– Это ваша машина? – Джеруша стояла на набережной радом с ховеркрафтом; ее дыхание в ледяном ночном воздухе тут же превращалось в мелкие снежинки. Она мрачно хмурилась, гладя на огромного роста мужчину, прислонившегося к борту ховеркрафта с такой же фальшивой самоуверенностью, с какой вели себя эти контрабандисты в баре. Гундалину стоял с ней радом, покачиваясь с пятки на носок и с трудом сдерживая свой гнев.

– Да, моя. И я имею на это полное право. – Говорил, точно гравий жевал, и резко жестикулировал. Свет был неяркий, но все равно сразу становилось ясно, что он с другой планеты – с Н'дойля или с Четвертой. – Вы что же, специально из Карбункула сюда прибыли, чтобы оштрафовать меня за неправильную парковку, инспектор?

Джеруша поморщилась, стараясь за мелочной раздражительностью скрыть глубокое волнение. Она стояла спокойно, скрестив руки под толстыми плащом и поглаживая правую, по которой ударила тяжелой кружкой девушка в таверне. Плечо болело ужасно, под мышкой звездой пылал белый огонь, а само тело ощущалось как некая вселенная, зависимая от этой звезды, жалкая и дрожащая. От боли ее тошнило, и только сильный гнев помогал сохранять ясный рассудок. Какая-то старуха и горстка жалких контрабандистов выставили ее полной дурой, но самым обидным было, пожалуй, то, что она практически сама позволила им это сделать! Черт побери, она ведь должна охранять закон, а не перестраивать его согласно собственным вкусам! Хорошо хоть этот вот не ушел.

– Нет, гражданин Нгенет. У нас иное обвинение в ваш адрес: вы пытались купить запрещенные законом товары.

На лице его было написано отвращение, смешанное с презрением. Догм, я бы отдала все на свете, чтобы хоть раз увидеть, как они поднимают руки и говорят: «Ладно, сдаюсь»!

– Мне хотелось бы звать, на основании каких доказательств вы предъявляете мне подобное обвинение? Вы ведь не найдете…

– Я знаю, что не найдем. У вас не хватило времени заключить сделку. Но вас видели в обществе одного из тех контрабандистов, которым удалось от нас скрыться.

– О чем вы говорите?

Она почти поверила в его искренность.

– Это девушка, примерно семнадцати стандартных лет, очень светлые волосы, очень светлая кожа…

– Она никакой контрабандой не занимается! – Нгенет яростно глянул на нее, оттолкнулся от борта и выпрямился.

– Она была вместе с теми типами, когда мы пытались их задержать, – сказал Гундалину. – И сильно ударила инспектора. Да и улетела она с ними вместе.

– Она островитянка, с Наветренной гряды, ее зовут Мун, Покорительница Зари. Я ее подвез сюда и оставил в гостинице, потому что… – Он вдруг умолк; Джеруше очень хотелось знать, что именно он так боится выговорить. – Она вообще ничего об этом не знала.

– Тогда почему же она помогла им бежать?

– А что бы сделали вы, впервые явившись сюда с Летних островов, когда двое инопланетян кидаются на вас с оружием? – Он раздраженно прошелся взад-вперед. – Что, во имя тысячи богов, вы бы подумали на ее месте? Кстати, вы ее не ранили?

Джеруша снова недовольно поморщилась, потом криво усмехнулась.

– Хорошо. Давайте начнем с другого конца. – Ей все больше становилось интересно, почему это он так защищает девушку. Неужели она его любовница?

– Вы ведь сказали, что они все спаслись?

Гундалину горько рассмеялся.

– Для совершенно постороннего человека вы слишком сильно заботитесь об их целости и сохранности!

Нгенет не обратил на него внимания, ожидая, что ответит Джеруша.

– Да, им всем удалось уйти от нас. И взлетели вполне успешно. – Джеруша заметила, как изменилось его лицо; причем написано на нем было отнюдь не облегчение.

– Все? Вы хотите сказать, что девушка тоже улетела с ними? – Он так сказал это, словно каждое слово выговаривал впервые.

