Глава 27
Они направились на юг. Джошуа определил, что со скоростью менее тридцати миль в час они будут лететь до атлантического побережья большую часть дня, в зависимости от деталей местной географии этого последовательного Мэна. Джошуа с Лобсангом сидели бок о бок в помятой гондоле, больше смахивающей на дорожный трейлер, чем на элегантный, похожий на лайнер «Марк Твен» – опытный образец дирижабля, на котором они более четверти века назад впервые исследовали просторы Долгой Земли до Верхних Меггеров и за их пределами.
Под носом корабля проплывали бесконечные лесные ландшафты.
– Деревья, – задумчиво произнес Джошуа. – Великое множество деревьев. Знаешь, первое, что я обнаружил в День Перехода, когда перешел из Базового Мэдисона, из Приюта, были…
– Деревья.
– Да. Деревья сорвали куш на Долгой Земле. – Под твеном шумел лес. – Говоришь, здесь водятся тролли?
– Да, – ответил Лобсанг.
– Наводит на размышления. Троллям Долгая Земля кажется одним сплошным лесом, шириной в целый мир и глубиной в миллион переходов.
– Думаю, они гораздо умнее, Джошуа.
– В том лесу в Мэдисоне росли в основном дубы, в отличие от этого.
– Миры Ледового пояса гораздо холоднее, – сказал Лобсанг. – Здесь деревья распространились от полюсов до экватора.
– Ты уверен? Сам видел?
– Ну ты же знаешь, что нет. То, что я тебе описал, – это наиболее вероятные предположения о типичном представителе этой группы миров.
– Хорошо. Но, очевидно, этот мир вообще не так уж типичен, правда? Мы здесь ползаем по земному шару, как муравей по кожуре тыквы. Не знаю, что ты ожидаешь найти.
– Что ж, Джошуа, поразмысли об этом. – Лобсанг посмотрел на голубое небо, на безмятежное солнце. – Даже солнечных часов и маятника Агнес оказалось достаточно, чтобы продемонстрировать: вращение этой Земли ускоряется. И, между прочим, только этой. Я проверил соседние миры – они остались прежними…
– Тогда почему жители Нью-Спрингфилда не уходят? По словам Агнес, они бродят в последовательных мирах. Если соседние миры по-прежнему комфортны для жизни… А я полагаю, они должны постепенно рассинхронизироваться с этим миром по мере того, как дни становятся короче…
Лобсанг улыбнулся.
– Но это центр, Джошуа. Это их мир, где основатели закончили свой поход. Согласно записям, они остановились здесь из-за особенно богатой жилы железной руды, которой нет в соседних мирах. У меня есть предварительная теория, что это побочный продукт странного последовательного сцепления этого мира…
Джошуа кивнул.
– Понимаю. Первопроходческое упрямство.
– Упрямство, которое я разделяю, несмотря на магнитуду бушующего здесь урагана.
– Магнитуду?
– Если данный мир в самом деле ускоряет вращение, то это эффект довольно-таки большого масштаба. Кинетическая энергия вращения планеты уже должна была возрасти на десять процентов.
– Десять процентов? Ого! Хорошо. Так если в этом каким-то образом виноваты серебряные жуки…
– Если нет, то это маловероятное совпадение.
– Тогда они проворачивают какую-то глобальную операцию.
– Такова моя теория, – ответил Лобсанг. – Думаю, когда мы это увидим, то сразу поймем. Даже с точки зрения муравья на поверхности тыквы.
– Хм-м. Я тебе скажу, Лобсанг, какой была первая странность, которую я тут заметил. Луна. В самую первую ночь здесь меня что-то разбудило. Я выглянул в окно – там висел полумесяц – и увидел вспышку на темной стороне Луны. Как будто что-то выстрелило. Я решил, что меня потревожила предыдущая вспышка, а эта была второй.
– Джошуа, ты спишь очень чутко, если тебя может разбудить безмолвная вспышка в небе.
