Глава 13

На свою любимую поляну я зашла, если честно, с некоторой опаской. Прошлой ночью, убедившись, что мы с пожирателем нашли общий язык, Красавчик уперся как баран, и потребовал немедленно увести потенциально блохастого зверя из его драгоценного сна.

Я увела. И, поскольку деть собаку оказалось некуда, оставила ее здесь. В своем самом сокровенном уголке, куда не пускала никого, кроме тех, кому абсолютно доверяла.

Признаться, ступив на шелковистую траву, я опасалась увидеть там полный разгром. Не успевший полностью восстановиться пес мог сожрать мои цветы, истоптать землю, развалить по бревнышку дом и подгрызть фундамент. Он мог вскипятить мое озеро. А мог и вовсе вытянуть энергию из сна до последней капли, хотя перед уходом я снова накормила своего… ну, теперь уже своего зверя и попросила не безобразничать.

Однако, когда я огляделась, то с удивлением обнаружила, что за время моего отсутствия ничего плохого не случилось. Ниқто не тронул кору на деревьях. В прекрасном лесу не появилось вывороченных с мясом қоряг, мусора, огрызков корней. Даже светлячки, на первый взгляд, все были на месте. Не говоря о том, что любовно выстроенный мною дом остался нетронутым, а вода в озере не утратила кристальной чистоты.

Пес лежал на берегу, громадный и пугающе лохматый. Лежал абсолютно неподвижно и лишь осторожно косился на вьющийся над ним рой светлячков, которых неожиданно заинтересовало это большое и опасное существо. Пожиратель снов. Мой самый большой и сильный страх. И вдруг здесь. В сосредоточении моей силы. Молчаливый, смирный и… кажется, снова голодный.

За время, что меня не было, он снова исхудал, словно горящий в нем жар заживо пожирал зверя изнутри. Εго морда осунулась, глаза потускнели, на мохнатых боках отчетливо выпирали ребра. Но при виде меня пушистый хвост все равно вяло гульнул из стороны в сторону, а в янтарно-желтых глазах проступило облегчение.

– Ты что, совсем ничего не съел? – растерянно спросила я, подойдя к зверю вплотную и осторожно потрогав черный нос: он снова был сухим и горячим. – Я ведь сказала: тут все съедобное. Почему ты никого не тронул?

Пес поднял лобастую голову и аккуратно лизнул меня в щеку.

Я, как стояла, так и села, уставившись на него со смесью недоверия и какой-то несвойственной мне беспомощности. Это что же получается? Я попросила его быть осторожным, и он предпочел вообще ничего не делать, лишь бы мне не навредить? Даже светлячков не съел, чтобы не доставить никому беспокойства?!

– Ох ты ж, горе мое лохматое, – вздохнула я, складывая руки ковшиком и наполняя их силой. – На. Пей, а то умрешь от истощения.

Пес обнюхал мое лицо и лишь после этого уткнул морду в ладони, принявшись осторожно лакать живительную влагу. Пил он долго, жадно, но не захлебываясь и не давясь ею, как дикарь. А так, чтобы лишний раз меня не задеть, не толкнуть и не поранить случайно зубами. При этом с каждым глотком в его глазах снова разгорался знакомый огонь, шерсть постепенно приобретала здоровый блеск, а тихое урчание из благодарного мало-помалу становилось сытым.

– Ну вот, – с облегчением сказала я, когда зверь наконец оторвался и с шумом облизнул мокрый нос. – Наелся?

– Ур-р-р, – проурчал пес, а затем прикрыл веки и вдруг без предупреждения устроил голову у меня на коленях. Я сперва вздрогнула от неожиданности, по спине пробежал пугающий холодок, но мимолетный страх быстро прошел. Α когда стало понятно, что кусать меня никто не будет, и пожиратель просто лег отдохнуть, я совсем успокоилась и все-таки нашла в себе мужество осторожно погладить жесткую гриву.

– Причесть бы тебя…

В моих руках сама собой появилась деревянная расческа с редкими зубьями. Я сперва заколебалась, затем снова засомневалась: как его чесать-то, это чудовище? Вдруг за волос дерну, а он меня потом и сожрет? Но потом все же подумала и спросила:

– Можно?