– Совершенно верно. – Джеруша кивнула, сжимая здоровой рукой ноющий локоть и пытаясь хоть как-то уменьшить боль. – Они увезли ее с собой. Вы хотите сказать, что на самом деле она тут ни при чем – просто стояла рядом? Она что ж, действительно из местных?

Нгенет отвернулся и поскреб заиндевевшее стекло ховеркрафта рукой в перчатке.

– Это моя вина…

– И моя. Если бы их задержали, с ней все было бы в порядке. – Вот что получается, когда начинаешь перекраивать законы на свой лад.

– Кто она вам, гражданин Нгенет? – спросил Гундалину. – Наверное, не просто знакомая. – Последние слова звучали как утверждение.

– Она сивилла. – Он снова внимательно посмотрел на полицейских. – Теперь уже не имеет значения, даже если вы об этом и узнаете.

Джеруша вскинула брови.

– Сивилла? – Ветер с залива царапнул ее своими ледяными когтями. – Но почему… какая вам, собственно, разница?

– Пойдемте, инспектор. – Голос Нгенета казался еще холоднее ветра.

– Мы слуги закона. Мы обеспечиваем его выполнение, – ох, как она лжет! – А сивиллы находятся под защитой закона даже на Тиамат.

– Так же, как меры, да? Так же, как этот закон «защищает» Тиамат от прогресса?

Она заметила, как напрягся Гундалину: почуял добычу.

– Как давно вы живете на поселении, гражданин Нгенет?

– С рождения, – ответил тот даже с какой-то гордостью. – И отец мой жил здесь, и его отец тоже… Здесь моя родина.

– И вам, конечно, не нравится, как мы ею управляем? – Гундалину словно бросал вызов.

– Да уж, черт побери, чему тут нравиться! Вы пытаетесь удушить будущее планеты в самом зародыше, позволяете такому мерзавцу, как Звездный Бык, вытирать о полицию ноги и безнаказанно убивать невинных меров для ублажения кучки грязных богатеев, которым хочется жить вечно! Да вы просто смеетесь и над Законом, и над Справедливостью!

– Как и вы, гражданин. – Гундалину сделал шаг вперед; Джеруша отлично понимала, что у него на уме. – Инспектор, для меня совершенно очевидно, что этот человек – куда больший преступник, чем обычный контрабандист. По-моему, нам следовало бы прихватить его с собой в столицу…

– И какие обвинения ему предъявить? Что он – заблуждающийся глупец? – Она покачала головой. – У нас недостаточно доказательств.

– Но он… – Гундалину махнул рукой и нечаянно задел ее больное плечо.

– Черт бы вас побрал, сержант! Я же сказала: придется его отпустить! – Она почти не видела его изумленного лица из-за вспышек жгучей боли. Сморщившись, она пыталась сфокусировать зрение. – Но это вовсе не означает, что я вас отпущу просто так, гражданин Нгенет. И ваше присутствие здесь, и ваше отношение к сложившейся ситуации – уже сами по себе достаточная улика, а потому ваше судно я конфискую. Мы отправим его в столицу. – Струйка пота сбежала у нее от виска по щеке и тут же заледенела.

– Вы не имеете права! – Нгенет громадой возвышался над ней. – Я гражданин Гегемонии!..

– И обязаны подчиняться мне. – Она подняла голову и посмотрела ему прямо в лицо. – Вы житель Тиамат – вы сами выбрали это – и теперь должны существовать по тем же законам, что и остальные ее жители.

– Но как же я буду справляться со своей плантацией?

– Как и все остальные жители Зимы. Воспользуйтесь обычным судном, договоритесь с торговцами… Вы прекрасно обойдетесь и без ховеркрафта… Впрочем, может быть, вы предпочли бы отправиться вместе с нами в Карбункул, а ваше хозяйство предоставить полиции для электронного обследования на предмет наличия контрабанды? – Она с удовлетворением заметила, что он с трудом сдерживает гнев.

– Ладно. Забирайте машину. Только дайте вещи собрать.

– В этом нет необходимости.

Он изумленно воззрился на нее.

– Я сперва отвезу вас в ваше поместье, а потом отгоню ваш ховеркрафт в Карбункул… А ты, БиЗед, поедешь на патрульной машине.

Гундалину кивнул; по его замедленным движениям она поняла, что он разочарован.

