Глава 18
Когда через час я вошла в тронный зал, там уже собрались все. Кощей, закованный в латы, которые даровал Кладенец, держа в руках шлем, недовольно посмотрел на меня.
— У вас тут нет часов, — отметила я извиняющимся тоном. — А по солнцу я определять время с точностью до часа еще не научилась.
Ланселот, в латах из светлого металла, в который были словно вкраплены маленькие живые искорки настоящего огня, с большим треугольным щитом за спиной и подаренным мечом на боку, кивнул мне в знак приветствия.
Даже Белогор, который сейчас был в облике Наволода, решил не пренебрегать доспехами, хотя и ограничился только вороненой кольчугой с крупным зерцалом на груди. Из-за его плеч выглядывали рукояти двух коротких парных мечей.
По знаку Кощея ко мне подскочил Костопрах и привесил на пояс легкую саблю в черных ножнах.
— Да я ей сама себе руку отрублю! Мне с посохом спокойней и привычней, — попыталась протестовать я, но протест оставили без внимания.
Мы вышли на дворцовую площадь. Там уже стояли, выстроившись в каре, двадцать рыцарей Смерти. Боевые косы смотрели в темное небо, готовые в любой момент опуститься и без жалости разить всех, кто осмелится встать на нашем пути.
Раздался цокот копыт. Из-за каменной пристройки в нашу сторону гарцевал Конь. Искры били из-под копыт, ноздри воинственно раздувались, клыки готовы были рвать и метать.
Следом за ним зомби-конюх вел двух коней поменьше и не столь устрашающих. Как оказалось, для меня и Наволода. Ланселот же уселся верхом на мертвого коня, которого он забрал в свое время у одного из рыцарей Смерти.
Когда мы все забрались в седла, Кощей надел на голову черный шлем, отчего прорезь для глаз тут же зажглась алым огнем, и повернулся к Наволоду. Они одновременно вытянули руки, и в центре площади возник огненный росчерк, который стал раздаваться вширь, превратившись в большой овальный портал. А потом небо над нами осветилось огромными сполохами света, словно началось самое настоящее северное сияние.
— Не медлим! — воскликнул Наволод. — Я освободил силу Источника! Брешь пробита! — и пришпорил своего коня, направляя его на Тропу.
Конь Кощея лишь всхрапнул, одним прыжком оставляя позади всех нас, и первым бросился в портал. Мы все кинулись следом, а спустя миг уже стояли на главной площади Китеж-града.
Послышались первые испуганные визги и крики. Паника при виде внезапно появившегося на площади отряда быстро нарастала.
— Вперед! — зарычал Кощей, и мы галопом помчались к огромному дворцу, огражденному белой стеной.
Выскочивший навстречу пеший патруль конь Кощея смел, даже не заметив. Ворота впереди стали закрываться, но медленно, очень медленно. Кощей первым оказался рядом и, выхватив Кладенец, одним ударом в щепки разметал одну из створок. Путь был открыт. Наш отряд вихрем ворвался внутрь дворцового комплекса, и только сейчас по всему городу запели первые тревожные рога, призывая дружину.
Наша атака была столь стремительной, что показавшийся слева конный отряд не успел даже опустить копья, как был атакован черными рыцарями. Боевые косы засвистели в воздухе, собирая первую кровавую дань. А мы неслись вперед.
Возле входа во дворец Кощей спрыгнул с коня и вытянул руку в сторону больших дверей, выкрикивая длинное непонятное слово. Двери снесло, словно в них ударил настоящий таран, а ближайшие витражные окна разлетелись вдребезги.
Я с невольным страхом смотрела на разбушевавшегося колдуна и тихо радовалась, что мы на одной стороне.
Следуя плану, Ланселот остался с рыцарями Смерти, готовясь оборонять вход, а мы с Наволодом, тоже спешившись, бросились внутрь.
Во дворце уже царила паника. Слуги стремились убраться с нашего пути как можно быстрее, и лишь некоторые смельчаки бросались в бой, но отлетали прочь от заклинаний Наволода, не успевая даже приблизиться.
