Сцена 2
Исчезнувшее звено
Я ахнул.
Так это была иллюзия! Мираж!
Вот оно что! Азот – это башня из тумана!
Супруги Иида тоже застыли от изумления.
«Мираж! Видение!» – кричало все во мне.
В глаза будто ударил пучок яркого белого света, и тут же все заволокло темной пеленой. По спине побежали мурашки.
– Конечно, труп не купюра, скотчем не склеишь, – продолжал Митараи, не обращая внимания на наше замешательство. – Для этого нужен прочный клей. Роль матового скотча сыграл призрак Азот. Эта иллюзия оказалась настолько невероятной и сильнодействующей, что возможность манипуляций с телами никому не приходила в голову. Все думали, что недостающие части тел использовались для создания Азот.
Что? Да, вы правы. Никто и не собирался этим заниматься. Никакой Азот не существовало и быть не могло. Вот и всё. Чего я буду дальше утомлять вас своими россказнями? В остальном вы сами разберетесь, без моей помощи. Так что…
– Подожди! А что же дальше?! – невольно вырвалось у меня.
Сидя напротив Митараи, мы буквально задыхались от охватившего нас возбуждения. Казалось, сердце вот-вот выскочит из груди. Сам же Митараи всем своим видом показывал, что общение с нами ему порядком наскучило.
А я тем временем думал о законах перспективы. Эти два слова пульсировали в голове, стучали в висках. Сорок лет люди пребывали в заблуждении, рисуя себе образ никогда не существовавшей идеальной женщины, столь же таинственной, как создание гения эпохи Возрождения, оставившего нам не разгаданную до сих пор улыбку.
Преступница мастерски использовала законы перспективы, чтобы нарисовать образ Азот, к которому был прикован мой взор, до тех пор пока все линии этой картины не исчезли, будто растворившись в воздухе. Обман и иллюзии, окружавшие Азот, с головокружительной быстротой превратились в точку и развеялись как туман.
Я словно оказался в густом лесу среди деревьев, напоминающих по форме вопросительные знаки. Они гнулись под могучими порывами ветра, яростно шумевшего в ушах.
Так кто же все-таки убийца?!
Зачем понадобилось закапывать трупы на разную глубину?
Тела были похоронены в разных местах, далеко друг от друга. Имеет ли это какое-то отношение к астрологии?
По какому признаку выбирались эти места? Почему именно Аомори, Нара и так далее?
Что означает точка 138°48’ восточной долготы?
Одни тела были обнаружены раньше, другие – позже. Какое это имеет значение?
Какие мотивы были у убийцы?
Где скрывалась преступница все это время?
Наконец, что такое записки Хэйкити? Является ли он их автором? И если не он их написал, то кто?
– Видишь, как тебе все стало интересно, – проговорил Митараи. – А ведь обычно ты меня совсем не слушаешь, даже когда я говорю куда более серьезные вещи.
От моей сегодняшней лекции может сложиться впечатление, что я преклоняюсь перед человеком, совершившим эти преступления. Но преступник есть преступник. Преступления – его работа, а я всего лишь рассказываю, как мне удалось их раскрыть. Если б преступником был я, тоже полагался бы на себя. В таких делах нельзя доверять другим. Так вы хотите, чтобы я продолжал?
Инспектор Иида кивнул, я, естественно, тоже, а Мисако открыла глаза так широко, что, казалось, они того и гляди выскочат из орбит, и отчаянно затрясла головой в знак согласия.
Митараи то ли в шутку, то ли всерьез тяжело вздохнул:
– Ну что поделаешь, поехали дальше… Вот здесь я изобразил, в каком порядке были обнаружены тела.
С этими словами он передал нам заранее приготовленные листочки.
– На рисунке показано, когда были найдены девушки, – продолжал Митараи. – Преступница постаралась устроить так, чтобы их нашли именно в таком порядке, вносящем путаницу в реальную картину. Я предлагаю изменить порядок, исходя из отсутствующих частей тел – голова, грудь, живот и так далее. То есть сначала Токико, по гороскопу Овен, потом Юкико (Рак), Рэйко (Дева)…
Не прерывая своего рассказа, Митараи стер с доски прямоугольники. Вместо них появился новый рисунок с женскими фигурами.
– Тела номер четыре, пять и шесть – Юкико, Нобуё и Рэйко – обнаружили спустя почти год после убийства. Они уже порядком разложились, опознать их по лицам было невозможно. Как можно было установить, кому принадлежало то или иное тело? Остальные тела пролежали два-три месяца, их можно было опознать по лицу, по голове, по одежде. А заключения по скелетизированным останкам, можно полагать, были вынесены на основании записок, которые остались после смерти Хэйкити.
