Мерри

Осталось всего несколько дней до приезда Фрэнк.

В гостевой спальне я поставила на комод вазу с сиренью, повесила с десяток плечиков в гардероб. Аккуратно заправила кровать и взбила подушки.

Все еще не могу разобраться, что я на самом деле чувствую – тревогу или радостное волнение, восторг или страх. Может, я вообще ничего не чувствую?

Многое еще предстояло сделать. Я взяла машину и отправилась в Стокгольм за покупками. Сэм остался дома, ему необходимо было подготовиться к важной встрече.

– Тебе придется взять с собой Кона, – сказал он. – У меня слишком много работы.

Перед тем как уехать, я немного постояла перед домом, глядя на него и представляя, как Фрэнк впервые увидит его. Он должен произвести впечатление. Иначе и быть не может. Он действительно красивый. Атрибут успеха. В конце концов, он – большая жирная галочка, которую я поставила в списке того, чего должна добиться в своей жизни. И он – мой. Я улыбнулась. Ребенок лежал на моих руках. Я поцеловала его, вложила его ручку в свою, ощутив его маленькие пальчики в своей ладони.

– Все хорошо, – сказала я, – мамочка любит тебя.

В Стокгольме мы наматывали круги по ставшим мне уже почти знакомым улицам, заходили в магазины и вычеркивали предмет за предметом из моего списка. Новая медная настольная лампа из магазина дизайнерских финских товаров, лавка в индустриальном стиле, которая будет служить столом для закусок. Новые простыни из египетского хлопка нежного папоротникового оттенка, яркое, сотканное вручную, покрывало с традиционным норвежским узором неопределенного цвета. Я представила себе, как все это будет смотреться вместе. Изысканная гостевая комната для изысканной гостьи. Я умею создавать красивый интерьер, хотя моя карьера дизайнера в Нью-Йорке закончилась уже очень давно.

Я вспомнила, как моя работа приводила Сэма в замешательство. Но он все-таки добился своего. В первые месяцы нашего бурного романа он не раз говорил мне, что видит во мне мать своих будущих детей. Я смеялась в ответ. Однако он точно знал, что ему нужно и как этого добиться.

Перед тем как заняться дизайном интерьеров, я пробовала свои силы в разных профессиях. В большинстве случаев терпела неудачу. Декоратором стала по чистой случайности. Просто встречалась с мужчиной, который работал с декорациями, и однажды ему понадобился помощник.

– Из тебя выйдет толк, – сказал режиссер.

Он нанял меня на свой новый проект, с которого все и началось. Я выстраивала фантастические миры, собирая их по кусочку. Получала истинное наслаждение от каждого заказа, когда создавала что-то из ничего. Я закрывала глаза и представляла, каким будет новый мир, потом открывала их и начинала претворять свои идеи в жизнь. Конечно, я не делала головокружительной карьеры и не зарабатывала кучу денег, но мне нравилось то, чем я занималась.

В Нью-Йорке я встречалась с продюсерами и креативными директорами. Ходила на высоких каблуках и по ночам пила эспрессо за столами в залах заседаний. Составляла графики киносъемок и подбирала гардеробы актерам. Иногда летала через всю страну только для того, чтобы купить подходящий светильник. У меня всегда был синопсис и описание характера героя – основа моего будущего проекта, например: Джон – банкир, много работает, любит хорошее вино и вкусно поесть. Несмотря на занятость, в выходные занимается серфингом, а также играет на барабанах в панк-рок-группе.

Мы с клиентом обсуждали Джона, будто тот был реальным человеком, который мог иметь свое личное мнение по поводу всех моих идей. Будет ли у Джона кофеварка кемекс? Или ему лучше подойдет кофемашина Nespresso? Вероятно, у него будет и то и другое? Мы могли часами обсуждать вымышленного Джона, пытаясь понять его тонкую душевную организацию.

У меня оказался врожденный талант. Впрочем, я всегда любила выдумывать. Я встречалась со многими людьми, получала приглашения на многочисленные вечеринки. Некоторое время я успешно справлялась с ролью женщины, у которой, казалось, все есть. По крайней мере на первый взгляд.

В Эстермальме я заглянула в несколько бутиков. Купила два платья, летний пиджак, пару золотистых босоножек. Ребенок молча наблюдал, как я делала покупки и как продавец-консультант предлагала мне разные размеры и расцветки. Я посмотрела на себя в зеркало. Как раз то, что нужно для встречи с Фрэнк, подумала я. Достаточно стильно, чтобы разбередить ее раны и поставить ее на место.

Фрэнк никогда не удавалось изменить свой стиль, как бы высоко она ни поднималась в этом мире – колледж Лиги плюща, школа бизнеса, каникулы на яхте. Кричащие, вульгарные наряды выскочки. Деревенщина, сказала бы мама. Она часто высказывалась так о Кэрол.

