Сьон
Одно из самых, пожалуй, удивительных свойств Швейцарии – это ее способность совмещать в себе эстетику нескольких стран одновременно. Особенно эффектно это смотрится на фоне ее относительно небольшой площади (как иногда шутят, главная проблема Швейцарских ВВС – не вылететь за пределы своего воздушного пространства в процессе выполнения какого-нибудь типового маневра). Пересекая на поезде страну таких масштабов, не очень ожидаешь резкой смены культурного ландшафта за окном – но что за жизнь без сюрпризов?
С первым таким сюрпризом сталкиваешься, попав из Гриндельвальда в Бриг, когда за какие-то пятьдесят километров царство Девы льдов внезапно сменяется солнечной Италией. Но пока этот случай – единичный, значения ему не придаешь: очевидно же – Симплон под боком, культурный обмен, взаимное влияние, все дела. А потом отъезжаешь еще полсотни километров на запад, вглубь кантона, – и тут снаружи словно говорят: «Следующий слайд, пожалуйста». Выходишь в Сьоне (Sion),Илл.10 ошарашенно смотришь по сторонам и думаешь: «Эй, подождите-ка… это что, Франция?»
Сьонский пейзаж и вправду отрисован в лучших традициях Лангедока. Прямо посреди города, как верблюжьи горбы, возвышаются два огромных скалистых холма, и на вершине каждого – по средневековому замку. Андерсен был в Лангедоке за пятнадцать лет до написания «Девы льдов» и теоретически мог бы усмотреть параллель, но даже если так, в сюжете ей места все равно бы не нашлось – откуда охотнику за сернами знать про катарские укрепления? Сьонские замки – ровесники (XIII–XIV век), но сохранились не одинаково: тот, который на холме повыше, Турбийон (Chateau de Tourbillon),Илл.11 в конце XVIII века настолько основательно сгорел, что его даже не стали восстанавливать. В результате теперь в Сьоне есть средневековые достопримечательности на любой вкус: хочешь – замок в полной сохранности, с шестисотлетним органом в восьмисотлетней церкви, хочешь – замок в руинах, все с прекрасным видом друг на друга и на расстоянии нескольких минут ходьбы.
Ощущение Франции дополнительно усиливают виноградные террасы, которыми расчерчены подножия холмов и окрестные горные склоны. Само понятие швейцарского виноделия не укладывается ни в какие стереотипы и для непосвященных звучит как оксюморон – а между тем Швейцария производит более миллиона гектолитров вина в год (то есть примерно столько же, сколько французский Эльзас), и львиная доля этого объема приходится как раз на кантон Вале. Знают об этом, правда, только специалисты да любопытные вроде нас с вами, потому что девяносто восемь процентов швейцарской винной продукции потребляется локально. И тут понимаешь, каким могло быть впечатление от Сьона у проезжавшего мимо Руди (и его автора): от столицы винодельческого кантона в памяти должны остаться панорама и вкус. Их, кстати, можно совместить.
Илл. 10
Сьон
Пришлось ему повернуть обратно; так он и сделал – направился мимо городков Сен-Морис и Сьон к родной долине, родным горам, но духом не пал. На следующее утро солнце только еще встало, а уж расположение его духа давно было в зените; оно, впрочем, никогда и не закатывалось.
Илл. 11
Сьон. Тропа к замку Турбийон
Ворота замка Турбийон закрываются в шесть вечера, а солнце в тех краях в середине лета садится примерно в девять. Если заранее запастись куском сыра, парой яблок и бутылкой местного Шасла, то можно встретить закат прямо на вершине холма, под крепостной стеной, на теплых камнях (местные влюбленные парочки обычно так и делают – смотрите не спугните). Не исключено, что Руди тоже провел здесь вечер, перед тем как отправиться дальше на запад в сторону Сен-Мориса, разве что в многочисленные дегустационные залы перед этим не заходил. Ну а поскольку нас, в отличие от него, сюжет не ограничивает, то обязательно сделайте это: здешние белые вина бесподобны, а заодно и выберете, в какой компании смотреть закат.
Сен-Морис
Несмотря на беглое упоминание в тексте (хоть и не настолько беглое, как в случае Сьона), Сен-Морис (Saint-Maurice) открывает сразу две возможности для погружения в эстетику «Девы льдов». Первая из них вполне очевидна – это местный пейзаж:
Между городами Сьоном и Сен-Морисом долина делает изгиб и близ самого Сен-Мориса становится до того узкой, что на ней только и остается место для русла реки да для узкой проезжей дороги. Ветхая сторожевая башня кантона Вале, который здесь оканчивается, стоит на горном склоне и смотрит через каменный мост на таможню, что на другом берегу.
Картинка со времен Андерсена почти не изменилась: у входа в замок Сен-Морис (Chateau de St. Maurice), что прямо напротив моста, есть табличка с зарисовкой середины XIX века, так что при правильном выборе ракурса можно даже поиграть в «Найди десять отличий». На самом деле отличий всего два: современной панораме не хватает здания таможни и часовенки на мосту, но последняя и не в счет – в тексте про нее не говорилось. Зато сам мост на месте и сторожевая башня тоже.Илл. 12 От нее, правда, сейчас видны только верхние два этажа, первый же теряется среди покрывающих склон деревьев.
Вторая возможность чуть сложнее и неоднозначнее, но ощущений добавляет не меньше. От замка Сен-Морис вверх по склону идет тропа, по которой можно добраться до вышеупомянутой башни. Сама башня при ближайшем рассмотрении разочаровывает: ну да, ветхая, но совершенно без обаяния, дверь на замке, вид на долину загораживают деревья – в общем, создается впечатление, что зря карабкался. Однако не в башне и дело. Если продолжить восхождение по тропе, то она приведет к так называемому «Гроту фей» – вот туда нам и нужно.
