Книга: Межмировая няня, или Алмазный король и я
Назад: Глава 14 История одной туфли
На главную: Предисловие

Глава 15
Холм Расцвета 

 

 

От меня не укрылось, как именно Элоиз (кузина Жизель, нагрянувшая на день рождения близняшек) положила руку на плечо Демаре. И уж тем более не укрылось, как он ее сбросил, со свойственной ему бесцеремонностью.
 — Десмонд, это мирэль Элоиз Варан, кузина Жизель, — сообщил он. — Элоиз, это Десмонд Шерро, мой партнер.
— Только партнер? — приподняла брови Шертонэ. — Мне казалось, мы друзья.
Спустив Аделин на пол, Селани сунула ей в лицо игрушку так, что девочка едва успела увернуться, чтобы не поцеловаться с плюшевым пятноглазом.
— Вот. С днем рождения! И тебя тоже. — Вторая игрушка прилетела в руки Кристин, а Селани широким (слишком широким!) шагом приблизилась к нам. — Прекрасно выглядите, мирэль Тонэ.
— Благодарю, — сдержанно отозвалась я, принципиально не глядя на Демаре.
Достаточно было того, что мне пришлось на него смотреть, пока я спускалась по лестнице, и это существенно поколебало мой внутренний дзен. Под его потемневшим взглядом я пару раз подумывала, не сбежать ли мне наверх переодеться, но девочки уже были в холле, да и за стол пора было садиться.
— Что ж, пойдемте на террасу, — голос Демаре дергал внутри меня какие-то маленькие пружинки, которые (мне бы очень этого хотелось) должны были оставаться на месте. — Все подарки уже там, кроме одного. Так, мирэль Тонэ?
Меня снова окатило жаром пристального внимания, и я искренне порадовалась, что сейчас нужно будет отлучиться за Реми.
— Совершенно верно.
— В таком случае мы вас ждем, — проговорил он, подталкивая девочек в нужном направлении.
По случаю дня рождения малышек стол накрыли на открытой террасе. Все подарки (а их была целая гора, несмотря на отсутствие приглашенных), отнесли туда же и сложили многоуровневой пирамидой. Честно говоря, я в жизни не видела столько коробок и свертков, но взглядами близняшки почему-то провожали именно меня. Видимо, что-то почувствовали.
Я подцепила Реми на поводок и почесала между крылышек.
— Обещай, что будешь вести себя хорошо.
Фидруар издал нечто среднее между клекотом, рычанием и мурлыканьем, после чего устремился навстречу свободе. Когда мы вошли, Кристин стояла рядом с огромной куклой-певицей, а Аделин — с такой же, только в белом халате. Элоиз пыталась притереться к Демаре, Деслани пыталась втереться между ним и Элоиз, и совершенно очевидно, что здесь не хватало только нас с Реми.
— Девочки, с днем рождения, — сказала я.
Сказала негромко, но близняшки разом обернулись и… ахнули. Вместе, привычным эхом.
— Реми! — воскликнула Аделин, прижимая ладони к щекам.
— Реми! — прошептала Кристин.
Куклы были забыты, и в следующий миг девочки уже летели ко мне. Опустившись рядом с фидруаром на корточки, они принялись чесать его между крыльев, гладить и дергать за лапы, которыми он отчаянно упирался в пол, сверкая на меня огромными глазищами.
— Какой лапочка!
— С ним все в порядке!
— Кажется, он немного подрос?
— Немного?! Посмотри на его клюв!
Птицезверь отчаянно заверещал и попытался спрятаться за меня, но добился только того, что обмотал вокруг моих лодыжек поводок.
— Девочки! — голос Демаре сработал, как команда «в строй!». — Когда вам дарят подарок, что нужно сказать?
— Спасибо!
— Спасибо, мирэль Тонэ!
Отлипнув от затисканного Реми, близняшки бросились обнимать меня, и я им с радостью это позволила. Их лица сияли неподдельной радостью, глаза сверкали, и кажется, в этот миг счастливее девочек не было никого на всем белом свете.
— Но… — первой в себя пришла Кристин.
— Где вы его нашли?
— И папа же был против?
— Все вопросы потом, — хмыкнул Демаре. — За стол, живо. Кто прибежит первой, получит дополнительный десерт!
Девочки с визгом бросились к столу.
Элоиз скривилась, Шертонэ отскочила в сторону. Близняшки прибежали вместе, уселись на стулья и, радостно переглянувшись, вытянули шеи, чтобы посмотреть, что делает Реми.
— Мирэль Тонэ, вы собираетесь к нам присоединиться или так и будете там стоять? — негромко поинтересовался Алмазный король.
Я отпустила Реми и приблизилась, при этом Элоиз скривилась еще сильнее и вздернула и без того вздернутый носик. На темноволосую высокую Жизель она была мало похожа, ей не хватало резкости черт и роста, а еще она была куда более фигуристой. Рыжие локоны, падающие на округлые плечи и ниже, подчеркивали пышную грудь. Платье, впрочем, тоже ее подчеркивало: красивое, ослепительно-зеленое, к которому очень шел комплект из бриллиантовых серег и колье.
Видимо, именно его она так старательно демонстрировала, выпячивая свой шестой размер перед Демаре.
Поймав себя на этой мысли, тут же от нее отмахнулась. Какая мне разница, что и кто там ему демонстрирует. А вот Шертонэ сверкала глазами, как гроза молниями. Побоявшись, что она сейчас случайно уронит кузину Жизель с украшенной цветами террасы, возвышающейся над кустами мальмары, я быстренько присоединилась к близняшкам. Свободное место рядом с Демаре тут же заняла Элоиз, а Деслани, напоследок сверкнув глазами, расположилась напротив нас.
Стоило нам занять места, как тут же появились слуги. Стол заполнился самыми разнообразными блюдами: салатами, закусками, горячим. Полились соки и вина, и когда суета за столом утихла, Демаре поднял бокал. Все последовали его примеру, даже девочки подняли стаканы с соком. Глаза малышек по-прежнему сверкали от возбуждения, но теперь их внимание переключилось с Реми (который обнюхивал кукол и коробки с подарками) на отца.
— Хочу предложить тост. — Фернан обвел взглядом стол, задержавшись на дочерях. — Семь лет назад на свет появились два крохотных чуда, самое дорогое, что у меня есть. Так было, так есть и так будет всегда. Вы снова научили их улыбаться, мирэль Тонэ. За вас!