– Вы не хотите, чтобы я сопровождал вас, инспектор?

– Нет. Не думаю, чтобы гражданин Нгенет совершил какую-нибудь глупость. Мне он таким уж дураком не кажется.

Нгенет издал странный звук, менее всего похожий на смех.

– Что ж, по-моему, пора в путь. – Она кивнула в сторону патрульной машины. Это будет долгое путешествие.

– Хорошо, инспектор. Увидимся в Карбункуле. – И Гундалину махнул ей рукой на прощанье.

Она смотрела ему вслед, пока его судно на воздушной подушке не поднялось над набережной. Небо снова начинало хмуриться; ее пробирал озноб. По крайней мере, в Карбункуле везде центральное отопление… Внезапно в ее душе проснулась тоска по теплому прикосновению напоенного ароматами трав ветра Ньюхевена – как в детстве.

– Ну что ж, гражданин Нгенет…

Нгенет протянул руку и несильно, но твердо сжал ей плечо. Она задохнулась от боли, изумленно и испуганно вздрогнув.

– Ага. Так и есть. – Он не сразу отпустил ее, второй рукой сделав успокоительный жест. – Я просто хотел убедиться, что та девочка с Летних островов действительно ранила вас, инспектор. Может, позволите мне посмотреть, насколько серьезно?

– Ничего страшного. Садитесь. – На него она не смотрела, стиснув от боли зубы. Он пожал плечами.

– Да пожалуйста. Можете изображать из себя жертву, если вам так нравится. Но на меня это впечатления не производит. Как вы сами сказали, я не дурак.

Она все-таки взглянула на него.

– Подожду, пока меня сможет посмотреть настоящий врач. В космопорте.

– Я тоже настоящий врач, и вполне квалифицированный. – Он повернулся и провел ладонью по шву на обшивке ховеркрафта. Открылась дверца грузового отсека, но освещение было настолько слабым, что Джеруша не могла рассмотреть, что там внутри. Он вытащил какую-то темную сумку или ранец, поставил на землю и раскрыл настежь. – Разумеется, – он присел на корточки и посмотрел на нее с язвительной усмешкой, – вы сочли меня в лучшем случае ветеринаром. Однако, если уж честно, то диагностическое оборудование для всех одинаковое.

Она слегка нахмурилась, не совсем его понимая, однако позволила взять себя за руку и пробежать вдоль нее сканнером.

– Хм, – он отпустил ее руку. – Трещинка. Я бы все-таки наложил гипсовую повязку и ввел какой-нибудь анальгетик.

Она стояла неподвижно, пока он накладывал ей шину. Потом он прижал какую-то пористую подушечку к ее обнаженной ладони, и она почувствовала, как нечто совершенно замечательное начинает гасить боль, огнем горевшую в плече, и с облегчением вздохнула.

– Спасибо. – Она смотрела, как он убирает свою сумку, вдруг подумав, что, наверное, показалась ему чересчур доверчивой. – Вы ведь понимаете, что это нисколько не повлияет на принятое мной решение, Нгенет?

Он снова запер грузовой отсек и сердито ответил:

– Я на это вовсе не рассчитывал. Довольно и моей косвенной вины в том, что вас ранили. Мне это неприятно. Кроме того… – он повернулся к ней лицом, – мне кажется, я кое-чем вам обязан.

– Что вы хотите этим сказать?

– Вы ведь сразу предложили мне целых два выхода. Если бы этот ваш не в меру ретивый сержант настоял на своем, боюсь, для меня бы все кончилось депортацией.

Она едва заметно усмехнулась.

– Нет, если вам было нечего скрывать.

– А кому из нас здесь действительно нечего скрывать, инспектор ПалаТион? – Он отпер дверь салона, глядя на нее и вроде бы чему-то улыбаясь. – Разве вам скрывать нечего?

Она обошла судно вокруг, подождала, пока он изнутри откроет заднюю дверцу, и осторожно села.

– Ну, вы-то об этом, во всяком случае, узнаете последним, Нгенет. – Она неловко пристегнулась одной рукой.

Он ничего не ответил, но продолжал улыбаться, заводя мотор. И ей вдруг показалось, что как раз он-то и узнает обо всем далеко не последним.