Глава 4. Корабль пришельцев
Время к обеду, сейчас бы подкрепиться, съесть бы что-нибудь вкусное и жирное, желательно мясное, с маслом и подливкой. Для начала не помещал бы хотя бы стакан воды. Но-о-о… Любопытство — страшная вещь. Корабль пришельцев, «малахитовая комната», «малахитовый компьютер» — звучит как реклама дешёвых комиксов. Если бы ещё в Облаке Николай Павлович заикнулся бы о зелёных человечках, то Виант точно отказался бы ему верить. Но сейчас, после путешествия через половину страны на военно-транспортном самолёте, инопланетяне больше не кажутся статьёй в «жёлтой» газетёнке.
— Как ты уже наверняка догадался, — Николай Павлович выдвинулся вперёд, — наша база находится внутри одной из тех самых естественных пещер под Юланской горой. Очень удобно во многих отношениях, в том числе и близостью к объекту исследования.
Длинный коридор жилой части закончился перед металлической дверью с массивными запорами. Да и сама пещера стала заметно уже и ниже. В некоторых местах до потолка можно легко допрыгнуть и коснуться рукой. Подвесной потолок исчез. Белые светодиодные лампочки двумя гирляндами протянулись вдоль стен. Да и под ногами не бетон или пластик, а природный камень.
За миллионы лет вода проточила в глубинах Юланской горы целый лабиринт пещер и переходов. Время от времени на пути попадаются боковые ответвления. Некоторые из них освещены, но большая часть уходит в непроглядную тьму.
– Нам сюда, – Николай Павлович показал на очередную ничем непримечательную отворотку.
Ещё через сотню метров пещеру перегородила обычная стальная дверь с кодовым замком. Впрочем, пластиковая карточка Николая Павловича позволила легко её преодолеть.
За обычной стальной дверью оказалось более чем солидное караульное помещение. Стены обделаны железными листами. Под потолком ярко сияют два больших светильника. В левом углу притаилась широкая лавка с подголовником. На противоположной стене, как раз над металлическим столом с тонкими ножками, висит широкий плоский экран. Но главное украшение караулки – квадратная бронированная дверь с начищенным до блеска колесом точно по середине. Чтобы персонал бдел и не думал в наглую дрыхнуть прямо на посту, в каждом углу караулки висит чёрная полусфера видеокамер наблюдения.
Виант крутанул головой. Как в банковском сейфе. Впрочем, предназначение бронированной двери то же самое – беречь, может быть, самую большую и страшную ценность Российской Федерации.
Два охранника синхронно поднялись с металлических стульев, едва Николай Павлович распахнул входную дверь.
— Открывайте, — коротко бросил Николай Павлович.
Один из охранников взялся за начищенное до блеска колесо, а другой принялся набивать на маленькой панельке код. Ни тот, ни другой не сказали ни слова и даже не стали интересоваться, а кто это маячит за спиной Николая Павловича, или кто он там на самом деле.
Виант выглянул из-за спины куратора. Это не тюремные охранники или надзиратели. Крепкие ребята одеты в светло-зелёную повседневную форму из лёгких рубашек и брюк. Быстрей всего, отставные спецназовцы. Обоим явно больше сорока лет, однако накаченные бицепсы как и прежде выглядывают из коротких рукавов. Да и на плечах погоны с тремя полосками. Да, точно: дверь в корабль инопланетян стерегут два армейских сержанта. На таких заводку в баре лучше не бросать, даже если у тебя за спиной десяток не совсем трезвых приятелей.
Отставные спецназовцы тут же вылетели из головы, едва квадратная бронированная дверь с тихих вздохом открылась. Виант судорожно прижал ладони к бёдрам, не хватало ещё только самым грубым образом спихнуть Николая Павловича в сторону и ринуться вперёд батьки в пекло.
Бронированная дверь полностью отворилась. Внутри под потолком последовательно вспыхнули две длинные лампы. Из темноты вынырнул коридор длинной метра четыре. На полу вместо бетона или линолеума металлическая сетка с полукруглыми ячейками. Вдоль левой стены на маленьких кронштейнах протянуты тонкие кабеля. Зато дальше… Виант тихо выдохнул. Дальше, на том конце коридора сверкает та самая «малахитовая дверь».
