Глава 7
— Эй, кто там, словно тать, прячется?! — гулко прозвучал из-под шлема голос Ланселота. — Выходи и сражайся достойно! Я посвящу эту победу моей даме сердца, несравненной Гвиневере. А если паду в этих землях, то отнесите ей весточку, что я до последнего вздоха думал лишь о ней и…
— Да хватит балаболить! — перебил его звонкий девичий голос, и на лесную дорогу вышла молодая девушка.
На первый взгляд ей можно было дать не больше восемнадцати лет. Худенькая, но затянутая в мелкокольчатую кольчугу. На широком кожаном поясе у нее висела целая куча каких-то деревянных бутылочек, заткнутых пробками, а сам пояс был проклепан железом столь обильно, словно неизвестный мастер по какой-то причине не выносил вида чистой кожи.
В опущенных руках девушка держала длинные узкие сабли, скрестив клинки на уровне коленей. Металлический обод на голове поддерживал копну русых волос, не давая им упасть на глаза Кожаные штаны были заправлены в изящные сапожки с нашитой железной чешуей.
— Милая леди, — начал было Ланселот. — Я…
— Это ты кого лядей назвал, истукан железный? Мою сестру? — перебил его густой бас, и на дорогу вышел еще один засадник.
У меня возникло очень большое желание протереть глаза, потому что этим вторым оказался не человек, а наполовину козел! Его огромный, под два с лишним метра ростом, волосатый человеческий торс бугрился мышцами и заканчивался настоящими козлиными ногами, только размеров на десять больше. А венчала этот торс козлиная голова с мощными витыми рогами.
Доспехи монстрина не носила, только боевой пояс, с которого вниз кокетливо свисал широкий кожаный лоскут в заклепках, призванный играть роль набедренной повязки. На поясе, как и у девушки, виднелись бутыльки, а кроме того, цепь и здоровенный нож. В могучих руках существо сжимало огромный и тяжеленный даже на вид боевой молот.
— Это что за козлооборотень? — прошептала я внезапно пересохшим ртом.
Яр выругался тихо, глазницы засветились сильнее:
— Не повезло нам, Марья. После боя с волколаками сил у меня почти нет, а эти двое поопаснее будут. Мало того что они от магии заговоренные, так еще и работа у них соответствующая.
— Да кто это такие? — не выдержав, рявкнула я.
— Охотники на нечисть и нежить. Ведьмаки — сестрица Аленушка и братец Иванушка.
Аленушка и братец Иванушка?! Вот эти двое?! Ничего себе!
Я ошарашенно вытаращилась на «милых» героев детской сказки.
А девчушка с саблями сделала шаг вперед и насмешливо посмотрела на возвышающегося перед ней рыцаря, который явно растерялся. Его конь затанцевал на месте, готовый лететь вперед, чтобы мять и крушить, но, повинуясь твердой руке Ланселота, все же остался на месте.
— Извольте не задерживать нас! — произнес Ланселот, опустив на этот раз «леди».
— А то что? — мрачно спросил козлооборотень, вставая рядом с сестричкой, которая макушкой едва доставала ему до груди.
— А то я вынужден буду атаковать вас, сэр! И в результате этого может пострадать ваша сестра.
Посох беспокойно дернулся у меня в руке.
— Ну вот чего он нарывается? Бежать надо! Конь, ты как?
— Никак, — мрачно ответил Конь. — Сам не чуешь, что ли?
— Что еще такое? Что он должен почуять? — не поняла я.
— Ведьмина поляна тут, в нескольких шагах от дороги, — пояснил нехотя Конь. — Тянет к себе. Ее простым ходом только обойти можно. Аленушка постаралась, засаду подготовила знаючи. Так что нам бы хоть полсотни шагов пройти, а там уж я ускачу.
— А если назад, пока им Ланселот зубы заговаривает? — уточнил посох.
— Не успеем. Заметят, — ответил Конь. — Ладно, Марья, давай слезай. Снова биться будем, хотя и не хочется.
