Глава 24

«Ну, давай, давай, зарр-раза», – глядя на поплавок, думал я.

Есть! Крупный карп заглотил наживку, и я, резко дернув удилище, выкинул его на берег. Хорош, ничего не скажешь, с килограмм, точно будет. Выходит, что не зря гвардейцы Кости Аленина это место хвалили. На уху уже что-то есть.

– С уловом вас, – сказал сидящий неподалеку Лыков, будущий президент России.

– Благодарю, вас так же, – откликнулся я через несколько секунд, глядя, как он вытаскивает на берег хорошего карася.

После недолгой борьбы Лыков вытащил рыбину, снял ее с крючка и, подхватив трехкилограммового красавца, потянул его к лагерю, который для нас разбили охранники. Костерок уже горит, овощной бульон на подходе, дело осталось за рыбой.

– Хух! – выдохнул Лыков, утирая пот. – Хорошо здесь у вас, тепло, мухи не кусают, рыбалка, благодать, – он посмотрел на меня и спросил: – А почему озеро называется Злыдня? Насколько я понимаю, название это не местное?

– Да, так и есть, не местное, – отозвался я, кидая своего карпа на деревянную колоду и доставая нож для разделки. – Раньше в этом месте было убежище Великого Демона Древнего Зла Яджу-Бонга, надо сказать, премерзостного типа, хозяина местного. Где-то с год назад он скоропостижно помер, а бункер его мы взорвали. Потом место расчистили, пробили путь к источникам, и получился хороший водоем. Линейным частям, которые Врата охраняют, – я кивнул в сторону портала, который находился в трех километрах, – делать было нечего, вот и зарыбили озерцо. Им хорошо и нам неплохо, ехать далеко нет никакой необходимости, тем более, как говорят, рыбка здесь ну просто диво как на вкус хороша.

– А вы в этом месте, значит, постоянно отдыхаете?

– Впервые на этом озере, некогда, знаете ли, то одно, то другое. В кои-то веки на природу отдохнуть выбрался, устал. Да и вам, Андрей Сергеевич, короткая передышка не помешает, а потому и пригласил вас на эту импровизированную рыбалку. Завтра выборы пройдут, и, вне всякого сомнения, именно вы станете новым президентом России, закрутит вас делами, и не скоро в следующий раз на рыбалку выберетесь.

– Странно это все как-то, – он присел на раскладной стул и посмотрел на ровную гладь озера. – Никому неизвестный глава отдаленного района – и вдруг президент. Чудны дела твои, Господи.

– Норма. Рекламу мы вам сделали очень хорошую, на местах власть к нам прислушивается, так что все будет ровно, не переживайте.

– В общем-то, переживаний и нет никаких, сам видел, как к вам в провинции относятся, а для меня президентство – не шанс удовлетворить свои амбиции или нажиться, а тяжкий крест.

– Вы верите в Бога? – удивился я. – Ведь вы коммунист, если я не ошибаюсь?

– Одно другому не мешает, а человек без веры – вошь бессмысленная, да и коммунист это сейчас уже не идеология, а жизненная позиция, мечта о светлом будущем, можно сказать.

Почистив и распотрошив карпа, порубал его на куски и сбросил мясо в ведро с чистой водой. После него наступил черед карася. Руки делали свое дело, а мысли были заняты своим.

– Как к нам люди относятся?

– По-разному, кто-то ненавидит, а кто-то с надеждой на ваших солдат смотрит. Кто-то за оккупантов держит, а кто-то освободителями считает. – На некоторое время он прервался и посмотрел на меня. – Когда ваши войска покинут территорию России?

– Через три дня после выборов.

– Это точно?

– Вне всякого сомнения. Мы достигли своих целей, скинули олигархический режим, обезопасили свой тыл и дали своей родине еще один шанс. Кстати, часть моих войск может еще на некоторое время остаться на месте, если на то будет ваше желание.

– На каком основании?

– Есть мнение сделать Россию полноправным членом Ра-Арского Оборонительного Союза. Что это значит, вы должны понимать очень хорошо: полная неприкосновенность границ, новые технологии, беспошлинная торговля, финансовые вливания и возможность влиять на межпланетную политику.