 

Не поперхнулась я исключительно потому, что не успела сделать глоток. Девочки вскинули стаканы так, что чудом не расплескали сок, и радостно закричали:
— За мирэль Тонэ!
Их голоса подтвердил бас Деслани:
— За мирэль Тонэ!
Элоиз от комментариев воздержалась и, судя по выражению ее лица, в бокал не плюнула только потому, что ей еще предстояло из него пить. Что же касается меня, я все-таки осторожно пригубила вино, или как оно здесь называется. Из головы после такого переподвыверта алмазного величества у меня вылетели все местные названия, не говоря уже о чем-то большем.
Зато Шертонэ выглядела довольной, как кот, обожравшийся деревенской сметаны, и когда мы наконец приступили к трапезе, положила себе на тарелку… два листика салата с местным аналогом помидорки и сырной стружкой. Проследив за взглядом Демаре, у которого даже челюсть слегка отвисла от такой «прожорливости» друга, я чуть не сползла под стол в глубоком фейспалме. Впрочем, чуть-чуть все-таки сползла и пнула Селани ногой, отчего та слегка подпрыгнула.
Я глазами указала сначала на ее тарелку, потом на жаркое, и местная дива опомнилась.
— Я тут недавно прочел, — сообщила она голосом Десмонда, — что для стимуляции аппетита нужно есть побольше зелени.
Да, права была реклама: иногда лучше жевать, чем говорить. Да и с «побольше» она явно погорячилась.
— А у нас в Риватьенне, — заявила Элоиз, к счастью, перетягивая внимание на себя, — сейчас начались дожди. Обожаю Мальмар за его климат, потому что здесь женщинам не нужно кутаться в эти жуткие плащи и скрывать все самое прекрасное, чем их наградила природа.
На последних словах она гордо выпятила грудь.
— Ну, вам при всем желании не удастся что-то скрыть, мирэль Варан, — заметила Деслани, когда та будто невзначай коснулась Демаре.
Элоиз округлила глаза.
— Десмонд, — Фернан сдвинул брови.
— Что? — Шертонэ приподняла свои. Точнее, чужие, но это детали. — Я просто имел в виду, что красоту мирэль Варан не спрячешь даже под плащом.
— О, вы так милы, — заметила кузина Жизель, хотя судя по взгляду, уже разбила о голову Шерро не одну тарелку. — Фернан, не передашь мне тот чудесный соус? Жаркое с ним становится еще более пикантным.
Она так лыбилась (то есть, конечно, ослепительно улыбалась) и так жалась к Демаре, что сейчас уже я захотела разбить о ее голову те самые тарелки. А сверху полить соусом для пикантности. Когда Фернан передавал ей соусницу, Элоиз скользнула пальчиками по тыльной стороне его запястья.
— Спасибо, — прошептала с придыханием.
— Не хотите ли сказать тост, мирэль Тонэ?! — гаркнул Десмонд.
А почему бы и не сказать?
— Хочу, — я улыбнулась и подняла бокал. — Не так давно я познакомилась с двумя чудесными девочками. Хотя времени прошло всего-ничего, мне кажется, что я знаю их всю жизнь. Несмотря на то, что порой они ведут себя как маленькие врединки…
Кристин хихикнула и снова подняла бокал. Что касается Аделин, она то и дело поглядывала на Реми и не переставала светиться от радости.
— …Сердца у них большие и добрые. Как и у их отца, благодаря которому стало возможно возвращение Реми. За именинниц и семью Демаре, которая сегодня стала чуточку больше.
Глаза девочек засияли еще ярче, улыбка на лице Фернана почему-то отпечаталась у меня в груди. Так явственно, что я снова пригубила вино, опуская взгляд в тарелку. Мне определенно не стоит обращать на все это внимание, потому что совсем скоро я отправлюсь на холм Расцвета, а спустя еще некоторое время — домой.
Урвать бы минутку и поговорить с Деслани наедине. Надеюсь, у нее есть хорошие новости.
При мысли об этом сердце почему-то кольнуло тоской, от которой я тоже отмахнулась. Все это глупости, этот мир мне чужой.
Да, вот только… девочки уже не чужие. И их отец…
Все, Ира, хватит.
После моего тоста разговор за столом сделался более непринужденным и каким-то семейным, что ли. Не считая Элоиз, которая постоянно бросала в мою сторону кислые взгляды (видимо, надеялась, что благодаря им у меня в тарелке что-то непременно скиснет), и Шертонэ, которая не переставала на меня пялиться. Девочки возбужденно переговаривались, вертелись на месте: им явно не терпелось побыстрее расправиться с праздничным обедом и перейти к общению с Реми.
Что они и сделали, стоило отцу их отпустить.
Подарки, и даже куклы, были забыты, зато фидруар сейчас получал порцию ласки на десять лет вперед. Что касается меня, я медленно, но верно проникалась приближением часа Х, то есть момента, когда мне нужно будет подняться на холм Расцвета. Руна мадам Лилит лежала в прикроватной тумбочке, и сейчас я изо всех сил старалась не думать о том, что мне предстоит. Потому как (в этом я была уверена), сегодня ночью моя жизнь снова совершит крутой поворот.
Надеюсь только, что ради него мне не придется спускаться из окна на простынях, ибо желанием меня отпускать Демаре не горел.
— А вы что думаете, мирэль Тонэ?
Вопрос оказался внезапным, он вытолкнул меня из размышлений о грядущей ночи настолько резко, что я даже не сразу поняла, что обращаются ко мне. А обращались именно ко мне, все присутствующие за столом сейчас ждали моего ответа.
— Я… гм…
— Некоторые женщины совершенно не разбираются в политике, — проворковала Элоиз. — Фернан, ты же видишь, что сфера интересов мирэль Тонэ лежит в… хм, несколько другой плоскости.
Кузина Жизель дотянулась до руки Демаре и обвела пальчиками циферблат его часов. Прежде чем я успела ей сообщить, что плоскость стола скоро треснет от очередной наглядной демонстрации ее прелестей, стол громыхнул так, что на нем подскочила большая часть посуды, близняшки вскинули головы, а Реми засвиристел. Оказывается, это Деслани поднялась с изяществом носорога и сейчас направлялась к стоявшему в шкафу аналогу патефона.
— Не знаю, кто как, — сообщила она, — а я хочу размяться.
Музыка хлынула на террасу, Шертонэ вернулась и чуть ли не рывком выдернула из-за стола Элоиз.
— Сражен, покорен, очарован. Готов танцевать с вами весь день и всю ночь, — сказал он, увлекая абсолютно обалдевшую от такого напора рыжую как можно дальше от Фернана. Мне показалось, что Селани ее сейчас за дверь утащит, а потом и за ворота, но бывшая актриса вовремя остановилась. У самого выхода с террасы.
Близняшки восприняли идею «дяди Десмонда» с энтузиазмом и, сцепившись руками, принялись скакать под музыку, которая, надо отдать должное, была очень красивой.
Поморгав, я перевела взгляд на Фернана. Поскольку за столом сейчас мы остались одни, коситься в тарелку было невежливо.
— Кажется, нам не оставили выбора, мирэль Тонэ. — Демаре произнес эти слова, поднимаясь, но что-то в его голосе подсказывало, что отсутствие выбора его нисколько не печалит. — Вы потанцуете со мной?
Понимая, что отказ сейчас привлечет гораздо больше внимания, чем согласие, я протянула ему руку. От короткого прикосновения словно ток побежал по телу, и я сама не поняла, как оказалась в надежных и сильных объятиях, вовлеченная в танец.