В одном из двориков Эстермальма, в кафетерии, наполненном ароматом корицы и цитрусовых, я взяла себе кофе латте и канелбуллар, а ребенку – булочку, которую он стал сосать, сжимая беззубыми деснами.

– Сахар, – прошептала я, – представь, как бы отчитал нас сейчас папочка!

Он держал булочку левой рукой, а правую осторожно прижимал к телу. Я слегка ее погладила.

– Тихо, тихо, успокойся.

На всякий случай мне следует показать его врачу, подумала я по дороге домой. Ему также надо сделать прививки. Мы не ходили на осмотры ни когда ему исполнилось шесть месяцев, ни девять. Мне следовало давно вычеркнуть эти пункты из длинного списка моих материнских обязанностей. Сэму солгала, что я это сделала. Когда-нибудь я все наверстаю.

Дома я уложила ребенка, нашла Сэма в гостиной и села к нему на колени.

– А, вот ты где, мой красавец-муж, – проворковала я, ерзая на нем, мурлыча и прижимаясь к нему все теснее и теснее.

Я поцеловала его в губы, проталкивая язык ему в рот сначала нежно, а потом настойчиво. Стала гладить его между ног через шорты.

– Что происходит? – спросил он, приведенный в замешательство моей неожиданной вспышкой нежности. – Кто ты такая и где моя жена? – шутливо спросил он.

– Понятия не имею, – ответила я. Расстегнула змейку на его шортах, обхватила пальцами его плоть и стала ее поглаживать и ласкать. – Почему бы нам прямо сейчас это не выяснить?

Он поцеловал меня, его рука нашла мою грудь и начала спускаться ниже.

– Знаешь, а ведь сегодня благоприятный день, – сообщила я.

Он застонал.

Потом я лежала с поднятыми кверху ногами, как все и планировалось. В меня просачивалась сперма. Мы ощущали важность и торжественность момента. Сэм прикоснулся рукой к моему животу. С нежностью. Хотя нет. Скорее как хозяин. Склонился и поцеловал то место, где будет расти наш будущий ребенок.

Однажды я прочитала, что коты своими пенисами, покрытыми острыми колючими наростами, выскабливают из маток кошек сперму своих соперников. Кошки при этом испытывают мучительную боль. Но природа порой бывает жестокой.

– Тсс, – по утрам шептала я ребенку, торопливо проглатывая противозачаточную таблетку, – только не рассказывай папочке.

Ребенок смотрел на меня широко открытыми глазами, с радостью принимая участие в очередном заговоре.

У меня хорошее предчувствие по поводу предстоящего месяца, я даже находилась в состоянии легкой эйфории. Сэм все время хотел заниматься сексом, и я не отказывала ему. Хочу, чтобы он был на моей стороне. У Фрэнк не должно остаться ни тени сомнений, что с нашей семейной жизнью все в порядке и я счастлива.

Здесь все принадлежит мне и только мне.

Вечером мы всей семьей отправились на долгую прогулку через лес в Сигтуну. По дороге домой мы шли мимо домов и через поля, отделяющие их от заповедника. На противоположной стороне тропинки лежали забрызганные грязью розовые женские трусики, освещенные лучами полуденного солнца. Мы с Сэмом воздержались от каких-либо комментариев. Они напомнили нам о событиях, которые мы хотели забыть как можно скорее и притворялись, что на самом деле ничего и не произошло.

– Это никогда больше не повторится, Мерри, – уже несколько раз обещал он.

Его измены всегда угнетали его гораздо сильнее, чем меня.

Забавно, но мой отец обычно говорил совершенно противоположное: «Я буду постоянно тебе изменять, Морин, до тех пор, пока ты не позволишь мне уйти». Раз в несколько месяцев он приносил домой документы на развод, которые мать скрупулезно разрывала на мелкие кусочки. Как только отец появлялся в дверях, она подходила к нему и осыпала его этими клочками, и он был похож на жениха, осыпанного конфетти, который остался без невесты в свой свадебный день. Однажды мать дала мне горсть бумажных кусочков, чтобы я тоже швырнула ими в него.

«Я уничтожу тебя, – шипела она, – еще не знаю как, но обязательно что-нибудь придумаю. Можешь не сомневаться, Джеральд».

Моя мать в конце концов добилась своего.

– Ты рада, что у нас будет гостья? – спросил Сэм.

– Да, конечно, – ответила я, отщипнув ногтями маленький белый цветок от стебелька.

– А ты знаешь, я тоже, – сказал он.

Я почувствовала, как у меня запершило в горле. Обернулась, чтобы посмотреть ему в лицо.

– Да, – сказал Сэм, – Фрэнк мне всегда нравилась.