Глава 2
Кто последний, тот герой!
— Ненавижу тебя! Это же надо быть такой живучей, ты как таракан! — рычала я.
В последнее время стресс у нас с врагиней был налицо, в моем случае в прямом смысле слова. От проклятых ягод кожа покрылась зелеными прыщами непонятного вида. Они не чесались, не болели, но сводили меня с ума.
Что, если это ужасная заразная болезнь, которая меня убьет?
— Юля!
— Нет, — буркнула я.
— Но нельзя же так! Я не виновата, что после того, как мы попробовали воду, со мной все хорошо, а у тебя… неприятность.
— Я тебе сейчас покажу неприятность! — рыкнула я и бросилась в атаку.
Но бойцы из нас сейчас были никакие — две грязнули, голодные и уже немного покалеченные. Можно было спорить сколько угодно, пытаться прибить друг друга или, сжав зубы, стараться выжить. Именно поэтому мы с Катькой смирили характеры и решили работать на благо нас самих.
— Все, что не убивает, делает нас сильнее, — стараясь отдышаться, пропыхтела врагиня.
— Ага. Кто последний, тот… блин, герой. Необходимо как-то устроиться в этом мире, — озвучила очевидное я.
— И, пожалуй, надо начать с еды и жилья, — предложила Волкова.
— Я за первым, — воскликнула я и стремительно направилась в сторону леса.
— Вот же… Мне самое трудное?! Ну не жалуйся!
Жаловаться времени не было, необходимо было думать. Ягод в лесу около реки оказалось довольно много. Некоторые были знакомы на вид, который, как выяснилось, был обманчив, некоторые были совершенно психоделических оттенков. Я решила набрать всех и побольше, осталось найти, во что собирать.
И вот, пока Катька искала место, где бы мы смогли поспать и сберечь наши тушки от хищников, я гуськом сновала туда обратно, таская в иноземных лопухах пропитание. На небольшой поляне слышалось шуршание и постукивание. Посматривая с опаской на то, что строит Катька, я понимала — это лучшая ее идея. Не потому, что она мастер по строительству шалашей, но что мы можем в наших условиях сделать? Не деревья же будем валить.
— Ты точно умеешь строить шалаш? — нерешительно спросила я.
— А ты добывать еду? — парировала Катька.
— Интернета не хватает, — взгрустнулось мне.
— Не то слово, — поддержала врагиня.
Но жить где-то надо и наше изобретательство со скрипом и неохотой двинулось в обход технологического прогресса.
Однако импровизированный шалаш — это чисто моральная защита, поэтому не мешало бы мне поискать материал под дубинки. Когда Волкова увидела меня с двумя массивными палками, даже сделала шаг назад.
— Успокой меня. Скажи, что ты не объелась ягод и у тебя нет галлюцинаций.
— Это для защиты, — нахмурилась я, еще раз критически посмотрев на дубинки.
— В твоих руках смотрится как оружие массового поражения, — закивала Катька.
— Вместо того чтобы язвить, лучше скажи: наш дом закончен?
— Ну… — протянула врагиня.
Строение было впечатляющим, хоть и не монументальным. Собранные из веток стены и крыша были чем-то скреплены и дополнены травой. Надеюсь, никаких жуков и паразитов там нет?
Поделилась сомнениями с Катькой.
— А санэпидемслужбу тебе тут не поискать?! — психанула врагиня, уперев кулаки в бока. — Строишь тут в поте лица, и никакой благодарности! Есть пошли. Где продукты? Или будем глодать дубины?
Я жестом показала на разложенные на поляне лопухи. Волкова долго на них смотрела.
— А мяса не будет? — печально спросила она.
— Лучше начать с растительности. Если ее переживем, то можно будет расширить рацион, — предложила я со вздохом и направилась к провианту.
Кто не успел, тот опоздал.