— С волколаками ты сам в бой рвался, — заметила я, спрыгивая на землю и делая шаг в сторону.
— Так то с волколаками. Эти гораздо опасней. Да и привыкли они дело иметь с такими, как я.
Аленушка заметила, что я слезла с Коня и громко сказала:
— Вот и умница, вот и хорошо. Глядишь, и не придется лютовать сильно. Еще вот этого, в железе, убери с дороги.
— А что вы хотите? — задала я вопрос, который даже для меня прозвучал глупо.
Козлооборотень громко хохотнул.
— Жизнь твою забрать. Делов-то…
— Ты пойми, девонька, — перебила его Аленушка. — Зла на тебя мы не держим, но работа есть работа Репутация на кону.
Мой Конь пошел вперед, встав рядом с Ланселотом, а я подняла повыше посох.
— Не хочешь, значит? — Аленушка укоризненно качнула головой, словно до сего момента все их жертвы сами и по доброй воле смерть принимали и только я вдруг заупрямилась.
А затем одним неуловимо быстрым движением вбросила одну из своих сабель в ножны и сорвала с пояса бутылочку.
Одно движение пальца, и деревянная пробка-затычка летит в сторону, а сам пузырек, брошенный умелой рукой, ударяет в грудь моего Коня. Из него выплескивается буквально несколько капель какой-то маслянистой жидкости, и Конь тут же замирает прямо посреди скачка.
— Басурий корень! — хрипит он. — Каменею! Яр… — и бессильно валится на бою.
Все это произошло настолько быстро, что я даже не успела осознать произошедшего, а Ланселот только закончил опускать копье, направляя на козлооборотня.
Но вот рыцарь тронул коня шпорами, и обученное животное с места взяло широкой рысью.
Аленушка ужом вывернулась с дороги коня, но рыцарь на ходу пнул ее закованной в железо ногой, забыв про то, что перед ним девушка Попал. Еще лучше, если бы попал шпорой, но и без того удар был сильный. Девицу отбросило в сторону, она зашипела и полоснула саблей по крупу коня. Клинок бессильно звякнул о нашитые на попону железные пластины.
— Аленушка!!! — взревел козлооборотень, шагнув навстречу направленному на него копью.
Удар Ланселота был точен, а таранная масса самого рыцаря плюс скорость коня… В общем, я ожидала, что этот братец Иванушка будет просто смят опытным воином. Но не тут-то было. Козлооборотень вдруг стал необычайно быстрым. Он развернулся на месте, пропуская копье мимо себя и бросая на землю молот. А когда Ланселот уже проносился мимо, сорвал с пояса цепь и захлестнул ею ноги коня. Животное яростно заржало, и рыцарь с грохотом и лязгом обрушился вместе с конем на дорогу.
Опомнившись, я быстро подняла повыше посох и сжала. Из глазниц черепа хлестнули дымные струи, взметнув землю в том месте, где мгновением раньше была Аленушка.
— Где пламя, Яр?! — закричала я, видя, как проклятая ведьмачка, бросив лишь один взгляд назад, чтобы убедиться, что с ее братиком все хорошо, а с моим Ланселотом все плохо, устремилась ко мне, на ходу замахиваясь саблей.
Посох вновь ударил зеленым пламенем, но на этот раз столь слабым, что его едва было видно. Однако попал. В плечо, заставив девицу зашипеть от боли и приостановиться. Она вновь сорвала с пояса бутылочку и опрокинула ее содержимое в рот.
Вокруг Аленушки на мгновение взвихрился ветер, она усмехнулась и убрала вторую саблю в ножны. Сложила руки на груди, ладонь к ладони, словно собралась молиться. А потом, не спуская с меня взгляда, подняла их вверх и медленно развела над головой. Между ладонями засверкал шар света столь яркий, что я вынуждена была закрыться рукой.
— Ярилин пламень! — истошно закричал Яр. — Падай!
