Глава 6. Эдем
— А что было потом? — спросил я, когда Лена завершила рассказ.
Девушка сняла очки, аккуратно протерла их, затем вновь водрузила на нос и тихо вздохнула:
— А потом я прожила ещё одну жизнь.
— Переход открывался над горной речушкой, — включился в разговор Игорь. — Я был уверен, что она воспользуется именно этим порталом, поэтому был готов к ее появлению.
— Он ждал меня там почти восемь лет, — с грустью заметила Лена. — Домик на берегу, козы, утки, небольшой огород…
— Выжить на Старой Земле, да ещё в таком возрасте… — я покачал головой, словно бы сомневаясь в сказанном. — Не каждому взрослому такое под силу, а уж ребёнку…
— Ну, когда я выловил Леночку из воды, мне было уже пятнадцать, — усмехнулся Кислицын.
— Но ей-то, если не ошибаюсь, было всего лишь семь.
— Не ошибаешься, — кивнул Игорь. — Всякий эдемец, впервые попавший в Вау, становится семилетним ребёнком и как бы начинает жить заново.
Этот факт был мне известен. Так же как и название, данное нашему миру посвященными в «тайное» знание эдемскими жителями. Вау, Wow, World-one-way, Мир-в-одну-сторону, Земля-в-один-конец. Что ж, в остроумии им не откажешь. «Энергозатраты» на переход в Эдем превышали аналогичные с «той стороны» в двадцать пять раз. Ровно во столько, во сколько время нашего мира текло быстрее эдемского. Словом, проникнуть в Вау эдемцы могли, а вот вернуться назад шансов практически не было. Недаром же «хелиманскому маньяку», чтобы накопить «силу», требовалось убить восемнадцать фрау, причем, по особой схеме — три трупа в неделю с двухмесячной «передышкой». Помню, намучались мы с этим уродом, пока ловили. Жаль, сразу его обезвредить не удалось — ушёл гаденыш, только через год ликвидировали…
— Собственно, поэтому Лена и исцелилась здесь, — продолжил бывший профессор. — В семь лет она была здоровым ребенком, в меру активной, достаточно шебутной и… Зрение, правда, так и не восстановилось. У эдемской Хелен оно стало снижаться в четыре, а в семь дошло до минус трёх с половиной. Соответственно, в новом теле миопия осталась. Хорошо хоть, не прогрессировала со временем. Правда, и вылечить не удалось, как ни пытались. Видимо, генная память, ничего не попишешь.
Игорь Васильевич развёл руками, давая понять, что даже продвинутая отечественная медицина иногда бывает бессильна.
— А почему вы не оставили прежние имена? — неожиданно для себя поинтересовался я у Лены и Игоря.
Кислицыны быстро переглянулись. Вопрос был и, в самом деле, дурацкий.
Отвечать на него взялся Игорь:
— Понимаешь, Андрей, для этого есть две причины. Первая — сменить имена нам порекомендовал дядя Миша.
— Пётр Сергеевич? — уточнил я на всякий случай.
— Он самый, — подтвердил собеседник. — Дело всё в том, Андрей, что на Старой Земле мы выживали не в одиночку.
— У вас там что, целая колония образовалась из проваленцев? — спросил я со смехом.
— Почти, — улыбнулся в ответ Кислицын. — Я ведь, пока был Джорджем Сауришем, даже представить не мог, что значит — жить вдали от цивилизации, фактически в каменном веке. Мы-то ведь как проблемы решали? Краник открыл — вода потекла, кнопку нажал — свет появился, зажигалочкой чиркнул — огонь. Живот заболел — таблетку выпил или врачу позвонил. Добраться куда-то понадобилось — сел в машину, поехал. А тут, мало того, что телом пацан сопливый, так еще и не знаю, оказывается, ни черта. Ни огонь развести, ни шалаш построить, ни от зверья укрыться. А уж как жрать мне тогда хотелось, словами не описать. Короче, загнулся бы я на Старой Земле через неделю-другую. Вернуться-то все равно не мог — камушки я в Эдеме оставил. Специально для Хелен, типа, чтобы и она сюда. Дурак старый, до седых волос дожил, а ума так и не набрался. Думал, вылечится она и всё будет у нас хорошо. Ага, как же? Вылечится, чтобы потом от голода умереть…
— Ну, это вряд ли, — возразила Лена. — Ты же не помер. Выкрутился.
— Выкрутился. А почему?
— Дядя Миша помог. Вот почему, — пожала плечами девушка.
Судя по тому, что и отец, и дочь тут же уставились на меня, моя реакция на «дядю Мишу» была им весьма интересна. И я их, конечно же, не подвел, пробормотав с ошарашенным видом:
— Он что? Тоже там был?
— Ещё как был, — хохотнул Игорь. — Я с ним на четвертый день после перехода столкнулся, когда уже совсем обессилел. Думал, сутки еще — и сдохну от голода. А дяде Мише на тот момент уже девятнадцать стукнуло. Молодой, здоровый как лось. Правда, как он там сам появился и выжить сумел, ни тогда, ни потом ни Лене, ни мне не рассказывал. Такие вот пироги.
Я почесал в затылке.
Этот факт биографии моего непосредственного начальника был мне неизвестен. Впрочем, как и его настоящее имя. Официально мы называли его Петром Сергеевичем, в неофициальном общении — дядей Мишей, на людях — товарищем полковником. И никогда — по фамилии. Кажется, её даже ДСБшное руководство не знало. А если и был кто в курсе, то только Жанна. Хотя эту тему мы с ней тщательно обходили. После пятилетней давности рейда в Эдем обсуждать дядю Мишу было как-то неловко. Жена не хотела ворошить прошлое, а мне было попросту стыдно. Едва всё дело не завалил из-за своих идиотских и абсолютно беспочвенных подозрений.