– Прошу вас, – Николай Павлович отступил в сторону.
В прищуренных глазах куратора сверкает веселье, а на губах застыла насмешливая улыбка. Виант переступил через высокий бронированный порог. Ну да, Николай Павлович уже вдоволь налюбовался на это чудо.
На широком экране в кабинете Николая Павловича «малахит» выглядит красиво, однако реальность переплюнула все ожидания. Приятная зелень с более светлыми прожилками сверкает и переливается в свете потолочных светильников. Причём сверкает и переливается слишком красиво, чтобы быть творением матери-природы. Дверь в корабль инопланетян слегка приоткрыта. Это ещё почему? Виант опустил глаза. А! Ну да: через узкую щель из недр корабля выходит с десяток узких кабелей.
Всё правильно, Виант мысленно шлёпнул сам себя по лбу. В караулке на стене висит широкий экран видеонаблюдения за внутренностями космического корабля. Специальных кабельных каналов не нашлось, вот и пришлось оставить входную дверь чуток приоткрытой.
— Смелее, уважаемый, – голос куратора за спиной мягко подтолкнул к более активным действия.
Как же её открыть? Виант пошевелил пальцами. Снаружи нет ни намёка на ручку. От волнения и обилия впечатлений головной компьютер слегка перегрузился. Да элементарно, Виант улыбнулся. Левая ладонь осторожно вошла в узкую щель. Вопреки ожиданиям, дверь оказалась очень толстой, кончики пальцев так и не достали до противоположного края. Зато «малахит» на ощупь и впрямь гладкий и приятный. Виант что было сил прижал ладонь и осторожно потянул её на себя. Удивительно! Толстая дверь распахнулась легко и совершенно бесшумно. Кажется, будто она висит в воздухе.
Охренеть! Виант перевёл дух. Словно и в самом деле в компьютерной игре. «Малахитовая комната» напоминает просторный подвал фэнтезийного замка или фантастическое подземелье какой-нибудь космической базы. Сводчатый потолок, точнее, Виант проследил глазами, один сводчатый потолок от пола на левой стороне до пола на правой. Вертикальных стен нет вообще. Вдоль центрального прохода тянутся те самые «малахитовые капсулы». Если бы не открытые наполовину задние части, то их и в самом деле легко принять за надгробья.
Виант вступил в центральный проход. Что самое интересное, на потолке нет ни намёка на светильники. Вообще ничего, даже светодиодных лампочек, что длинными гирляндами освещают естественные пещеры. Да и не нужны они. «Малахитовая комната» в прямом смысле этого слова светится изнутри. Даже капсулы сияют приятной красотой, причём красотой внеземной. Может, у них внутри специальная подсветка, либо такой эффект создают многочисленные более светлые прожилки липового малахита.
Нереальное освещение ещё больше усиливает эффект нереальности, зелёной внеземной нереальности. Виант оглянулся, на полу ни намёка на тень. Как, как такое возможно? Как, с помощью чего, каких физических законов, создатели «малахитовой комнаты» добились такого потрясающего эффекта?
Виант вступил в проход между капсулами, с левой стороны их ровно восемь, с другой всего шесть. Зато с правой стороны находится тот самый «малахитовый компьютер».
Странное, очень странное чувство раздвоенности. Даже самые высококачественные фотографии не могут передать всю гамму живых ощущений. Виант дотронулся до шарика на панели перед монитором. С одной стороны, это всего лишь барельеф. Может, каменный, может, пластиковый, или чем там на самом деле является «малахит». Этот же шарик-манипулятор составляет единое целое с панелью двумя «кнопкам» рядом. Ни малейшей щели. Зато с другой — самый настоящий компьютер, хоть тресни. Где-то на подсознательном уровне засела уверенность, что стоит крутануть шарик-манипулятор, как широкий экран тут же оживёт и на нём появится электронный рабочий стол с иконами программ и обнажённой красавицей на пляже в качестве фона.
-- Ну как?
Голос Николая Павловича словно разбил волшебное наваждение. Виант тряхнул головой.
– Здорово! – Виант повернулся к Николаю Павловичу. – Это такая, такая красота. Теперь я верю, что всё это, – Виант махнул руками, – сотворили не люди. Ибо ни один человек не способен на такое. Одна подсветка чего стоит.