– Лобсанг, я провожу уйму времени в одиночестве в глубинах Долгой Земли. Я живу так уже не один десяток лет. Поверь, ты будешь спать чутко, потому что рано или поздно придет какая-нибудь странность, которая не озаботится тебя разбудить, прежде чем съесть. Аномалии на Луне – куда уж больше? Но Агнес говорит, что заметила их с самого вашего прибытия – когда, три года назад? А ты решил не обращать внимания.
– Говорю тебе, я здесь не за этим, не ради аномалий астрономического масштаба.
– Даже так, разве ты не думал оторвать взгляд от земли? Лобсанг, здесь слишком короткие сутки. Что-то неладное с Луной… Куда еще очевиднее?
– Что, по-твоему, я должен сказать? Я пришел сюда ради Бена и Агнес. Как бы то ни было, сейчас мы здесь, ищем ответы.
– Ладно. Итак, мы ищем что-то большое. Это может занять какое-то время, если мы движемся с такой скоростью.
Лобсанг вытащил из кармана флешку.
– Не бойся. У нас есть фильмы.
– Что там у тебя?
– Классика. «Братья Блюз», «Контакт», «В поисках Галактики»…
– Есть что-нибудь с Джули Эндрюс?
– Прекрати, Джошуа.
Под носом корабля проносился лес, явно бесконечный, ничем не прерываемый.
– Что насчет позднего завтрака?
– Окажи мне честь, Джошуа. Я взял на себя смелость захватить все ингредиенты для супа из моллюсков. Мы торгуем с парой прибрежных поселков в нескольких мирах от нас. Я понятия не имею, на что похож камбуз на этой твоей калоше.
– Я могу играть на нем, как на скрипке. К счастью, не так, как, говорят, играешь ты.
* * *
Они достигли атлантического побережья ближе к вечеру и с высоты уже видели вдали океан.
Джошуа уточнил широту. Все их инструменты были инерционными, основанными на навигационном счислении пути, и хранились в хорошо изолированных коробках. Лобсанг говорил Джошуа, что многочисленные магнитные бури этого мира испортили большинство электронных приборов. Джошуа прикинул, что они пересекут побережье где-то над последовательным Портлендом в Мэне.
Джошуа подумал, что лес под кораблем изменился. Возможно, здесь росли виды деревьев, приспособленные к более влажному воздуху, соленым морским бризам и немного другому климату. Было бы интересно приземлиться, собрать образцы флоры и фауны, посмотреть, отличаются ли популяции древесных и обитающих в норах пушистиков, больших птиц и крокодилов, которые на них охотятся, от живущих в густом лесу вокруг дома Лобсанга. Но у них путешествие иного рода, и они не занимаются исследованиями такого масштаба.
Когда они приблизились к побережью, среди леса начали появляться признаки сильных повреждений. С высоты Джошуа заметил полосы поваленных деревьев. Огромные стволы лежали параллельно друг другу, будто лес прочесали. Повсюду виднелись большие черные шрамы – возможно, следы пожаров, возникших от молний, отметины сильных ветров и бурь.
Затем, на самом берегу, Джошуа увидел обнаженную полосу, вроде отмели, с параллельными черными линиями, и подумал, что эти линии могут быть плавником, прибившимися корягами, возможно, водорослями. Но как только они опустились, чтобы рассмотреть получше, он понял, что сильно недооценил масштаб увиденного. Эта «отмель» вдавалась в глубь берега, наверное, на милю, а «плавник» состоял из целых стволов вместе с корнями: тысячи зрелых деревьев, выдернутых с корнем и уложенных рядами с такой легкостью, с какой ребенок рвет маргаритки.
Джошуа рассмотрел в бинокль очертания давно мертвых рыб: акула, что-то похожее на жирного тюленя с короткими и толстыми задними лапами. И только увидев, что акула лежит поперек поваленного древесного ствола, Джошуа понял, какого она размера.
– Вот это громадина.
Лобсанг печально улыбнулся.
– В этой группе миров обитают самые крупные акулы во всей Долгой Земле. А китов здесь нет – морские млекопитающие так и не выросли до подобных размеров.