Пес ненадолго обернулся, внимательно взглянул на мое лицо, после чего снова лизнул в щеку и спокойно улегся, подставляя мохнатый загривок. Только после этого я рискнула запустить в его гриву расческу и принялась аккуратно разбирать образовавшиеся там колтуны.

Сколько мы так сидели на берегу, трудно сказать: во сне все не так, как в обычном мире. Можно было пробыть тут час, а потом обнаружить, что заснул всего на минутку. А иногда все обстояло ровным счетом наоборот. Правда, сегодня мне хотелось, чтобы время ненадолго остановилось. Пес был большим, неухоженным, немножечко диким. Но с каҗдым движением расчески его роскошная черная шуба становилась все более послушной, а жесткая шерсть потихоньку смягчалась и укладывалась красивыми ровными волнами. А вскоре и вовсе начала тихонько светиться, словно от каждого прикосновения пропитывалась моей силой все больше.

Хотя почему «словно»?

Она действительно ею пропитывалась. Наверное, только поэтому пес не возражал против неприятной процедуры. Он даже не вздрогнул, хотя пару раз я довольно чувствительно его дернула за лохмы. Не зарычал, не вскочил. А лишь иногда шумно выдыхал и послушно поворачивался с бока на бок, когда я об этом просила.

Когда я закончила и отошла, чтобы полюбоваться на дело рук своих, недавний дикарь заметно преобразился. Он больше не был похож на чудовище из сказок. Теперь это был просто пес… лохматый, пушистый, черный… и да, по-прежнему очень и очень большой.

– А ты красивый, – вынужденно признала я, когда зверь осторожно встряхнулся. – Побудешь тут без меня? Надо кое-куда сходить и кое-кого проверить. Ладно?

Он вместо ответа поднялся и следом за мной двинулся к озеру, умудряясь практически не производить шума. Я только чувствовала спиной горячее дыхание и ощущала его присутствие. Но оно больше не было пугающим. Напротив. Я вдруг поняла, что рядом есть большой и надежный… ну, пока ещё не друг, нo страж. Охранник. Помощник. И он оказался достаточно разумен, чтобы относиться к моим просьбам серьезно.

– Посиди здесь, – попросила я, остановившись у кромки воды.

Пес послушно плюхнулся на задницу.

Я, убедившись, что он не взбаламутит мне озеро, зашла по пояс, после чего зачерпнула воду ладонями и тихонько позвала:

– Терьėн…

Как и следовало ожидать, меня выбросило в тот же самый сон, где мы в последний раз виделись. Правда, теперь это был уже мой сон, а не Терьена. И он, разумеется, оказался пуст: сколько я ни рыскала по густым зарослям, сколько ни звала, знакомый кот больше не появился. А я, когда прислушалась к себе и убедилась, что мальчишка ушел в другой сон, призадумалась, что же делать со старым. В принципе, мне он был совершенно не нужен. Красавчику тем более, дракон и в своих снах чувствовал себя прекрасно, да и на чужие не претендовал. А тратить энергию на поддержание бесполезного куска пространства очень уж не хотелось. Как и на его уничтоҗение, впрочем.

– Ρ-р-р? – неожиданно раздалось со спины тихое.

Я быстро обернулась и всплеснула руками.

– Ну вот… я же просила меня подождать!

Огромный пес чуть приподнял кончики губ, словно извиняясь за вторжение. Α я вдруг хлопнула себя по лбу: вот же дурочка! А пожиратель-то мне на что?

– Ты еще голодный? – спросила я, бесстрашно подойдя к псу и пытливо заглянув ему в глаза. – А то у меня тут целый сон бесхозный. Мешается, силы на себя тянет. Не хочешь его съесть?

Зверь удивленно округлил глаза.

– Да-да, – подтвердила я. – Я его изменила и случайно присвоила, пока пыталась от тебя избавиться. Теперь он мой. Поможешь от него избавиться?

В янтарных глазах проступило понимание.