Илл. 12
Замок Сен-Морис и сторожевая башня кантона Вале
Между городами Сьоном и Сен-Морисом долина делает изгиб и близ самого Сен-Мориса становится до того узкой, что на ней только и остается место для русла реки да для узкой проезжей дороги. Ветхая сторожевая башня кантона Вале, который здесь оканчивается, стоит на горном склоне и смотрит через каменный мост на таможню, что на другом берегу.
«Грот фей» сам по себе впечатляющее зрелище: фактически это узкая естественная пещера полукилометровой глубины, в конце расширяющаяся в здоровенный зал с подземным озером и водопадом. Пишут, что об этом гроте было известно еще с незапамятных времен (местные жители прятались там от варварских набегов), но официально его открыли только в 1831 году, а посетителей стали пускать внутрь в 1863-м, предварительно придумав красивое название и волшебную легенду; это удачно совпало с закатом эпохи романтизма, и в Сен-Морис валом повалили сентиментально настроенные туристы. На тот момент, правда, «Дева льдов» уже была написана, да и Андерсен в Сен-Морис больше не возвращался, так что попасть в сюжеты мэтра у грота шансов не было. Но это и не так важно, ведь здесь обнаруживается своя интересная история.
Примерно на полдороги к залу с водопадом романтическую атмосферу «Грота фей» вдруг нарушает суровый вид двух врубленных в скалу бронированных дверей. В их появлении виноват, как ни странно, вышеупомянутый Каспар Йодок фон Штокальпер с его внешнеэкономическими проектами. Дело в том, что Швейцария долгое время была надежно защищена от вражеских вторжений своим труднопроходимым ландшафтом и плачевным состоянием дорог, однако развитие внешней торговли не обошлось без модернизации транспортной инфраструктуры, и к началу XIX века внезапно обнаружилось, что прежнего стратегического преимущества больше нет: приходи кто хочешь, бери что хочешь, – собственно, Наполеон в 1798 году так и поступил. Тогда, наученные этим горьким опытом, швейцарцы решили фортифицировать транспортные коридоры, ведущие в горную часть страны, чтобы в случае внешней агрессии можно было перекрыть их за отступающей армией. Проект получил название «Национальный редут», и первые работы начались как раз в районе Сен-Мориса: описанное Андерсеном естественное сужение долины в этом месте автоматически решало часть задачи.
Первым фортификационным объектом стала так называемая «крепость Дюфура», построенная в 1830-1840-х годах на склонах по обе стороны от упомянутого Андерсеном моста через Рону. Комплекс укреплений включал в себя ряд огневых позиций и ту самую сторожевую башню. Андерсен называет ее «ветхой», хотя на момент упоминания в «Деве льдов» ей не было и пятнадцати лет – просто принципы, заложенные в основу проекта «крепости Дюфура», были настолько архаичны, что укрепления устарели буквально через десять лет после ввода в эксплуатацию. Интересно, кстати, что «Грот фей» был обнаружен, как уже говорилось, в 1831 году, то есть практически одновременно с началом строительных работ, – не исключено, что одной из своих главных романтических достопримечательностей Сен-Морис обязан именно «крепости Дюфура».
К 1880 году стало окончательно понятно, что первый блин «Национального редута» вышел комом и защиту от современной артиллерии «крепость Дюфура» уже не обеспечивает. Ей на замену был построен фортификационный комплекс под названием «крепость Сен-Морис», однако работы по созданию новых укреплений и модернизации старых не останавливались здесь вплоть до конца Холодной войны. Сначала орудия размещались на открытых позициях, организованных высоко на горных склонах, – считалось, что преимущество по высоте надежно защитит их от ответного огня противника. После Первой мировой войны этот подход пришлось пересмотреть, и открытые позиции уступили место галереям, пробитым прямо в скальной породе, – а за последующие полсотни лет все окрестные горы в буквальном смысле превратились в швейцарский сыр. Уже к 1946 году крепость Сен-Морис состояла из четырех фортов, представлявших собой по сути небольшие автономные города с разветвленной системой коммуникаций и простреливавших вдоль и поперек весь участок долины Роны от Шильона до Мартиньи. Амбразуры самых «молодых» из них, фортов Се (Fort du Scex) и Синде (Fort de Cindey), можно увидеть прямо от железнодорожного вокзала Сен-Мориса, если внимательно вглядеться в прилегающий горный склон. Как раз их-то бронированные двери и выходят в «Грот фей». Согласитесь, секретная военная база в сказочной пещере – это очень по-швейцарски.
Вы спросите: ну хорошо, а при чем тут Андерсен? Непосредственно, конечно, ни при чем – и был бы ни при чем совсем, если бы не один абзац в «Деве льдов»:
Снизу из долины доносился грохот взрывов – люди взрывали скалы, прокладывая тоннели и мосты для железных дорог. «Они играют в кротов! – сказала Дева льдов. – Копают себе проходы, вот откуда эта ружейная трескотня. <…> Они играют там в господ, эти "избранники духа"! <…> Но силы природы все же могущественнее их!» – И она засмеялась, запела; грохотом отдались эти звуки в долине.
Прочувствовать этот фрагмент в полной мере поможет только поездка на «Ледниковом экспрессе», но коль уж вы оказались в Сен-Морисе, то увидеть местную версию «игры в кротов» нужно обязательно, даже если вам неинтересна тема фортификаций, – просто ради самого ощущения. Все плоды швейцарской горной инженерии в той или иной степени являют собой противостояние стихии, а значит, и эстетика «Девы льдов» в них тоже есть – и гуще всего она на границе с чудесами. Крепость Сен-Морис – как раз одно из таких чудес.
Ну и хватит уже о самолетах, а то девушки заждались.