– Лобсанг, ты сказал, что ищешь события крупного масштаба. Вот они. Похоже на последствия цунами.
– Побережье было необитаемо. Никто не пострадал, никто этого не видел. Но ты же понимаешь, Джошуа, что это все побочный эффект. Следствие ускорения вращения, выброс всей этой ротационной энергии. Океан бушует, то же самое и с воздухом. Возникают аномальные волны, ураганы. Некоторые из ураганов доходили до нас в глубь суши, но непосредственно мы огромные волны не наблюдали.
– Непосредственно?
– Я замечал, что земля колеблется, все чаще и чаще. Другие тоже могли заметить, возможно, Агнес – мы не обсуждали. Что ж, ожидаемо. Если эта Земля вращается быстрее, ее кора может деформироваться, экваториальная выпуклость увеличиваться, а сама планета сплющиваться.
– Ты измерял колебания? После Йеллоустона все стали геологами.
– Джошуа, – терпеливо произнес Лобсанг, – у нас нет никаких сейсмографов. Зачем нам было брать сейсмографы? Я все время тебе говорю, что пришел сюда не как ученый. Я пришел жить.
– В конце концов нам нужно будет привезти сюда ученых. Из правительства, из колледжей Ближней Земли.
– Если сможем.
– Куда теперь, Лобсанг?
– Давай вдоль побережья. Именно здесь будут видимые повреждения. Внутренние части материка сейчас в относительной безопасности, леса защищают сами себя.
– Отлично. На север или на юг?
– На юг. Если ты раскручиваешь мир, то будешь действовать на экваторе, не так ли?
– Не знаю. Никогда об этом не думал. Юг так юг.
У этого дирижабля было простое управление: рычаг, джойстик. Сменить курс было делом пары минут. Затем Джошуа зевнул и потянулся.
– Почему бы тебе не пойти на боковую на несколько часов, а, Джошуа? Мне спать не нужно, если я поправлю настройки. Ты отключаешься, я играю в робота Роберта.
– В кого? Неважно. Ладно, Лобсанг. Хотя я думаю сначала заняться ужином…
* * *
Джошуа спал хорошо и проснулся поздно.
Выглянув в иллюминатор, он сначала увидел океан и лесные просторы, залитые утренним солнцем. Затем до него дошло, что твен описывает широкие плавные круги, а тень от него движется по земле.
Должно быть, внизу что-то было. Вероятно, ничего срочного, иначе Лобсанг бы его разбудил.
Он принял душ, побрился и оделся. Сложил диван, на котором спал, убрал перегородки, отделявшие каюту от остальной гондолы. Проходя через камбуз, зажег огонь под кофейником и глотнул апельсинового сока. Точнее, не совсем апельсинового, а из незнакомого цитрусового – из тех, что росли в этой группе миров. Затем, со стаканом в руке, присоединился к Лобсангу у лобового стекла.
«Шиллейла» по-прежнему кренилась на поворотах, земля и море внизу вращались.
– Итак, – сказал Джошуа.
– Я хотел, чтобы ты посмотрел на то, что внизу. Но также я хотел, чтобы ты сладко поспал, поэтому держал корабль на ходу. Я подумал, что если заглушить двигатель, то это насторожит твое знаменитое чутье а-ля Дэниел Бун…
– Хорошо-хорошо. Что я должен увидеть?
– Взгляни. Мы на побережье штата Нью-Йорк или его последовательных версий. Под нами Лонг-Айленд. Он сильно пострадал от ураганов и волн, растительный покров почти уничтожен.
Джошуа посмотрел вниз на остров. С востока на запад, прямо через нарушенный ландшафт, тянулась серебряная полоса.
На первый взгляд она показалась Джошуа дорогой, возможно, железнодорожными рельсами. Она дугой уходила на запад и устремлялась вдаль, насколько хватало глаз, превращаясь в тонкую линию, но оставаясь нерушимо прямой, и терялась в утреннем тумане. Но на востоке, против солнца, она шла через Лонг-Айленд на тонких опорах и затем тянулась по морю.
– Ого! Так вот что ты мне хотел показать. Для чего это? Выглядит как шоссе. Но не вижу на нем движения.
