Глава 39
Асия
Мне снится обычный снег в самом обычном сне, пусть это и немного странно посреди лета. В снегу играют и валяются дети. Дети людей и дети альдов. Играют вместе, весело и мирно, насколько игру в снежки можно назвать мирной. Мне хочется к ним и хочется улыбаться.
Открываю глаза. Йар… Смотрит. Молчит. И тоже чуть улыбается. И мне кажется таким странным, что я убила вчера человека, а снилось мне вовсе не это, и я могу лежать и улыбаться альду, и нет у меня никакого чувства вины. По крайней мере, я его не нахожу. Лишь огромное облегчение и пустота. Может быть, потом… а может, уже и никогда. Найдётся ли хоть кто-то, кто о нём пожалеет? Наверное, да, но…
– Мне надо во дворец, – говорит Йар. – Ты со мной?
Я с ним, конечно, я с ним, тем более раз сам берёт, но сначала бегу навестить Иннаси. Она всё ещё бледная, но в сознании, и даже силится улыбаться. Я делаю вид, что не вижу слёзы, стоящие в её глазах, осторожно обнимаю. Шепчу:
– Спасибо!
Это так мало, но можно ли не сказать? У альдов – я помню – не принято благодарить за спасение жизни, но я человек, и Иннаси и вправду спасла и Йара, и меня и многих, многих, многих. Я бы даже не поняла, что надо сделать, а она, видимо, что-то всё-таки слышала, пока была с магом…
– Не надо, – говорит она и заливается слезами. – Не делай из меня героя. Я просто не могла, не хотела больше жить так. Я сделала это от трусости и боли…
– Глупая, – глотая собственные мгновенно выступившие слёзы, обнимаю её чуть крепче. Кажется, перед королевой Катариной я вновь предстану не в самом лучшем виде, да и альд бы с ней! – Настоящие поступки никто не делает во имя славы или теоретического человеколюбия. Только потому, что иначе невозможно. Ты спасла очень многих.
– Асия, ты расстраиваешь мою пациентку, – укоризненно говорит неслышно возникшая в дверях магистр Алисия. – Иди-ка ты… к Йару. И раньше завтрашнего вечера не приходи!
– Утром, – прошу я. Но магистр непреклонна. Зато Иннаси начинает улыбаться чуть веселей.
– Спасибо! – ещё раз говорю я от дверей.
– Принц Александр, – вдруг произносит она, отводя взгляд, и я замираю, несмотря на ощутимые подталкивания со стороны Алисии, – сказал перед допросом, что я останусь в своём уме исключительно благодаря тебе. Что ты была готова жизнью пожертвовать ради этого.
Я возвращаюсь, склоняюсь к Иннаси и шепчу:
– Я тоже сделала это от трусости и боли.
А ещё я её потом бросила, пусть и под давлением малозависящих от меня обстоятельств, но из песни слов не выкинешь, да и нечестно это – выкидывать…
– Я рада, что оказалась хоть в чём-то похожей на тебя, – отзывается она.
– Ты – лучше меня, – говорю я, и мы обе снова ревём. Но магистр Алисия меня всё-таки выпроваживает. Мне кажется, чтобы самой не расплакаться.
– Я рада, что Вы живы, Йар, – говорит Её Величество Катарина. Сейчас, в кабинете, в мужской одежде за ней видятся сталь и огонь ещё больше, чем на балу. Там она старалась быть женственной и милой. Здесь – как есть. – И что мы мирно беседуем. Не буду скрывать – ещё недавно мне предрекали смерть от Вашего ножа.
Я вздрагиваю. Да, я тоже это ещё не так давно видела…
Александра нет, вероятно, они ещё не добрались до столицы – чудеса альдов с пространством и временем людям всё-таки не по плечу.
– Рассказ получится довольно долгий, Ваше Величество, – чуть склоняет голову альд. Мне кажется, он её дразнит или испытывает. И, честно признаться, я тоже сгораю от любопытства.
– У меня достаточно времени на действительно важные дела, – отрезает Катарина. И пытается смягчить улыбкой. – Рассказывайте, Ваше Величество.
– Вильберт Ширьяр, – говорит альд, и мне кажется, что королева чуть вздрагивает. – Вы его помните, не так ли? Вроде, Вы были с ним помолвлены двадцать три-двадцать четыре года назад…
Её Величество переводит взгляд на меня, вероятно, не желая лишних свидетелей разговора, затем – на брачный узор на запястье, и ничего не говорит, ограничивается кивком. Но мне всё равно неловко. И ещё больше любопытно.
– Когда Вы видели его последний раз? – спрашивает альд.
– Намекаете, что он как-то замешан? – щурится Катарина.
– Хотел бы узнать, откуда у него была Ваша свежая кровь, – невозмутимо парирует Йар.
По лицу королевы ничего не прочитать, но то, как долго она молчит, выдаёт – удивлена. И, видимо, сама обдумывает, откуда.
– И что он с ней делал? – спрашивает она.
– Колдовал, – отвечает Йар, видимо, задавшийся целью довести Её Величество до исступления.
– Против меня? – невозмутимо продолжает диалог королева.
– Против меня, – отзывается альд. И я совсем ничего не понимаю… а Катарина, кажется, понимает. Она бледнеет и делает движение, словно собирается поднести ладонь ко рту, но тут же берёт себя в руки. И разве что ещё пристальнее впивается глазами в альда.
– В таком случае, я вдвойне рада, что всё хорошо, – осторожно произносит она. – Откуда кровь, я выясню. Возможно, когда я пыталась найти Александра…
В голосе королевы снова слышится сталь. Кажется, она уже знает, кого пытать и казнить.
