Глава 14. Пиррова победа
Евгения.
Оставив хищников в деннике, я вышла прогуляться на свежий воздух. Солнышко здесь казалось теплее, чем наверху в горах, несмотря на то, что клонилось к закату. Я сбросила лишнюю одежду и направилась к кромке зелёного поля на шум воды. И за деревьями вышла на огромный каменистый пляж. Огромное бирюзовое море ласково выплескивало волны на серые, отшлифованные временем, камни. Великолепная красота так похожая на мир Солнца.
Я не стала долго раздумывать, скинула обувь и пошла к воде. Море оказалось холоднее, чем на острове. Отчего-то это стало неприятным открытием, но я как завороженная шла глубже в воду, словно меня толкали в неё. Постепенно к обжигающей прохладе привыкли щиколотки, колени. Я приподняла полы не слишком длинного платья, продолжая заход, чувствуя под ногами гладкие крупные камни. Последний шаг, который я сделала для того, чтобы остановиться, оказался фатальным. Моя нога внезапно соскользнула и уехала вниз по мелким камням в яму. Дно внезапно исчезло. Крик чайки над головой мне окончательно помог потерять равновесие, и я ушла с головой вниз, в холодную воду.
И тут же приступ паники накрыл меня обжигающей волной, разрастаясь, словно утраиваясь в размерах. Я вспомнила, как уже тонула ночью в океане. Воздух тут же вышел из лёгких, я заколотила руками и ногами в попытках выбраться из водного плена, задыхаясь. Соль попала в глаза, нос, рот. Заколола, защипала. Слишком солёная… Я вдруг замёрзла и наглоталась холодной воды. Сердце выпрыгивало из груди. Сил не осталось. Утону же! И почувствовала чьи-то мускулистые и сильные руки, вытаскивавшие меня из воды. Он крепко прижимал меня к себе, согревая горячим телом.
В следующий миг мы оказались на берегу. Я смотрела на своего спасителя — встревоженного, разгневанного Рас Фарда.
— Какого деймоса ты туда полезла!
— Я… Я…
— Что ты там потеряла? — злился он.
— Я вв. сс. ппомнила… — от волнения я начала заикаться.
— Что ты вспомнила?
— Я уже один раз тонула…
— Когда?
— Ннедавно…
— И кто тебя спас? — сапфир сверлил меня тёмным взглядом, призывая к ответу.
— Не. не… знаю, — стуча зубами от холода произнесла.
— Всё ты знаешь! — услышала в ответ слова, и Рас накрыл мой рот страстным поцелуем, перемещаясь во дворец с ветреного, уже холодного пляжа.
Казалось он сорвался с цепи после моего спасения, после моих слов. Я чувствовала требовательные губы мужчины, которыми он слегка покусывал мои, нежно придавливая, затем облизывал, обжигая меня дыханием.
— Ну же, малышка… — шептал он мне, уговаривал, сдирая с меня платье, и сам освобождался от мокрой одежды. — Зачем оно тебе? Ещё заболеешь…
— Рас, — всхлипнула я, когда поняла, что он уложил меня на кровать, крепко прижимаясь телом, согревая, но и одновременно вселяя сильное беспокойство.
— Вспоминай, почему ты оставила у себя браслет, — шептал сапфир в перерывах между поцелуями. — Что ты мне говорила после спасения…
Происходило нечто странное. Мужчина настойчиво и уверенно ласкал меня, действуя так, будто мы с ним уже спали не в первый раз. Рас не давал мне шансов выбраться из-под него, одуматься, остановиться. Стремительный физический и моральный натиск с его стороны полностью разоружил все мои попытки к сопротивлению.
Я лежала под ним, пытаясь сообразить, что происходит, вдыхала мускусный аромат его кожи. Неужели это он меня спас в прошлый раз? Разве это я забыла?
Губами он прикоснулся к моей шее, к быстро бьющейся жилке, обжигая её дыханием. Нежно прикусил кожу, вызвав сладкое томление внизу живота.
— Ра-а-с, — недовольно застонала я, ещё пытаясь его остановить.
Но от моего стона, он стал ещё более неистовым в своём желании получить своё и не дать времени разобраться. Почему Каус захотел меня уничтожить? Может как раз потому, что я уже сделала свой выбор в пользу… Раса?
Руками мужчина уверенно ласкал меня, круговыми движениями массажируя и проминая каждый чувствительный участок, не пропуская ни сантиметра моего тела. Горячие ладони сжали мою грудь, и губы Раса сомкнулись на вершине затвердевшего от ласк соска, заставляя меня прогнуться от удовольствия.