Теперь обозначим тела по именам и, соединив их по диагонали стрелками, определим, кому какая часть тела принадлежала в действительности.
Как видите, каждое тело, за исключением первого, состоит из частей двух разных тел. В каждом случае сочетание этих частей было идентифицировано (теперь мы видим, что ошибочно) как одно тело. То есть использован тот же прием, что при махинациях с денежными купюрами. Взгляните на еще один рисунок. Убийцей были расчленены пять тел. Нижняя часть одного тела была похоронена с верхней частью следующего. В результате получилось как будто шесть тел.
Здесь есть один неясный момент. Узнав, что убийство девушек Умэдзава – дело рук женщины, многие подумают, что одной ей было не под силу совершить такое. Ведь до сегодняшнего дня мы считали, что ей понадобилось распиливать тела десять раз – четыре тела по два раза и два тела по разу. Затем надо было каким-то образом соединить эти останки. С такой тяжкой работой мог справиться разве что мужчина. Да и времени бы сколько потребовалось…
Но теперь, когда мы знаем, как обстояли дела на самом деле, понятно, что преступница потратила не так уж и много усилий. Тел было пять, поэтому ей пришлось поработать пилой лишь пять раз, а развозил и закапывал трупы другой человек. Еще, конечно, надо было повозиться с одеждой, но это уже вполне посильная задача.
Перейдем к местам, выбранным для захоронения убитых. Если б девушек обнаружили всех в одном месте, никакие легенды об Азот не помогли бы. Следователи сразу обо всем догадались бы. Поломав голову над тем, как этого избежать, Таэко решила похоронить тела подальше друг от друга. Вот почему они оказались разбросаны по стране. Ни в какие магические смыслы она всерьез не верила.
Итак, вы, наверное, поняли, что преступление совершила одна из шести девушек. С телом еще можно вводить всех в заблуждение, но только не с головой и не с лицом. У кого из найденных трупов не было головы? У Токико. Значит, она и есть преступница.
Митараи замолчал. Его слушатели будто лишились дара речи. Прошло какое-то время, прежде чем я решился открыть рот.
– Выходит, Таэко Судо на самом деле…
– Токико Умэдзава.
В комнате снова повисла тишина. Мы были в шоке и не могли проронить ни слова.
– Ну что же? Есть еще вопросы?
Из слушателей Митараи хорошо знал его только я. Инспектор Иида вообще видел моего друга впервые и заметно тушевался. Так что роль задавать вопросы ложилась на меня.
– Э-э… вот тела, начиная с четвертого… Я имею в виду Юкико, Нобуё и Рэйко… Их все закопали на большую глубину. А почему? За этим стоял какой-то расчет?
– Конечно, – отвечал Митараи. – В этом и весь смысл. Если закопать тело поглубже, его, скорее всего, быстро не найдут. Очень умный замысел. Был расчет на то, что первые три тела обнаружат весной. Так и случилось. Трупы в наступившей жаре хранить не стали и отправили в крематорий. Япония – не Европа; у нас мертвецов не в землю кладут, а сжигают.
В результате, когда нашли остальные тела, первых трех уже не было, и полиция не имела возможности провести сравнительные исследования. В противном случае, имея перед собой все шесть тел, следователи могли сопоставить разрезы и, обратив внимание на несовместимость, заподозрить неладное.
Токико подстроила так, чтобы первым нашли тело Томоко. Это было совершенно безопасно, поскольку тело действительно принадлежало Томоко, хотя у него и отсутствовали ноги. Требовалось, чтобы ее нашли самой первой.
У тела якобы Токико, которое на самом деле принадлежало Юкико, отсутствовала голова. Токико боялась, что его найдут слишком рано. Обезглавленное тело привлекло бы повышенное внимание следствия. Поэтому было сделано все, чтобы первой обнаружили Томоко, – ее даже не присыпали землей.
Наиболее подходящим вариантом было бы, если б тела обнаружили в таком порядке: сначала Томоко, за ней – Акико и Юкико, а потом, значительно позже, – Нобуё, Рэйко и Токико. В таком случае последние три тела к моменту обнаружения уже находились бы в последней стадии разложения и частично скелетизировались. И ничего понять было бы невозможно, даже если б тела, обнаруженные ранее, были сохранены. Иными словами, тела были разделены на две группы. К тому времени, когда должны были найти тела второй группы, ранее обнаруженные наверняка уже кремировали бы и следователи никогда не догадались бы, что тела собраны из разных частей. Именно поэтому было решено захоронить вторую группу – Нобуё, Рэйко и Токико – поглубже.