До сознания еще не дошел смысл его приказа, а я уже лежала на земле, нещадно ушибив плечо и выпустив посох. Над головой пронесся шар света, опалив меня жаром, и врезался в вековую сосну, которая сразу же заполыхала, словно спичка.
До меня донеслись звуки ударов и лязг железа. А еще ругань козлооборотня. Аленушка остановилась и обернулась. Я, кое-как протерев глаза от пыли и бликов, тоже посмотрела в ту сторону и едва сдержала возглас радости.
Ланселот в помятых латах, держа в одной руке секиру, а в другой меч, яростно теснил козлооборотня! А тот, отмахиваясь молотом, отступал. Вот рыцарь широко шагнул, рубанул секирой, и лишь в последний момент козлооборотень успел отклониться, но вот левый рог оказался срублен почти полностью.
Тут же забыв про меня, Аленушка выхватила сабли и бросилась на помощь брату. Теперь они насели на Ланселота вдвоем. Если бы не цельные латы, рыцарь оказался бы изрублен буквально за несколько мгновений, но пока доспехи спасали. Однако даже мне было понятно, что смерть Ланселота — лишь дело нескольких минут.
Вот рыцарь в очередной раз широко размахнулся мечом, но теперь это вышло заметно медленнее, чем в начале схватки. И козлооборотень, увернувшись, подшагнул к нему, небрежно отбивая молотом секиру. А затем боднул козлиной головой Ланселота прямо в покореженное забрало, не обращая внимания на отрубленный рог. Удар оказался такой силы, что рыцарь отшатнулся. И тут же быстрая Аленушкина сабля нашла щель в его доспехах, ударив точно в то место, где пластина, защищающая локоть, повисла на одном ремешке.
Секира рыцаря упала на землю. Одновременно с этим Иванушка крутанулся, и молот со страшной силой ударил в грудь Ланселота, сминая латы, сбивая с ног и отбрасывая того с дороги. С лязгом и скрежетом, поднимая тучу пыли, рыцарь упал. Сделал попытку подняться, но огромное копыто ударило прямо в покореженное забрало, вминая его внутрь. Ланселот снова упал и больше не шевелился.
Иванушка отошел на шаг, осмотрел поверженного рыцаря и довольно взревел. Подошел, поднял его меч и, прислонив к дереву клинок, изо всей силы ударил молотом. С жалобным звоном меч сломался.
Тут только я осознала, что все это время практически не дышала, и судорожно втянула носом воздух. На глаза набежали слезы злости и отчаяния.
— Ну, вот и все, нежить, — Аленушка утерла пот со лба и вновь обернулась ко мне. — Работа выполнена. Впрочем, как и всегда.
— Я не нежить! — выдохнула я.
— Ага, знала бы ты, сколько раз я слышала эти слова, — усмехнулась ведьмачка. — Что ж, ладно. Прощай, — и она шагнула ко мне, поднимая саблю.
Я в панике отшатнулась.
«Сабля — это же быстро? Вжух — и все? А потом я ведь воскресну, да?» — промелькнуло в голове.
И тут воздух между мной и Аленушкой с треском разорвал огненный росчерк.
Ведьмачка моментально отпрыгнула и замерла в боевой позиции, а на дороге появился… Белогор!
Быстро оглядев место недавнего боя, он скользнул взглядом по мне и перевел его на ведьмаков.
— А это еще кто такой? — подходя к Аленушке, настороженно спросил козлооборотень. — Гуляй себе, мил человек, отсюда подобру-поздорову. Не мешай, душевно тебя прошу.
Аленушка усмехнулась.
— А человек ли? Что скажешь?
Белогор промолчал, лишь демонстративно сложил руки на груди.
— Молчит он, сестрица, — посетовал Иванушка. — Совсем вежества не понимает.
Аленушка огорченно поцокала языком и повернулась к братцу, чтобы… Уловка! Она резко, практически без замаха метнула в Белогора одну из своих бутылочек. Но склянка исчезла в короткой вспышке пламени, не долетев до того пары метров.