– Вон там, – Николай Павлович показал на дальнюю торцовую стену, – ещё один барельеф.
Виант глянул в указанную сторону. Действительно, кажется, будто на торцовой стене находится дверь. Отлично виден косяк и узкое, едва заметное, углубление, которое должно бы означать эту саму дверь.
– По началу мы думали, что эта дверь ведёт в глубины космического корабля пришельцев. Но, – Николай Павлович развёл руками, – даже самые тщательные исследования доказали очевидное – это барельеф, точно такой же, как и этот «малахитовый компьютер». К слову. Ты в курсе, что когда-то и на Земле, в самом начале компьютерной эпохи, некоторые производители выпускали подобные шарики-манипуляторы для управления курсором на экране? Только они не прижились.
– Да, – Виант кивнул, – доводилось читать по истории компьютеров и компьютерного «железа». А вот в реальности не встречал ни разу. А вы это к чему?
Восторженное настроение разом улетучилось. В груди кольнуло нехорошее предчувствие, Виант нахмурился. А эти что тут делают? В центральном проходе между капсулами возвышаются оба охранника. Мускулистые парни усиленно изображают бессловесные статуи. И, нужно признать, получается у них отменно. Только зачем они бросили пост и попёрлись следом, да ещё оба?
– Как мы предполагаем, – Николай Павлович словно продолжает лекцию, – маленькая «кнопка» является выбором для манипулятора. А вот для чего нужна большая – бог его знает. Впрочем, они обе вырезаны из фальшивого малахита. Гораздо больше нас интересует другое. Подойти сюда.
Николай Павлович остановился у раскрытой капсулы. Рядом на тонком стальном штативе возвышается какой-то серебряный прямоугольный приборчик. Наверно, видеокамера, в чёрном пятне по середине плоской коробочки угадывается стеклянная линза.
– Капсулы – единственное, что реально работает в «малахитовой комнате», – левая ладонь Николая Павловича легла на изголовье возле стены. – Запустить её очень просто: нужно лечь на силуэт человеческой фигуры и разом нажать на две кнопочки на силуэтах кистей. Они тоже работают.
Правая рука куратора легко утопила одну из кнопок почти на сантиметр.
– Как видишь, они не каменные, – Николай Павлович распрямился. – С помощью этого прибора мы следим за капсулой, – указательный палец куратора уставился на серебряный приборчик на стальном штативе. – Когда капсула откроется, то дежурные в караульном помещении услышат звуковой сигнал.
Нехорошее предчувствие переросло в уверенность. Виант скосил глаза. Оба мускулистых охранника тихо и совершенно незаметно передвинулись ближе. Один из них как бы невзначай перекрыл центральный проход, а второй оказался за спиной.
– Раз все необходимые документы подписаны, то теперь, уважаемый, – на лице Николая Павловича застыла насмешливая улыбка, – вам пора начать отрабатывать свою амнистию. Эксперимент начнётся прямо сейчас.
– Как сейчас! – Виант в ужасе отшатнулся.
На плечи тут же опустились тяжёлые руки охранника. Виант попытался было извернуться, вывернуться, удрать. В ответ крепкие пальцы сжали плечи, буквально вдавили Вианта в пол.
– Не дёргайся.
Тихий и спокойный голос охранника за спиной разом выбил всю прыть. Виант покосился на бывшего спецназовца. Годы отсидки не прошли даром. На интуитивном уровне Виант научился понимать, когда имеет смысл орать и стучать миской по прутьям тюремной решётки, а когда лучше всего прикинуться ветошью и не отсвечивать. Как раз сейчас второй случай. Если с одним Николаем Павловичем у Виант есть хотя бы призрачный шанс справиться или удрать, то с тремя взрослыми мужиками, причём двое из них отставные спецназовцы, никаких шансов точно нет. Бугай за спиной одним щелчком свернёт Вианту шею и даже не поморщится.
Вот оно что! Виант едва не рухнул на «малахитовый» пол. Откровение, самое настоящие откровение, словно ушат холодной воды на разгорячённую голову нахлынуло на него. Сейчас и только сейчас Виант вдруг понял, что в секретном правительственном проекте его решили использовать в качестве подопытной крысы, которая, прости господи, и сдохнуть может. Изморозь скатилась с плеч по спине до самого копчика. Если бы не мускулистые руки охранника, то Виант точно бы стёк на пол.