 

В руках Демаре мне было не по себе. Еще больше не по себе, чем тогда, в кабинете, потому что в кабинете мы были одни, а сейчас рядом кузина Жизель, дядя Десмонд, то есть тетя Селани, и девочки. Девочки, к слову, только что пронеслись мимо нас, не расцепляя рук, а следом за ними проскакал Реми.
— Вы так трогательно смущаетесь, мирэль Тонэ.
Что?! Я-а-а?! Вовсе я не смущаюсь, и вообще…
— У вас щеки покраснели, — заявил этот невыносимый тип.
Разумеется, потому что вы на меня пялитесь так… так…
— Потому что здесь жарко! — возмутилась я.
— И окаменели вы исключительно из-за жары?
— Нет, окаменела я потому, что не умею танцевать.
— Что? — совершенно искренне удивился Демаре.
— Я. Не. Умею. Танцевать, — шепотом сказала я, краснея еще больше.
Кто ж виноват, что я в своем мире так и не успела восполнить этот образовательный пробел. На йогу вот ходила, а танцевальное па могу воспроизвести разве что по памяти из клипов или сериалов.
— Да, вы определенно полны сюрпризов, — пробормотал Демаре. — Мне казалось, или вы хвастались Жизель, как отменно танцуете…
— Я соврала, — покаялась я. — Не хотела ударить в грязь лицом.
— Понимаю, — отозвался он. — Тогда просто расслабьтесь и положите руку мне на плечо. А вторую на талию. И пожалуйста, не напрягайтесь так сильно. Я вас не съем.
Прежде чем я успела ответить, Демаре шагнул в сторону, уводя меня за собой. Я последовала за ним, разумеется, а что мне еще оставалось делать? Это в нашем мире в клубе можно прыгать, выбрасывая руки-ноги в разные стороны, и теоретически, если ты знаком хоть с каким-нибудь видом спорта, совсем безобразно это выглядеть не будет. Что касается здешних танцев, то, что танцевали мы, чем-то напоминало помесь вальса, танго и бачаты. Это я от Светки умных слов нахваталась. Уж кто-кто, а она, по-моему, не пропустила ни одного вида танца, которые у нас в городе преподавали.
— Направо. Налево. Поворот. — Демаре так легко пропустил меня под своей рукой, что я пролетела и заняла нужную позицию с изяществом заправской танцовщицы. Меня тут же подхватили и снова увели в сторону, а потом в другую и к перилам, откуда открывался шикарный вид на сверкающий под солнечными лучами бассейн.
— Ну вот. А говорили, танцевать не умеете, — произнес он, чуть плотнее прижимая меня к себе.
— Это так по технике положено?
— Разумеется, — ответил Демаре, продолжая вести меня в танце.
Так уверенно, словно только этим и занимался каждый день.
Но что самое удивительное, в его руках я совершенно расслабилась, забыв о том, что эту странную помесь танцую впервые в жизни. Перед глазами мелькнули Десмонд и Элоиз, и вот хоть убей, я не поняла, кто из них ведет. Впрочем, Десмонд и Элоиз тут же исчезли, а я снова натолкнулась взглядом на Алмазного короля.
Глаза в глаза.
Этот взгляд отозвался в сердце, заставив судорожно вздохнуть: музыка меняла ритм, и мы вместе с ней.
— А вы, между прочим, — прошептала я, чтобы нарушить расстояние от вдоха до выдоха и наше уединение при всех, — воспользовались моей идеей с куклами.
— Только не говорите, что вы остались в проигрыше, мирэль Тонэ. Ваш подарок приглянулся девочкам куда больше, про мой они даже не вспомнили, — в глазах Демаре светилась улыбка. — Поворот. Налево. Разворот.
В этот раз я едва не улетела, но меня поймали, так уверенно и сильно, рывком привлекая к себе за талию, что перед глазами на миг потемнело. Особенно когда я снова оказалась в кольце его рук.
— Кажется, они вообще забыли про подарки, — кивнула на сложенную у стены гору.
— А, это все страждущие сохранить со мной хорошие отношения. Несмотря на то, что их забыли пригласить.
— Зачем же так цинично? — я изогнула бровь.
— Возможно, потому, что я слишком много с ними общался.
Больше нам поговорить не удалось, потому что музыка, переливами набирающая силу, подхватила нас, как порыв ураганного ветра. И непременно унесла бы, если бы Демаре не держал. Пропуская под вскинутой рукой в развороте, на миг соединяя наши пальцы и снова отпуская, до следующего всплеска. Теперь уже я кружилась, полностью захваченная ритмом, позабыв обо всем и обо всех. Просто странным образом понимала: этот мужчина не отпустит, за ним можно идти.
Чувствовать каждое движение.
Каждое прикосновение.
Каждый перехват и жить между этими головокружительными моментами, от прикосновения пальцев — до разворота. От череды шагов до расхождения на всю длину рук.
Музыка взмыла ввысь, и я взмыла за ней, кружась в сумасшедшем вихре: шаг — разворот — в сторону. Шаг — разворот — назад.
Нырнуть под его руку, вернуть ладонь на талию, разойтись…
Рывок — и Демаре привлек меня к себе на самом высоком аккорде.
Я врезалась в него и почувствовала, как из меня выбило весь воздух. Выбило вообще все мысли, остались только я и этот мужчина, так близко. Только глухие удары сердца и желание податься вперед, коснуться пальцами колючей щетины, а потом губами его губ и чувствовать, как вспыхивают мои…
И мои натурально вспыхнули, потому что на них смотрел Демаре.
А в следующий момент раздались аплодисменты: близняшки хлопали в ладоши и прыгали, глядя на нас, рядом с ними прыгал Реми. Элоиз старательно поддерживала челюсть (и лицо в целом). А вот Деслани смотрела так, словно теперь не против была меня уронить в кусты. Или расцеловать в обе щеки, и чего больше сейчас хотела — пока не определилась.
— М… — сказала я, осторожно высвобождаясь из рук Фернана. — Мне… нужно…
Не договорив, я выбежала с террасы, наперегонки с сердцем. Оно колотилось так, что я не слышала даже стук каблуков. Щеки действительно горели, и я прямо на бегу прижала к ним руки. Понимая, что то, что со мной творится, никак нельзя списать на вынужденное пребывание в другом мире.
Если поцелуй еще можно было отнести ко временному помешательству, то этот танец — однозначно нет.
Чудом не сбив с ног нарисовавшегося на моем пути Жужжена, я пробежала до конца коридора, свернула направо и замерла. Ну и куда я бегу, спрашивается? До посещения холма Расцвета времени еще вагон и маленькая тележка, а от себя… от себя все равно не убежишь.
Прислонившись к стене, я постаралась совладать со своими мыслями и чувствами. Получалось с трудом. Во-первых, мне нужно было успокоиться и вернуться назад, а во-вторых… Во-вторых больше не давать поводов Демаре ко мне прикасаться.
— Ты что удумала?! — голос Деслани прозвучал как гром среди ясного неба.
Явилась — не запылилась.
— Я перед тобой отчитываться не обязана, — бросила ей раздраженно. — И к слову, я собиралась вернуться. Так что прости, но…
— Эй-эй-эй, — она перехватила меня за руку, что в исполнении стальной клешни Десмонда было не очень приятно, а потом втолкнула в библиотеку, возле которой мы оказались. Не знаю, как так получается, но все наши беседы с ней происходят именно здесь. — Не так быстро. Забыла про амулет от близняшек?
Звучит-то как.
— Он мне больше не понадобится.
— А я говорю — понадобится! Осторожность не помешает! — Она нацепила браслет на мое запястье с такой прытью, что я даже пикнуть не успела. — Это сейчас у вас мир-благодать, а завтра поссоритесь, и будешь опять плакаться?
— Я. Не. Плакалась, — процедила ей в лицо, тщетно пытаясь справиться с застежкой, но она заела.
— Не снимай! Он предупредит тебя о приближении любой магии…
— О какой любой?