— Наслышан я о вас, — спокойно произнес Белогор. — Ученица Бабы-яги с братом, который неудачное зелье выпил и оборотнем стал. Аленушка и Иванушка, верно? Ходите по свету, нечисть да нежить истребляете. Где за монету звонкую, а где и за благодарность простую.
— А коли слышал, так чего на пути встаешь? — задиристо ответила Аленушка, явно слегка обескураженная первой неудачей.
— Тропы наши пересеклись, вот и стою, — Белогор пожал плечами. — Девушку эту я вам не отдам. Поэтому у вас два пути — пойти прочь. Целыми и невредимыми. Или попробовать отбить ее у меня, а значит, перестать быть как целыми, так и невредимыми.
Козлооборотень хохотнул.
— Эк как заворачиваешь! Тот вон тоже поначалу хорохорился, — он жестом указал на лежащего в отдалении рыцаря.
Однако Белогор лишь улыбнулся краешком губ и осуждающе покачал головой.
— Неправильно ты сравниваешь, Иванушка. А посему вот тебе моя первая наука.
Он поднял правую руку и быстро начертал в воздухе какой-то неведомый знак. Пахнуло жаром, и Иванушка вдруг заорал-заблеял от боли! Рукоять его молота вспыхнула, а железная чушка стекла оплавленным железом на землю, поджигая траву и мелкие веточки.
Козлооборотень грязно выругался, тряся обожженной рукой, а затем снял с пояса цепь.
— Не надо! — погрозил пальцем Белогор. — Она у тебя серебряная, а значит, мне придется тебя жечь, а не твое оружие.
— Знаешь что, колдун неведомый? — вмешалась Аленушка. — Мы, пожалуй, все-таки попробуем!
И брат с сестрой моментально разошлись в стороны, заставляя Белогора разделять внимание и переводить взгляд с одного на другого. Козлоборотень раскручивал цепь, а Аленушка вытянула из ножен сабли.
Но на лице Белогора даже тени волнения не промелькнуло.
— Эх, ну какие же вы непонятливые, — укорил он и слегка притопнул ногой.
Земля ощутимо вздрогнула и всколыхнулась волной от него в сторону ведьмаков, словно вдруг стала жидкой и кто-то бросил в нее камень.
Ведьмаков подбросило в воздух. Аленушка в пируэте умудрилась снова приземлиться на ноги, а вот Иванушка рухнул очень неудачно. Со своего места я расслышала хруст и увидела, как бессильно повисла обожженная рука.
— Это была моя вторая наука, — скучным голосом произнес Белогор. — Боюсь, третьей вы не переживете. А на свете столько людей нуждаются в вашей помощи…
Не спуская взгляда с Белогора, Аленушка скользнула к брату и что-то прошептала. Козлооборотень зло посмотрел на нашего нежданного защитника и процедил сквозь стиснутые зубы:
— Я запомню тебя, нечисть. Крепко запомню.
А Аленушка сняла с пояса очередную бутылочку и капнула из нее что-то под ноги, крепко взяв брата за плечо. Тотчас вверх взвился клуб белого дыма, в котором они и исчезли.
Мы победили.
Точнее, победил Белогор. Если бы не колдун…
— Ты цела, царевна? — он повернулся ко мне и быстро оглядел.
— Да, — я нервно кивнула. — А вот остальные…
Остальные!
Опомнившись, я подхватила с земли посох и рванула к Ланселоту и Коню.
Первым на пути попался Конь. Он лежал на боку и смотрел на меня багровым глазом. Злым, но моргающим. Хороший знак!
— Ты как? Живой?
— Наполовину, — с трудом ответил тот. — Сейчас чары спадут, встану.
Кивнув, я подбежала к рыцарю. И вот с ним даже на первый взгляд все было куда хуже. Постаралась снять шлем, но не смогла. Даже забрало, покореженное ударом здоровенного копыта, не открывалось.