– Ур-р, – наклонил большущую голову пожиратель, после чего вскинул нос к хмурому небу, глубоко-глубоко вдохнул, утробно заворчал и…

Я с любопытством уставилась на стремительно светлеющее небо, на котором вместо густой пелены туч стала проступать непонятная блеклая хмарь. Вокруг пса при этом образовался приличный по размерам смерч. Затем ветер загулял уже по всему сну, заставив верхушки деревьев обеспокоенно зашелестеть. Мгновением позже смерч стал настолько большим, что, казалось, принялся утягивать весь сон в гигантскую воронку. А затем… я глазам своим не поверила… все окружающее пространство закружилось в хороводе вместе с ним и принялось с устрашающей скоростью втягиваться в набычившегося пса, в глазах которого промелькнуло и тут же исчезло что-то воистину звериное, хищное, демоническое.

– Погоди, я выйду, – спохватилась я, когда мимо просвистела какая-то ветка и, рассыпавшись на сотни зеленых искорок, буквально растворилась в теле моего нового питомца.

Зверь согласно рыкнул. Я, бросив последний взгляд на бушующий во сне ураган, поспешила вернуться на родную поляну, боясь даже подумать, что случится, если одңажды пожиратель захочет то же самое сделать с другим моим сном.

Но не успела я прийти в себя и успокоить зашедшее в бешеном галопе сердце, как воздух передо мной расступился, и на берег спокойно шагнул довольно облизывающийся пес.

– Быстро ты, – не без нервозности заметила я.

Пожиратель в ответ легонько боднул меня носом в плечо. Я пошатнулась машинально схватив его за уши. Зверь в ответ с легкостью опрокинул меня на траву. Какое-то время я тщетно барахталась под лохматой тушей, пихалась, толкалась, а он лишь разевал пасть и пытался схватить меня за руки. Понарошку, конечно же, иначе у меня не осталось бы шансов. И с таким явным весельем в желтых глазищах, что в конце концов я не выдержала и рассмеялась.

– Ладно, хватит! Слезь с меня, чудовище! Я поняла: ты больше не хочешь меня съесть.

– Ур-р, – с довольным видом подтвердил зверь и наконец-то сполз на землю.

Я тут же села, торопливо приглаживая растрепавшиеся волосы.

– Все, поиграли и хватит. Понимаю, что тебе одному скучно, но у меня и впрямь очень много работы. И ее хотелось бы закончить до утра.

Потрепав собаку за ухом, я вернулась к воде, снова забралась туда по пояс и принялась за привычное дело. Снова пробежалась по грезам первокурсниқов. Кое-что поправила. Кое-где дополнила, чуточку… совсем вот капельку… изменила, чтобы слабенький дар моих подопечных развивался немного быстрее. Снова навестила Шэлу. Посмеялась про себя, обнаружив, что в ее сне вместо уродливых и кривоногих зомби в обносках появились вполне себе симпатичные скелеты в розовых платьицах. Заметила одно весьма неплохо выглядящее умертвие. Мысленно похвалила талантливую девочку. Затем заглянула к ее новому другу и, обнаружив, что у Тиена… второкурсника со слабым даром к магии жизни… опять проблемы, укоризненно покачала головой.

– Нельзя же быть таким неуверенным в себе, малыш, – проворчала я, наклонившись над очень красивым, изящным, недавно распустившимся, но тесно обвитым плющом цветком. – Я же на той неделе все тут почистила. Но вот ты встретил симпатичную девочку, и все проросло по новой. Ρазве так можно?

Я развела руками упрямый вьюнок, готовый на корню задушить магические способности мальчишки, и потянула за гибкий стебель. Вырывать его из земли было бесполезно: c таким цепкими корнями он обязательно вскоре прорастет вновь. Как сегодня. Надо было выкорчевать его раз и навсегда. Но как придать уверенности мальчишке?

– Р-р-р? – как по заказу, раздалось вопросительное со спины.

Я со вздохом обернулась.

– Ну почему ты такой упрямый, а?

Все тот же лохматый пес виновато вильнул хвостом.

– Стой там, – велела я. – Не пугай мне адепта. У него и так проблемы с уверенностью в себе. А если ты тут что-нибудь испортишь, я его до шестого курса из этой ямы не вытащу.

Пожиратель задумчиво уставился на вяло шевелящийся вьюнок в моих руках.

– Мр-р?

– Нет, – правильно поняла его я. – Εсть его на надо. Упрямство – вещь полезная, правда, в ограниченных количествах. Лучше помоги его пересадить. Надо найти главный корень, и вернуть нашего беглеца на место.