— К тронному залу! — крикнул он, взмахом руки сжигая стрелу, метившую ему в грудь, а я взмахнула посохом, отправляя лучника в недолгий полет и впечатывая в стену.
Первое организованное сопротивление мы встретили в следующем коридоре. Он оказался перегорожен наскоро устроенной баррикадой из каких-то шкафов, кресел и иных предметов мебели. А стоило нам появиться из-за поворота, как дружный залп стрел наполнил воздух пронзительным жужжанием.
Кощей лишь расхохотался страшно и свирепо, не делая никакой попытки спрятаться или уклониться. Стрелы бессильно отскакивали от его доспехов, и он спокойно двинулся вперед, крутя Кладенец кистью.
Навстречу ему из-за баррикады выскочил могучий мужик с топором. Я взмахнула посохом и ударила зеленым дымным пламенем под ноги бесстрашного глупца. Каменный пол взорвался осколками, и мужик провалился куда-то вниз.
— Я тебе жизнь спасла, придурок! — заорала я, пробегая мимо дыры.
Впрочем, он меня не услышал, поскольку лежал без сознания.
Затрещало вызванное Наволодом пламя и ударило в баррикаду, испепеляя ее и освобождая нам путь. А засевшие за ней лучники и воины в горящей одежде, спасаясь, стали выпрыгивать из окна Хорошо хоть, это был первый этаж!
А потом коридор кончился, и мы очутились перед огромной двустворчатой дверью.
— Они там, — сообщил Наволод и… вежливо постучал.
Адреналин, кипевший в крови, от такого поступка заставил меня нервно хихикнуть. Кощей же, нахмурив брови, просто взмахнул Кладенцом, и дверь разлетелась в щепки.
Они действительно были здесь, в тронном зале. На троне сидел крепкий пожилой мужчина с короной на голове. У него была благородная шевелюра цвета соли с перцем и ровная аккуратная бородка. В руках он держал скипетр с большим шаром, который сейчас едва заметно светился призрачным синим светом.
Перед троном, глядя на нас в упор, стояли двое — Василиса, крепко сжимающая уже знакомый мне посох, и высокий плечистый парень в богатых одеждах, с внушительных размеров мечом в золотых ножнах. Иван Гвидонович, значит. Ну, вот и свиделись.
Еще одна фигура, закутанная в темный плащ, стояла несколько в стороне от трона. Глубокий капюшон скрывал лицо, не давая рассмотреть, кто перед нами. Хотя чего там рассматривать? Моргана это, и дураку понятно!
Следуя жесту Наволода, я отступила на шаг, приглядывая за коридором и готовясь нейтрализовать возможное подкрепление.
— Ах ты ж злодей! — донесся до меня мужественный голос Гвидона. — И посмел же явиться самолично, не испугался! Голову, гляжу, отрастил заново. Но ничего, ничего. Я твои головы отныне собирать буду да на крепостной стене выставлять! Мне для веселья, врагам на устрашение.
— Вот больной придурок, — пробормотала я тихонько, наблюдая одновременно за коридором и тронным залом. — И что за вкусы у человека?
— Моя голова тебе дорого выйдет, — насмешливо ответил Кощей. — Помогли ль тебе стражники да колдунья иноземная меня в темнице удержать? А может, дочь моя беспутная не дала нам сюда попасть? Что молчишь?
— А чего зря разговаривать? — вдруг подала голос Василиса и подняла посох. — Аль за разговорами вы сюда пришли? Доставай меч, муж мой! Биться будем за дело правое да за землю русскую!
Я, несколько ошалев, посмотрела на нее. Ничего себе лозунги! При чем тут земля русская вообще? Но кроме меня, похоже, подобные высокопарные слова никого не смущали.
Иван медленно вытащил меч, и Экскалибур, оказавшись на свободе, ощутимо качнул пространство. Бр-р! И вправду крутая штука!
Однако Кощей лишь широко, зло улыбнулся, и Кладенец со свистом рассек перед ним воздух.