— О любой, — настойчиво повторила эта чудо-громила. — Вот Элоиз, например, захочет тебе напакостить…
— Зачем ей мне пакостить?!
— Затем! — Деслани скривилась. — Ты что, не видела, как она вешается на Фернана?
Видела, видела, не слепая.
— Меня-то это с какой стороны касается?
— С такой! — рявкнула Шертонэ. — Демаре на тебя слюни пускает, а ты хочешь просто его оттолкнуть?
Да! Хочу. Потому что дома меня ждет Миша.
Потому что это неправильно!
— Представь себе, — шагнула по направлению к двери, но Селани перегородила мне дорогу.
— Даже не вздумай, — прошипела угрожающе. — Теперь, когда я столько для тебя сделала… Когда ты уже на пороге победы! Да он ноги готов тебе целовать и на руках носить, слышишь? Он сделает для тебя все, если только ты…
Сделает все.
На руках носить…
В памяти отчетливо всплыл эпизод, когда я повредила лодыжку. Миг, когда Демаре подхватил меня на руки… Я вдруг с ужасом осознала, что хочу снова это испытать. Снова оказаться в его руках, в танце или наедине. Кажется, все эти чувства отразились у меня на лице, потому что Селани смягчилась и произнесла.
— Ну все, пойдем. А то пока мы тут спорим, эта корова… Элоиз то есть, наверняка его вовсю обхаживает, а это нам совершенно не нужно. Ты же не хочешь, чтобы она увела Фернана у тебя из-под носа…
Она подхватила меня под руку, но я вырвалась.
— Не нужен мне твой Фернан! — прорычала ей в лицо. — Слышишь?! Не нужен! Да я терпеть его не могу! Меня от одного его вида… воротит!
— Чудесная речь, мирэль Тонэ.
Селани икнула и медленно повернулась в сторону открывшейся двери.
Мир почему-то сузился до створки, из-за которой в библиотеку шагнул Демаре. А потом медленно растянулся до границ комнаты. В которой воцарилась страшная, гнетущая тишина.
Слова (сложные и простые, нужные и ненужные) на миг застыли в груди, а когда я смогла наконец выдохнуть, момент уже был упущен: ко мне повернулись спиной.
— Десмонд, я тебя искал, — произнес Демаре совершенно спокойным, но каким-то чужим голосом.
— Меня? Зачем? — натурально побледневшая Селани сложила руки на груди.
— Хотел поговорить с тобой о мирэль Тонэ, но теперь это лишено смысла. — Демаре кивнул. — Возвращаемся. Мне не хочется надолго оставлять Элоиз с девочками.
— Фернан, — я шагнула к нему, но под темным тяжелым взглядом тут же поправилась: — Мируар Демаре. Я бы хотела сказать…
— Вы и так уже сказали достаточно, — отчеканил мужчина.
— Фернан, Селани просто перенервничала! — подала голос Шертонэ.
Вот лучше бы молчала, честное слово!
Демаре недобро сощурился:
— Теперь я понимаю, о чем шла речь, когда ты предлагал мне нанять мирэль Тонэ и говорил, что хочешь за ней приударить.
Что?!
— Да, говорил! — заняла оборонительную позицию Селани. — И между прочим, был бы не против, потому что…
— Ну в таком случае можешь начинать прямо сейчас. Приударить за мирэль Тонэ не составит ни малейшего труда, правда, потом можешь случайно услышать, что ее от тебя воротит. Надеюсь только, что это будет иносказательно.
Прежде чем я успела открыть рот, Деслани раздула ноздри и вплотную шагнула к Фернану:
— Немедленно извинись!
— За что? — поинтересовался Демаре. — За правду?
— Ты не имеешь ни малейшего права осуждать женщину только потому что…
— Потому что она принимает мои подарки, появляется в них на публике, а потом обжимается с другим мужчиной в библиотеке? — хмыкнул Демаре. — Пожалуй, нет.
— Не знаю, о чем ты говоришь, — процедила Деслани, окинув меня взглядом с головы до пят. — Но твоего подарка я тут не вижу. Зато вижу платье, которое ей подарил я, и, в отличие от тебя, совершенно, между прочим, без задней мысли!
Идиота кусок.
Это было первое, что пришло мне в голову после слов Селани. Больше ничего прийти не успело, потому что Демаре повернулся ко мне и посмотрел так, словно видел перед собой таракана.
— Чудесно, — произнес он. — В таком случае забирай свою мирэль Тонэ и выметайтесь из моего дома! Оба!
В библиотеке снова воцарилась тишина, в которой отчетливо слышалось наше дыхание. За те секунды, что я преодолела расстояние до дверей и вылетела в коридор, успела еще услышать свои шаги и быстрые удары сердца. Следом за мной выскочила Деслани и, схватив за руку, развернула меня к себе. Я рванулась, чудом не оставив ей ее же подарок, читай браслет, и в эту минуту увидела Демаре. Которому Селани решительно преградила путь.
— Уйди с дороги, Десмонд, — прошипел Алмазный король.
Натурально прошипел, потому что таким я его голос еще не слышала: низкий, глухой, по-настоящему опасный. Возможно, именно поэтому и попыталась отвести Селани в сторону, но тщетно — теперь уже рванулась она.
И холодно потребовала:
— Извинись.
Одно короткое движение, настолько быстрое, что я даже сказать ничего не успела — Шертонэ прилетело в лицо. Коротко, резко и очень сильно. Издав странный булькающий звук, Деслани рухнула на пол, а я бросилась к ней. Падая на колени и приподнимая голову:
— Се… Десмонд!
Тишина.
Я легонько похлопала экс-приму по мужской щеке.
Никакой реакции.
— Десмонд!
— Очень трогательно, — донеслось сверху.
Ответа не последовало, и я вскинула голову:
— ВЫ! — прошипела в стиле Демаре. — Вы ударили…
Выражение его лица стало совсем зверским.
— Сию же минуту замолчите, мирэль Тонэ, — это был приказ.
— А то — что?! — выкрикнула я. — Отправите меня следом за не… ним?!
— Я не бью женщин, — процедил этот чертов король. — Даже таких, как вы.
После чего просто прошел мимо, оставив меня с потерявшей сознание Деслани.
Ярость, обида и боль сплелись в клубок, разрывающий грудь, и я сделала первое, что пришло мне в голову: просто стянула туфлю и запустила им в Его Алмазное Идиотство. Надо признаться, в ту минуту я не думала, что докину, но туфля прилетела Демаре аккурат в королевскую задницу. Ударилась в нее и отскочила на пол с глухим «бум», после чего Демаре медленно повернулся ко мне.
Я не успела даже вскрикнуть, когда браслет ударил в запястье легкой пульсацией, а над коридором взметнулось магическое лассо. Упало на меня и рывком протащило по коридору прямо к ногам Алмазного короля.
— Поднимайтесь, — жестко процедил он.
— И не подумаю! — вернула ему яростный взгляд.
Демаре ничего не ответил, развернулся и зашагал по коридору, волоча меня за собой прямо по полу. На повороте я попыталась уцепиться за стену, но тщетно — лассо просто дернули в сторону, и я больно ударилась локтем об угол. Еще один поворот, и меня вытащили в холл, на глазах у Жужжена, который уронил себе на ноги какой-то поднос. Взгляд его с недоуменного сменился торжествующим, а Демаре направился к лестнице.
— Даю второй шанс, — процедил он. — Пока сюда не сбежался весь дом.
Опираясь о перила, я все-таки поднялась.
— Вы чудовище! — выдохнула ему в лицо.
Вместо ответа меня просто дернули за собой наверх, по ступенькам, и тащили так до самой комнаты, в которую впихнули, после чего магическое лассо исчезло.
— Сидите здесь, мирэль Тонэ, — заявили мне. — Пока ваш любовник не придет в себя и пока я не решу, что с вами делать.
Демаре вышел, дверь с треском захлопнулась, и на короткий миг ее затянуло искрящейся дымкой. Вслед королю полетела вторая туфля, потом украшение с головы, потом стул… стул, правда, не долетел. Тяжело дыша, я рванулась вперед, дернула ручку: тщетно. Дверь не поддавалась, хоть в ней и не было замка.