Пожиратель подошел ближе, обнюхал неожиданно съежившийся росток, после чего отошел и, на пробу царапнув землю в нескольких шагах дальше, принялся активно рыть когтями землю. Довольно скоро он выкопал целую траншею, в которой я с удивлением признала искомый корешок. После чего сообразила, как использовать неожиданного помощника, дала ему новое задание, и всего за пару минут мы перетащили протестующе извивающийся вьюнок на ту самую грядку, откуда он упорно норовил сбежать.

– Шэла – хорошая девочка, – строго сказала я, высаживая растение на полагающееся ему место. – Умная, добрая и предприимчивая. А ещё она, как и ты, любит познавать новое. Если твое упорство соединить с ее жаждой знаний, может получиться очень интересный дуэт.

Росток упрямо свалился на землю и пополз обратно.

– Вот дурачок, – удивилась я и придавила его ногой. – Твоя сила и без того ее очаровала. Не надо украшать то, что прекрасно от природы. Этим ты сėбе только навредишь.

Вьюнок неуверенно замер.

– Цветок хорош именно тем, что он хрупок сам по себе, – наконец, разобралась я в чем дело. – В этом и заключается его сила. Так что, если позволить ей себя проявить…

Я оставила вьюнок в покое, вернулась к расправившему листочки цветку и напоила его водой из ближайшего ручейка. А потом отступила и, проследив, как быстро пошло в рост хрупкое с виду растение, удовлетворенно кивнула:

– Вот видишь? На самом деле ему не нужна была помощь. Он прекрасно справился сам, и теперь его так просто не сломаешь.

Вьюнок удивленно замер. А потом подумал, подумал и… пополз обратно на грядку.

– Вот и хорошо, – пробормотала я, присыпая корни землей и снова поливая их водой из ручья. – Надеюсь, с тобой больше проблем не будет. А то излишняя забота, знаешь ли, душит, а мне бы не хотелось, чтобы Тиен однажды опустил руки и решил, что ни на что не годен.

Закончив с вьюнком, я ещё раз оглядела лесную полянку, являющейся самой большой тайной перспективного мага жизни, и довольно кивнула. После чего махнула терпеливо дожидающемуся в сторонке псу.

– Пойдем со мной. Думаю, вдвоем мы управимся быстрее…

Когда с адептами было покончено, я все же решила заглянуть к Красавчику и даже удивилась, когда не застала дракона в его обычном сне. Странно. Раньше он никуда оттуда не уходил. А сегодня вдруг без предупреждения сорвался… интересно, куда его унесло?

Потоптавшись на холодном плато без дело, но так и не дождавшись возвращения друга, я вытоптала на снегу «прости, ушла спать дальше» и, прихватив неодобрительно скалящегося пса, вернулась на полянку у озера. Поскольку управились мы задолго до рассвета, а без дела я сидеть не привыкла, то надо было придумать чем заняться до утра.

И вот тут-то меня и дернул демон сунуть свой нос туда, куда не следовало. Иными словами, я подумала, что было бы интересно заглянуть в сон эль Гарра. И, чем дракон не шутит, может быть, даже найти способ ему помочь, не заходя в зловещий дом мертвого некроманта.

Сказано – сделано. Я снова влезла по пояс в озеро, прикрыла глаза и, зачерпнув полные пригоршни воды, тихонько позвала:

– Харт эль Гарр…

Ответа какое-то время не было – в первый раз проникнуть в чужой сон бывало нелегко, а то и не получалось с первой попытки, особенно, если объект в это время бодрствовал. Но затем я все же почувствовала отклик. Видимо, маг успел отдежурить свою смену и благополучно уснул. И, поскольку перед сном… а то и во сне… его мысли занимала в том числе и я, то меня довольно быстро утянуло туда, где я так жаждала очутиться.

Я открыла глаза на зеленом холме, с которого открывался воистину потрясающий вид на невероятно красивый город. Высокие каменные стены, виднеющиеся за ними белые башни, ослепительно чистое небо и реющие над далекими шпилями разноцветные вымпелы с изображением летящего дракона…

Я не раз бывала в Луорре – древней столице Ларана, поэтому узнала бы ее из тысячи. Это был очень приметный город. Древний, большой, завораживающий своей неповторимой красотой. И я была искренне удивлена, обнаружив, что суровый универсал любил столицу… точнее, свой родной город… такой глубокой, искренней и трепетной любовью.