— Что ж, царевич Иван, дыру тебе в карман, давай поглядим, за кем тут правда.
И тут пошевелилась фигура в темном плаще. Она откинула капюшон, и я во все глаза уставилась на Моргану.
Она была красива. Красива той хищной красотой, что отличает пантеру от сизой кошки. Длинные иссиня-черные волосы ее были заплетены в хитрую прическу, огромные темные глаза не мигая смотрели на нас, а губы искривились в жестокой усмешке.
— Милостивые государи! — громко сказала она. — Хочу заметить, что времени у вас очень мало. Глупый, но, несомненно, храбрый Ланселот успешно отбил одну наспех организованную атаку, однако возле дворца уже строится дружина. Триста копий и мечей против двадцати кос и одного рыцаря из Камелота? Как вы думаете, сколько они продержатся? А пробитая вами брешь в защите города затягивается все быстрее. И когда она исчезнет окончательно, вы окажетесь отрезанными от своих Источников полностью. На сколько вас хватит?
— Милая Моргана, — повернулась к ней Василиса. — Думаю, что эти люди не слишком внимают голосу разума. А значит, разум сей требуется вколотить в них… силой!
Последнее слово она выкрикнула, одновременно взмахивая посохом, и целый клубок ветвистых молний устремился в сторону Наволода, впрочем, тотчас с грохотом разбившись о соткавшийся перед ним полупрозрачный щит. Вместо ответа Наволод топнул, и под Василисой между камней пола заплясали языки бледного огня, заставив мою сестру взвизгнуть и отпрыгнуть в сторону, сбивая пламя с одежды.
— Гаси ее! — требовательно взвыл Яр. — Гаси эту палку!
И едва я вскинула руку, тотчас жахнул по аметистовому посоху ярчайшим пламенем. Как Василиса смогла увернуться — понятия не имею. А пол, где она стояла, аж вскипел.
Тем временем Кощей шагнул к Моргане, и на его пути вырос Иван с Экскалибуром. Мечи встретились в воздухе, и яркая вспышка от их соприкосновения на мгновение ослепила меня. А потом рубка началась в полную силу. Оба меча с легкостью секли все, к чему прикасались. На каменном полу появились первые борозды от клинков, а воздух наполнился звоном волшебной стали.
Досталось и Гвидону. Едва он попытался вскочить с трона, вызванный Наволодом воздушный вихрь сбил его с ног и, вздернув под потолок, резко обрушил обратно на пол. Скипетр царя отлетел в сторону, а сам Гвидон, судя по всему, потерял сознание.
Я было вновь нацелилась на дражайшую сестру, но тут в коридоре показался небольшой отряд. Так что, к неудовольствию Яра, пришлось оставить ее на Наволода.
А пять стражников, которые вышли из-за угла, уже решали важный вопрос: стоящая перед ними в черепастых доспехах девица с посохом, который оканчивается черепом с горящими глазницами, это слишком страшно или не очень. Решив, что, наверное, не очень, они дружно побежали в мою сторону, выхватив мечи. А один даже поднял короткий лук, пуская в меня стрелу. Которую Яр сжег в воздухе.
— Врешь! Не пройдешь! — завопила я и махнула посохом перед собой.
Яр чутко уловил мое желание, и из каменного пола стали с хрустом выдираться крупные булыжники, зависая в воздухе. Еще одним взмахом я послала их вперед. Не жечь же мне этих бедолаг?
Оказаться под градом камней, словно выпущенных из пращи, воины явно не ожидали. Они, конечно, прикрылись щитами, но помогли те ненадолго, оказавшись в считаные секунды разбитыми вдребезги.
— Тут еще много камней! — закричала я. — А щитов у вас больше нет!
Намек был понят правильно, и воины, развернувшись, наперегонки помчались прочь.
Проследив за их отступлением, я вновь поспешила к тронному залу.
Через выбитые окна с улицы доносился шум боя. Ланселот с отрядом рыцарей Смерти схватился с подоспевшей дружиной Гвидона, не пропуская их во дворец.