Первое время у нас была вегетарианская диета. У меня еще пару раз появлялась аллергия самых разных цветов. Особенно я переживала из-за сиреневых пятнышек. А вот Волкова прекрасно переносила местную еду. В такие моменты моя ненависть к этой живучей гадине возрастала в разы.
Но пришлось смириться. Врагиня, к моему удивлению, довольно неплохо построила шалаш и оперативно его ремонтировала. Поэтому разумно было отложить месть до того момента, когда мы вернемся домой.
Безусловно, спали мы в нашем импровизированном жилище, не заблуждаясь, что тот мог нас защитить от хищников, но крыша над головой грела душу. А сердце при каждом шорохе падало в пятки.
— Ты уверена, что эти дубинки нас спасут? — спросила Катька.
Она лежала в шалаше спиной ко мне, в обнимку со своим оружием, как и я.
— Это самые крупные ветки, которые я только смогла найти, обшарив здесь все.
— Но я не чувствую себя с ними в безопасности, — проныла врагиня.
— Ты сейчас издеваешься? — недоверчиво переспросила я. — Да я в нашем мире не всегда чувствую себя в безопасности, а ты мне сейчас поешь про этот. Тут куда ни глянь, везде засада. Я молчу про то, что у меня еще не сошла с тела голубая сыпь.
— Снова ты про нее, — вздохнула Катька.
— Я сейчас прокляну тебя, если ты не заткнешься, — сквозь зубы процедила я.
— Если мы всю ночь от страха не будем спать, то завтра ты даже языком ворочать не сможешь.
— Да что б я заснула в такой обстановке?
* * *
И тем не менее мы обе уснули.
— Что делать? — проныла Катька. — Нам нужно как-то спать и одновременно с этим защищать себя.
— Вот не надо! Спать у нас прекрасно получается, — заметила я. — Осталось разобраться с защитой.
Но идей, как это сделать, не было ни одной.
— А что, если нам отправиться дальше, — с воодушевлением посмотрела на меня Волкова.
— Дальше? — не поняла я.
— Ну, да. Поискать…
— Приключения на свои нижние девяносто? — перебила я врагиню.
— Что ж ты вечно такая пессимистка, — фыркнула она.
— Я реалистка. Когда мы были на дереве, я осмотрелась. Во все стороны до горизонта растянулся лес, не считая редких полянок. Даже если за ним и найдутся люди, я совсем не уверена, что хочу знакомиться. Дело может плохо закончиться.
— Ты думаешь, на тебя кто-то позарится? — вскинула брови Волкова. — Да ты со своим карате — сила массового поражения!
Замечание было явно с подтекстом.
— Да, я вообще часто думаю, а ты походу брезгуешь этим занятием. Помимо «позариться», тебя могут убить, съесть, пытать и много чего другого, на что хватит извращенной фантазии этого мира. И это все при условии, что ты не встретишь по дороге местного хищника. Тогда тебя съедят еще быстрее, но не факт, что гуманнее. А если ты считаешь, что защищена от этих опасностей, так я не мешаю, вперед и с песней на поиски.
— Тебя послушаешь, ты начинаешь пугать больше, чем извращенная фантазия этого мира, — покачала головой Катька.
— Ну так отправляйся! — съязвила я в ответ.
— Юля, ты ведь понимаешь, что жить так, как мы сейчас существуем, это не выход? — спросила мне вдогонку врагиня, пока я направлялась к реке.
— Смотрю, нас за одну ночь не съели и ты уже обрадовалась? Ты выживи и приспособься сначала, а потом философствовать начнешь.
* * *
Хрум, хрум, хрум…
Не знаю, почему добычу пищи возложили на меня. Может потому, что я не возвращаюсь домой с пустыми руками? Или потому, что Волкова все еще не отошла после того раза, когда я пыталась разжечь костер и едва не спалила наш шалаш. А может, Марс с Венерой были в нужном положении и мне «свезло». Есть еще вариант: Волкова надеется, что я заблужусь в лесу и она сможет от меня избавиться. Ха! Я тут везде по кругу опознавательные знаки для себя развесила.