 

Магия!
Чертова магия, везде в этом мире чертова магия!
Понимая, что выйти через дверь не получится, рванулась к окну.
Не останусь в этом доме. Не останусь больше ни на минуту!
Подняла тяжелую раму, глянула направо, затем налево. Ну что могу сказать — мне повезло, стену оплетал густой плющ, карнизы и эркерные окна мне в помощь. Стянув треклятое платье, я швырнула его на постель и переоделась в более свободное и простое, сунула руну мадам Лилит и колье от Деслани в сумочку. Брать удобные туфли от ненавистного Демаре не хотелось совершенно, но и ходить по городу босой тоже не вариант. Ничего, потом пришлю ему почтой.
Приблизившись к окну, зажмурилась.
Не так уж высоко, конечно, но если упаду…
Не упаду!
Глубоко вздохнув, выбросила туфли и сумочку за окно, потом села на подоконник и перекинула сначала одну, затем другую ногу на каменный выступ. Ветерок подхватил мои волосы, швырнул в лицо, и я на миг застыла. После чего осторожно двинулась чуть влево, где плющ был гуще, а дизайнерско-архитектурное решение отметило стену уступами, как шипами дракона.
На один из таких уступов поставила ногу.
Потом на второй.
Чтобы спуститься ниже, пришлось отпустить окно, и я, прижимаясь к стене, вцепилась обеими руками в плющ. Чувствуя, как бешено колотится сердце, ногой нащупала следующую «ступеньку». Хватаясь за ни в чем не повинное растение, второй ногой ступила еще ниже.
Еще.
И еще.
Выступ эркерного окна. Я развернулась, теперь прижимаясь к стене спиной.
Чуть вправо и…
Зажмурившись, прыгнула вниз.
Мне повезло: под травой размокшая от ночного дождя почва по-прежнему была рыхлой и мягкой. Не так уж высоко лететь, всего один метр, но в колени спружинило знатно. Благо хоть занятия йогой помогли правильно распределить вес.
Отдышавшись, я немного постояла в тени оставшегося за спиной дома, а потом обулась и бросилась к главным воротам.
— Э-э-э… мирэль Тонэ… — удивился привратник, увидев меня. — Вы разве не должны быть на дне рождении девочек?
— Нет, у меня выходной, — заявила я.
Заправила за ухо непослушную прядь и, как ни в чем не бывало, вышла за ворота.
Не представляя, что ждет меня ночью на холме Расцвета, но точно зная: в этот дом я больше не вернусь!

 

Михаил Соколов

 

Такси остановилось у небольшого, огороженного заборчиком таунхауса. Для Доминиканы это в порядке вещей: пара домов, справа и слева дорога, а вокруг ни души. Расплатившись с водителем, Михаил вышел из машины и, приблизившись к потертым воротам, нажал кнопку звонка. Андрей, когда узнал, куда он собрался, покрутил пальцем у виска, но останавливать не стал.
— Дурью ты маешься, Мих, — сказал добродушно (он познакомился с очень горячей американкой и по этому поводу пребывал в отличном настроении), — но у тебя отпуск, так что майся. Только смотри осторожнее, а то разведут тебя, как лоха.
 Ответа на звонок не последовало: негромко щелкнул замок, и дверь приоткрылась, пропуская Михаила на территорию. Двор был не убран, повсюду валялись какие-то бумажки, на столе (чем-то напомнив родное советское детство) стояла банка пива Президенте и тарелка с объедками рыбы.
На втором этаже распахнулось окно, и Мария сказала коротко:
— Восьмая.
После чего окно с треском захлопнулось, отрезая путь вездесущим жирным комарам. Учитывая, что раньше на месте Баваро было одно сплошное болото, комаров здесь водилось в избытке.
Михаил толкнул дверь и поднялся на второй этаж, отыскав нужную ему квартиру. Весьма просторную, к слову сказать, вопреки его представлениям совершенно не соответствующую логову колдуньи вуду. Впрочем, от вуду здесь все-таки кое-что было — всякие непонятные талисманы, символы на стенах, часть стен занавешена тяжелыми непрозрачными шторами, а еще здесь было слишком тихо.
Михаил мог поклясться, что окна в этой комнате старые (по крайней мере, то, что открывала Мария), но тишина стояла такая, словно он очутился на глубине в бункере.
— Ну, решился значит, — Женщина кивнула ему на дальнюю комнату. — Тогда проходи.
— Прежде чем мы начнем, хочу, чтобы вы знали: я в это не верю.
— Не верил бы — не пришел, — Мария ухмыльнулась, обнажив крупные белые зубы.
Пришел, потому что другой надежды не осталось.
Вслух он этого не сказал, но в дальнюю комнату все-таки прошел. Хозяйка шла следом.
— Деньги вперед, — сказала Мария, кивнув на потертый, покрытый темно-бордовой скатертью стол. На скатерти темнели пятна, и Михаил почему-то подумал, что ему не хочется выяснять, что это такое.
Может быть, Андрей прав, и он действительно рехнулся.
Выложив на стол пачку банкнот, обернулся на закрытую дверь.
— Не переживай, я не обманываю, — хмыкнула гаитянка, и заперла дверь на замок. — Обман в нашем деле очень сильно аукнуться может.
— Да ладно! — Михаил хмыкнул.