Но даже моё дурацкое поведение в жилу тогда пошло, а дядя Миша, как всегда, оказался прав. Грамотно поступил, что не стал посвящать меня в свои хитрые замыслы. Иначе бы мы так и не вычислили предателя. Ни черта бы он в мою игру не поверил. Актер из меня никудышный. И соображалка работает хуже, чем у других. Пока до сути дойду, ситуация сто раз переменится. Поэтому в нашей команде я чаще всего работаю за «живца». Стягиваю на себя крупных рыбин и до последнего мига ни о чем не подозреваю. Обидно, конечно, но ничего не поделаешь — каждый отыгрывает ту роль, какая поручена. Что лучше всего получается, на то, как правило, и нацеливают.
Вот и сейчас я, по всему, опять за «болванчика». Но, что любопытно, не просто догадываюсь, а знаю об этом почти наверное.
Перед самым отлетом Федька Синицын передал мне записку полковника. «Увидишь странное — не удивляйся, услышишь новое — запоминай в точности, начнёшь сомневаться — доверься желаниям, получишь предложение — соглашайся. Удачи», — вот что сообщил в послании дядя Миша. Стиль — весьма узнаваемый. Туманно, многозначительно и нифига не понятно. Ну да и то — хлеб. Обычно он даже намеков не делал, а тут едва ли не прямо сказал, что командировка предстоит не такая простая, как кажется.
Да если б не эта записка, фиг с маслом меня бы де Вито «завербовал». И с Корнелией никакого интима бы не случилось. Хотя, как женщина, Корни мне, безусловно, нравится. Жаль, если выяснится потом, что она тоже один из врагов. Очень бы мне этого не хотелось…
— Ну что ж, вернёмся к нашим баранам, — покончив с размышлениями-рефлексиями, я посмотрел сначала на Лену, а потом перевел взгляд на Игоря. — Что нужно дону конкретно от вас? И зачем ему вообще понадобились эти дурацкие коконы?..
Игорь ответил не сразу.
— Знаешь, Андрей, — он слегка покрутил шеей, словно высвобождая ее из тесного ворота. — Это может казаться странным, но по факту на оба вопроса ответ один.
— То есть?
— Де Вито не из нашего мира, — усмехнулся бывший профессор. — Забавно, не правда ли?
— Офигеть! Откуда же он взялся тогда? Неужто как вы, из Эдема?
— Ты угадал. Он из Эдема, откуда и мы с Леной, — развёл руками Кислицын. — Но это ещё не самое интересное.
— Не самое?
— Да. Гораздо интереснее то, что когда-то мы были неплохо знакомы. Фрэнк Лучано — это его настоящее имя — жил, как и мы, в Каутвилле и работал на Корпорацию. Больше десяти лет он руководил объектом «Скала»…
— Тем самым, который мы сейчас собираемся штурмовать, — пробормотал я, завершая мысль.
— Верно, штурмовать предстоит именно этот объект. Дело всё в том, Андрей, что Фрэнк исчез из Эдема за шесть месяцев до меня. Считалось, что он утонул во время прогулки на яхте. По крайней мере, этой версии придерживались следователи из Спецкорпуса и именно её скармливали всем остальным.
— А на самом деле?
Игорь хмыкнул.
— На самом деле мистер Лучано решил сыграть против курирующего объект Корпуса. Интересы у них по некоторым позициям не совпали. А чистильщики, как известно, врагов не прощают. Короче, вычислили они Фрэнка и вычистили. Правда, решили не убивать, а поступили более изощрённо. В уголовном праве Эдема есть такой вид наказания, как пожизненное заключение без права на апелляцию и общение с внешним миром. Большинство граждан думает, что таких преступников содержат в специальных тюрьмах, где-нибудь на необитаемых островах или в пустыне. Реальность и страшнее, и проще. Приговоренных к пожизненному просто вышвыривают в Вау через мерцающие порталы. Власти Эдема считают, что ни выжить, ни вернуться оттуда не дано никому. И они, по большому счету, правы. А исключения вроде нас и Лучано лишь подтверждают правило.
— Однако ни о вашей судьбе, ни о судьбе дона чистильщикам ничего не известно, — подытожил я сказанное Кислицыным.
— Да. И это их самая большая ошибка.
— Значит, месть?
— В том числе, — наклонил голову Игорь. — Месть — только добавка к главному блюду. Лена ведь говорила тебе, что все попадающие из Эдема в Вау, хоть немного, но изменяются. Подобное произошло и с Фрэнком. Не помню, чтобы в Эдеме он был каким-то особенным карьеристом. Звёзд с неба не хватал, даже от должности, что досталась ему, довольно долго отказывался. Хотя постепенно вошёл во вкус и, по слухам, метил на место Джозефа. Однако управленческими талантами никогда не блистал, поэтому ничего серьезного ему не светило. Скорее всего, так бы и оставался до пенсии топ-менеджером «Скалы» без какой-либо перспективы подняться. А вот здесь он стал совершенно другим человеком. Чтобы возглавить один из ведущих кланов Силиции простого желания мало. Надо обладать и другими достоинствами. У нынешнего дона эти достоинства есть. Но есть, правда, и некоторая червоточинка.
— Какая конкретно?
