Солдатская форма мне слишком велика, к тому же она совершенно мокрая внизу спины. Похоже, предыдущий ее хозяин был ранен и умер далеко не сразу.

К счастью, униформа черная, и кровь на ней не видна. Я пробираюсь сквозь ряды солдат на южной стене Антиума и раздаю людям воду, черпая ее ковшом. Волосы мои спрятаны под шлем, на руках – перчатки. Я несу на плечах коромысло с ведрами, нарочно горблюсь и стараюсь шаркать ногами. Но солдаты настолько устали, что едва замечают водоноса. Им сейчас не до меня. Разденься я до белья и побеги вдоль по стене с криком «Я сожгла Блэклиф!» – никто бы и внимания не обратил.

Я вижу вспышку света, отражающуюся в стали шлема. Это сигнал Кухарки. Наконец-то!

Мы прибыли в Антиум два дня назад. Два дня с тех пор, как карконы напустили на город свои орды белоглазых одержимых солдат. Два дня ужасных уличных боев и разрухи в городе. Варвары с нечеловеческой силой закидывают столицу горящими снарядами, город полон удушающего дыма и отчаянных криков. И над всем этим – постоянный свист стрел.

Я уже притворялась уборщиком, мусорщиком, оруженосцем – все в тщетных попытках подобраться поближе к Кровавому Сорокопуту. Я пыталась воспользоваться невидимостью, но у меня по-прежнему ничего не получается.

А это значит, что Князь Тьмы поблизости. Он – единственное существо в мире, которое способно отнять у меня магию.

Поэтому я переодеваюсь. Но ни одна маскировка пока что мне не помогла. Кровавый Сорокопут возглавляет оборону города и поэтому находится сразу везде. Мне всего несколько раз удалось ее увидеть, и всякий раз рука ее, украшенная родовым кольцом, сжимала рукоять боевого молота, покрытого кровью.

Свет опять отражается в моем шлеме, на этот раз я чувствую в его вспышке нетерпение. Я выбираюсь из толпы солдат, делая вид, что спешу снова наполнить свои ведра, хотя они еще только наполовину пусты. В стену прямо у меня за спиной врезается снаряд, и сила взрыва бросает меня на колени, а ведра летят в воздух, расплескивая воду. Я дрожу, у меня болит все тело, в ушах стоит звон.

Вставай, Лайя! Я подбираю ведра и бегу, перепрыгивая через упавших. Снаряд оставил дымящуюся воронку в земле, у стены, где только что стояло несколько солдат и рабов-книжников. От вони горелой плоти меня тошнит.

Я иду по нижнему уровню, потом нахожу лестницу, ведущую на верхнюю стену. Я иду, пригнувшись и пряча лицо. Похоже, на этот раз мне удалось подобраться к Сорокопуту ближе, чем когда бы то ни было. Теперь важно не упустить свой шанс.

Зеркальце снова вспыхивает – на этот раз слева. Таким образом – посылая зеркалом зайчики – Кухарка указывает, куда мне идти. Я следую за вспышкой, не обращая внимания на крики солдат, которые просят водоноса напоить их. Я притворяюсь, что спешу с каким-то более важным заданием.

Впереди я вижу Сорокопута. Она покрыта засохшей кровью и крайне измождена. Доспех ее пробит во многих местах, волосы спутаны и мокры от пота. Рука с кольцом бессильно свисает вдоль тела.

Когда нас разделяет всего тридцать футов, я замедляю шаг. В десяти футах я скидываю с плеч коромысло, будто готовясь зачерпнуть воды и поднести ее солдатам рядом с Сорокопутом.

Небеса, она так близко, и в кои-то веки убрала свой проклятый молот. Все, что мне остается сделать – это украсть ее кольцо. Как только у меня это получится, настанет очередь Кухарки, которая собирается провести свой отвлекающий маневр. Она отказалась сказать мне, как именно он будет выглядеть, на случай, если Князь Тьмы вздумает заглянуть в мои мысли и этим разрушит все наши планы.

Сорокопут всего в нескольких футах от меня. Рот мой пересох, ноги словно налились свинцом. Просто укради ее кольцо. Сорви его с пальца.

Мне следовало больше тренироваться. Кухарка совсем недолго посвящала меня в азы воровского искусства. По правде сказать, я понятия не имею, как вообще возможно украсть кольцо. Что, если оно плотно сидит у нее на пальце? Даже если я смогу схватить ее за руку и дернуть за кольцо – что, если оно не соскочит? Вдруг она тут же сожмет руку в кулак, почувствовав чужое прикосновение? Что, если…

Волоски у меня на шее чуть приподнимаются. Предчувствие. Что-то грядет… Нужно быть осторожной. Я быстро отхожу на несколько футов от Сорокопута и начинаю подавать ковши воды благодарным солдатам.

Свет впереди нас слегка меняется, воздух как-то странно искажается, будто в нем проскальзывает полоса ночной тьмы.

Кровавый Сорокопут тоже это чувствует. Она поднимается на ноги и снова выхватывает боевой молот. А потом отступает на шаг, когда тени собираются в высокую четкую фигуру.

Это он. Князь Тьмы.

Не одна я шарахаюсь от него – разбегаются все присутствующие, и это спасает меня от его взгляда. Все солдаты вокруг Сорокопута так же спешат избежать внимания джинна, как и я сама.