Да, я понимаю, что вы хотите сказать. Почему же тогда тело, которое идентифицировали как Токико, лежало неглубоко, в то время как могила Юкико оказалась глубже? Токико и Юкико, которые изначально были в разных группах, как бы поменялись местами. Почему? Потому что преступница не была до конца уверена, все ли сделано для того, чтобы тело без головы приняли за труп Токико. Да, у Юкико, как и у Токико, из-за занятий балетом деформировались пальцы и ногти на ногах, однако одного этого было недостаточно. Оставалась опасность, что из-за отсутствия у тела головы у следствия могут возникнуть сомнения при идентификации. И в ход пошло еще одно фальшивое доказательство. Родимое пятно.
Помните записки Хэйкити? В них сказано, что у Токико то ли на бедре, то ли еще где-то было родимое пятно. На самом-то деле родимое пятно было у Юкико. Токико это знала и использовала. Она вытравила себе такое же пятно и, вероятно, показала его матери, чтобы та позднее могла опознать тело. Тело Токико-Юкико специально не закапывали глубоко, чтобы его нашли пораньше и отличительные признаки – родимое пятно и деформированные ступни – еще не подверглись разложению.
Было еще одно обстоятельство, которое необходимо учитывать. Масако, мать Юкико, естественно, знала, что у ее дочери есть родимое пятно. Поэтому для убийцы было важно, чтобы Масако не увидела труп Токико, а тело Юкико ей могли предъявить уже тогда, когда оно уже порядком разложилось. Таковы причины, почему в конце концов для Юкико была вырыта глубокая яма.
Но к тому времени, когда были обнаружены Нобуё, Рэйко и Юкико, Масако уже арестовали по подозрению в убийстве, и, конечно, ее психическое состояние оставляло желать лучшего. Поэтому даже если б она и заметила что-то странное, полиция вряд ли прислушалась бы к ее словам. И вообще маловероятно, чтобы человеку, находящемуся под арестом, стали показывать труп, разложившийся до такой степени, что даже близкие родственники не могли его опознать. Юкико кремировали, и мать, очевидно, так ее и не увидела.
Другое дело – Аяко, жена Ёсио Умэдзавы. Рэйко и Нобуё были ее дочерьми, и Токико знала, что Аяко немедленно поедет куда угодно, если ей предложат их опознать, и осмотрит их тела очень тщательно. Матери – одержимые существа. И если Аяко заметит что-то подозрительное, она непременно сообщит об этом полиции. Из этого следовало, что части тел, которые должны быть идентифицированы как дочери Аяко, надо закопать как можно глубже, чтобы разложение максимально затруднило их опознание.
Я бы сказал, что главную угрозу для Токико в реализации ее плана представляла не полиция, а матери убитых, потому что материнское чутье может оказаться очень сильным.
Для Токико было важно, чтобы первое тело, у которого отсутствовали ноги, обнаружили вскоре после исчезновения девушек. Полицию надо было навести на мысль, что убийства девушек как-то связаны с планом Хэйкити, касающимся создания Азот. Если б все тела закопали глубоко, полиция могла и через десять лет их не найти или найти только часть. За это время все важные свидетельства – и родимое пятно, и деформация стоп и ногтей – были бы уничтожены. Токико смогла почувствовать себя спокойно только после того, как обнаружили все шесть тел. Ведь на нее могло пасть подозрение, если б ее труп не удалось найти. Все время, пока продолжались поиски, ей приходилось скрываться, и она очень не хотела, чтобы это растянулось надолго.
– Ну и дела… – протянул я со вздохом. – Но как же так? Ведь тела состояли из частей разных людей… А как же группы крови? С этим-то полицию как обманешь?
– По случайному совпадению, у всех оказалась группа А. Тем более удивительно, если принять во внимание, что все они родились под разными созвездиями. Это обстоятельство и подтолкнуло Токико к тому, что она совершила.
В принципе, ты прав. Сегодня такая комбинация ни за что не прошла бы. Что касается определения группы крови, Иида-сан как специалист не даст соврать: кроме общепринятой системы АВО, существуют и другие – MN, Q, Rh и так далее. Используя эти системы, можно классифицировать порядка тысячи групп крови.