– Сам залезешь в капсулу? Или тебе помочь?
Невероятный контраст: голос Николая Павловича по-прежнему мягкий и тёплый, словно куратор предлагает чашечку чая с булочкой, а не добровольно сунуть голову в пасть льва.
– Н-н-не надо помогать, – Виант с трудом вытолкнул из себя пару слов.
– Хорошо, отпусти его, – Николай Павлович чуть заметно кивнул.
Крепкие пальцы разжали плечи, Виант качнулся всем телом, но, всё же, устоял на ногах. Только не стоит надеяться на чудо и творить глупости. Крепкие ребята шуток не понимают, а целые руки и ноги ещё пригодятся.
Раскрытая капсула больше не кажется внеземным произведением искусства. Липовый малахит потускнел, а многочисленные белые прожилки перестали искриться светом. Или это только мерещится?
Первый неровный шаг. Второй ещё более неровный шаг. Правый ботинок упёрся носком в «малахитовое» основание капсулы. Душа испуганным зайцем мечется в левой пятке. Неужели, неужели все так и закончится? Виант затравленно оглянулся. Николай Павлович и охранники остались на своих местах. Только не стоит обольщаться, не стоит, иначе хуже будет. Виант развернулся. Левая рука нащупала изголовье капсулы, правая легла на «малахитовую» крышку. Теперь осталось только присесть на контур человеческой фигуры и засунуть во внутрь ноги.
А это что такое? Виант резко выпрямился, мускулистый охранник тут же шагнул навстречу. Да и хрен с ним. По ту сторону центрального прохода две, целых две, капсулы закрыты. Рядом с ними на тонких стальных штативах возвышаются точно такие же приборчики с чёрными точками линз на плоском корпусе.
– Подождите, – Виант машинально столкнул с плеча руку охранника, – Николай Павлович, вы, конечно, подлец и очень технично меня кинули.
Николай Павлович самодовольно улыбнулся. Слова подопытной крысы он воспринял как комплимент.
– Я не собираюсь лезть в драку, – продолжил Виант, – но раз мне предстоит рисковать собственной шкурой, то, хотя бы, поделитесь всей доступной вам информацией. Всей, ибо отступать мне некуда, – Виант смерил взглядом мускулистого охранника перед собой. – Неизвестность может меня погубить. Как я вижу, – Виант ткнул пальцем в сторону двух занятых капсул, – я не первый, кого вы собираетесь запихнуть в эту инопланетную машину.
На лице Николая Павловича отразилось мучительное раздумье. Куратор покосился на две занятые капсулы. Виант мысленно скрестил пальцы, Николай Павлович что-то знает, только, почему-то, упорно не желает делиться информацией.
– Хорошо, – Николай Павлович глянул прямо в глаза, – я расскажу тебе всё, но имей ввиду: если потребуется, эти ребята переломают тебе все кости, но всё равно запихнут в эту капсулу и заставят нажать на обе кнопки. Они это могут, их учили.
Мускулистый охранник тут же отошёл назад. Виант машинально потёр плечи. Ну и силища у бывшего спецназовца.
– На первоначальном этапе исследования «малахитовой комнаты» мы вообще не знали, что ждёт испытуемого, если он ляжет в одну из этих капсул, – правая рука Николая Павловича хлопнула по липовому надгробью. – Да, мы заметили «малахитовый компьютер», но тогда за компьютер как таковой считать его не стали. Так, отличное украшение на стене, которое очень похоже на компьютер, но не более. Всего в капсулы легло пять человек. Естественно, – Николай Павлович вновь усмехнулся, – все добровольцы.
Самый первый лёг, нажал на обе кнопки, капсула закрылась. И всё. Мы караулили сутки напролёт, пытались просветить «малахитовый гроб» всеми возможными лучами, которые только сумели затащить сюда. В смысле, оборудование, – уточнил Николай Павлович. – Пытались, но так ничего и не добились. Даже рентген не заметил за «малахитом» человека.