— Люблю тебя, Енечка, — услышала бархатный ласковый шёпот сапфира, который взорвался в моей памяти знакомыми словами. — Ты — моя…
Я уже слышала эти слова в такие моменты от… Неужели от него слышала тоже… Откуда это… А Рас начал спускаться ниже, продолжая покрывать меня поцелуями, и в следующий миг приливная жаркая волна накрыла меня с головой от острого, жгучего прикосновения там, внизу. Он нежно пробовал меня на вкус, сбивая с толку уверенными действиями. Сапфир с лёгкостью приводил меня в исступление, не давая шансов от него избавиться. Непроизвольные стоны срывались с моих губ.
Попытка разобраться… или вспомнить оказалась последней. Этот браслет, который я почему-то ношу…
Он целовал меня там, внизу, заставляя тело вспоминать… Вспоминать трепетные, сокровенные ласки и реагировать на них. Я всхлипнула от боли неудовлетворённости, как вдруг почувствовала требовательные губы на своих губах.
— Почувствуй… вкус своего желания… ко мне, Енечка… — горячо и прерывисто шептал Рас. — Вспомни его, — и синие полыхающие глаза окончательно всё спутали в моей голове, заставляя расслабиться.
И в следующий момент, Рас вошёл в меня одним сильным движением, заполняя собой без остатка.
И чудесное спасение из рук Геммы. Я ведь его звала. Раса… и он пришёл…
Сапфир замер на миг, глядя мне прямо в глаза, а затем начал двигаться. Я чувствовала его руки, сжимающие мои бёдра, его уверенные глубокие толчки и нарастающее удовольствие от его действий. Меня жёг сапфировый взгляд, пока Рас продолжал усиливать свои напор и натиск, пока я не застонала от сильной разрядки, отозвавшейся тёплой судорогой внизу живота, прокатившейся отголосками наслаждения по всему моему телу. После чего сапфир ненадолго остановился, давая мне возможность передохнуть и вновь продолжил двигаться внутри меня, словно ничего и не было.
— Ну же, малышка, признайся, как тебе хорошо, — Рас склонялся надо мной, погрузив руки в мои волосы, пальцами лаская голову, пока я снова не всхлипнула от приятных ощущений.
Мужчина нежно, настойчиво целовал меня в губы, а я чувствовала его нарастающую страсть и безмолвное требование ответить ему тем же. Он ждал моего безумства, неуёмного вожделения к нему, но я не испытывала этих эмоций. Мне было приятно, я испытывала благодарность за очередное спасение, но моё тело вело себя гораздо более раскованней и свободней, чем разум.
Что со мной не так? Вроде куда уж яснее, всё происходящее здесь…
Рас отпустил мои губы и приподнялся. Уголок его губы дёрнулся вверх в едва заметной усмешке, и он продолжил начатое. Нарастающий темп заставил меня снова реагировать на него и подстраиваться под мужчину, ощущая его толчки глубоко внутри меня. Вторая волна постепенно нарастала, и я закрыла глаза, отдаваясь во власть ощущений, которые дарили его близость и ласки.
Что бы ни было в прошлом, которое я надеялась чётко вспомнить, но Рас Фард добился желаемого и, судя по всему, обратной дороги больше нет и быть не может… Чуть позже я почувствовала, как мужчина слегка напрягся и застонал от разрядки, но с каждой минутой, пока затихали ощущения в теле, нарастало чувство какой-то непоправимой ошибки. Безысходность и потеря с каждым мгновением всё сильнее и сильнее сжимали сердце.
Рас перевернулся на спину, уложив меня к себе на живот, ещё благодарно целовал меня, когда я, наконец, высвободилась из его объятий и сбежала в душ.
Я стояла под горячей водой на Хамале после секса с Рас Фардом, в результате которого даже получила удовольствие и с остервенением тёрлась мочалкой. Я подсознательно пыталась смыть с себя следы его страсти, следы ответной реакции тела на его ласки, и не хотела думать о причинах произошедшего, боялась, но машинально растирала кожу, едва ли не до крови, под горячей водой.
Пока в какой-то момент поток воды вдруг иссяк, а на плечах я почувствовала укутывающее тепло махрового полотенца. Рас Фард схватил меня и вытащил из душа. На его лице ходили ходуном желваки, мрачный и тяжёлый взгляд сапфира всё объяснил без слов. Он понял, что я отмывалась. Отмывалась от него. Мужчина перекинул меня через плечо, занёс обратно в спальню и бросил на кровать. Я тут же подгребла под себя ноги, отползая к стенке кровати со страхом и недоверием, глядя на его потемневшее, мрачное лицо. Он вскинул бровь вверх в удивлении, а затем залез на кровать и подобрался ко мне. Сбежать не получилось.