А в зале творилось форменное безумие. Трещали молнии, шипели струи огня, тлели остатки мебели.
На моих глазах Василиса одним движением руки подняла в воздух тяжеленный трон Гвидона и запустила его в спину Кощею. Тот как раз смог сбить Ивана на пол и теперь всей своей массой упирал на Кладенец, пытаясь продавить поднявшийся в защите Экскалибур. Трон отбросил Кощея прочь и даже заставил упасть на колени.
В тот же момент Моргана подхватила с пола тяжелый золотой кубок и, выкрикнув какое-то заклятие, плюнула в него. Из кубка повалил густой черный дым, быстро скручиваясь в шар размером с конскую голову. Колдунья взмахнула руками, посылая шар в стремительный полет на Наволода, который не видел внезапной опасности, занятый тем, что методично сбивал ледяные сосульки. Это Василиса формировала их прямо в воздухе и расстреливала колдуна, как из пулемета.
— Наволод, сзади! — заорала я, взмахивая посохом, но мое пламя шар впитал в себя, лишь на доли секунды озарившись изнутри светом и даже не сбившись с курса.
Зато успел Кощей. Он отпрыгнул от поверженного Ивана и ударил Кладенцом по дымному шару. Раздался треск такой силы, что я на миг оглохла, а шар взорвался в воздухе, разлетевшись на хлопья тьмы.
И это мгновение Кощей использовал как нужно! Он вновь прыгнул к Ивану, еще растерянному, закрутил меч в хитром финте, и Экскалибур, вращаясь как пропеллер, взлетел в воздух, выбитый ловким приемом.
— Нет!!! — заорал Иван. — Василиса!!!
Та повернулась на крик и, сильно оттолкнувшись, взлетела в воздух, стараясь перехватить волшебный меч. Но Наволод, отбив последнюю сосульку, вихрем сбросил Василису на пол.
Тут и я, опомнившись, взмахнула посохом, из глазниц черепа ударило зеленое пламя. Василиса даже упала на одно колено, удерживая магическую защиту от нас двоих.
А Экскалибур подхватил Кощей и тут же перекинул Наволоду.
Гвидон и царевич Иван валялись без сознания на полу, Василиса с Морганой медленно отступали от Кощея и Наволода, вооруженных волшебными мечами. Яр в моих руках воинственно дымился и потрескивал.
И в этот момент произошло неожиданное! Вместо того чтобы продолжить бой, Моргана вдруг схватила Василису за волосы и с силой дунула на нее. Та моментально обмякла, едва не повалившись на пол, но колдунья держала сильно. Выхватив другой рукой тонкий кинжал, она прижала его к горлу потерявшей сознание Василисы.
— Назад! — зашипела Моргана. — Все вы! Назад! Ее кровь будет на ваших руках!
Кощей демонстративно вытянул вперед левую руку и воскликнул с явным страданием в голосе:
— О нет, проклятая ведьма! Не смей трогать мою дочь! Я сделаю все, что ты скажешь!
Моргана торжествующе усмехнулась, а Кощей продолжил уже безо всякого страдания:
— Ты это хотела услышать? Да у тебя явно ума в голове с гулькин нос! Когда мне голову отрубали, она стояла и советовала палачу, под каким углом лучше ударить! Так что режь давай, не жалко!
Вот тут в глазах колдуньи я и заметила первое облачко страха. Но она не сдавалась:
— Не своей волей Василиса себя так вела! Слышишь?! Это моя власть и моя сила ей разум затуманили! Так что остановись, а то твоя невинная дочь умрет!
Погодите, так Василиса что, получается, околдованная? Это все козни Морганы?
И тут с улицы раздался низкий звук боевого рога. Ланселот! Ланселот звал на помощь!
Оставив Кощея и Наволода разбираться в ситуации, я подскочила к окну. Подскочила, чтобы увидеть, как мне показалось, последние славные минуты жизни рыцаря и Коня.
