Фрэнк

Я открывала и закрывала шкафы и ящики в поисках нужных вещей. Все предметы вычищены до блеска, находятся на одинаковом расстоянии друг от друга, выстроены аккуратными рядами, словно обведенные невидимыми линиями, за пределы которых не выходит ни баночка, ни чашечка. Да, подруга, ты стала поистине ревностной домохозяйкой.

Я положила маленькую ложечку для меда на поднос и понесла его в комнату Мерри.

– Чай, тост и мед, – возвестила я.

– Тост с медом, – улыбнулась она. – Вспомнила твою маму.

– Да, – сказала я, – старушка Кэрол и ее рецепты народной медицины.

Я передала Мерри чашку с чаем:

– Как ты себя чувствуешь?

Подруга скорчила гримасу. Уже много дней она прикована к постели жесточайшим гриппом. Конечно, в таком состоянии она не может заниматься ребенком, поэтому ее обязанности мамы я взяла на себя. Кажется, Конор не возражает против такой подмены. Он – замечательный мальчик, всегда готов улыбнуться тетушке Фрэнк и поцеловать ее.

Тетушка Фрэнк! Мне нравится мой новый титул. Думаю, он мне подходит. И я просто обожаю этого малыша. Его пухлые щечки с ямочками, упитанные ножки, все время норовящие что-нибудь лягнуть. Конор любит, чтобы его целовали в животик, а когда я притворяюсь, что хочу его съесть, ребенок буквально захлебывается смехом.

– Ты прекрасно с ним справляешься, – как-то сказал мне Сэм. – Не могу поверить, но у тебя природный дар воспитывать детей.

Я кормила Конора завтраком, отправляя в его открытый ротик «груженые паровозики» – ложки каши – и произнося «чух-чух».

– Ты самый лучший малыш на свете, – приговаривала я. – Я от тебя без ума.

Да, и это правда.

Я выдала Мерри горсть витаминов.

– Продолжай в том же духе! – строго сказала я.

– А я думала, что мы уже стали слишком взрослыми, чтобы играть в доктора и медсестру, – пошутила она.

– О, я не забыла те дни! Помнишь, как мы обе хотели стать домохозяйками? Выйти замуж и обзавестись двумя детьми?

Я отчетливо помню, как мы, маленькие девочки, играли, по очереди надевая единственные туфли моей мамы на высоких каблуках. Они были старомодными, серебряными, с открытыми носками и тонкими ремешками, охватывающими лодыжки. Мы часто сидели за обеденным столом, пили содовую из кофейных чашек, делая вид, что в них был налит капучино.

У нас всегда с собой были блокноты, которые мы использовали как ежедневники, куда записывали свой воображаемый распорядок дня – маникюр, родительские собрания и встречи с дизайнерами интерьеров.

Так мы представляли свою будущую жизнь.

Мерри выпила чай и упала головой на подушку.

– Мне снова хочется спать, – произнесла она. – Спасибо тебе за заботу.

Я потрогала ее лоб. Он горел.

– Пойдем пройдемся, – предложил Сэм, когда я вышла из комнаты. – Нам нет смысла сидеть взаперти сегодня. Я покажу тебе еще одно озеро.

Мы провели чудесный день. Сэм, Конор и я лежали в мягкой траве в лучах теплого солнца. Подолгу купались в прохладной воде. Когда я выскользнула из платья, заметила, как Сэм окинул меня взглядом, оценивая мою фигуру. Подозреваю, я как раз в его вкусе.

Я улыбнулась.

Он покачал головой, словно посмеиваясь над собой.

Сэм поднял Конора на руки, и мы все вместе вошли в озеро. Рядом с нами люди отдыхали целыми семьями, играли и загорали. Проходя мимо нас, они улыбались и здоровались с нами. Должно быть, мы и сами выглядели как маленькая дружная семья.

Эта мысль пришлась мне по душе. Вдруг захотелось, чтобы так было на самом деле.

Я чувствовала тепло солнечных лучей на лице и легкость во всем теле.

– Какой прекрасный день, – вымолвила я.

– Тебе надо успеть захватить остаток лета, – сказал Сэм. – Не успеешь моргнуть, и оно пройдет. В этом единственный его недостаток.

По дороге на озеро мы зашли на рынок, чтобы купить хлеб, сыр и фрукты себе на обед. Сэм захватил с собой детское питание для Конора. Я устроила малыша поудобнее на своих коленях и стала кормить его. В какой-то момент он схватился за лиф моего бикини и потянул на себя. Лиф сдвинулся, и моя грудь оголилась. Сэм притворился, что закрыл глаза, пока я поправляла купальник.

– Ничего подобного я раньше не видел, – сказал он.

– Но-но, прекрати, – поддразнила я его.

После обеда Конор заснул, свернувшись калачиком возле меня, обдавая мое лицо своим теплым и нежным дыханием. Я лежала рядом с ним и вздрагивала от удовольствия. Как же мне хотелось продлить это блаженство.

– Тебе приходится заботиться о ребенке. Наверно, ты совсем по-другому представляла свой отпуск, – сказал Сэм.

– Он оказался даже лучше, чем я себе представляла, – ответила я.

– Так я тебе и поверил, – засмеялся он.

– Я серьезно, – заверила его я, – мне так нравится это место. Теперь понимаю, почему вы так счастливы здесь.

Я легко коснулась щечки Конора:

– А еще я по-настоящему влюбилась в этого парня.

Сэм встал и снова пошел купаться. Я оценивающе взглянула на его тело. Мускулистое, сильное. Шорты сидели низко на бедрах, демонстрируя полоску волосков, сгущавшихся книзу. Однажды летом я видела его голым в душе, когда Мерри, Сэм, я и Саймон вместе снимали дом в Мэне. Почувствовав, что за ним наблюдают, он обернулся и улыбнулся мне. Не могу забыть его взгляд – взгляд мужчины, который любит флиртовать с женщинами.

Сегодня весь день он на меня так смотрит. В глазах мелькают веселые огоньки, на губах играет многозначительная улыбка.

Вскоре после того отпуска Саймон разорвал нашу помолвку. Я ничего не понимала и находилась на грани отчаяния. А спустя несколько дней Мерри сообщила, что выходит замуж за Сэма.

– Но ты же говорила, что сомневаешься в нем, – сказала я, захлебываясь слезами.

Она засмеялась, не обращая внимания на мои рыдания и разбитое сердце. Или, возможно, подпитываясь моим горем.

– Нет, – твердо сказала она, – уже нет.

Такая уж она есть и, полагаю, никогда не сможет быть другой.