Одной кровью дело не ограничивается. Есть и другие методы идентификации биологического материала. В случае с трупом, разделенным на части, сейчас была бы проведена тщательная экспертиза, начиная с хромосомного анализа и исследования костной ткани. И обман сразу раскрылся бы.
– А если полицейский участок где-нибудь в деревне? Там возможна подобная экспертиза?
– В Японии нет такого места, даже в самых глухих уголках, откуда максимум за три-четыре часа нельзя было бы добраться до населенного пункта, где есть большая больница или госпиталь. А если и есть такое место, то все равно судебный медик всегда в пределах досягаемости. В наше время не ограничиваются лишь исследованием по системе АВО.
Хотя надо сказать, что MN, Q и прочие системы были разработаны только после войны. Иида-сан, вы не знаете, когда их внедрили в полиции?.. Ага! Уже порядочно после войны? Значит, в тридцать шестом году использовалась только АВО.
– А хромосомы выделяют из крови?
– Хромосомы содержатся в клетках – следовательно, в крови, слюне, сперме, коже, костях. Поэтому даже если труп сгорел или превратился в скелет, науку все равно не обманешь. В тридцать шестом это еще можно было сделать, сейчас – нет. Если только истолочь кости в порошок. Тогда невозможно определить ни группу крови, ни хромосомы, ни структуру костной ткани. Трудные времена настали для преступников…
– Пока вроде все понятно. Ничего удивительного, что ты зарычал на весь Киото, когда до тебя дошло, как было дело. Но как ты узнал, что Таэко Судо, точнее, Токико, живет в Киото? Как нашел ее адрес?
– Ха! Это просто. Надо лишь подумать, каков мог быть ее мотив.
– Но я не понимаю. Почему она это сделала?
– А ты возьми свою книжку. Ту, что мне давал. «Семейство Умэдзава и убийства по Зодиаку». Там есть что-то вроде семейного дерева. Схема. Мы видим, что Токико была единственной дочерью Таэ, бывшей жены Хэйкити. Среди всех членов этого большого семейства Таэ оказалась самой несчастливой. И я думаю, что Токико задумала отомстить за мать.
Дальше я буду излагать уже свои предположения. Хэйкити был человеком увлекающимся. Познакомившись с легкой и веселой Масако, он отказался от наскучившей первой жены, как ребенок бросает надоевшую игрушку. Конечно, Токико считала Масако и ее дочерей врагами. Она жила с ними вместе, но все время как-то сторонилась их.
Токико была связана с Рэйко, Нобуё и Юкико, но связана через отца, который заставил страдать ее мать. Когда Умэдзава собирались вместе, Токико чувствовала себя чужой в этой компании. Чувство одиночества и обиды с каждым днем становилось все сильнее, перерастая в желание расправиться с людьми, ее окружавшими.
Вчера я не стал расспрашивать Токико об этом. Если б я задал ей вопрос, как у нее созрел этот план, боюсь, ответ занял бы слишком много времени.
В общем, Токико, конечно, хотела отомстить и за себя, но еще больше за мать, которую отец сделал несчастной.
После того как разорились ее родители, Таэ пришлось многое пережить. Черная полоса, казалось, кончилась, когда она сошлась с Хэйкити, богачом по ее меркам, но его увела Масако. Сейчас женщины стали сильнее, лучше разбираются в жизни. Такую, как Масако, они и близко к своему дому не подпустили бы. Но Таэ, воспитанная в старых традициях, была скромна и послушна и ничего сделать не смогла. И с деньгами у нее вечно были проблемы. Токико думала, что, реализовав задуманный план, обеспечит мать хотя бы материально.
Поняв, что двигало Токико, я тут же сообразил, где она могла поселиться. Таэ мечтала открыть магазинчик в Сагано. С этим местечком в Киото были связаны самые теплые в ее жизни воспоминания. Но ничего не вышло – Таэ умерла в Хоя, так и не исполнив своей мечты. Неудивительно, что Токико пожелала это сделать за нее. Раз уж мотивом преступления послужили сочувствие и любовь к матери, логично было искать Токико именно в Сагано.
Я оказался прав. Токико укрылась в Сагано и прожила там все эти годы. Я подумал, что название магазинчика, который она открыла, так или иначе должно быть связано с Таэ. Заглянул в полицейскую будку и спросил, нет ли в округе лавочки, где торгуют сумками. Мне сказали, что такая лавочка есть и называется «Мэгумия». А свое имя Токико сменила на Таэко.