Побоище на дворцовой площади вышло знатным. Но теперь Ланселот остался только с Конем, хотя по-прежнему загораживал собой вход во дворец. Он стоял на ногах, не верхом, без щита, и, сжимая в правой руке меч, левой вновь поднес к губам рог и дунул, призывая нас на помощь. Конь скалил клыки и припадал на задние ноги.
А вокруг смыкалось кольцо врагов. Они тоже спешились. И несмотря на то что площадь была усеяна павшими людьми и лошадьми, воинов Гвидона оставалось еще много. Рыцарей Смерти не осталось ни одного.
Я высунула посох и тщательно прицелилась, надеясь задержать окружающих Ланселота воинов, хотя сама понимала, что это бесполезно. Ну, сожгу я одного, двух, даже трех, если успею, но их там не меньше сотни! А значит, жить рыцарю оставалось считаные мгновения.
И тут раздался свист! Тот самый свист, который я уже слышала! А на площадь вышел широкогрудый Соловей в новеньком дорогущем даже на вид кафтане, штанах и начищенных сапогах.
Я предпочла не думать, откуда он их взял. Но была безмерно рада, что Соловья не поймали. Ну и что он не покинул Китеж до этого времени.
Судя по всему, воины тоже знали, с кем имеют дело. Среди них пронесся мимолетный ропот, они отступили от одинокого рыцаря, нервно оглядываясь на приближающегося Соловья.
Что ж ты, фраер, едал назад?
Не по масти я тебе-е!
Ты послушай-ка мой свист,
Брось трепаться о судьбе-е! —
счастливо пропел тот, широко улыбнулся и, заметив меня в выбитом окне, помахал рукой. А затем набрал воздуха в грудь…
И свистнул! Да так, что воинов смело будто веником!
При этом, что самое удивительное, ни Ланселота, ни Коня не зацепило.
Довольно оглядевшись, Соловей вперевалочку подошел к растерянному и полуоглушенному рыцарю и протянул широченную ладонь:
— Будем знакомы! Соловей Одихмантьевич я, мож, слыхал?
Ланселот медленно пожал протянутую руку, а я облегченно вздохнула Спаслись!
После чего обернулась посмотреть, что происходит с Морганой, но оказалось, что той в зале уже нет. Осталась только Василиса Целая и невредимая, кстати.
— А где?..
— Отпустили мы ее, Марья, — пояснил Наволод, постепенно превращаясь в Белогора. — В обмен на жизнь Василисы отпустили.
— Я ей в спину заклятие успел бросить, — Кощей скривился. — И вообще, можно было не отпускать!
— Ты слово дал, — напомнил ему Белогор.
— Подумаешь, беда какая, — отмахнулся Кощей. — Я слово дал, я его обратно взял. Марья, зови давай рыцаря своего сюда. И Соловья зови, так уж и быть. Раз уже дважды помог, прощу его подлость. Возвращаться нам надо, а то подзадержались, — добавил он и оглядел тронный зал, который сейчас выглядел так, словно внутри него взорвалась бомба.
С потолка с грохотом свалилась огромная, на сотню свечей, кованая люстра.
Однако обратно мы отправились только часа через три, когда до заката оставалось совсем немного времени. Сначала все-таки пришлось привести в себя Гвидона, Ивана и Василису. Как и утверждала Моргана, они действительно ничего не помнили.
Потом Белогор с Кощеем объясняли ошалевшему от произошедшего царю, кто тут прав, а кто виноват. Василиса же, дрожа, сидела в сторонке вместе с царевичем Иваном и, судя по ее виду, никак не могла поверить в реальность происходящего.
Только разобравшись с дипломатией, мы наконец вернулись обратно. Привычно выбежавший навстречу Костопрах на радостях пообещал устроить пир на весь мир.
— Устраивай, — лениво разрешил Кощей. — Но сначала устрой нам ужин. Соловей, остаешься?
— Разумеется, — бодро откликнулся тот.
— Сэр Ланселот? Обещаю, что завтра утром открою Тайную тропу на самое близкое к Камелоту расстояние, какое только смогу.