В любом случае, в итоге я кралась через лес, стараясь вспомнить, где расставила силки. Вот разве я виновата, что все деревья и растительность в этом мире выглядят для меня примерно одинаково? Да и двигаться бесшумно не получалось, как ни старалась.
Взгляд зацепился за разноцветную шкурку, и я с облегчением выдохнула. Зверек попался. Видимо, навыки, полученные в подростковом возрасте, еще не все забыты. Есть!
— Я это сделала! — завопила, прибежав на наш обустроенный пятачок около реки.
Счастью моему не было предела. В этот раз помимо ягод и некоторых плодов я принесла мясо! Причем тушка немаленькая!
— Ты с объёмами поосторожнее, холодильник мы еще не изобрели, — не оценила моих подвигов Волкова.
Вот же гадина. Я тут старалась, а она…
— И что теперь делать с этим телом? — нерешительно замерла я над мёртвым зверьком.
Его, конечно, жалко, но в сложившейся ситуации либо мы, либо он. И, несмотря на ужасы моей новой жизни, есть хотелось просто жуть.
— У тебя в этом мире последние мозги потерялись? — возникла рядом со мной Катька.
Посмотрев на врагиню, я сразу представила ее на месте мертвого зверька. Только она скорее не млекопитающее, а пресмыкающееся. Вот ведь змея!
— Да не вопрос. Раз такая умная, разбирайся с тушкой сама, а я приготовлю.
— Это потом можно будет есть? — с сомнением посмотрела на меня Волкова.
— Ты мясо подготовь, а остальное не твоего ума дело, — хмыкнула я.
— Все будет в лучшем виде. Я сначала хотела быть хирургом, пока не перевелась. Работу сделаю профессионально.
Я с сомнением покосилась на врагиню, а та отправилась к своей сумочке. Там топор у нее, что ли, припрятан? Но Катька вытащила свой маникюрный набор и под моим шокированным взглядом отправилась к зверюхе.
Вы пробовали свежевать тушку пилочкой для ногтей и ножницами? Страшное зрелище! Спрятавшись за дерево, чтобы меня не забросало результатами труда одной сумасшедшей, я вспомнила ее заявление о том, что она могла стать хирургом. Мамочки! Как страшно жить-то!
Несмотря на пережитые страсти, есть все равно хотелось. Может, сказывалась толстокожесть медиков. Мясо на костре пахло очень вкусно и муки совести быстро отошли на второй план.
Но ясно было одно — очень не хватает соли. Просто очень.
* * *
— Исаева, как человека тебя прошу, не надо!
— Волкова, взгляни правде в глаза. У тебя рана, медикаментов нет. Я, конечно, врач, но не могу лечить словом. А тут листик, похожий на подорожник. Я еще могу плюнуть на него…
— Вот не надо этого, не надо! У тебя слюна ядовитая, — отшатнулась от меня врагиня.
— Еще раз так скажешь, я тебе могу еще и фингал добавить, — рыкнула я и, глубоко вздохнув, продолжила: — Слушай, есть, конечно, еще способ, но тебе он понравится еще меньше. Животные лечатся таким образом…
— Все, я поняла! — вскинула руки Катька. — Пойду промою рану и буду ходить с твоим псевдоподорожником. Но если я умру, ты останешься в этом мире одна-одинешенька!
Как же не хватает лекарств. А еще туалетной бумаги. Я бы занялась изобретательством и внедрением новых технологий в этот ужасный мир, но… Интернета-то нет! Как жить дальше?
Один день мучительно сменял другой и мысли о нормальной пище, кровати и ванне сводили меня с ума. Несмотря на некоторые опасения, я начала молить о дожде. А еще через пару дней на небе сгустились тучи.
— Вот зачем накаркала? — рыкнула на меня Катька.