— Енечка… — Рас захватил мои запястья в руки, приблизился ко мне и прошептал. — Зачем ты так со мной?
Обжигающий шквал вины и стыда за всё случившееся между нами, за душ, за его вопрос в котором явно прозвучала горечь и грусть, накрыл меня в ту же секунду. Я закрыла глаза, чтобы не видеть его глаза, а Рас вздохнул, выпустил мои руки и встал.
— Твоя спальня находится через две двери от этой направо, — его голос прозвучал неожиданно весело и непринуждённо. — Я не ошибся в тебе, — произнёс он. — Ты, Енечка, была великолепна.
Я смотрела, как Рас натянул брюки на голое тело, оставшись босым, без рубашки и улыбнулся.
— Пошёл я на кухню, — сказал он. — Подозреваю, что ужина по заказу не будет. Только, прошу тебя, давай без самобичеваний. Жду тебя там. Совсем не обязательно голодать, — и вышел из спальни.
Рас Фард.
Едва я покинул комнату, как дал выход своей плохо контролируемой ярости, переместившись в ближайший лес, чтобы сломать несколько деревьев. Не любит! Она меня не любит! Что толку иметь тело днём ли ночью, когда в любимых глазах нет отклика и чувств. Я прекрасно знал, как отвечает влюблённая женщина. Здесь же… Благодарность, сомнения, доверие и… физические реакции. Я знал, что был отличным любовником, который самую холодную женщину заставит стонать от восторгов. Потому то, что получил от Евгении было не в счёт. Или почти не в счёт. Закрыл глаза, вспоминая, её всхлипы в моих объятиях, сладкие стоны от прикосновений…
Там, в море, когда я вытащил её из воды, интуитивно понял, что девочка что-то вспомнила, и сопоставив со словами Кауса, сделал нужные выводы. Её неуверенную просьбу, когда она попросила меня остановиться, проигнорировал. Я знал, что если остановлюсь, то скорей всего больше никогда не смогу её заполучить. И пока она пыталась осознать происходящее, делал то, что хотел. Настойчиво подавлял её волю, мечтая, если не услышать слова любви от неё, так хотя бы почувствовать нужный отклик. И сначала даже получил его, но потом, вдруг что-то надломилось у неё внутри, и я её потерял. В очередной раз.
Я сел на поваленный ствол в тяжёлых раздумьях. Каус никогда не получит Евгению. Она — моя. И со временем обязательно полюбит меня. Рас Фарда. Фациес никогда не простит ей измену, а я сделаю всё, чтобы показать ему, как она со мной счастлива. Я поднялся, в секунду оказавшись на Дифде. Хочешь, братец, чтобы я открыл тебе измерения? Поговорить с ней хочешь?
Я открыл энергетический коридор, выпуская за пределы периметра информацию о страстных минутах проведённых в объятиях Евгении, её эмоции, стоны, чувства во время нашей близости. Я чётко знал, что не пройдёт и минуты, как об этом узнает мой брат, и пожелал ему сдохнуть от горя. Посмотрим, захочет ли Каус её увидеть после страстной ночи со мной.
Закрыл пространство и вернулся на Хамаль, на кухню, как обещал ей. Я надеялся, что она придёт, спустится ко мне, чтобы поужинать и поговорить.
Я вытаскивал продукты на стол, как почувствовал сильный удар. Дворец под ногами заходил ходуном. И засмеялся. Мой привет получен. Надеюсь, ему не взбредёт голову всё разрушить до основания в порыве своего бессилия. Второй удар оказался таким же сильным и яростным. Император разбушевался. Я сосредоточился на проверке защитных полей и определил бреши. Серьёзным повреждениям подверглись Дифда и Растабан. Предатели держали защиту, но слабовато. А потом… Потом в моей голове созрел план, который нуждался в срочной реализации.
— Рас… Что происходит? — я увидел Евгению, стоящую в дверях и обомлел.
Как же она красива. Малышка. Её гибкое и упругое тело прикрывала моя рубашка, показывая стройные ножки. Она так и не вернулась к себе в спальню, как я ей говорил и, конечно, не успела привести себя в порядок перед землетрясением. Испугалась…
Но именно такой она была мне особенно приятна и мила. Я тут же подхватил её на руки и нежно поцеловал, запоминая вкус её сладких губ:
— Всё хорошо, маленькая. Я смогу тебя защитить.
— От кого? — взгляд её серых глаз проникал, казалось внутрь моей души.
— От неприятностей и стихий.
