49

Через десять лет двадцатипятилетняя женщина в большом городе далеко отсюда пройдет по парковке перед торговым центром. Торговый центр находится рядом с ледовым дворцом, но она даже не посмотрит на него, потому что он не имеет никакого отношения к ее жизни. Подойдя к машине, она улыбнется мужу, стоящему с другой стороны. Он поставит пакеты с продуктами в багажник, засмеется, встретившись с ней взглядом. Он тоже не смотрит в сторону ледового дворца, ему это неинтересно. Она на секунду положит подбородок на крышу автомобиля, он сделает то же самое. Они рассмеются, и она подумает, что он – тот, кто ей нужен, тот, о ком она мечтала, он ей идеально подходит. Она беременна. И счастлива. Через десять лет.

На тропе ничто не движется, но там кто-то есть. Кевин видел только контуры, он замедлил бег, но не остановился. Когда Мая вышла на освещенное пространство, он не успел скрыться. Когда он заметил ружье, было слишком поздно. Она остановилась в трех метрах от него, руки спокойны, дыхание ровное и расслабленное. Она ни на секунду не спускала с него глаз, не моргала; когда она велела ему встать на колени, ее голос звучал холодно и безжалостно.

Через десять лет, в большом городе далеко отсюда, над входом в ледовый дворец будет светиться афиша с именем исполнителя. В тот вечер там состоится не хоккейный матч, а концерт. Женщине на парковке не будет до этого никакого дела, она сядет в машину и возьмет мужа за руку. Она не питает никаких иллюзий насчет того, что любовь – это просто, она совершила много ошибок и испытала много боли, ее муж, как она узнает позже, – тоже. Но когда он смотрит на нее, он видит ее сущность, – глубоко внутри, и он, хотя и не идеален, идеально ей подходит.

Кевин стоял на коленях в снегу, кожа немела на морозе, руки дрожали, он опустил голову на снег, но Мая приставила дуло к его лбу и произнесла шепотом:

– Смотри на меня. Я хочу видеть твои глаза, когда буду тебя убивать.

Он заплакал, хотел что-то сказать, но задохнулся, захлебнулся в собственных рыданиях. Губы не слушались. Слюна и сопли капали с подбородка. Когда холодный металл стволов коснулся кожи, в нос ударил аммиачный запах. На тренировочных брюках расплывалось пятно, скоро уже все бедро стало мокрое. От страха он обмочился.

Мая думала, что будет нервничать. Возможно, даже испугается. Но она ничего не чувствовала. План был прост. Она знала, что сегодня Кевин не сможет уснуть, и полагала, что он пойдет бегать. Она не ошиблась, оставалось только дождаться. В прошлый раз она засекала время и точно знала, за сколько он пробегает круг. Знала, где она спрячется. Когда выйдет из темноты. Ружье рассчитано на два выстрела, но она с самого начала знала, что ей хватит одного. Дуло у его лба. После этой ночи все кончится.

Она думала, что дрогнет. Откажется от своей затеи. Несмотря ни на что, пощадит его. Но нет.

Когда палец нажал спусковой крючок, она ничего не чувствовала. Когда грянул выстрел, его глаза были закрыты, ее открыты.

Через десять лет с парковки будет выезжать мужчина. Сдавая задом, он выглянет в окно и похолодеет. Он увидит, как из другой машины выходит женщина. Плечи расправлены, в руках гитара. Этот инструмент в пятнадцать лет ей подарил друг, и с тех пор она играет только на нем. Она заметит мужчину за рулем, остановится, и на несколько жутких секунд оба вернутся в маленький город в далеком лесу. Десять лет назад. Когда мужчина был мальчиком, стоял на коленях в снегу и умолял пощадить его, а она, стоя над ним, нажала на спуск.

Кевин упал навзничь. Успел понять, что умирает. Мозг медленно отметил взрыв, брызги крови и дробь. Сердце остановилось. Когда оно снова начало биться, удары разрывали грудь, он кричал, заливаясь слезами, охваченный паникой, как младенец, бился в безудержной истерике.

Мая, все еще стоя над ним, опустила ружье. Достала из кармана единственный патрон и бросила перед ним на снег. Села на корточки и заставила его посмотреть ей в глаза:

– Теперь ты тоже будешь бояться темноты, Кевин. Всю свою оставшуюся жизнь.

Через десять лет на парковке будет полно людей. Жена Кевина к тому времени будет беременна. Мая остановится всего в нескольких метрах, и в ее власти лишить его жизни. Она могла бы подойти и разоблачить его, унизить и уничтожить в глазах той, кого он любит больше всего на свете.

В этот миг он окажется в ее руках, но она отпустит его. Она не простила, не смилостивилась. Просто пощадила. Он никогда этого не забудет.

А она будет знать, что он до сих пор, спустя десять лет, так и спит с зажженной лампой.

Когда он, дрожа, весь в поту, уедет с парковки, жена спросит, что это за женщина. И Кевин расскажет правду. Расскажет все.

Мая тем временем подойдет к стадиону. Охранники попытаются удержать нетерпеливые руки и приглушить голоса, выкрикивающие ее имя, но она остановится и будет терпеливо раздавать автографы и фотографироваться. Под афишей сегодняшнего концерта и мигающим аншлагом: «Билетов нет».

На афише – ее имя.