— А то как же. За каждое деяние расплачиваешься частичкой души, а вот что ты в нее приглашаешь — свет или тьму, каждый для себя сам решает.
— Если не ошибаюсь, магия вуду от света далека.
Мария пристально на него посмотрела, но отвечать не стала.
— Прежде чем начнем, расскажу тебе кое-что. Переход в другой мир — испытание не из легких. С собой не возьмешь ни статус, ни нажитое. Только себя, и кем ты там станешь — зависит только от тебя. Можешь в трущобах оказаться, а можешь возвыситься, но как бы там ни было, все придется начинать сначала.
— Но Ира-то здесь осталась, — скептически заметил Михаил.
— Говорю же, твоя Ира — особый случай. И чтобы вам соединиться, тебе нужно будет ее тело забрать с собой.
— Да это я уже понял.
До настоящей встречи Мария только коротко обрисовала ему детали, и, если верить ее словам, ему нужно будет вернуться в Россию, надеть заговоренный сдвоенный браслет Ире на руку, и тогда они вместе окажутся там, где она сейчас. Ее душа, энергия, или ее суть, вернется обратно в тело, притянется к нему, где бы она ни была.
— Обратного пути не будет, — напомнила гаитянка. — Как только браслетами соединишься и произнесешь слова, окажетесь оба в том мире.
— Почему обратно нельзя попасть?
— Потому что второй переход тело человека не выдержит.
— А душа? Значит, Иру можно вернуть в ее тело?
— Если б знать, где искать, — фыркнула Мария. — Миров вокруг бесчисленное множество, а по следу души только тело пойти может.
Бред. Господи, какой же бред.
— Ладно, — Михаил кивнул. — Приступайте.
— Кровь понадобится. — Мария достала два деревянных браслета, напоминающих закольцованные четки, скрепленные в знак бесконечности.
— Ну разумеется.
— А вот скепсис твой ни к чему, мальчик, — нахмурилась женщина. — До конца не поверишь — застрянете между мирами. Ни там и ни здесь, ты этого хочешь?
— Я хочу вернуть Иру, — сказал Михаил. — Этого мне хватит, чтобы между мирами не застрять?
Главное после всего этого не застрять в психбольнице.
— От тебя зависит, — Мария усмехнулась. — Руку давай.
Михаил протянул ей пузырек со спиртом.
— Автоклав у вас просить бессмысленно, поэтому просто воспользуйтесь этим.
Женщина пренебрежительно фыркнула, но пузырек взяла. И даже полила спиртом кинжал, тщательно так, а после — ладонь Михаила.
— Ну, мальчик, надеюсь боли ты не боишься.
«Сама ты мальчик», — подумал он, но говорить о том, что после службы в горячих точках его сложно чем-то напугать, не стал. Правда, в следующую минуту все мысли его просто-напросто оставили, потому что боль, пронзившая ладонь, прокатилась от предплечья по всему телу, собралась в груди и взорвалась в голове, заставив содрогнуться и сжать зубы.
Словно во сне он смотрел на то, как кровь капает на дерево и тут же с шипением впитывается в вырезанные на них знаки, исчезая без следа. Это выглядело так фантастически, что он не мог отвести глаз и не мог поверить в то, что происходит.
Единственное объяснение — что кинжал был смазан каким-то галлюциногеном, но ведь Мария его продезинфицировала и…
— Слова я тебе записала, — прервала ход его мыслей колдунья, прошептала что-то еле слышно, и кровь перестала идти. Михаил недоуменно моргнул, глядя на затянувшуюся рану, и перевел взгляд на женщину. — Когда окажешься в другом мире, будь осторожней со знакомствами и чувствами.
— С чувствами?
— Да, первый или первая, кто вызовет сильные эмоции, станет для тебя в новом мире якорем.
— Что это значит?
— То и значит, — Мария насмешливо прищурилась, — что никогда ты не сможешь стать к нему или к ней равнодушным. А уж во что ваши отношения перерастут — в любовь или ненависть, только время покажет.
— Погодите. Но я же с Ирой увижусь с первой.
— Так Ира родилась в одном мире с тобой. — Мария поднялась, забирая деньги. — Поэтому и говорю, будь осторожен. А то сцепишься с какой-нибудь местной девицей, и все, не до Иры станет. Всю жизнь между двумя будешь разрываться.
— Исключено, — Михаил улыбнулся. — Мне никто кроме Иры не нужен.
— Ну-ну, — гаитянка сунула ему браслет. — Мое дело предупредить. Удачного перелета.
О чем она говорила — о возвращении в Россию или межмировом переходе Михаил задумался только когда оказался за воротами. Равно как и о том, что даже не подумал вызвать такси заранее.
Вытащил телефон, который предварительно поставил на беззвучный режим, и замер.
Четыре пропущенных от Ольги Семеновны.
Ириной мамы.
Чувствуя, как браслет обжигает руку, а по телу наоборот растекается холод, тут же набрал ее номер. Прислушивался к гудкам, которые бились о сердце, заставляя все сильнее сжимать зубы, пока наконец не…
— Миша! Мишенька! — донесся из далекой России наполненный слезами и счастьем голос. — Наша Ирочка пришла в себя!