Она улыбнулась, пытаясь высвободиться из объятий. Неужели думает, что её отпущу? Я сделаю всё, чтобы удержать в своих руках такую жемчужину. Самую драгоценную из всех.
— Ты голодна? — я хотел заботиться о ней, баловать её, любить.
— Немного.
— Тогда выбирай, что хочешь. Здесь достаточно вкусной еды, чтобы наесться десятерым, — нёс какую-то ахинею я. — Завтра найду слуг, устрою им нагоняй. Привыкли к тому, что здесь уже две тысячи лет тихо и спокойно, и никто не живёт кроме них, — и рассмеялся, увидев недовольное выражение на её личике. — Все останутся живы — здоровы. Обещаю.
— Где они? — хмурилась моя малышка. — Почему их не видно?
— Боятся нас, как огня, — доверительно зашептал ей на ушко. — Они уверены, что в мир с неба спустились боги, и не знают, как себя вести. Глупая раса, — вздохнул, — молодая ещё.
Я заметил на губах Евгении лёгкую улыбку. Ну и это хорошо. Завтра будет ещё лучше. Свыкнется с мыслью, что моя, навсегда моя, и всё наладится.
Евгения.
Сильное землетрясение меня напугало. После того, как Рас покинул спальню, я ещё долго сидела на кровати, пытаясь понять, что произошло между нами. Как так получилось, что я сдалась ему так легко и просто? Паника на море, страх воды, сводящий с ума. Его руки, вытаскивающие меня из пучины… Я чётко вспомнила, что недавно чуть не утонула в большой воде. И была спасена… Расом?
Но почему тогда сердце кровью обливается, когда я думаю о Каусе? Ведь всё, что у меня есть, это последние воспоминания ссоры с ним и слова Геммы. Всё, что сделал Каус — не пришёл мне на помощь. Не мог или не хотел?
Что я чувствовала к Расу? Он был ласков и нежен со мной. Спас меня ещё раз, вытащил из воды. Потом так стремительно всё произошло. Сознание старательно задвигало на задворки памяти нашу близость. Вынужденную. Мог бы и подождать, пока я разберусь во всём. Мог бы, но не захотел. А потом эти сильные подземные толчки, и я кинулась на кухню, подхватив одну из рубашек, лежавших на кресле, чтобы было чем прикрыться.
Он обнимал меня, а у меня внутри всё кричало «Освободись от него». Он целовал меня, а я чувствовала лишь вину перед Каусом за происходящее. Я понимала, как Расу неприятно видеть ту стену, которую я старательно выстроила между нами и ничего не могла сделать, чтобы освободиться от её тяжести. Я спрашивала про хамальских слуг, но интереса не было. Он что-то отвечал. Всё происходящее напоминало мне какой-то дешёвый, старый фильм о любви, где актриса никуда не годится, потому что не умеет играть. Потом Рас отстранился и сказал, что должен уйти ненадолго.
Он ушёл, а я расплакалась. И едва успокоилась, когда увидела его снова. По виду сапфира поняла, что случилось что-то страшное. На нём не было лица. Смесь злости, горя, раздражения и вины. И ощущение сильной боли… На секунду испугалась за него, за себя.
— Рас?
— Еня, — он подошёл и обнял меня, крепко к себе прижимая. — Ты только не волнуйся. Хорошо?
— Что случилось?
— Нет, давай не так.
Отпустил меня, затем залез в ближайший шкаф и вытащил бутылку со спиртным. Плеснул в стакан какую-то жидкость, наполнив его до половины.
— Пей.
— Что это? Что случилось?
— Пей, я сказал! — тоном не терпящим возражений, он властно приказывал мне… напиться. А к чёрту! Пора уже давно! Я проглотила жидкость по вкусу похожую на виски и закашлялась.
Огненный напиток быстро меня расслабил, поднял настроение, сделав все мои переживания не такими серьёзными.
— Что произошло? — я чувствовала прилив сил и пьяную смелость встретиться с неприятностями лицом к лицу.
— Узнаю свою Енечку, — вдруг произнёс Рас, «облизывая» меня глазами. Быстро подхватил на руки и прижал к себе.
— Что случилось? — более требовательно спросила я.
— Потом, милая… Всё потом, — он впился в мои губы жадным поцелуем, вновь не давая возможности возразить ему, по-хозяйски утверждаясь в своём превосходстве и власти надо мной.
Спиртное быстро подействовало, ведь я толком ничего не поела. Голова кружилась всё сильнее. Это сколько там градусов было… в том адском напитке… И что он хотел мне сказать?
Рас опустил меня на пол и расстегнул несколько верхних пуговиц у рубашки, открывая для себя мою грудь и приложился к ней губами. Он собрался заняться со мной сексом? Чёрт его возьми! Я не хочу!