Джошуа представил некое грандиозное вторжение с небес – как по этому мощному виадуку мчатся танковые бригады…
– На данный момент неизвестно. Могу строить предположения, но мне нужно увидеть больше. У меня есть некоторая информация. Например, оно сделано… Ну, по крайней мере, наружная поверхность, по данным спектрографа. Сталь. Ничего чересчур экзотического. Без сомнения, построено из материалов, добытых здесь, на этой Земле, как мы видели в Нью-Спрингфилде. А что касается того, кто это сделал… – У Лобсанга был планшет с загруженными в него телескопическими изображениями. – У меня ушло некоторое время, чтобы найти их. Это далеко не все…
На увеличенном изображении Джошуа увидел серебряных жуков, небольшую группу – пять, шесть, семь. Они бежали по шоссе – если это вообще шоссе, – останавливаясь через каждые пятьдесят ярдов или около того, чтобы прижать к поверхности то, что выглядело как комплект инструментов. С высоты они сильно смахивали на тараканов.
– Так это построили жуки.
– Видимо, да.
– Они проводят испытания? Проверяют?
– Полагаю, что-то вроде того.
Джошуа опять посмотрел на восток, на океан. Виадук убегал вдаль, абсолютно прямой линией навстречу восходящему солнцу.
– Интересно, что его там поддерживает. За пределами континентального шельфа нужны довольно высокие опоры.
– Возможно, понтоны с якорями? – предположил Лобсанг. – Как у нефтяных платформ. Это одна из многих деталей, Джошуа, которые нужно выяснить.
– Тогда что нам известно?
– Что виадук тянется как минимум от горизонта до горизонта, точно вдоль линии восток – запад, и что это восток – запад относительно земной оси, а не направления магнитного компаса. Судя по тому, что мы наткнулись на него здесь, по сути в случайной точке…
– О! Ты думаешь, что он может простираться до бесконечности.
– Опоясывать Землю на этой широте, да. Почему бы нет? Протягиваться через океан до Европы и дальше на высоких опорах через континентальные леса. Интересно было бы посмотреть, какие приспособления в горах, например в Аппалачах к западу отсюда. Следует ли дорога их очертаниям? Или проходит сквозь горы на одной и той же высоте, с мостами и туннелями?
– Ну чтобы это узнать, мы должны полететь вдоль нее.
– И опять же, если мы так быстро на нее наткнулись, начав со случайной точки, трудно поверить, что эта лента уникальна. Единственная в своем роде оказалась именно на этой широте, так близко от дома? Более вероятно, что должно быть множество таких мощных сооружений по всему миру. Я же говорил тебе, Джошуа, что мы найдем что-то крупномасштабное.
– Ты не ошибся.
– И если этот виадук опоясывает планету, и если их таких много, это значит, что жуки уже потребляют ресурсы этого мира в огромных количествах. Где-то должны быть шахты размером с небольшую страну… Это расхищение гораздо хуже того, которое сотворило человечество с ресурсами Базовой. Вопреки логике возникает чувство собственничества. Территориального. В каком смысле этот мир принадлежит людям? Полсотни лет назад здесь не было ни души, и даже сейчас самое большее – несколько разбросанных поселков. И тем не менее…
– И тем не менее Земля в большей степени наша, чем их.
– Да, Джошуа.
– Хорошо, Лобсанг, мы нашли этот виадук. Что дальше?
– Продолжим путь. Посмотрим, что еще здесь есть.
– Отлично. – Джошуа перевел твен на автопилот. – Полагаю, главный вопрос: проследуем ли мы вдоль виадука или нет.
Лобсанг ненадолго задумался.
– Нет. Я практически уверен, что мы найдем еще такие виадуки, этот должен быть типичным. Мы будем их искать.
– Хорошо. На север или на юг?
– На юг. Я по-прежнему считаю, что основная деятельность должна развернуться на экваторе…
Под управлением Джошуа «Шиллейла» развернула помятый нос на юг, и ее турбины опять замолотили по воздуху.