— Благодарю, — с уважением поклонился тот, впрочем, не отрывая благоговейного взгляда от упакованного в ножны Экскалибура.
— Ну вот и славно. Пошли отмечать! — провозгласил Кощей и широким шагом направился во дворец.
А я недовольно нахмурилась — слишком уж демонстративно папочка показал, что, даже несмотря на общую битву, Белогора среди гостей видеть не желает. Мог бы и повежливее быть!
— Пойдешь с нами? — я решила исправить несправедливость сама и вопросительно посмотрела на колдуна.
Однако тот легко улыбнулся и отрицательно качнул головой.
— Нет, Марья. Не стоит вам с отцом сейчас из-за меня ссориться. Да и дома еще дел полно. Надо убедиться, что Источник в порядке.
Я едва сдержала огорченный вздох. А потом вдруг поняла, что раз все закончилось и общих дел у нас больше нет, то… то надо возвращать кольцо. На этот раз окончательно. И почему-то от осознания этого стало неприятно и грустно.
— Что ж, тогда до свидания, — пробормотала я и потянулась рукой к кольцу. — Вот, возвращаю…
Однако Белогор внезапно перехватил руку и сжал в теплых ладонях.
— Подожди.
— Что? — сердце почему-то дрогнуло.
— Прежде, чем ты его снимешь, я хотел бы тебе кое-что сказать. Помнишь, я спрашивал тебя о том, веришь ли ты в предсказания? — спросил он.
— Да, — я недоуменно кивнула. — И я ответила, что…
— Что не веришь, помню, — завершил вместо меня Белогор. — Знаешь, я тоже долгое время в них не верил, особенно когда нагаданная судьбой отказала, вышла замуж за другого и под конец едва не захватила мой Источник.
— Василиса? — даже не удивилась я, а душу на миг неприятно кольнуло.
Ну конечно. Вот оно. Белогор ведь тогда сказал, что выбирал мою сестру не только из расчета. Значит, и впрямь все-таки испытывал к ней какие-то чувства?
Однако следующие слова Белогора перевернули все с ног на голову.
— Мне казалось, что она. Казалось, я верно понял предсказание о том, где найду свою судьбу, хотя ничего к Василисе не испытывал, — спокойно, уверенно произнес он. И добавил: — Но тогда я и понятия не имел о том, что у Кощея две дочери. Я не имел понятия о том, что существуешь ты, Марья. И даже не предполагал, что буду беспокоиться за тебя больше, чем за самого себя.
Слова, которые мечтает услышать каждая девушка, и я в том числе. Слова, от которых душа вмиг воспарила, а по телу прошла теплая волна. Однако…
Однако, если отбросить эмоции, могу ли я в них поверить? Могу ли я поверить, что один из сильнейших колдунов, расхаживающий по миру мертвых как у себя дома, вот так вот взял и влюбился в студентку Машу? Пусть даже по указке какого-то предсказания, если оно вообще было?
Слишком уж сказочно все это звучит, чтобы быть правдой. Как ни печально признаваться самой себе, я не настолько потрясающе выгляжу, чтобы, пардон за каламбур, потрясти такого мужчину. Скорее, тут дело лишь в том, что я — дочь Кощея. И только.
— Красивые слова, — ровно произнесла я, стараясь не выдать бушевавшего внутри клубка самых разных чувств. — Но откуда мне знать, что ты говоришь это не из-за того, чтобы не потерять доступ к Мертвой воде?
— Источник не имеет значения, — Белогор отрицательно качнул головой. — Ты можешь снять кольцо, Марья, но даже если снимешь, мое отношение к тебе не изменится.
Он неожиданно коснулся губами моей руки, а затем быстро отпустил и исчез в огненном росчерке.
И вот как после такого кольцо снимать?
Яр витиевато выругался, и только тут я осознала, что он тоже все слышал.
— Если хочешь знать мое мнение, то я ему не верю, — категорично сообщил он.
— А Василисе он тоже о предсказании и чувствах говорил? — уточнила я.