— Рас, уйди! — потребовала отпустить меня. В ответ он лишь мотнул головой и продолжил ласки.
— В моей рубашке ты такая аппетитная, малышка, — Рас говорил слегка севшим от возбуждения голосом, забираясь под ткань и лаская меня руками.
— Рас! — я упёрлась в него, пытаясь отпихнуть мужчину, но взамен получила горячий поцелуй в шею и тихий смех. — Поиграть хочешь, маленькая?
Его вожделение сродни дикой одержимости стремительно нарастало. Рас сильно сжал мои ягодицы, его рука скользнула вниз, и вскоре его пальцы оказались внутри меня, проникая как можно глубже. Он вводил их и выводил, снова и снова, приказывая им подчиниться. Его тяжёлое дыхание, горящий тёмный взгляд говорили сами за себя. Не остановится… Ни при каких обстоятельствах.
— Такая влажная, Енечка… Ты же меня хочешь также, как я тебя…
— Не я, — хотела сказать ему, что моё пьяное тело предало меня… Да впрочем… причём здесь тело, если я сама предательница? Только вот кого я предала, и почему так решила, ответить себе в тот момент не смогла.
— Ты даже трусики не одела, малышка… Знала, что мы продолжим, верно?
Рас покрывал настойчивыми поцелуями мою шею, порывисто освобождая меня от рубашки, а затем продолжил целовать мои плечи, медленно спускаясь вниз. Его возбуждение передавалось мне, заставляло ныть низ живота. Тело неистово требовало продолжения, несмотря на попытки разума сопротивляться мужчине.
— Расслабься, так будет лучше, — шептал мне Рас. — Я тебя никому не отдам, слышишь? Никому и никогда.
Куда уж дальше расслабляться, если я пьяная и беззащитная в его руках. Всё бесполезно… Он всегда берёт то, что хочет… Стремительно нахлынула слабость, и я начала оседать на пол. Рас с лёгкостью подхватил меня, поднял, прижимая к стене, и развёл мои бёдра, закидывая ноги себе на талию. А затем властно вошёл в меня на всю глубину, до самого дна, не давая более сделать ни единого движения. Улыбнулся, услышав мой глухой стон. Остановился, наблюдая за моей реакцией. Я смотрела в его сапфировые глаза и видела Кауса, наше первое знакомство. Там на Бетельгейзе, когда он пришёл ко мне после Менкара… Тогда у нас ничего не получилось. Он сравнил меня с Минервой… А сейчас, я падала в полыхающую синеву сапфиров и неожиданно для себя загорелась. Так, как это было тогда…
Волшебно, опьяняюще, страстно. Я чувствовала в себе Кауса, я отдавалась ему, вспоминала его губы, руки, горячее дыхание. Его слова. Мне хотелось больше, я хотела разрядки и подгоняла мужчину дать её мне.
— Быстрее, пожалуйста… Жёстче… Ещё!
Я рычала и извивалась, приказывая ему.
— Давай же! Давай…
Как моему партнёру это понравилось… Нарастающий ритм, азартное безумие поглотили меня с головой. Я занималась сексом с любимым, которому была не нужна, и плевать, что исполнителем моих прихотей был другой. Его младший брат. Волна безудержной страсти вынесла меня на самую вершину.
Там на вершине сладкая судорога сковала моё тело, начала разрастаться, усиливаясь с каждым мгновением. Сильная дрожь сотрясала всё моё тело, и я летела от счастья над бездной. А ещё я в себе разобралась.
Я любила Кауса… Любила до дрожи, до боли.
— Малышка, что это было? — ошарашенный Рас нежно целовал моё плечо, шею, висок, положив одну руку мне на затылок, захватывая пальцами волосы. Он не спешил выходить из меня и отпускать восвояси. — Откуда столько огня?
Я молчала. Знала, что скажи ему правду, это может привести к необратимым последствиям. Не сейчас. Не время…
— Отпусти меня… Ты мне должен был что-то сообщить…
Нехотя он снял меня с себя и опустил на пол.
— Примем душ вместе? — предложил не сводя глаз.
— Нет… Извини, — моя голова прояснилась. — Я хочу остаться на несколько минут одна.
— Надеюсь твоя кожа останется целой, — он мрачно усмехнулся. — Не задерживайся там…
В этот раз я сбежала в свою спальню, где приняла душ, не обращая внимание на желание остаться в нём подольше. Потом нацепила первую попавшуюся под руки одежду и пошла к Расу. Судя по началу нашего разговора информация ожидалась волнующе неприятной.