Через месяц терпение у руководства лопнуло. На самом верху было принято решение уложить ещё одного. Через месяц ещё. А через три в капсулы легли сразу двое. И опять ничего.
Ожидание затянулось на долгие месяцы. Проект по исследованию «малахитовой комнаты» повис на волоске. Правительство и Министерство обороны требовали результатов, хоть каких-то подвижек. Четыре комиссии, целых четыре комиссии, посетили эту «малахитовую комнату». Мордастые генералы с тремя звёздами на погонах стучали кулаками по «малахитовым надгробьям» и уходили не солоно хлебавши. Когда закончились рациональные идеи, начался маразм.
Николай Павлович вдруг замолчал, губы куратора растянула улыбка. Оба мускулистых охранника прыснули в кулаки. Однако нежданное веселье продолжалось недолго. Лицо куратора вновь стало серьёзным.
– Мне лично довелось привести в «малахитовую комнату» двух экстрасенсов и одного сибирского шамана, – Николай Павлович заговорил вновь. – Два тощих типа с левыми дипломами левых академий махали руками, ходили из угла в угол, но так и не смогли сказать ничего вразумительного. Сибирский шаман сначала впал в экстаз, а потом скакал по центральному проходу и колотил в бубен целый день. В результате его вынесли из «малахитовой комнаты» едва ли не ногами вперёд. Однако и после повторного камлания он не сумел сказать ничего вразумительного.
Дошло до того, что Михаил Владимирович Шпин, руководитель «Синей канарейки», начал поговаривать о закрытии проекта. И лишь пять добровольцев, которые теоретически могли быть всё же живы, так и не дали залить вход в «малахитовую комнату» бетоном. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы вдруг одна из капсул не открылась бы.
Но! – Николай Павлович резко поднял руку. – Вопреки радостным ожиданиям в капсуле оказался труп. Причём труп свежий. По заключению патологоанатома, добровольца убили буквально за пару минут до того, как капсула открылась.
Я читал отчёт, в это трудно поверить – добровольца расстреляли в упор из автомата. На груди зафиксировано шестнадцать ранений. Двенадцать пуль калибром около пяти миллиметров прошли навылет. Патологоанатом божился и клялся на Библии, Коране и Камасутре, что четыре пули упёрлись в рёбра с позвоночником и должны были остаться в теле. Должны, однако так и не остались. Хуже того.
На добровольце была точно такая же куртка стального цвета как и на тебе, – указательный палец Николая Павловича ткнулся Вианту в грудь. – Так вот, она абсолютно не пострадала и осталась как новенькая, будто все эти месяцы пролежала на складе.
Такого «успеха» не ожидал никто. Однако дело сдвинулось с мёртвой точки. Высокое начальство получило какой ни какой результат и какую ни какую подвижку. «Синюю канарейку» решили не закрывать, хотя «корм» существенно урезали. Ну, – Николай Павлович щёлкнул пальцами, – сократили финансирование и штаты.
Ещё через семь недель открылась вторая капсула. Внутри вновь оказался свежий труп. На этот раз добровольца почикали ножиком, перерезали горло и «сняли скальп». Ну-у-у… Сам скальп остался на черепе, однако легко снялся, когда патологоанатом потянул его за волосы. И снова та же необъяснимая картина: форма абсолютно целая и не мятая, а в круговой ране на черепе ни малейших следов посторонних примесей. Хотя в ране должны были остаться хоть какие-то частички с лезвия ножа.
Повторный «успех» вызвал в верхах нешуточную драку. «Синяя канарейка» забалансировала на очень-очень тонкой жёрдочке. Ибо по мнению многих высокопоставленных чинов и генералов инопланетная машина убивает людей весьма изощрённым образом. Бог его знает, чем бы закончилось это разбирательство, если бы ещё через пару недель не открылась бы третья капсула.
На этот раз доброволец был жив и даже сумел самостоятельно выбраться из капсулы. Камеры слежения едва успели записать его последние слова, – Николай Павлович нахмурил лоб. – Если не ошибаюсь, доброволец произнёс что-то вроде этого: «Это игра. Компьютерная игра. Охрененная компьютерная игра, но мне удалось выбраться». После чего доброволец потерял сознание и впал в кому.