— Жажда власти, — коротко сообщил Кислицын. — Причём, абсолютной. И для ее достижения Фрэнку требуется такой инструмент, какого нет ни у кого в Вау.
— Он полагает, что им может стать саранча? — вновь удивился я.
— Да. Саранча. Но не та, о которой мы знаем. В Корпорации долго работали с коконами, и буквально за месяц до своей невольной отставки Фрэнк решил, что результаты пошли. По его словам, удалось вывести новый вид, воздействующий даже на имеющих иммунитет.
Я мгновенно напрягся. От такой информации отмахиваться нельзя. Если дон не соврал, появление в нашем мире «модернизированной» саранчи представляло нешуточную опасность. Подобное, на мой взгляд, следовало пресечь в зародыше, не дожидаясь разрастания проблемы до вселенских масштабов.
— Это действительно так?
— Сложно сказать, — пожал плечами Кислицын. — В своё время я возглавлял экспертную группу, оценивающую перспективы выведения новых особей. Моё мнение — прорыв на этом направлении невозможен. Саранча искусственна изначально и без понимания принципов, на которых ее создавали, даже самые смелые эксперименты не могут дать положительного и устойчивого результата. Иными словами, эдемским ученым попросту не хватает знаний. Тем не менее, Спецкорпус взял эти исследования под опеку и, понятное дело, сразу же всё засекретил. Только поэтому я не могу сейчас дать полной гарантии, что ничего интересного там не случилось. Могу лишь предположить выявление чего-то побочного. Обнадеживающего по форме, но совершенно невнятного по содержанию.
— Де Вито, похоже, с тобой не согласен, — усомнился я в сделанных Игорем выводах.
— Фрэнк уверен в обратном, — отозвался Кислицын. — Более того, он одержим идеей использовать новую саранчу в этом мире. Он даже предложил мне заняться ее изучением здесь, после того как мы изымем экспериментальные коконы из хранилища ЮБиАй и учиним разгром в исследовательском центре.
— И ты, конечно же, согласился, — ухмыльнулся я, глядя на Игоря.
— А что мне ещё оставалось? — скривился бывший профессор. — У дона есть сведения о Вике. А для нас с Леной это самое главное.
Я ненадолго задумался.
— Странно всё это. Откуда у дона подобная информация? Он же исчез из Эдема раньше, чем вы.
Игорь вздохнул. Потом посмотрел на меня и многозначительно произнёс:
— Агент Вокс. Он же хелиманский маньяк. Он же хорошо известный тебе Глен Спирит. Чистильщик 2-го класса из эдемского Специального корпуса.
Непроизвольно вздрогнув, я уставился на Кислицына.
— Да-да, — улыбнулся он, глядя на мою вытянувшуюся физиономию. — Вокс, который пытался наложить лапу на мой артефакт, и Спирит, которого при твоём непосредственном участии ликвидировали пять лет назад назад, суть одно и то же лицо.
— Так значит… значит, дон встречался со Спиритом. Но как такое возможно?! Когда?! Разве они были знакомы? И почему он вышел на вас только сейчас?
— Вокс, безусловно, знал менеджера «Скалы», — ответил Игорь. — А вот как он нашёл его здесь, сказать не могу. Думаю, это получилось случайно. Нам ведь тоже ничего не было известно о Фрэнке. Скорее всего, Вокс попытался вовлечь дона в свою игру и потому поделился с ним кое-какими сведениями обо мне и о Лене. Однако, опять же, ни Спирит, ни Фрэнк не были уверены в том, что мы выжили, поэтому до настоящего времени никаких действий в отношении нас дон не предпринимал.
— А о вас нынешних он, выходит, узнал только сейчас, так?
— Так. Правда, непонятно, откуда, — кивнул Кислицын. — Де Вито связался с нами полторы недели назад и сделал предложение…
— От которого вы не смогли отказаться, — закончил я.
— Верно.
— Дяде Мише о предложении сообщили?
Игорь в ответ промолчал. Лена тоже не стала ничего объяснять.
— Ладно. Не можете говорить, не говорите, — махнул я рукой, догадавшись о причинах молчания. Не хотят посвящать меня в план операции, ну и не надо. В том же, что план существует, сомневаться не приходилось. Не мог, никак не мог Петр Сергеевич пустить дело на самотек.
— Понимаешь, Андрей, сейчас совершенно не важно, можем мы говорить или не можем, сообщили мы кому-то о чем-то или не сообщили, — попробовал сгладить неловкую ситуацию Игорь. — Главный вопрос состоит в том, сумеем мы выполнить миссию или не сумеем.
Теперь молчал уже я, пытаясь сообразить, какую миссию он имеет в виду. Ту, на которую подписал нас де Вито, или другую, мне неизвестную.
Так и не дождавшись реакции с моей стороны, Кислицын неторопливо продолжил:
— В настоящий момент ситуация патовая. Мы не можем отказаться от рейда, а у дона совсем не осталось времени.
— Почему ты решил, что у дона цейтнот?
— Да потому что он сподобился-таки взять власть на Силиции, а, едва добившись ее, сразу отрубил интерсвязь. Пошёл, так сказать, ва-банк.
Я побарабанил пальцами по столешнице.
— Хм. Всё равно не пойму. Причём тут мы, и какая связь между отсутствием связи и эдемским прошлым де Вито?
Игорь с удивлением посмотрел на меня.
Под его пронзительным взглядом мне стало вдруг неуютно. Действительно, почему я не могу догадаться о том, что кажется очевидным ему? М-да, надо бы порассуждать на сей счет.
Итак, когда де Вито связался с Кислицыными? Полторы недели назад. Это факт.