 

Ира Илларионова
Не знаю, это новолуние на меня так действовало или случившееся в доме Демаре, но на холм Расцвета я поднималась в состоянии среднестатистической паршивости. Около тысячи ступенек, которые предстояло преодолеть, уводили меня от грешной земли, и чем дальше я от нее оказывалась, тем сильнее меня штормило. Возможно, отчасти из-за того, что на холме Расцвета явно присутствовала какая-то магия: браслет на руке раскалился и упрямо тянул обратно. Запястье покалывало, словно мне кто-то сжал руку и намеревался силой утащить вниз, но я с упорством заядлого альпиниста продолжала свое восхождение.
Специально для решивших покорить высоту горожан на разных уровнях холма соорудили смотровые площадки с удобными скамейками, где можно было приятно провести время, любуясь красивейшей панорамой, но мне было не до приятного времяпровождения. Конечно, в другой ситуации я бы с радостью задержалась, чтобы передохнуть, но сейчас боялась: если остановлюсь, дальше уже никуда не пойду.
И что тогда?
Колье я сегодня вполне успешно заложила, несмотря на то, что оценщик очень долго подозрительно косился то на него, то на меня. Но видимо, не обнаружив никаких изъянов ни в украшении, ни во мне, отсчитал приличную сумму. С этих денег я сняла номер в гостинице на два дня, за которые намеревалась решить, что делать дальше. Потому что судя по всему, поездка на яхте накрылась медным тазом. Не только для меня, но и для Деслани.
Но это все после.
А сейчас…
Шестьсот сорок вторая ступенька, шестьсот сорок третья…
На восьмисотой у меня сбилось дыхание, и я все-таки остановилась. Что ни говори, а Мальмар — очень красивый город. Что днем, что сейчас, когда россыпи огней прокатываются вдоль побережья, как драгоценные камни. В темнеющей водной глади тоже отражаются огни, сверкают маячками окна вилл, белеют пятнами дорогие яхты. Еле слышно шумит под лаской теплого ветра приглушенная ночью яркая зелень.
Так, все, Ира. Отдышалась — и вперед!
Последние ступеньки дались мне особенно тяжело, на каждой нога будто приклеивалась к камню, а когда я поднималась на следующую, чей-то голос внутри шептал: «Вернись, вернись, вернись!». Разозлившись на себя, я на чистом энтузиазме вползла наверх и оказалась рядом со статуей.
«Моей любимой Эрике», — гласила дарственная надпись.
Застывшая в камне девушка стояла, раскинув руки, глядя на растянувшееся внизу море. Волосы ее развевались, длинное платье летело над постаментом.
Справедливо рассудив, что если до сих пор не поинтересовалась историей холма Расцвета, то сейчас восполнять этот пробел и вчитываться в табличку под статуей точно не стоит, я подошла к самому краю. Остановившись, положила одну руку на перила, другую на сумочку, в которой лежала руна.
Ну… вот и все.
Либо получится, либо нет. А даже если получится, что дальше?
Сама не зная почему, стараясь оттянуть момент неизбежного, я пошла вдоль ограждения, по кругу. Смотровая площадка была достаточно просторной, но впереди замаячило что-то белое. Приглядевшись, различила две дрожащие на ветру оградительные ленты и надпись:
«Осторожно! Ведутся ремонтные работы!»
Секция перил отсутствовала, и сразу за ними бугрилась раскопанная земля. Остановившись в двух шагах от разлома между перилами, я достала руну. Как там говорила мадам Лилит?
— Я наделала столько глупостей, — сказала тихо, стараясь приглушить подступающий к горлу комок. — И вообще, возможно, я не достойна даже к тебе обращаться, но…
Мне пришлось взять паузу, потому что сердце колотилось так, что становилось трудно дышать, а руна в ладонях и браслет стали горячими.
— Я верю, что все можно исправить, было бы желание. И я очень, очень хочу все исправить. Пожалуйста, если ты меня слышишь… Я сейчас в другом мире, и пусть это звучит, как безумие, я никогда еще не была так далеко от тебя и так близко. Найди меня, Миша, пожалуйста! Забери меня отсюда!
Последнее я выкрикнула в темноту, уже давясь слезами.
Ладони пронзило огнем. Вскрикнув, я выронила руну, когда позади раздалось:
— Мирэль Тонэ!
Я резко обернулась, ладонями стирая пелену слез, чтобы увидеть надвигающегося Демаре.
— Стой на месте! — последовал приказ.
Да сейчас!
Шагнула назад, намереваясь развернуться и бежать, но подо мной внезапно кончилась земля. Хлипкие ленты с треском надорвались, и я полетела вниз.