Рядом с Луоррой хорошо просматривалась густая сетка дорог. По всей округе были разбросаны многочисленные деревеньки. Вокруг них цвели поля, на полях колосились хлеба, тут и там двигались совсем уж крохотные человеческие фигурки. Α где-то вдалеке медленно-медленно ползли узкие нитки торговых караванов.

Признаться, я редко заглядывала в грезы уже сформировавшихся, опытных и уверенных в себе магов, поэтому детализация чужого сна меня потрясла и заворожила. Луорра Харта эль Гарра была до боли похожа на настоящую, но при этом она выглядела настолько неземной, фантастически, просто-таки невозможно идеальной, что у меня чуть слезы на глаза не навернулись. А от мысли, что там, внизу, на многочисленных улочках и в еще более многочисленных домах меня наверняка встретят такие же четкие, прекрасно прописанные и почти что настоящие люди, перехватило дыхание.

– Невероятно! – прошептала я, во все глаза уставившись на это чудо. – Вот что значит сильный дар. И вот какими могли бы стать наши адепты. Мамочка моя… до чего же это красиво!

– Р-р-р, – тихо согласился замерший за моим плечом пес. Α затем шумно вздохнул и аккуратно потянул меня за подол.

Я непонимающе обернулась, а затем увидела то, что он хотел показать, и испуганно замерла: холм, на которым мы оказались, а вместе с ним и весь остальной мир, внезапно поделился на две части. И если первая половина сияла, блистала и излучала покой и безмятежность, то ңа второй…

У меня чуть сердце не остановилось, когда я поняла, что там идет самая настоящая война. Под почерневшими небесами ожесточенно сражались две армии: менее многочисленные, закованные в сверкающие доспехи рыцари, стеной стоящие под холмом, и целая орда звероподобных тварей, в которых лишь с большим трудом можно было признать жестоко изуродованных, посеченных мечами, но все еще свирепо набрасывающихся на рыцарей собак. Точнее, мертвых собак, при виде которых у меня пробежал холодок между лопатками.

Невольно прижавшись к пожирателю, я с ужасом оглядела вспаханное, залитое кровью и усеянное телами поле под холмом. Погибших были сотни, тысячи. Счет нежити и вовсе шел на десятки тысяч. Но если каждую убитую тварь прямо у меня на глазах вскоре поднимал невидимый некромант, то рыцарям ждать помощи было неоткуда. И с каждым мгновением их ряды постепенно редели, а свирепо рычащая, визжащая и скалящаяся орда медленно и неумолимо приближалась к подножию холма, за которым начинались мирные и спокойные земли. За которым была столица. Самое сердце страны эль Гарра. И, наверное, самая ценная часть его души?

При мысли о том, что произойдет, если рыцари проиграют, мне стало совсем холодно.

Так вот что ты видишь, когда закрываешь глаза, Харт эль Гарр? Вот в какой войне ты сражаешься каждую ночь? В кровопролитной, изматывающей, воистину страшной войне, ценой которой является твое право на существование?

Что же сделал с тобой некромант? И откуда в твоей душе взялось столько боли, что сейчас она буквально рвет твою личность на части?

Неожиданно мой взгляд зацепился за самый дальний холм, у подножия которого развернулась особенно жестокая сеча. Судя по реющему на ветру вымпелу, эль Гарр был где-то там. Причем не один, а с самыми преданными своими сторонниками. И наверняка с магами, потому что, пока я рассматривала этот ужас внизу, именно с этого холма сорвалась целая сеть серебристых молний и жутковатым лезвием прошлась по полю боя, буквально выкашивая ряды рвущейся к холму нежити.

– Мы должны им помочь, – непослушными губами прошептала я, не сомневаясь, что исход этой битвы предрешен и вовсе не в пользу рыцарей. – Одному эль Гарру не выстоять. У него осталось мало людей.

– Р-р-р! – хмуро подтвердил пес, а затем обернулся и приглашающе подставил лапу, одновременно с этим пригнувшись к земле.

Я без колебаний ухватилась за черную шерсть и взлетела пожирателю на спину. А затем еще раз оглядела поле боя, подняла руки, вокруг которых появилось белесоватое свечение, и тихо предупредила:

– Держись.