А когда он узнал, что Игорь и Лена — это профессор Сауриш и его дочь Хелен? Думаю, немного раньше, где-то, наверное, с месяц. Ну да, именно тогда на Силиции начали пропадать агенты GC. То есть, к исполнению своих замыслов дон приступил месяц назад.
Вопрос: кто ему слил сведения о Кислицыных? Игорь об этом или не знает, или не говорит. Однако, в любом случае, это был хорошо информированный человек.
Неужели ещё один крот, как Спирит? Да, такое возможно. Причём, вовсе не обязательно, что он из нашей структуры. В равной степени он может быть одним из «коллег»-мериндосцев или глинийцев… Спросите, почему я грешу на наших «заклятых друзей»? Да потому что Лена и Игорь, пусть слабые, но «ключи». И, значит, наверняка уже попадали в поле зрения спецслужб «вероятных противников»…
— Кому кроме наших известно, что вы умеете открывать порталы? — спросил я у Игоря.
Игорь слегка нахмурился:
— В нашем случае секретность гарантировать трудно. Один раз засветишься где, и все уже знают.
— Да, это верно, — поморщился я, соглашаясь.
Кислицыны смотрели на меня с любопытством. Видимо, ждали, до чего в итоге додумаюсь.
Ну что ж, постараюсь не разочаровывать их. Дойду в размышлениях до конца.
Де Вито нейтрализовал трех мериндосских агентов и принялся ждать. Ждал недолго. На Силицию прибыл брат Корни, и тогда же дон сделал предложение Лене и Игорю. Младшего Арчета задержали, а Кислицыных… Ага, Кислицыных отправили на… А куда, интересно, мог их отправить де Вито? На Старую Землю, куда же ещё? С какой целью? Скорее всего, на разведку. Долгое время удерживать портал в спящем режиме они не могут и, значит, использовать их в качестве диверсантов нет смысла. Для штурмовых действий дону требуются другие люди. Умеющие открывать длительные порталы и одновременно обладающие реальным боевым опытом. Такие, как я и Корнелия.
То есть, как только Кислицыны в сопровождении подручных дона отбыли на Старую Землю, на Силиции наступили горячие денечки. По срокам де Вито всё до мелочей рассчитал. В ДСБ обеспокоились странным исчезновением двух «ключей» и отправили на поиски самого сильного «уникума» — меня. Межпланетная связь была отключена, когда я находился в гипере. Мериндосский корабль уже болтался на дальней орбите, но разрешения на посадку ему не давали. Дон был уверен, что на борту находится та, на кого он рассчитывал, и путем проволочек провоцировал Корни на действия. Корнелия не «подвела» — устав ждать, открыла портал и переместилась на поверхность планеты. А еще через пару часов на космодром «Консильери» опустилась моя «Игла».
Всё, ловушка захлопнулась. Пути назад нет. Мы не могли сообщить руководству о возникших проблемах, де Вито не мог отказаться от реализации собственных планов. И времени у него оставалось не больше недели. Бюрократическая машина, что в Мериндосии, что у нас, раскачивается по подобному поводу суток пять-семь. Проведение крупной спецоперации требует большого количества согласований на разных уровнях. Зато, если «машина» поедет, остановить ее невозможно. И дон это хорошо понимает. Поэтому так спешит. Не хочет оказаться под прессом. Желает по-быстрому получить своё и только потом приступить к разруливанию ситуацию.
Возможность отмазаться у него есть. Если рейд завершится удачно, дон, скорее всего, устранять нас не станет. Теперь-то совершенно понятно: участие в авантюре с коконами — само по себе компромат. Причем, убойный, похлеще всех остальных «шалостей» и прегрешений. Так что никуда мы от де Вито не денемся. Будем молчать как рыбы и изображать из себя героев.
Другой вариант — наша миссия провалилась. Мы не уложились в час с четвертью, порталы закрылись, диверсанты остались в Эдеме. На то, чтобы открыть обратный портал, мне потребуется несколько дней, Корнелии и того больше. В этом случае вероятность нашего возвращения почти нулевая — местные соберутся с силами и уничтожат всю группу. К тому же сутки в Эдеме обернутся месяцем здесь. За это время де Вито сумеет многое. Кампанию в прессе организует, легитимизирует свое «президентство», восстановит связь с другими планетами, предъявит общественности «заблудшего» Джонни Арчета, «найдет» парочку мериндосских агентов, предварительно их обработав… А меня и Корнелию просто подставит. Выложит в сеть ролик с «интимом» и сообщит: да, были такие, но куда подевались, знать не знаю и ведать не ведаю. Наверное, просто сбежали. Вдвоем. Типа, любовь у них тут приключилась. Решили начать новую жизнь, бросили службу, плюнули на семейные ценности и смылись в неизвестном для всех направлении. Возможно даже, через портал, чтобы затруднить поиски. И про Кислицыных дон тоже что-то придумает, способов вывести их из игры — море, выбирай не хочу…
Словом, куда ни кинь, всюду клин. Ситуация, как сказал Игорь, патовая.