 

Михаил Соколов
— Мих, ты тут свое добро забыл, — фыркнул Андрей. — Эти твои… как их, заговоренные четки.
Судя по голосу, друг едва сдерживал смех, но сейчас Михаил готов был простить ему даже это. Сейчас он кому угодно что угодно готов был простить.
Ира пришла в себя!

 

Ира. Пришла. В себя.
Какие-то шестнадцать часов, долгие шестнадцать часов, последние шестнадцать часов, потраченные на перелеты и стыковочные рейсы — и они будут вместе! Теперь уже навсегда.
— Можешь их здесь оставить, — фыркнул он, удобнее устраиваясь в кресле и пристегивая ремень.
— Да уж фигушки, — Андрей все-таки расхохотался. — Я привезу их как боевой трофей, поставлю в рамочку и сделаю надпись: «Безумие Михаила Соколова».
— Выключите телефон, пожалуйста. — Стюардесса склонилась над пассажиром. — Сейчас взлетаем.
— Слышал? — Михаил кивнул девушке. — До встречи в России. Осторожнее со своей американочкой.
— Да иди ты.
Самолет стремительно набирал высоту. Глядя на отдаляющийся остров, Михаил плотно сжал губы. Мария, Лиля, все эти идиотские суеверные мысли сейчас казались такими далекими и ненужными, как и весь его несостоявшийся отпуск. Ведь знал же, что без Иры отпуска не получится. Знал, но повелся на уговоры!
Сейчас был бы уже с ней, а теперь предстоит пересечь океан…
Безумие! Просто безумие, Андрей прав.
Он же чуть не поверил во всю эту чушь с другими мирами.
Стемнело быстро: летели на закат. Подали ужин и заказанные напитки, вкуса которых Михаил даже не почувствовал. На то, что получится поспать, он не надеялся, но все-таки, глядя в ночь за иллюминатором, ненадолго прикрыл глаза.
Шум в ушах, повторяющий далекий гул двигателей, убаюкивал.
Он почти провалился в сон, когда шум стал сильнее. Настолько сильным, что у него сдавило барабанные перепонки, и Михаил резко открыл глаза. У него никогда не было проблем во время перелетов, в том числе и долгих. А если и испытывал неудобства, случались те не на высоте, а на взлете и при посадке.
— Я наделала столько глупостей, — в ушах звучал голос Иры. Звучал так отчетливо, словно она стояла рядом. — И вообще, возможно, я не достойна даже к тебе обращаться… Но…
Михаил огляделся, однако сосед уже спал, да и в целом в салоне бизнес-класса было очень тихо. Не считая того, что…
— Я верю, что все можно исправить, было бы желание. И я очень, очень хочу все исправить. Пожалуйста, если ты меня слышишь… Я сейчас в другом мире, и пусть это звучит, как безумие, я никогда еще не была так далеко от тебя и так близко. Найди меня, Миша, пожалуйста! Забери меня отсюда!
На миг перед глазами мелькнули очертания женских ладоней, потом Ира вскрикнула, и все исчезло.
Пытаясь прийти в себя, Михаил смотрел прямо перед собой, но вместо салона самолета видел сцепленные пальцы и слышал ее голос.
«Найди меня, Миша, пожалуйста! Забери меня отсюда!»

 

Десмонд Шерро
Голова болела. И не просто болела — раскалывалась, словно он перебрал орьятта, причем перебрал так, что даже не помнил, как добрался домой. Признаться честно, Десмонд и правда мало что помнил. Кажется, утром он проснулся в отличном расположении духа. Потому что вчера отменно поужинал с Софи в одном из самых дорогих ресторанов Мальмара, после чего они хорошо провели время у нее дома. После такой ночки он спал как убитый, а вот потом…
Насчет потом память отказывалась сотрудничать и выдавала большой такой пробел. Десмонд помнил, что позавтракал и связался по поводу предстоящей встречи с секретарем, и на этом — все. Почему он снова оказался в спальне? Да еще в состоянии, как после грандиозной попойки.
Голова раскалывалась все сильнее, и с этим надо было что-то делать.
Сбросив одеяло, Десмонд поднялся, накинул халат и подошел к зеркалу. Оттуда на него смотрел не столичный денди, а какой-то несчастный забулдыга: синяк во всю скулу, под глазами — темные круги.
Пару минут мируар Шерро изучал свое отражение, а потом яростно прорычал:
— Твою ж хмарь!

 

Назад: Глава 14 История одной туфли
На главную: Предисловие