— Ты хоть знаешь, как от меня воняет? Да на Земле бомжи лучше выглядят и пахнут!
Это мучило безумно.
— А я предлагала тебе искупаться в реке. Что ты все…
— Да не знаю я, что там водится! — возмутилась я. — Ты сама не очень-то рвешься.
— Да тебя послушаешь, всего бояться будешь. Только ты смотри не тяни с омовением, а то на тебе может кто-то и заведётся, — хмыкнула врагиня.
— Думаю, с дождем мы частично решим нашу проблему, — и я снова с надеждой посмотрела в небо.
Спустя час, когда облака стали практически черными и потоки влаги готовы были вот-вот обрушиться на нас, мы с Волковой даже разделись до белья. А когда наконец пошел ливень, он оказался из лягушек.
После этого нам не требовалась больше идти искать других людей. Визжали мы с врагиней так, что те сами нас найдут, ибо не услышать этот испуганный ор было невозможно.
Но удручающая голодная перспектива быстро вернула нам ясность мыслей и прагматизм медиков. В итоге на ближайшие дни мы стали французами. И все, что не смогло от нас убежать, стало добычей. Французский деликатес на вкус действительно похож на курицу, но вот на костре мясо получается жестковатым. И как всегда, очень не хватает соли.
А еще мы с Волковой полезли мыться в реку чуть ниже по течению и решились постирать одежду. На этот раз нас даже никто не съел. Но вот что мучило меня гораздо больше, так это вопрос: откуда в этом мире лягушки?
* * *
Теперь понимаю, что я училась не на того, кого надо. Надо было осваивать ядерный синтез или что-то подобное. Только безумный физик-гений способен создать в этом проклятом мире туалетную бумагу. Местные лопухи уже достали, я молчу про то, что Катька использовала не то растение и теперь вся ее пятая точка была в волдырях. А мне ее лечить. То еще удовольствие.
Она надеется, что волдыри не расползутся по телу дальше. Я надеюсь, что она наконец вспомнит, как выглядит то растение, которым она воспользовалась. Как страшно жить!
Но, что пугало еще больше, с каждым годом мы с Катькой становимся все ближе друг к другу. И это вселяло гораздо больший ужас. Не ценила я того, что мы жили в соседних домах, теперь мы уже спим в одном шалаше. Что дальше?
Даже сникерсы, которые через несколько дней после лягушек посыпались с неба дождем, испугали меня меньше. Лучше бы упала соль. А в остальном мы с Волковой пришли к мысли, что нам все это снится. И раз мы в этом сне с ней вместе — то это определенно кошмар!
Оказывается, другие миры объединяют людей. Мы с врагиней практически сроднились, преодолевая препятствия. И, хоть мне до сих пор периодически хотелось бросить ее к крокодилам, сейчас я все легче сдерживала свои крамольные желания. Выхода пока нет.
— Что у нас сегодня на завтрак? — Присела рядом со мной Катька. — Только не говори, что снова лягушки со сникерсами.
На берегу реки было тихо и спокойно, но не у меня в душе. Я в очередной раз старалась расчесать волосы пальцами.
— Не переживай. Лягушки протухли, остались только сникерсы, а химия нашего мира не дохнет.
— Снова сходишь с ума из-за своих волос? — улыбнулась врагиня.
— Если что-то срочно не предпринять, я буду ходить лысой, — буркнула я. — А ты, смотрю, совершенно не занимаешься своей шевелюрой.
Я бросила взгляд на волосы Волковой, которые когда-то были светлыми. Сейчас они стали непонятного, я бы сказала, странного оттенка. Как можно быть такой грязнулей?
— А что ты предлагаешь делать? Шампуня нет, мыла нет. Без них нормально голову не промыть. Как жили наши предки в Средневековье? Спасались травами?
— Э-э… нет, — печально вздохнула. — Я в округе уже все листья с травой ощипала. Ничего не мылится.