— Белогор! Помоги! — позвала я.
Тот подошел и присел рядом. Покачал головой.
— Крепко его Иванушка приголубил.
— Ланселот его побеждал, даже рог срубил, — вступилась я за рыцаря, подумав, что Белогор не слишком высоко оценил его воинские качества. — А потом они на Ланселота вдвоем налетели.
— Гуртом батьку бить сподручнее, это верно, — пробормотал колдун.
Затем сделал круговое движение рукой, и в ней прямо из воздуха возник небольшой нож с широким лезвием. Аккуратно перерезав какие-то ремешки, Белогор потянул шлем и наконец освободил голову рыцаря.
Лицо Ланселота было залито кровью, глаза закрыты. Дышал он хрипло и с трудом. Даже не будучи медиком, я поняла: это очень и очень нехорошо. Но как помочь, не знала, поэтому беспомощно посмотрела на Белогора. Тот вздохнул и положил ладонь на лоб рыцаря, прикрыл на мгновение глаза.
Честно говоря, уже привыкнув к чудесам этого мира, я ожидала, что вот прямо сейчас Ланселот откроет глаза, излеченный магией колдуна. Но — увы. Белогор убрал ладонь и нахмурился.
— Плохо дело, царевна. Лицо ничего, зажило бы, только шрам остался, но у него ребра поломанные легкие задели да кровотечение внутреннее образовалось. Не жилец этот рыцарь ныне. Одной ногой в Нави уже стоит.
В Нави? Это, в смысле, умирает?!
— Неужели ему не помочь?! Совсем никак?! — воскликнула я. — Он за меня жизнь был готов отдать, я не могу так его оставить!
— Ну, Живой воды у нас нет и не предвидится, так что никак. Впрочем, ежели сначала Мертвой водой кости срастить, да при этом душу рядом удержать, может, оно и возможно, — поразмышлял Белогор. — Только быстро это сделать надобно, до вечера он не доживет. Да и скачки на лошади не перенесет. В общем, ежели жизнь ему сохранить хочешь, отца своего зови, чтобы тропу тайную открыл да переместил вас сразу домой.
— Было бы кого звать! — я в отчаянии сжала пальцы. — Кощея в плен взяли, его самого спасать надо!
— Кощея пленили? — Белогор изумленно присвистнул. — Когда? И кто…
Колдун внезапно запнулся и провел пальцами по траве. На ладонь ему тотчас скользнула небольшая ящерка и шустро забралась по руке на плечо к самому уху.
Я во все глаза смотрела, как Белогор прислушался, словно ящерка на самом деле что-то шептала ему на ухо. Наконец он кивнул и отпустил ее восвояси. Повернулся ко мне и мрачно сказал:
— Проблемы у тебя, царевна, и серьезные. Впереди еще одна засада, на сей раз готовая взять тебя не уменьем, а числом. Кроме того, дальше разъезд богатырский по следу идет. Да еще волколаки, которых вы изрядно потрепали, мчатся сюда, не жалея лап. Отомстить желают.
Я сглотнула и покрепче сжала посох.
Звеня сбруей, с земли поднялся Конь. Потряс головой, словно стараясь сбросить с себя остатки чужого колдовства, переступил с ноги на ногу и подошел ко мне.
— Что делать будем?
— Уходить вам надо, вот что, — отрезал Белогор. — Вскачь, на полной скорости. А рыцаря оставить. Победил его Иванушка. Ничего не попишешь, не всех можно спасти.
Я едва сдержала рвущееся с языка ругательство в сторону козломордого оборотня. Охотник на нежить и нечисть, тоже мне! А сам-то что, «чисть», что ли?