– А записки Хэйкити Умэдзавы? Кто их все-таки написал?
– Токико, разумеется.
– Ты думаешь, натурщицей, которая позировала Хэйкити двадцать пятого февраля, тоже была Токико?
– Конечно.
– Родная дочь – натурщица… А как же закрытая изнутри комната?
– Ну тут все просто. Вы помните, что пока Токико позировала, в городе пошел снег. Это навело ее на мысль устроить фокус со следами. Об этом я уже говорил.
Хэйкити во всем доверял дочери и выпил при ней снотворное. Видимо, Токико притворилась, что уже собирается уходить.
И тут она нанесла ему смертельный удар. Он его, конечно, не ожидал. Токико сдвинула кровать, чтобы казалось, будто ее поднимали на веревках к потолку, а потом уронили, засунула под кровать ноги Хэйкити – полиция должна была подумать, что он свалился с кровати, когда ее тянули наверх, и она упала на него. Остригла бороду. Потом вышла из мастерской, надев туфли и прихватив ботинки Хэйкити. Подошла к окну, под которым оставила много следов, сделала петлю на бечевке или струне и, накинув на засов, задвинула его. Замок снаружи она, конечно, навесить не смогла.
В туфлях Токико дошла до калитки, аккуратно ступая большими шагами, вернулась к двери мастерской, переобулась в ботинки Хэйкити и осторожно, по своим шагам, вышла на улицу.
Идти было некуда. Поехать к матери в Хоя она не могла – автобусы и электрички, скорее всего, уже не ходили. О такси не могло быть и речи – водитель впоследствии мог ее опознать. Наверное, Токико пришлось дожидаться утра на улице. А ведь после сильнейшего за тридцать лет снегопада наверняка было холодно. Орудие убийства она где-то выбросила.
Наутро Токико вернулась в дом Умэдзава. У нее должен был иметься пакет или сумка, куда она спрятала ботинки отца.
Приготовив завтрак, она, как обычно, понесла его в мастерскую. Остановившись у окна, заглянула в комнату, закричала и бросилась за помощью. Перед этим швырнула в окно ботинки Хэйкити. Прибежала Масако с дочерьми и племянницами мужа; стали ломать дверь. Войдя в мастерскую, вряд ли кто обратил внимание на то, что обувь в беспорядке.
Поднялся шум и крик, и в этой суматохе Токико вполне могла тайком повесить на дверь замок. Конечно, кто-то мог заметить, что замок отсутствовал, если б перед тем, как ломать дверь, прибежавшие из главного дома женщины заглянули в окно. Но Токико их к окну не подпустила, сказав, что они могут затоптать следы и уничтожить важное доказательство.
– Понятно, – сказал я. – Потому-то, когда Токико допрашивала полиция, она и сказала, что дверь была заперта на замок изнутри.
– Совершенно верно.
– И ее мать солгала, сказав, что дочь ночевала у нее. Так у Токико появилось алиби.
– Именно так и было.
– А потом Токико убила в Каминогэ Кадзуэ и заманила в ловушку Бундзиро Такэгоси?
– Да, и это самое нехорошее во всей этой истории. Одно дело – Умэдзава; тут, как говорится, личные счеты. И совсем другое – втянуть совершенно непричастного человека. За что Такэгоси полжизни мучился? Сейчас, хоть и с опозданием, у нас есть возможность чуть-чуть облегчить его страдания. Исиока-кун! Принеси, пожалуйста, из той комнаты канистру. Там должен остаться керосин после зимы.
Канистра оказалась легкой – керосин плескался на дне. Митараи ждал возле мойки. Положив туда записки Бундзиро Такэгоси, он плеснул на них керосину.
– Мисако-сан! У вас есть спички или зажигалка?.. А-а, очень хорошо. Дайте, пожалуйста. Что? У тебя тоже есть? – обратился ко мне Митараи. – Оставь в кармане. Воспользуемся спичками Ииды-сан. Так будет лучше.
Чиркнув спичкой, он бросил ее в мойку. Записи Бундзиро Такэгоси тут же охватило пламя.
Мы стояли вчетвером возле мойки и смотрели на маленький костер. Митараи помешал палочкой исчезающие в огне бумаги, их обгоревшие съежившиеся остатки закружились в воздухе.
– Ну вот и всё, – услышали мы шепот Мисако Ииды.
Назад: Сцена 1 Невидимый убийца
Дальше: Сцена 3 Основная конструкция