М-да, не нравится мне всё это. Ох, как не нравится. Всё-таки есть в плане де Вито пробелы и нестыковки. Стоит кому-то из действующих лиц отказаться от сделки, и все его хитрые замыслы летят в тартарары. Дон же не идиот, должен был предусмотреть и такой вариант. Хотя…
А ведь действительно. Не мог де Вито положиться на «русслийский» авось. И это означает…
Хм, это означает одно. За доном кто-то стоит. Кто-то страхует его. Информирует, направляет и держит ситуацию под контролем. Вопрос: кто этот кто-то? Ответ: не знаю. Пока не знаю…
— Да, времени у дона и впрямь не осталось, — сказал я, перестав размышлять. — Через сутки-другие от кораблей на орбите будет не протолкнуться. Думаю, впишутся не только наши и мериндосцы. Глиния и Сектосоюз тоже кого-то пришлют. Разбираться с демократией на Силиции многие захотят.
— А поскольку газзона здесь нет, разбираться будут вдумчиво и без бомбёжек, — с усмешкой продолжил Игорь.
— Ну, на Старой Земле его тоже не было, однако разбомбили там всё капитально, — забросил я пробный шар.
— Давно это было, — задумчиво протянул собеседник.
— А что сейчас?
— Три дня назад там было спокойно и тихо, — подтвердил мои догадки Кислицын.
Выходит, я не ошибся, в Эдем они переправлялись оттуда. Как раз тогда, когда дон склонял к сотрудничеству меня и Корнелию.
— Сколько времени вы удерживали портал?
— Двадцать минут, — ответила Лена.
Я повернулся к ней:
— Успели хоть что-то?
— Очень мало, — покачала головой девушка. — Вышли в сеть, проверили кое-что, сделали пару звонков и… пожалуй, всё.
«А ведь ей сейчас где-то под шестьдесят, — мелькнула нежданная мысль. — Но выглядит при этом на двадцать пять — тридцать. Только по глазам и можно определить реальный возраст. А Игорю так и вообще — восемьдесят с копейками. Но по виду тоже тридцатник. Вот ведь какие бывают странности».
Лена интерпретировала мой взгляд правильно.
— Тяжело это, омолаживаться по принуждению, — устало вздохнула она.
— Почему тяжело?
— Непривычно. Хотя во второй раз полегче. Только треть скидываешь от общей разницы.
— Не понял. Что значит треть?
— Когда эдемцы впервые проходят портал, они омолаживаются до семилетнего возраста. В следующем проходе — на треть от разницы между семью годами и текущим биологическим состоянием, — пояснил Игорь.
— А дальше? — заинтересовался я, прикидывая, сколько им на данный момент.
Получалось, что Игорю сейчас и впрямь тридцать, а Лене, как и предполагал, двадцать пять. «Весёлая ситуация — я самый старший в команде».
— А дальше три в степени эн минус один, — сообщил бывший профессор. — Третий портал в девять раз, четвертый в двадцать семь, ну и так далее.
— Понятно, — я кивнул и задал очередной вопрос. — Как там, в Эдеме? Ничего за год не изменилось?
Кислицыны помрачнели.
— Те, на кого мы рассчитывали, нам не помогут, — хмуро проговорил Игорь. — Штырю-Брайтону увеличили срок, капитана Фоули уволили из полиции, а Стейтон… — голос профессора дрогнул. — Джозеф погиб через четыре месяца после ухода Хелен.
— Автомобильная катастрофа, — продолжила Лена. — Видимо, чистильщики обо всём догадались.
— Жаль, — я покачал головой. — А что по поводу вашего сына и внука?
— Я проверила почту, — сказала девушка. — За год пришло тридцать два сообщения. Двадцать — обычный спам. Остальные — послания от Спецкорпуса, обновляющиеся каждый месяц. Текст однотипный. Мне предлагают сдаться властям и обещают вернуть Вика. Они, похоже, не подозревают, что я в другом мире. Думают, прячусь в одном из больших городов. Вокс скрыл от своих информацию обо мне. Наверное, хотел использовать её для себя.
— Значит, ты полагаешь, твой сын до сих пор у них и они всё ещё держат его как приманку.
— Уверена, — твёрдо ответила Лена. — И я сделаю всё, чтобы его спасти.
— Надеюсь, у вас всё получится, — я кивнул и перевел взгляд на Игоря. — Что со второй причиной?
— Какой причиной? — недоуменно переспросил Кислицын.
— Ты говорил, вы отказались от старых имён по двум разным причинам. Первая — вам это рекомендовал дядя Миша. А что вторая?
— Да, действительно, — почесал нос собеседник. — Про вторую я как-то запамятовал.
— Не хочешь о ней говорить?
— Да нет, почему не хочу? — смутился бывший профессор. — Особых секретов здесь нет. Причина простая — мы с Леной действительно изменились на переходе. По факту стали другими людьми, не такими, как были в Эдеме.
— И в чем это выражается?
— Ну, что касается меня, то… даже не знаю, как бы тебе объяснить?
— Объясняй, как есть. По-простому.
— Хорошо. Объясню по-простому. Итак, жил-был когда-то один учёный. Коллеги считали его настоящим гением. Не знаю, так ли это было на самом деле или ему просто льстили, но разного рода открытия он и впрямь совершал. И вот как-то раз задумал он небывалое. Тесно стало ему в старом мире, и решил он тогда найти для себя нечто новое. Неведомый мир, должный быть лучше прежнего, исцеляющий безнадежно больных, дарующий молодость и красоту, исполняющий сокровенные желания страждущих. Сказано-сделано. Долго учёный искал способ проникнуть за грань, работал не покладая рук и в конечном итоге нашёл. Сделал главное в своей жизни открытие и, гордый собой, без колебаний шагнул в портал. Не сразу учёный понял, что потерял. Он возвратил молодость, получил новую жизнь, вылечил мучающуюся болезнью дочь, приобрёл хороших и верных друзей, заслужил уважение окружающих. Но вместе с тем из его обновленной души исчезло то, что составляло смысл прежней жизни. Он перестал творить. Он перестал быть учёным.