— Не по своей воле он таким стал, а по случайности, — произнес Белогор. Видимо последние слова я все же произнесла вслух. — Аленушка в юности хотела травницей стать и напросилась в ученицы к Бабе-яге. Однажды пришел ее проведать братец Иванушка, да выпил что-то нехорошее. Пришли тогда селяне ответа у Бабы-яги требовать и паренька исцелить. Баба-яга вроде помочь обещалась, но внезапно исчезла. Сбежала, видимо. А больше никто исцелить Иванушку не смог. Вот и вырос он таким. С тех пор Аленушка и Иванушка на Ягу сильно обижены, да и вообще считают, что вся нечисть — зло.
— Очень мило! — выдохнула я. — Мне еще им и соболезновать, получается, надо?
— Поспешать надобно, царевна, — поторопил Конь. — Нам еще поляну ведьмовскую обходить.
Обходить! Ну почему у меня нет отцовского дара телепорты делать? Сейчас бы раз, и дома! И…
И тут меня осенило. Я глубоко вздохнула и обратилась к Белогору:
— Ты мне должен!
Тот вопросительно изогнул бровь.
— Так вроде я сейчас тебя спас.
— За то, что вступился, спасибо, рада, что ты пришел, — запоздало поблагодарила я, а потом прищурилась. — Но ты пообещал мне одну жизнь, а я — бессмертная. Так что помощь твоя, конечно, приятна, но в счет долга не идет. Ведь я в любом случае не умерла бы. Тем более, чья жизнь, ты не уточнил, так что жизнь рыцаря для наших расчетов вполне подходит. Ты умеешь перемещаться, так перемести нас с Ланселотом в Кощеев дворец. Возьмешь Мертвой воды и сделаешь, что говорил. Спасешь его, и твой долг будет уплачен.
Белогор усмехнулся. Нехорошо так, даже страшновато.
— Ох, царевна, ты действительно Кощеева дочь. Эк как слова мои вывернула. Но, признаю, сам виноват — обещание тебе дал слишком размытое, и выходит, права ты. Одну жизнь я тебе должен. Любую. Однако все же подумай, стоит ли дар мой тратить на едва знакомого человека?
Но я уже все для себя решила. Поэтому уверенно сказала:
— Я подумала. И хочу, чтобы ты спас Ланселота.
Во взгляде колдуна на миг проскользнуло что-то странное. Словно, несмотря на то что он сам же меня отговаривал, решению моему оказался только рад.
— Что ж, я действительно мог бы его вернуть, — произнес он. — Но, видишь ли, Марья-царевна, не все так просто. Сейчас открыть переход получится лишь к границам царства Кощеева. В сам дворец мне ходу нет. Да и Источник меня не признает, не поделится силой. Если только ты не дашь мне право эту силу взять.
— Как? — тут же уточнила я, игнорируя закашлявшегося от возмущения Яра. — Если честно, я в магии не сильна от слова «совсем». Но если ты объяснишь…
— О, магии от тебя и не требуется, — Белогор широко улыбнулся и протянул ко мне ладонь, на которой появилось тоненькое колечко с темно-зеленым непрозрачным камешком, похожим на малахит. — Просто надень вот это.
Однако в тот же миг в моей руке дернулся посох.
— Не спеши, Марья, — сурово произнес он. — Кажется, знаю я, кто этот Белогор-колдун, что с ящерками общается да огонь вызывает! И давать ему доступ к Источнику за-ради жизни какого-то бродячего рыцаря весьма опрометчиво!
Я посмотрела на умирающего Ланселота. Потом перевела взгляд на Яра и отрезала:
— Он не «какой-то». Он погибает из-за меня!
После чего решительно взяла у Белогора колечко…
Но тут раздался звонкий встревоженный голос:
— Не надевай!
Я резко обернулась и увидела… себя.
Полупрозрачная я, одетая в богато расшитый сарафан с высокой короной, усыпанной драгоценными камнями и жемчугом. Нет, не короной! Я вспомнила, что эта штука называется кокошник. А еще у этой «меня» была длинная коса, перекинутая через плечо на грудь.
Неужели?..
— Василиса? — внезапно охрипшим голосом спросила я.
Образ ее кивнул.
Так вот ты какая, сестра-близняшка. И впрямь не отличить.