– Сорокопут, – при звуке его низкого леденящего голоса у меня внутри все сжимается. – Керис Витурия просит у тебя совета. Она сейчас…

Я не дослушиваю остальное. Я быстро бегу вниз по ступенькам, прочь со стены, бросив и ведра, и коромысло, в очередной раз провалив свое задание.

– Проклятье, что за преисподняя? – яростно ругает меня Кухарка, заступив мне путь, когда я уже отбежала довольно далеко от стены. Позади я слышу грохот падения еще одного снаряда. – Девочка, у нас с тобой был план.

– Он не сработал, – я срываю шлем, и мне плевать, кто меня может увидеть. В царящем вокруг хаосе всем не до меня. – Там был он, Князь Тьмы. Появился прямо рядом с ней. Он мог меня заметить, – я трясу головой. – Нужно придумать какой-то другой план. Может, заманить ее в ловушку. Но я не могу придумать, на что она может клюнуть – разве что взять в плен Императора, но это невозможно.

Кухарка берет меня за плечи и разворачивает лицом к стене.

– Сейчас ты вернешься обратно, – говорит она. – Все, что нужно сделать, – это дождаться, когда он уйдет. Все готово, мы не можем так просто…

В воздухе всего в нескольких ярдах гремит взрыв. Только что там разбирала завалы под присмотром легионера группа рабов, детей-книжников… Меня бросает на землю, я откашливаю из легких какой-то сор и пытаюсь отогнать от лица облако пыли.

– Наджаам! – слышится отчаянный крик девочки. – Наджаам!

В ответ ей слышится другой, слабый крик, и через несколько секунд девочка, всхлипывая, уже помогает ребенку выбраться из-под обломков. Оглядываясь на легионера, который все еще пытается откинуть придавившую его балку, девочка хватает малыша за руку. Они бегут со всех ног, прихрамывая, куда-то в лабиринт полуразрушенных улиц.

Кухарка следит за моим взглядом и рывком поднимает меня на ноги.

– Спеши, девочка. Давай.

– Этим детям нужна помощь, – говорю я. – Мы не можем…

– Можем и будем, – отрезает Кухарка. – Шевелись. Мой отвлекающий маневр сработает ненадолго, но тебе должно хватить времени, чтобы добыть кольцо.

Я не могу оторвать взгляд от детей. Девочка оглядывается по сторонам, в замешательстве ища отсюда выход. Лицо ее кажется не по возрасту взрослым, а ее братик – видно, что они брат и сестра – смотрит на нее снизу вверх с надеждой, что сейчас она скажет, как им быть, выведет их отсюда. Девочка замечает меня и Кухарку, сразу видит, что мы из книжников, и бежит к нам.

– Пожалуйста, – задыхаясь, говорит она. – Помогите нам выбраться отсюда. Тут нельзя оставаться. Мы тут умрем. Мама, папа и Субхан уже умерли. Я не хочу, чтобы Наджаам тоже умер. Я обещала родителям защищать его, перед тем, как они… обещала, что я его спасу.

Я подхватываю малыша на руки. Кухарка рычит от ярости:

– Проклятье, что ты делаешь, Лайя?

– Мы все равно не можем добыть кольцо, просто сдернув его с руки Сорокопута, – говорю я сквозь зубы. – Никакой отвлекающий маневр не поможет. Но жизни двоих детей мы можем спасти. Хоть что-то мы можем сделать. Ты же видела туннели, знаешь выход из города. Выведи их отсюда. Уведи их как можно дальше, дай им шанс! Если оставить их в этом аду, они оба погибнут.

– Поставь ребенка на землю, Лайя. У нас с тобой есть задача поважнее.

– Так ты говорила себе, когда бросила нас? – спрашиваю я. – Что у тебя есть задача поважнее?

Лицо Кухарки каменеет.

– Мы не можем им помочь.

– Мы можем вывести их из города.

– Чтобы они умерли от голода в лесу?

– Чтобы у них был хоть какой-то шанс! Чтобы была надежда! – кричу я на нее во весь голос, выплескивая свое чувство вины за то, что отдала браслет Князю Тьмы. Я в ярости от своего бессилия и понимаю, что не способна остановить эту силу. Не могу сделать хоть что-то для спасения своего народа.

– Я вас выведу, – обращаюсь я к детям. И это обещание я собираюсь сдержать любой ценой. – Идемте со мной. Мы вас отведем в туннели под городом. Когда вы из них выйдете, то окажетесь в лесу. Вам просто понадобится пройти через этот лес, за ним горы, и там вы будете в безопасности. Вам придется есть в лесу грибы и ягоды…

В воздухе слышится свист очередного снаряда, который с каждой секундой становится все громче. Я вижу этот снаряд. Он описывает в воздухе дугу, рассеивая пламя, красивый, как падающая звезда.

И снаряд летит прямо на нас.

– Сисси! – Наджаам в ужасе тянется к своей сестре.

Та вырывает малыша из моих рук и бежит. Я в панике поворачиваюсь к моей матери.

– Бежим! – кричу я ей. – Бе…

И тут я чувствую, как чья-то рука обвивает меня за талию. Сильная, знакомая и обжигающе горячая. Последнее, что я слышу – это глубокий низкий голос, будто идущий из недр самой земли.

– Как же ты глупа, Лайя из Серры.

А потом меня с силой отшвыривают в сторону, куда дальше, чем мог бы бросить человек, и мир исчезает в ослепительной вспышке.