Сейчас очень кстати вспомнилась поговорка: имеешь — не ценишь, теряешь — жалеешь. Как же мощно сказано!
— Пора копать корни? — предложила Катька.
Я посмотрела на нее как на дуру.
— И чем это ты копать собралась? Пилочкой для ногтей? — ехидно поинтересовалась я.
— Позубоскаль мне — и не дам больше ножницы. Вообще ничего не дам.
— Я знаю карате, — напомнила ей.
— Вечно ты все силой решаешь, — поморщилась худосочная врагиня.
— Неправда. Решаю всегда аргументами, потом изобретательностью. Чтобы довести меня до насилия, надо очень сильно обидеть мою нежную душу. А интроверты, знаешь, какие чувствительные?
— Ага. Я одного уже не первый год знаю, не первую ночь сплю рядом. Те еще гады, — кивнула Катька.
Я, прищурившись, нехорошо посмотрела на Волкову. Ладно. Запомним, отомстим!
Можно было перебраниваться весь день, но нужно снова добывать мясо, ведь одним сладким долго сыт не будешь. И, нацепив уже порядком застиранную одежду, отправилась смотреть силки. Хоть бы что-нибудь попалось.
Раньше я не могла есть любое мясо — что-то нравилось, что-то нет. Сейчас же я уже не столь разборчива и ем все, что бегает и растет. Когда-то удачно, когда-то мне перепадает за свою неразборчивость. И только Волкова хомячит все подряд без последствий. Жизнь не равна.
День был не очень богат на добычу, я сильно задерживалась и не поверила, когда Катька пришла меня искать.
— Ты чего? — удивленно смотрела я на нее, склонившись над своими самыми дальними силками.
— Почему так долго?! — рыкнула врагиня.
— Переживала за меня? — удивленно вскинула я брови, выпрямляясь.
— Конечно, с твоим-то пространственным кретинизмом. Если с тобой что-то случится, кто будет меня кормить?! Вообще, блин!
— Очень тронута твоей заботой, — скривилась я и вновь склонилась над добычей.
— В этот раз совсем не густо, — вздохнула Катька. — Даже не знаю, хватит ли на двоих.
— Тебе надо меньше есть, а то растолстеешь, — пробормотала я, высвобождая из силков добычу.
— Вообще-то я стройнее тебя.
— Не аргумент. Я — главный добытчик, и, знаешь, этот зверек очень похож на кабана. К тому же очень маленький.
— Размер — это проблема, — согласилась врагиня. — Но я удивлена, что в этом мире водится свинина.
— Да. Но, если это детёныш, то ты даже не представляешь, какого размера будет взрослая особь, — пробормотала я, поворачиваясь к Волковой.
И поняла, как мы попали. Странно, что это случилось не так быстро, как я предполагала и все же, чему быть, того не миновать.
— Юля, почему ты так странно смотришь мне за спину? — тоненьким голосом спросила Катька.
— Ты, главное, не нервничай и не делай резких движений, — начала я, наблюдая, как меняется выражение лица врагини. — Просто за твоей спиной стоит мама зверушки, которую мы поймали. Ты быстро бегаешь?
— Нет, — пискнула Волкова.
— Ну, значит, сейчас прокачаешь у себя новый навык.
После этих слов мы бросились бежать. В фильмах подобные моменты показывают красиво, но на самом деле это чистый ужас. Визг от нас раздавался по всей округе, ветви хлестали по лицу, а мы неслись, не ведая направления. И пришли в себя, только когда влетели в воду.
Я впервые вознесла хвалу создателям сего мира! Поросятина за нами не отправилась, в отличие от земных эта боялась воды. Но она злобно кряхтела, визжала и рычала. Звуки лились из нее, меняясь и усиливаясь. В целом гнев был понятен. Ее ребенка убили, я бы за такое преследовала с жаждой убийства вечно. Судя по поведению этой животины, нас ждет та же участь.