Я со смешанными чувствами разглядывала самого близкого человека и одновременно самого главного своего врага. Врага, которого, несмотря ни на что, не могла ненавидеть. Злиться, обижаться — да. Но ненавидеть… черт возьми, это сестра все-таки!
А вот лицо колдуна при виде Василисы помрачнело. Улыбка исчезла, как и не было, черты заострились, а глаза сердито вспыхнули.
— Зря ты появилась, — холодно произнес он. — Неужто думаешь, что Марья тебя слушать будет? Ту, которая ее смерти жаждет? Исчезни, а лучше приди лично и без Ивана Гвидоновича… пообщаться.
— Кабы могла — пришла. Не боюсь, — глядя на Белогора почти с ненавистью, бросила Василиса. — У тебя здесь не так и много власти. Сила твоя у Источника Мертвого огня, а тот далече.
— У тебя власти, после того как наследства Кощей тебя лишил, и вовсе кот Баюн наплакал, — парировал тот. — Каково оно, вообще без Источника жить, только на мужа надеючись?
Зацепил. Василиса на миг даже губы поджала, но тут же взяла себя в руки и обратилась ко мне:
— Не надевай кольцо, Марья. Имя свое он тебе только мирское назвал, а истинное-то умолчал. Знай, Наволод это, сын Медной горы Хозяйки, духом с миром Нави связанный.
— Так и знал! Это он! — яростно зашептал посох.
Я же едва сдержала новый изумленный вздох. Еще одна новость! Белогор — сын Хозяйки Медной горы? Ничего себе! Откуда у нее вообще сын-то? Хотя, если вспомнить бабушкины сказки, которые, как оказалось, ни черта не сказками были, эта Хозяйка Данилу-мастера к себе забирала, да и не только его…
— Наволод ко мне свататься приходил, да я отказала, — продолжала тем временем Василиса. — Не от желания помочь он тебе кольцо предлагает и не от симпатии взаимной, а лишь для того, чтобы мне отомстить да доступ к Источнику получить.
Свататься? Так колечко обручальное? Надену, невестой Белогора стану, и он через меня магией Источника пользоваться сможет? Миленько, но логично, с этим не поспоришь.
Вот только… в душе неожиданно шевельнулась обида. Значит, колечко он предложил оттого, что ему Источник нужен и Василиса отказала?
Нет, ерунда! Я даже головой тряхнула, отбрасывая неприятную мысль. Ведь я сама помощи у Белогора потребовала. Конечно, сестренка умна, на женских чувствах и ревности играть пытается. Да только с выводами просчиталась и вообще не на ту напала!
— Отказала? Ну и дура! — я широко улыбнулась. — А еще Премудрой зовешься. Кто ж от таких мужиков отказывается? Приняла бы предложение, сейчас бы он тебе помогал, а не мне. Тебя бы в мой мир на недельку, с нашими охотницами на перспективных мужей пообщаться! Вот они — премудрые, да. Чего только не выдумают. Особенно на футболистов запрыгнуть стараются или на эстраду попасть. А тут и делать ничего не надо!
И надела кольцо на палец.
Мир вокруг тотчас гулко вздрогнул, а сквозь лицо Наволода-Белогора на мгновение проглянуло чье-то другое, но разглядеть его я не успела — зашипевшая, как змея, Василиса отвлекла. Однако сделать она ничего не успела или просто не смогла. Белогор только рукой взмахнул, и образ сестры тотчас развеялся.
— Не думал, что ты такая расчетливая, — хмыкнул он.
Расчетливая? Что ж, пусть лучше и впрямь так думает.
— В мире, где я выросла, без расчета нельзя. Затопчут. А магии там нет, — стараясь, чтобы голос звучал равнодушно, пояснила я. — Да и вообще, я по образованию бухгалтер, ну, казначей, по-вашему. И дочь Кощея. Мне по фамилии и роду деятельности такой быть положено.