Вот тут посох замялся:
— Нет. Вроде бы нет. Но у Василисы характер не такой, ее такими речами не очаруешь, — поспешно добавил он.
— Ага, конечно. То-то она замуж за Ивана вышла, — фыркнула я.
— Так что с кольцом-то? Снимешь? — с надеждой уточнил Яр.
— Подумаю, — неопределенно ответила я.
Да, скорее всего мне расчетливо навешали на уши лапши, но… но все равно снимать кольцо я пока не стала Что-то чисто женское внутри упрямо противилось этому, билось в дальнем уголке сознания робким: «А вдруг?»
С такими вот мыслями я и отправилась вслед за остальными в трапезную.
Ужин нам обещали подать в самое ближайшее время, едва только приготовится мясо. А пока, чтобы скрасить ожидание, по приказу Кощея подали лучшее вино из его личных запасов. Сам он, правда, пить не стал, и мне не дал. Оставив Ланселота и Соловья отдыхать и дегустировать, отозвал меня в сторону и, мрачно оглядев окольцованную руку, резюмировал:
— Значит, не сняла кольцо.
Ох! И он туда же!
— Нет, не сняла, — спокойно ответила я.
— Почему? Неужто влюбилась?
Хороший вопрос. Вот только ответить на него весьма сложно. Потому что… потому что не знаю я!
— Влюбилась, влюбилась, — сдал Яр. — Этот хмырь белобрысый ей сейчас такого напел…
— А ну цыц! — сердито шикнула я. — Это был приватный разговор! Личный!
Впрочем, Кощею и того хватило. Он нахмурился еще больше.
— Ну зачем он тебе сдался? Зачем, я тебя спрашиваю? — раздраженно выдохнул он. — Василиса-то хоть в мать была, ее еще как-то понять можно. Но ты! Ты вся в меня! Состарюсь, кто на мое место заступит? Только ты!
— Ты бессмертный, — нервно напомнила я, чувствуя, что начинаю злиться.
Никогда не любила нотаций. И особенно не переносила, когда на меня давили.
— Ну и что? — отмахнулся Кощей. — Не о том думаешь, дочка! Думай лучше, сколько перед тобой возможностей откроется, когда я тебя самолично обучать начну! Колдуньей станешь, не чета Моргане! Ведь Источник тебя полностью признал! И зачем нам Наволод? Только лишняя опасность! Он ведь Князь Нави, одной ногой в мире духов стоит, а ты видела мир этот? Чтобы с теми существами общаться, это надо совсем повернутым на голову быть! Даже нежить наша и то человечности больше имеет! Вон в Костопраха влюбись лучше! Тут ничего против иметь не буду, и комплиментов он тебе наговорит…
— Знаешь что, сам в него влюбляйся! — выпалила я и, пихнув Кощею предательски поддакивающий посох в руки, выбежала из трапезной.
Указывать он мне будет, подумать только! Да я, может, и не влюбилась совсем! Просто… просто решила немножко подождать! И, может, пообщаться с Белогором в спокойной обстановке, чтобы самой решить, могу ему верить или нет!
В конце концов, сейчас он на нас не нападает, и вообще, мы только что победу одержали! Так чего сразу все отношения-то рвать? Правильно?
Мне вон еще с Василисой поговорить надо нормально. И познакомиться, и поспрашивать, что у них там с Белогором тогда случилось. Теперь-то сестра вроде как адекватной стала, значит, от общения не откажется. И вообще, она Премудрая. Точно что-нибудь да посоветует!
Короче, все точки зрения выслушать надо, и в спокойной обстановке, прежде чем решение принимать. И главное, принимать это решение самой! Без чужого давления! Пусть даже это и родной отец!
Я мчалась по коридорам дворца к своим покоям, перебирая аргументы и мечтая стукнуть слишком радикально настроенного в своей неприязни к Белогору папочку по бритой голове. Но…
Внезапно по голове треснули меня. Да так крепко, что сознание вылетело, как ядро из пушки, и я провалилась во тьму.