– Против Вас он заколдовал Ваш амулет, Ваше Величество, – продолжает Йар. – Насколько я понял, какой-то приворот. Так что амулет, вероятно, лучше будет уничтожить, хоть сам Вильберт уже и мёртв…
– Мёртв? – переспрашивает Катарина, и в её голосе явно слышится разочарование.
– Увы, Ваше Величество. Хорошо бы не спугнуть его сообщников, чтобы распутать клубок до конца.
Она кивает и снова переводит взгляд на брачный узор на моей руке. Я бы спрятала руку, но её держит Йар.
– Вот значит как снялось проклятие, – задумчиво говорит она. – А я думала, что Александр либо обознался, либо по какой-то причине врёт…
Йар с Катариной обмениваются понимающими взглядами и молчат, а я думаю, что у меня где-то в Академии осталась поясная сумка, в которой суперзелье возмездия, сваренное специально по заказу одного не в меру хитрого альда, и раз уж мне никто ничего не рассказывает, я, пожалуй, всё-таки заставлю заказчика эту бурду выпить.
Потому что не может ведь быть, что Йар – сын Катарины. Не знаю почему, но в моей голове это не укладывается. Почему она сразу не поняла? Он ведь, вероятно, похож на отца? Может, Йар немного изменил возраст? Или – я не знаю, в книгах пишут, что так бывает – королеве сказали, что у неё родилась девочка? Или что ребёнок умер?.. А покушение на Йара, с которого всё началось? Но ведь не спросишь у неё – где были Ваши глаза, почему не поняли?
– Я должна извиниться, – говорит Катарина, словно подумав о том же самом, опускает на секунду глаза. – Когда начались пророчества о войне, выходило, что Вы, Йар, одна из центральных фигур. Вас попытались тихо устранить, но пророчества стали только хуже. Потом мы переговорили на балу, и я поняла, что дело не в Вас, и без Вас лучше не будет… хотя регулярные прорицания о том, как Вы перерезаете мне горло – весьма нервировали, – чуть улыбается она.
Я помню, как меня парализовывало видением собственной смерти… то, что Катарина не велела любой ценой избавиться от Йара, говорит о ней многое. Она действительно настоящая королева.
– За это я забрал у Вас самую талантливую травницу, – усмехается альд.
– И разбили сердце моему брату, – улыбается в ответ Катарина.
Кажется, они всё же неплохо ладят. А я молчу и краснею. Принц Александр – хороший человек и настоящий принц в самом лучшем смысле этого слова. Всё у него будет хорошо без меня. Особенно без меня.
Королева Катарина приглашает нас на ужин, насколько я понимаю, к этому моменту она ожидает получить какие-то результаты допросов, да и Александр, возможно, подоспеет, а я не удерживаюсь и всё-таки спрашиваю Йара по пути обратно в Академию:
– Ты что, принц?
– Ты даже не представляешь, как я был не рад об этом узнать, – вздыхает он.
– И что теперь? – растерянно отзываюсь я.
– Ничего, – пожимает плечами Йар. – Это ничего не меняет. Мать у меня одна – та, что вырастила. – И смеётся. – Разве что я могу звать Александра дядюшкой!
– А отец? – осторожно спрашиваю я.
– Он мёртв, – коротко и сухо роняет альд. И я не решаюсь расспрашивать дальше. Захочет – расскажет. Не захочет… спрошу потом у Лаис.
Впрочем, кое-что Йару всё-таки пришлось сделать. И это, пожалуй, было первое моё видение с Йаром, которое сбылось: как самый знатный и могущественный мужчина рода он ведёт Камилу к алтарю. А там её ждёт вайр, и она будет, кажется, третьей или даже четвёртой женой. Но хуже, наверное, то, что вайры – оборотни. И я никак не могу понять, как к этому относиться – Камила натворила дел, никто не спорит, но как долго надо расплачиваться за грехи? Или это не расплата, а выгодный политический союз? Но это ведь на всю жизнь…
Кстати, политический союз не единственный. Лаис наконец ответила согласием на неизвестно какое по счёту предложение князя… я рада, Йар, кажется, тоже рад, но обмолвился, что с Лаис, хоть и всё в порядке, но всё же что-то не так. Приедем в княжества, узнаем. Собственно, мы почти сразу и едем – с одной свадьбы на другую…
– Пей, – говорю я, протягивая на привале своему мужу и королю бутылочку, от которой уже несёт даже в плотно закрытом состоянии. Зелье настоялось и дошло до кондиции… я даже не знаю, как и куда его теперь и выбросить-то. Может, альд что-нибудь придумает? Можно, например, вот здесь в лесу закопать, почти на границе с княжествами…
– Аська, – усмехается Йар, задумчиво осматривая безлюдные окрестности. – Ты знаешь, что попытка отравления – это нападение?
– Пей, – повторяю я. Если что, у меня универсальное противоядие с собой, но не думаю, что зелье может хоть что-то, кроме как вонять… – Ты сам заказывал этот компот!..
– Я люблю тебя, – вдруг говорит альд, выбивая этими словами у меня почву из-под ног. И дальше – больше: залпом выпивает всё зелье. Самоубийца, но я его за это обожаю! Морщится, вздрагивает и повторяет. – Аська, я тебя очень люблю. Но готовить ты, кажется, не умеешь…
Молча запускаю в него шишкой.
Я тоже тебя люблю. И да, это самое настоящее нападение, альд.
Именно оно.
