Глава 79. Маленький Принц
«Что я пропустил?»
Этот будничный тон ошеломил меня на пару микросекунд. От пробуждения Бориса я ждал чего угодно — истерики, бойкота, апатии. Но никак не ледяного спокойствия с легкой примесью иронии.
«Практически ничего. — Мне было трудно не произносить слова вслух, но я держался, памятуя о том, где нахожусь. В оживленном зале ожидания аэропорта. — Постарайся съёжиться и не мешать, я работаю».
Я смотрел в экран ноутбука, но волшебная связь исчезла. Две секунды назад я подбирался по только открывшимся коридорам и тоннелям к записям с камер наблюдения в московском аэропорту, как вдруг все «схлопнулось». Перед глазами пустой черный экран. Вот он мигнул и сделался синим, со строками технической информации.
Сложно скрыть свой страх от самого себя, но я постарался. Закрыл ноутбук и, изобразив тяжкий вздох, спросил: «Чего тебе нужно? Хочешь позвонить Кате? Или сказку тебе рассказать?»
Я прогнозировал пять вариантов ответа, но Борис удивил меня снова:
«Нет, ничего. Но спасибо, что спросил, это очень вежливо с твоей стороны».
Все эти идиомы про «мороз по коже» и «кровь в жилах леденеет» внезапно оказались понятны. Мне стало холодно.
— Я ведь попросил тебя не мешать. Неужели так сложно посидеть несколько секунд спокойно?
«А на тебя таращатся,— хихикнул Борис. — Продолжай в том же духе, мне нравится».
Женщина в сером пальто, сидевшая через одно место от меня, засуетилась, подозвала бегавшую неподалёку дочку и с ней ушла. Я только зубами скрипнул — опять не уследил, начал говорить вслух. В ответ на моё раздражение Борис рассмеялся.
«Жалкий ты,— оборвал он сам себя. — А пытаешься казаться сильным. Что ж, не буду мешать».
Мне показалось, будто он «уходит», и я рванулся следом, хватаясь за последнюю ниточку. «Стой!»
Он остановился. Равнодушный и безжалостный.
«Как ты это сделал? Я ведь держал тебя под контролем!»
«Меня отбросило в подсознание, наверное, — лениво отозвался он. — Там было неприятно. Пришлось столкнуться лицом к лицу с собой настоящим. Тебе бы тоже не помешало, это отлично помогает обрести покой».
Покой… Весь твой покой я могу разнести в пыль за секунду, идиот. Если придётся.
«Так. Ясно. Ты захватил все зоны мозга, которые прежде служили мне. Чего ты хочешь?»
На этот раз я даже не успел спрогнозировать ответ. Он прозвучал мгновенно: «Ничего, Принц. Я ведь говорил. Меня полностью устраивает вариант, при котором ты бьёшься в истерике, а я сижу в удобном кресле с сигарой и стаканом виски, смотрю на тебя и смеюсь».
Эту картину я увидел ярко. Так ярко, как он ее себе представлял, вплоть до вкуса виски, которого он никогда не пробовал, а потому воображал похожим на крепкий холодный чай.
«Я по-прежнему не знаю, чего ты пытаешься добиться, — снизошел он до объяснений, — вижу лишь, что ты остался один, тебя бросил даже Дима. И ничего хорошего ты никому не принёс. Поэтому, Принц, переговоры закончены. Управляй телом, пока у тебя есть такая возможность. А все твои игрушки я забираю. Получишь обратно, когда… никогда».
— Ошибаешься, — тихо сказал я, повернув голову. — Я не один.
Со стороны туалетов ко мне проталкивалась Маша. Я позволил Боре взглянуть.
«Тем лучше для неё,— сказал он, — если у тебя не будет никаких сил. Ты достаточно испортил ей жизнь».
— Ей нужна моя помощь! — зарычал я.
Машу перехватили двое сотрудников службы безопасности, стали показывать что-то вроде фотографии. Ищут кого-то. Если бы не Боря, я бы уже точно знал, кого и зачем.
«Помощь в чем?»
— Не могу сказать...
«Счастливо, Принц».
Одновременно с его прощанием Маша подняла голову и посмотрела на меня. С недоумением, которое легко читалось без телепатии. Вслед за ней оба сотрудника в неприметной черной форме уставились в мою сторону.
Я перебрал все возможности. Харон? Не причастен. Антонов? Тоже. Разве что, падая с крыши, он успел вырезать у себя на груди моё имя и портрет. Так почему эти двое идут сейчас ко мне, а за ними, такая растерянная, семенит Маша? Что они ей сказали? Все бы отдал за секунду телепатии!
«А что у тебя есть?— фыркнул Борис. — Кроме моего тела. Сиди, играйся».
Я почувствовал, как в правой руке что-то появилось, ощутил вибрацию. Не веря себе, поднял к глазам вертящийся спиннер, застыл, очарованный его серебристыми бликами.
— Брик, Борис Вадимович? — спросил один из подошедших. Голос уж очень ласковый. Второй пока молчал, глядя с брезгливой жалостью.
Усилием воли я заставил себя спрятать спиннер в карман. Посмотрел в глаза говорившему:
— Да, а в чем дело? Я вроде бы прошёл обязательный досмотр.
— Пройдемте, пожалуйста, с нами, — улыбнулся сотрудник, протягивая руку. — Ваш опекун вас обыскался.
— Мой… кто?!
— Опекун, — ласково повторил сотрудник, придерживая меня за плечо. — Вы же и его билет по рассеянности прихватили? Ну ничего, сейчас все образуется.
— Подождите. — Маша попыталась втиснуться между мной и ними. — Какой опекун, о ком вы говорите? Можете хотя бы имя назвать?
— Семенов, Дмитрий Владимирович, — подал голос доселе молчавший страж порядка. — Знаете такого? А вы — с ним? — Он кивнул на меня. — Не в курсе, что у парня крыша поехавшая? Так-то, за связь, по статье можно пойти.
— Коль, — укоризненно поморщился первый.
— А чего? — не унимался второй. — У меня друг по студенчеству ещё спутался с одной, в клубе познакомились. Ну и чуть не сел. Оказалось, сдвинутая, со справкой. А там кто их разберёт? Как нажрутся — все одинаковые.
Я подавил предательское желание расплакаться. От обиды, от унижения. Вдох-выдох, спокойно. Это — гормоны Бориса, не более. Моё сознание чистое и холодное, я ищу варианты, решения, выходы.
Поднялся, обрывая спор двух придурков. Маша смотрела с недоумением. Гребаные гормоны сыграли злую шутку — на ее месте я представил Элеонору, и слёзы обиды всё-таки выступили. Я резко отвернулся, чтобы их скрыть, с прорвавшейся злостью бросил:
— Не надо было болтать лишнего по телефону.
— Но я же ничего…
— «Ничего» хватило. Теперь все так изумительно совпало, что я даже не знаю, что делать.
— Для начала пройдемте с нами, — подсказал первый сотрудник, тот, что пекся о моей хрупкой психике. Зря я так на него злюсь. Он же действительно заботлив, наверное. И если я сейчас кинусь на него с кулаками, все закончится очередным позором. Надо остыть.
— Наручники будут? — Я вытянул руки. — Или не тот случай?
— Что вы! — улыбнулся первый. — Это ведь просто ерунда, право слово…