Пес пригнул голову, упершись всеми лапами в землю. А я прикусила губу и спустила с рук столько атакующих заклинаний, сколько сумела вспомнить. В реальности мне бы этот фокус не удался, но здесь, во сне, я могла гораздо больше. По идее, в моих силах было испепелить всю скопившуюся под холмом нежить, дав рыцарям небольшую передышку. Хотя бы на один день. И ночь. А может, еще сколько-нибудь времени, которого хватило бы, чтобы найти эль Гарра и поговорить по душам.

Землю под нами ощутимо тряхнуло, когда с моих рук сорвалось разноцветное марево. Поднявшись стеной от горизонта до горизонта, оно взметнулось до самых небес, затем изогнулось, накрывая собой усеянное трупами поле. Наконец, гигантской волной рухнуло на кишащее нежитью плато… но в последний момент наткнулось на невидимую преграду и разлетелось на миллионы разноцветных искорок, не причинив тварям ни малейшего вреда.

При виде такого безобразия у меня растерянно вытянулось лицо.

– Что за…?!

А потом я увидела то, что следовало заметить намного раньше, и с досадой выругалась.

– Проклятье! У него ментальный щит!

Это был провал. Полнейший и бесповоротный, потому что стихийңики, являясь сильнейшими магами, имели одну-единственную слабость: у них никогда не бывало врожденной защиты от магии разума, поэтому все они поголовно пользовались специальными амулетами. И эль Гарр не был исключением. Но если средненький маг использовал стандартные плетения, которые я давно научилась обходить, то конкретно этому универсалу защиту, судя по всему, ставил мастер Тайнур. Возможно, совсем недавно, вместе с блокировкой магического дара. И этим серьезно осложнил мне жизнь: я не могла пробиться сквозь ėго защиту! Единственный маг, чьи заклинания я пока не научилась обходить! И единственный человек, в чьи сны я не могла войти без разрешения!

– Бежим к холму! – крикнула я, заметив, что строй рыцарей стал ощутимо прогибаться под натиском озверевшей нежити. – Скорее! Может быть, я оттуда смогу…

Пес все понял без слов и стрелой сорвался с места. Вцепившись в него обеими руками, я стиснула зубы, но даже пожирателю не удалось пробиться сквозь поставленный учителем кордон. Всякий раз, когда пес переступал невидимую черту, перед его носом возникал упругий полупрозрачный купол и мягко отталкивал назад. Оттеснял, не давал попасть к сражающимся. И не пропускал внутрь ни капли магии – ни его, ни моей.

Убедившись, что напрямик ломиться бесполезно, зверь рванул в обход холмов, а я в это время с отчаянием следила, как стремительно тают силы обороняющихся, и с какой устрашающей скоростью уменьшается количество защитников у подножия злополучного холма. Пока пожиратель мчался в обход купола, их число сократилось сперва двое. Потом вчетверо. Затем их стало еще меньше. И когда зверь приблизился на расстояние ста моих шагов, на вершине холма остался лишь один рыцарь. В помятых доспехах. Без шлема. Окровавленный. Шатающийся от слабости. Один-единственный воин, которому было некому помочь.

Я с болью всмотрелось в изможденное лицо эль Гарра и тихо выругалась, когда из армии взобравшейся на холм нежити вышел… вернее, вышло зақованное в глухие доспехи существо. Нежить вокруг него рычала и скалилась, волнами наскакивая на эль Гарра, но в последний миг откатывалась, словно прибой, обратно. Мертвые псы, расступаясь перед хозяином, злобно щелкали зубами. А черный рыцарь тем временем добрался до вершины, остановился напротив шатающегося мага. Οглядел его и глухо рассмеялся.

– Ты проклят, – сказал он, поднимая огромный двуручный меч.

Эль Гарр поднял свой, уже потерявший блеск и жестоко выщербленный клинок, но тут со спины на него прыгнула очередная тварь, и маг, не удержавшись, рухнул на колени. В тот же миг черный рыцарь оглушительно расхохотался, в глазах эль Гарра появилось обреченное выражение. Его руки опустились. Чужой меч зловеще свистнул. Нежить торжествующе взвыла. Мир вокруг меня поплыл, словно его застлала пелена слез. И…

В этот момент я с криком проснулась.