— Печально, — резюмировал я, когда Игорь закончил «притчу».
— За всё в жизни надо платить, — вздохнул Кислицын.
— А что случилось с тобой? — повернулся я к Лене.
Девушка опустила глаза:
— А я разлюбила Эндрю.
— Что? Совсем?
— Совсем, — голос ее стал едва слышен.
Комментировать это признание я не решился.
— Хочешь посмотреть, какие мы были? — внезапно предложил Игорь.
— Давай, — согласился я, принимая из его рук потёртую временем фотографию.
На карточке были запечатлены четверо. В сидящем в кресле пожилом человеке я без труда «узнал» профессора Сауриша. Точнее, Игоря, каким он мог быть в пятьдесят. Улыбающаяся женщина, примостившаяся рядом на подлокотнике и слегка приобнимающая профессора, была безусловно Хелен. То есть, Лена. С другой стороны к деду прижимался малыш лет пяти. Тот самый Вик, любимый и единственный внук Джорджа Сауриша. Сзади стоял одетый в форму мужчина. Вглядевшись в его лицо, я неожиданно вздрогнул.
— Да-да, Андрей, — усмехнулся Кислицын. — Это мой зять Эндрю. Вылитый ты. Не зная, не отличишь…
* * *
Заброску в Эдем дон назначил на завтра. А сегодня продолжились тренировки. Только уже двумя парами. Игорь и Лена исполняли роли проводников-штурманов, поскольку, как и де Вито, бывали на объекте «вживую» и, значит, могли в режиме реального времени подсказывать, как лучше действовать в той или иной ситуации. Боевые скафандры у них были попроще, но тоже русслийского производства. Двухсоткилограммовые «Орлики», стоящие на вооружении авиационно-космических сил. Движений они не стесняли, а интегрированный в броню экзоскелет позволял переносить до трех центнеров груза. «Лишнее» вооружение Кислицыны брать не стали. Ограничились такими же, как у меня, «арками» и полицейскими парализаторами. Образовавшиеся излишки «грузоподъемности» они «потратили» на боеприпасы, устройства РЭБ, дополнительные энергомодули и медицинские блоки. На мой взгляд, решение правильное. «Танками» им не работать, а для «зачистки» местности и тылового обеспечения — самое то.
Игорь взял позывной «Путник», Лена, соответственно, «Клио». Не уверен, что это их «привычные» позывные. Скорее всего, придумали на ходу, как и я. Не стоит светиться перед представительницей конкурирующей спецслужбы и силицийскими махиози. Пускай для Корни и дона я так и останусь «Доктором», а Кислицыны — «Клио» и «Путником». Кто знает, где и когда пересекутся наши дороги. И пересекутся ли вообще? Если придется когда-нибудь смотреть друг на друга через прицел, лучше оставаться в неведении до конца. Эмоции поединку помеха, палец на спусковом крючке дрогнуть не должен.
До «приглашения» в ДСБ я вообще не имел стандартного позывного. Как только не «обзывали» меня на срочной и на «военных играх». Диким, Зелёным, Бандитом, Фомкой, Моржом… Последнее — за то, что однажды в тридцатиградусный мороз в прорубь нырнул. На спор, конечно, а не по религиозным соображениям. Пробултыхался в «купели» оговорённые пять минут, а потом, скрюченный в три погибели, допрыгал до теплой избушки. Как тогда пневмонию не подхватил, до сих пор понять не могу.
А вот в «конторе» меня нарекли «Свояком». Шары я любил погонять. В смысле, в бильярд играл хорошо и того же Петра Сергеевича, прежнего чемпиона отряда, обыгрывал постоянно, не обращая внимания на субординацию. Он, впрочем, на меня нисколько не обижался. Вероятно, по той причине, что не менее регулярно брал реванш в шахматах. В этой древней игре я с ним сравниться не мог. Многоходовки товарищ полковник выстраивал мастерски. Жаль, в турнирах никогда не участвовал — служба не позволяла…
* * *
Первый проход четверкой оказался не слишком удачным. Я откровенно сглупил. Поставил Лену в пару к Корнелии. Решил, что две дамы легко найдут общий язык. Хотя бы из солидарности и желания утереть нос мужикам. Ага! Щас! Наша прекрасная половина, хоть и прошла «лабиринт» до конца, на точку сбора опоздала на двадцать четыре минуты. Мисс Арчет, глядя на госпожу Кислицыну, презрительно фыркала, а та, не оставаясь в долгу, демонстративно отворачивалась от напарницы. Профессионалы, блин! Детский сад, а не боевая группа!
Хочешь не хочешь, пришлось разделять «соперниц». Лену я «взял» себе, а Игоря «отдал» Корнелии. Подобный расклад Корни «понравился» еще меньше. Оспаривать приказ она, конечно, не стала, но всем своим видом дала понять, что сама собиралась занять место рядом со мной.
Вот ведь ёшки-матрёшки! Ревнует она меня что ли? Ну а как, скажите на милость, следовало поступить? Дать слабину и поставить под угрозу предстоящую операцию? Или сделать всё по Уставу и в соответствии с планом? Естественно, я выбрал второе. Обе пары должны быть равнозначны по силам. Иначе боевую задачу не выполнить.
Моё решение оказалось правильным. Следующие пять попыток прошли на ура. Время прохождения рейда удалось уменьшить до часа ноль пять, и этот факт меня, безусловно, радовал. Запас «прочности» никогда и никому не вредил. Сэкономленные на тренировке минуты в реальном бою могут стать поистине золотыми.