— Да уж… рад, что по твоему расчету я тебе подхожу, — задумчиво протянул Белогор, а затем, будто опомнившись, добавил. — Ладно. Надо твоего героя к переходу подготовить.
После чего вновь склонился над Ланселотом и принялся перерезать ремни лат.
Ох, не прост этот колдун. Совсем не прост. И с одной стороны, вроде и приятно, что он на моей стороне. А с другой — он ведь даже личину свою истинную зачем-то скрывает. Когда кольцо надевала, почудился сквозь нее еще кто-то, и, уверена, зрение меня не обмануло. Как там Василиса говорила? Духом он с миром Нави связан? А Навь — это, как я уже успела догадаться, по-местному мир мертвых.
И что же получается? Мой пусть и фиктивный жених на самом деле аналогом какого-нибудь Костопраха оказаться может? Бр-р!
От такого предположения меня аж передернуло. Быстро отойдя к Коню, я посмотрела на все еще сердито полыхающего взглядом Яра и попросила:
— Ну, не злись. Не могла я иначе поступить, да и рыцарь нам еще пригодится. Какой-никакой, а союзник, и не из самых слабых. И Василису мы уели, вон она как распереживалась, аж показаться решила. Лучше объясни, во что… точнее, в кого мы вляпались? Раз Бело… Наволод этот с миром Нави связан, получается, он как Кощей?
Череп тяжело вздохнул, но сияние в глазницах поубавил и ответил:
— Не совсем. Кощей-то в этом мире обитает да мертвых поднимает. А вот Наволод по Нави ходок, чувствует себя там как дома. Опасный он сильно. Василиса-то не зря ему отказывала. С батюшкой твоим они это решение приняли. Ведь случись чего с Кощеем, только она бы стояла на пути Наволода к полному контролю над Мертвой водой. Чародейка Василиса молодая, Наволод как маг куда опытнее, риск был слишком высок. А теперь ты оказалась в таком положении. Только от тебя избавляться дольше.
— Ну, во-первых, обручение — еще не свадьба, — возразила я. — Кольцо я в любой момент снять могу. А во-вторых, от меня вообще не избавиться. Бессмертная я.
— Кощей тоже. Однако вон заточили его, и Источник едва без хозяина не остался, — урезонил Конь.
— Помню. И буду осторожна, — заверила я. — Но упускать шанс получить еще одного союзника не хочу. Василиса с Наволодом в ссоре. Значит, ему тоже выгодно помогать мне.
— Ну, посмотрим, — проворчал Яр.
На том обсуждение и закончили, поскольку послышался оклик колдуна:
— Марья! Уходим!
Я тут же вышла из-за крупа Коня и увидела, что прямо посреди дороги пылает огненный росчерк, словно разрезая саму ткань видимого мира. К нему по воздуху неспешно плыло тело Ланселота, освобожденного от доспехов, которые бесформенной кучей железа остались лежать в стороне от дороги. Следом за рыцарем шел и сам Белогор. Или Наволод? Я никак не могла определиться, как теперь его звать.
— Давай, царевна, — махнул рукой он. — Тайную тропу тяжело долго держать открытой.
Что ж… вот и выдался случай опробовать телепорт. Взяв Коня за повод, я покрепче сжала посох и подошла к порталу. Однако в последний момент замешкалась.
— Ну же, давай! — поторопил Яр. — Прямо во дворце выйдем, я чувствую. В этом он не обманул!
Глубоко вздохнув, я осторожно шагнула в огненный росчерк, готовая отпрыгнуть, случись чего неожиданное. Но ничего не произошло. Нога просто встала на что-то твердое. Зажмурившись, я сделала еще шаг… и почувствовала, что мир вокруг изменился. Запаха леса и травы больше не было, а вместо пения птиц в отдалении раздавались мерные удары железа о железо, словно от кузнечного молота.
Тотчас открыв глаза, я обнаружила, что мы стоим на дворцовой площади, а навстречу уже спешит Костопрах.