Наши врачи приложили героические усилия, однако через пару часов доброволец скончался не приходя в сознание. При вскрытии выяснилась ещё одна крайне интересная вещь – доброволец умер от убойной дозы радиации. Как выразился Антип Ганичев, наш патологоанатом, как будто в одних трусах пробежал по свежей воронке от ядерного взрыва. Как и два прошлых раза, одежда добровольца оказалась абсолютно целой. Даже самые тщательные исследования так и не смогли выявить следов постороннего радиоактивного воздействия.
Слова добровольца и три загадочных трупа заставили переосмыслить суть «малахитовой комнаты». Так возникла версия очень реальной компьютерной игры. Реальной настолько, что проигравший погибает на самом деле. Тогда же возникло и предположение, почему они погибли. Все добровольцы были спецназовцами.
– Нашими сослуживцами, – охранник в проходе между капсулами нахмурился. – Псковская дивизия ВДВ, 234-й гвардейский десантно-штурмовой полк. Никто, кроме нас.
Виант мысленно присвистнул. А они реально крутые парни.
– Да, никто, кроме нас, – Николай Павлович бросил взгляд на отставного десантника. – Так вот, добровольцы могли выжить в любой ситуации и при любом раскладе, но то в реальности. А что происходит в виртуальности, в компьютерной игре?
– Мой сын, – тихо заговорил второй охранник, – двенадцатилетний пацан, легко выносит меня даже в самые реальные стрелялки.
Да, так оно и есть, Виант потупил глаза. Реальные крутые парни, реальные десантники, кто в реальности легко уложит десяток пуль в пятачок на расстоянии в сотню метров, кто в одиночку набьёт морды десяти обдолбанным отморозкам, в компьютерных играх практически всегда проигрывают геймерам, которые ещё ни разу в жизни не брились.
– Вот, вот, – Николай Павлович печально улыбнулся, – я уже давно не сажусь с племянником за одну игру. Так вот, – куратор вновь поднял голову и распрямил плечи, – возникла идея послать в компьютер инопланетян не физически крепкого спецназовца, а компьютерщика, хакера и геймера. Выбор пал на тебя, Кнопка. В российских тюрьмах хватает и хакеров, и геймеров, но только ты умудрился сесть аж на двадцать четыре года. Ну а остальные ты знаешь.
– А те двое? – Виант показал на занятые капсулы.
– Они до сих пор не вышли из игры, – Николай Павлович оглянулся на капсулы по ту сторону прохода. – Может, они оказались вдвоём в одной игре, может, нет. Мы не знаем. Зато у тебя появился шанс выяснить это. Может быть, ты даже встретишь их. А теперь полезай в капсулу.
Виант крутанул головой. Отставные десантники и Николай Павлович молча смотрят на него. Не пройдёт и минуты, как их терпение лопнет. Охранники злые, трое их товарищей погибли точно, судьба ещё двух окутана мраком. Начнёшь рыпаться – точно кости переломают. И, как на грех, ну ни одного предлога, ни одной зацепки, чтобы отложить эксперимент хотя бы на час, хотя бы на десять минут, минуту.
Ну как же так угораздило? Виант вновь присел на раскрытую капсулу. Кажется, будто силуэт человека на дне приветливо махнул рукой. Левая нога нехотя залезла во внутрь, следом, с ещё большей неохотой, залезла правая. Виант осторожно опустил голову на «малахитовый» подголовник. Неужели? Неужели оно всё так и закончится? Ладони уже легли на две круглые кнопки. Неприятный озноб пробежал по плечам, подушечки пальцев мелко-мелко заёрзали по «малахиту», который больше не кажется приятным и прохладным.
– Кнопка, прими неизбежное, – голос Николая Павловича словно хлыст надсмотрщика стеганул по голове.
В груди взорвался огненный шар злости и отчаянья. Зубы тихо скрипнули. Да сколько же можно быть тварью дрожащей?! В последние три года Виант только то и делает, что бредёт по дороге жизни, а судьба подгоняет его пинками. Пусть хотя бы раз, хотя бы один единственный шаг, он сделает сам. Была не была! Пальцы резко выпрямились. Остатки воли раскалёнными струями потекли по рукам. Виант расслабил мышцы, обе круглые кнопочки легко поддались под тяжестью ладоней.