— Так, Исаева, берешь ту корягу, застрявшую в песке, и идешь бить животину, — закричала Катька.
Я во все глаза вытаращилась на Волкову.
— Етить… Ты совсем?
— Но ты знаешь карате или дзюдо, или что там…
— Ты видела эту свинину под сто пятьдесят килограммов?! Совсем идиотина?
— Значит так, Юлька, если ты ее не убьешь, то хрюк убьет нас! Палку взяла и марш! — истерила Волкова.
— Мать… — простонала я. — Значит так. Ты отвлекаешь, я ее попробую нейтрализовать.
— Как это я отвлекаю?! Смерти моей хочешь?! — Чуть не побила меня вместо животины Волкова.
В этот момент хрюн заревел так, что у меня аж коленки подогнулись.
— Ну ладно, отвлекаю так отвлекаю, — затараторила Катька. — Что делать?
— Значит слушай, план такой…
* * *
К черту планы! Я хочу домой. Верните меня немедленно, откуда взяли! Этот мир — что-то с чем-то. Именно здесь я узнала — кабана не убить палкой, корягой или дубиной. Вам, несомненно, помогут винтовка, ракета или танк. Надо было учиться на инженера-конструктора, жизнь могла бы сложиться по-другому.
Катька взяла на себя роль приманки, я с корягой бросилась на дикую свинью, и эта дряхлая сгнившая дубина развалилась при первом же ударе. Но зверь его ощутил, почувствовал себя оскорбленным и ринулся на обидчика.
— Мне конец, — простонала я и снова бросилась в реку.
Сейчас я была готова отправиться даже на свидание с пираньями, лишь бы они спасли от монстра, который хочет меня убить. Ведь, насколько я помню, кабаны плотоядные…
— Не-ет! — раздался истошный визг Волковой.
От него казалось слегка присели и я, и животина. А потом нас обоих накрыла паника, ибо в руках Катьки начал появляться огненный шар. Не знаю, что там у других проносится перед глазами в ожидании смерти, но у меня ничего не вспомнилось. Я лишь смотрела на фаербол, не веря, что вижу его, что магия существует. Что сейчас умру!
— Епрст! — единственное, что успела сказать я, а потом стало горячо и темно.
* * *
— Я же тебя спасла! — возмутилась в очередной раз Катька.
— Да я едва ласты не склеила из-за тебя, — промычала я. — Давай дальше намазывай кремом. У меня после твоего удара словно органы внутри перемешались, а ожоги еще месяц сходить будут. Если я вообще выживу рядом с тобой.
Волкова использовала крем, завалявшийся в ее сумочке, для того, чтобы хоть как-то сгладить последствия своего поступка. Она, конечно, прикончила кабана, но вместе с ним едва не прикончила и меня. В итоге паленое мясо валяется в двух часах ходьбы от нашего лагеря, но, кажется, я и отсюда могу его учуять. Или это я так пахну?
— Какая же ты противная! Извинялась ведь уже! Не перестанешь меня травить, я тебе сейчас врежу. А сдачи ты дать все равно не сможешь, пока не поправишься, — перешла к угрозам Волкова, но ожоги кремом смазывала старательно.
— Ты владеешь магией, не могу в это поверить, — простонала я. — Жизнь несправедлива.
— Может, и ты ей владеешь, просто надо проверить. Создадим тебе такую же стрессовую ситуацию…
— Я тебе сейчас создам ситуацию! — взвизгнула я, подпрыгнув. — Я еще после последней не зажила. И заживать буду долго.
— А что, если мы крутые маги и этот мир нуждается в нас?
— Я нуждаюсь в лекарствах и койке в больнице. Пусть даже с мягкими стенами, зато там чисто и уютно, а главное — кормят. Это место уносит мое здоровье.
— Ну хватит ныть-то уже! Ты не так уж плоха!
Я зло взглянула на врагиню.
— Хотя нет, просто ужасна.
Как же я ее ненавижу!