Игорь и Лена, к моему немалому удивлению, показали себя неплохими бойцами. Действовали достаточно грамотно, на рожон не лезли, целеуказание давали вовремя, прикрывали тылы, корректировали направление движения, отстреливали не попавших под удар «главных сил» недобитков. Словом, помогали нам с Корнелией, как могли. Под самый конец Корни даже бурчать перестала и уже не дулась на меня, как вначале. Тоже, видать, поняла: дело — прежде всего, а «бабские дрязги» можно отложить на потом. Если, конечно, возникнет желание их опять затевать.
У Лены, я думаю, такого желания не возникало. При разборе полетов, а его мы устраивали после каждого прохождения, до Корнелии она «докапываться» не пыталась. Во время рейда — тем более. И за это ей отдельная благодарность. А ещё — спасибо за то, что просветила меня насчет «паропанка» в галерее перед хранилищем.
— Считается, что работа электронной техники может спровоцировать преждевременную инициацию коконов, — сообщила Кислицына. — Строго это никем не доказано, но меры были, на всякий случай, приняты. Радиус безопасности определили как тысячу футов. В этой зоне электроприборы отсутствуют, проносить их туда запрещено, и освещение там химическое.
Ну, слава богу, разобрались с непонятками, а то ведь я голову едва не сломал, пытаясь сообразить, зачем программисты дона впихнули в локацию чужеродный объект…
А насчет Корни Лена всё же не выдержала. На пятом проходе, когда мы уже стояли на «точке», дожидаясь вторую пару бойцов, девушка заявила:
— Всё-таки она странная.
— Кто странная? — спросил я, не сразу поняв, о ком речь.
— Подружка твоя. Мисс Корнелия.
— И чем же она, по-твоему, странная?
— Понимаешь, Андрей. Мне показалось, ей очень нравится убивать.
— Всем нам приходится убивать. Обстоятельства требуют, — пожал я плечами.
— Да. Приходится, — кивнула Кислицына. — Только никакой радости мы от этого не испытываем.
— А мисс Арчет, выходит, испытывает? — усмехнулся я, покосившись на девушку.
— Может, и не испытывает, — не стала настаивать Лена. — Просто мне так показалось.
На этой фразе наш разговор и закончился. Корнелию я обсуждать не хотел, и Лена это, похоже, почувствовала. В любом случае, она своего добилась — от сомнений по поводу Корни мне теперь не избавиться…
* * *
— Больше ничего не потребуется? — спросил де Вито, пробежав глазами перечень необходимого снаряжения. Игоря, Лену и Корни дон уже «отпустил», а меня, решив обсудить детали завтрашней операции тет-а-тет, «попросил» на пару минут задержаться.
— Полагаю, этого будет достаточно, — ответил я. — Если не произойдет ничего непредвиденного, за час пятнадцать уложимся без проблем.
— А если произойдет? — поинтересовался де Вито.
— Тогда с проблемами.
— Надеюсь, вы их решите.
— Не беспокойтесь. Решим.
— Мне бы вашу уверенность, — проворчал дон. — Не нравится мне дневной вариант. Может, всё-таки изменим на ночь?
— Полагаю, не стоит. В ночное время количество вооруженной охраны увеличивается в несколько раз. Помнится, вы же это и утверждали.
— Верно, — подтвердил «хозяин планеты». — В своё время я лично настаивал на увеличении перед Советом директоров.
Сказав это, дон даже не посмотрел на меня — сделал вид, что всецело занят изучением списка-заявки. Понятно, что он проговорился специально. Видимо, хотел выяснить, владеет ли мистер Фомин (после беседы с Сауришами-Кислицыными) информацией о прошлом «нанимателя».
Мне скрывать было нечего. Однако и расшаркиваться перед доном я не хотел. Поэтому не стал ничего комментировать — просто принял к сведению новые данные, не выясняя источник.
Де Вито же, помолчав секунд пять, задал очередной вопрос:
— Зачем вам понадобился ЛЛБ-200?
Я приподнял бровь:
— Вы не знаете, для чего предназначен блокирующий лептонный локатор?
Дон хмыкнул.
— Я в курсе, как действует это устройство. Но, в данном случае, мне интересно, зачем оно потребовалось вам? В Эдеме, насколько я знаю, лептонной связью не пользуются.
— Ваши сведения, синьор де Вито, устарели на несколько месяцев, — усмехнулся я на «замечание» дона. — Лептонная связь и методы ее глушения были последними разработками профессора Сауриша, которыми он поделился с корпорацией ЮБиАй. Но их внедрение, по понятным причинам, прошло мимо вас.
— Да, действительно. Лептонное радио я уже не застал, — де Вито с довольным видом откинулся в кресле, сложил лист со списком и, спрятав его в нагрудный карман, «отправил» меня отдыхать. Он выяснил, что хотел, затягивать разговор не было никакого смысла. План рейда оговорён, решение о его проведении принято, время выступления обозначено, подготовка боевой группы завершена, техническое обеспечение согласовано. Осталось лишь провести рейд в соответствии с намеченным замыслом…
Первое, что я услышал, вернувшись в апартаменты, было:
— Она смотрит на тебя как на пустое место.
Уперев руки в бока, мисс Арчет стояла посреди комнаты и сверлила меня пронзительным взглядом.
— Кого ты имеешь в виду? — невинно поинтересовался я.
— Эту твою Кислицыну, кого же ещё? — презрительно бросила Корни.
— Она тебе чем-то не угодила?
Насмешки в вопросе и близко не было, однако напарница её не только «услышала», но и сочла форменным издевательством. В течение последующих десяти минут она без остановки выплескивала мне в лицо всё, что думает об «этой стерве» и о «не умеющем командовать командире». Самое мягкое, что было сказано в мой адрес, это: «Тебе можно втюхать всё что угодно, потому что ты думаешь не головой». А в отношении Лены наиболее безобидное определение гласило: «Она баба хитрая, а ещё у неё ноги кривые»…
— Ты к ней несправедлива, — примирительно заявил я, когда Корнелия на секунду умолкла (наверное, чтобы перевести дух). — Лена нормальная девушка, умная и симпатичная. Да и боец неплохой. На твоем месте я бы…
— Что-о-о?! — мисс Арчет буквально задохнулась от возмущения. Глаза ее метали молнии, и если бы взглядом можно было испепелить, я бы давно превратился в горстку золы. Слава богу, мысли людей не до такой степени материальны, чтобы уничтожать оппонентов физически. Иначе количество проживающих в нашем мире уменьшилось бы раз в двадцать.
— Ты… ты… ты… — несколько раз повторила Корни, сжимая в ярости кулаки. — Не смей больше ко мне прикасаться! — нашла она, наконец, нужную «формулировку».
Ну вот. Не было печали. Вроде ничего особенного не сказал, а результат — хуже некуда. Видно, и впрямь: хреновый из меня командир. Корнелия совершенно права. Не умею я поддерживать микроклимат во вверенном коллективе.
Весь вечер Корни меня подчеркнуто игнорировала. Ноль внимания, фунт презрения.
Я, кстати, этим не особенно тяготился. Не хочет общаться, и бог с ней. Возможно, оно и к лучшему. Слишком уж далеко зашли наши с ней отношения. Проще их будет потом разрывать, когда придёт время. Только бы завтра она никакой фортель не выкинула. В Эдем мы не поодиночке идём. И, значит, должны доверять друг другу и действовать единой командой. Негоже, если кто-то будет сам по себе, на результате это обязательно скажется. Надеюсь, Корнелии хватит ума не переносить на общее дело личные симпатии-антипатии. В конце концов, она профессионал, поэтому должна понимать: успех или неуспех операции зависит от каждого. Работать придётся слаженно, как один организм. Мужчин и женщин в рейде не будет. Будут только бойцы…
Впрочем, я не без оснований рассчитывал на то, что Корни не сможет долго удерживать себя во взвинченном состоянии и что, скорее всего, ближе к ночи ее настроение переменится.
Так оно и случилось. Расчеты оказались верны. К полуночи мисс Арчет «оттаяла». Когда мы уже лежали в кровати, Корнелия вдруг приткнулась ко мне и тихонечко прошептала:
— Андреа, я дура.
— Почему дура? — поинтересовался я, притягивая ее к себе.
— Потому что вообразила себе невесть что.
— Значит… займёмся любовью?
— А что нам еще остаётся? — рассмеялась она на это «коварное» предложение…
* * *
Наутро Корни выглядела довольной, как кошка, схомячившая банку сметаны. Я тоже чувствовал себя превосходно. Примирение состоялось, и это самое главное. Сегодня скандалов и ссор можно не опасаться. Что будет дальше, не знаю, но думать об этом нет никакого желания. Все мысли сосредоточены на предстоящем рейде.
Общий сбор де Вито назначил на десять ноль-ноль. Опоздавших, естественно, не было. Дон, как и положено, явился последним в сопровождении неизменных Тони и Бруно.
В углах напоминающего ангар зала застыли четыре «Самума». Видимо, «синьор президент» решил немного подстраховаться. Наша группа представляла собой серьезную силу. Если бы кому-то из четверых или всем вместе пришло в голову прямо сейчас отказаться от сделки, бойня приключилась бы знатная. Поэтому роботы здесь и присутствовали, гарантируя лояльность «гостей» и предостерегая их от «неверных» поступков.
На экипировку, вооружение и подгонку брони ушло пятнадцать минут. Де Вито нас не подвел — обеспечил все требования и хотелки. А когда со снаряжением было покончено, вручил нам с Корнелией отобранные три дня назад артефакты. Камушки Лены и Игоря он, по всей видимости, вернул хозяевам раньше.
Напутственную речь дон произносить не стал. Вместо него это сделал я.
Мой спич был конкретен и краток:
— Итак, господа, игры закончились. Сегодня всё будет на самом деле. Переход в Эдем осуществляем следующим образом. Первой идёт Спарки. За ней Путник и Клио. Я замыкающий. Готовность?
— Готова. Готов. Готова, — отозвались бойцы.
— Портал, — повернулся я к Корни.
— Есть портал.
Рядом с нами заклубился туман. Через секунду в нём сформировался четко очерченный круг диаметром около двух метров. «Сиреневый», — машинально отметил я, сжимая в руке «магический» камень.
Сиреневый круг подернулся оранжевыми прожилками.
— Есть совмещение, — доложила Корнелия.
— Включить боевой режим.
На внутришлемной панели появились три зеленых иконки.
— Даю обратный отсчет. Пять, четыре, три, два, один… Поехали.
Лязгнули сервоприводы экзоскелетов.
Облаченная в «Скил» Корнелия исчезла в портале. Следом за ней Игорь. Потом — Лена.
— Ни пуха, — раздалось в шлемофоне.
— К черту! — ответил я дону и, не оборачиваясь, шагнул в затянутое пленкой «окно»…