– Сколько времени у меня есть на обдумывание?

– Сегодняшний день.

– Как-то все у вас быстро, трах-бах, режим сменили и правительство поменяли. Непривычно.

– Время такое, потратил на обдумывание полчаса, пролетел мимо. Привыкните, по-другому сейчас никак не выжить, тем более что страну придется реформировать, причем жестко и в ограниченное время. Конечно, карательные группы верхушку ублюдков вырезали, но дальше должны действовать только вы.

– Понимаю, – он кивнул, – и кое-какие наметки есть, как провести реформы, но это только планы, а где взять людей для претворения их в жизнь, вот вопрос вопросов. Ваш отряд вытянул из страны самую активную молодежь и профессионалов. Кого ни вспомню из старых друзей, на которых надежда была, все у вас.

– Не надо, Андрей Сергеевич, не скромничайте. У меня в отряде чуть более ста тысяч человек, из них половина иждивенцы, семьи воинов и гражданских специалистов, причем из России, только половина. Вам есть, на кого опереться, и, в первую очередь, это еще живые ветераны, которые вроде бы как списаны со всех счетов, но они есть. Юттив вам будет выделен, причем в ущерб мне и за счет отряда. Это будет двести пятьдесят тысяч доз в течение этого года. Потом имеется много молодежи, уже вкусившей крови во время карательных рейдов по стране, за вас они пойдут в огонь и в воду, потому что вы есть явный и видимый результат их труда, несущий изменения, которых они так жаждут. Кадры есть, так что не прибедняйтесь.

– И все же хочу попросить вас, командор, не сманивать к себе людей из страны, по крайней мере не в таких количествах, как прежде.

– Договорились, не более тысячи человек в месяц, – согласился я.

Все, карась готов, промыл рыбу и понес к костру, на котором стоял пятнадцатилитровый котел с кипящим овощным отваром. В воде плавали кусочки картофеля, репчатый лук и местный корнеплод симса, как говорят, очень полезный, вкусный и питательный. Попробовать стоит, в любом случае. Взял жердь, на которой висел котел и перекинул ее чуть в сторону, уха не должна кипеть, когда рыбу в нее закладываешь – это аксиома. Из ведра достал куски рыбы и перекидал в варево. Ну, вот, еще минут пятнадцать – двадцать на варку, потом засыпать зелень и лаврушки закинуть, дать ухе настояться минут десять, и готово, можно приступать к трапезе.

На землю кинул коврик и присел возле огня, напротив расположился Лыков, и я чуял, что он хотел задать множество самых разных вопросов, но не знает как к ним подступиться, не привык еще Андрей Сергеевич к своей новой роли. Ничего, обвыкнется, я тоже, помнится, не все сразу смог осилить.

– Что будет с Мешковым и теми, кто из Москвы сбежать не успел?

– Откуда же мне знать? – удивление мое было искренним, поскольку судьбой бывшего президента и его корешей я не был озабочен ни в коей мере. – Вы новый глава государства, вам и карты в руки.

– Даже так? – голос его был тих и задумчив.

– Конечно. Лично я могу дать только рекомендации и, в меру своего разумения, буду их вам давать, но у меня своих проблем хватает, чтобы забивать себе голову лишней проблемой.

– И каков ваш совет?

– Соберите всю эту воровскую шайку-лейку и устройте разбирательство в прямом телеэфире. Где деньги? Сколько украл? Кто помогал? За сколько продал родину? И так далее. Наш народ подобное любит, ботва, однако. Пока суть да дело, вынете из западных банков денежные средства, сколько сможете, а потом Россия присоединится к Ра-Арскому Союзу и, уже с его помощью, вытянет стабилизационный фонд и то, что Запад добровольно отдавать не захочет.

– Допустим, что так все и будет, – не спорил Лыков. – Однако мы что-то должны будем дать Ра-Арскому Союзу взамен. Китай, ладно, многочисленная армия. Германия, хорошо, крепкое государство и уже отлаженная система торговли с иными мирами. С нас, как ни смотрю, а кроме не очень большого человеческого резерва, взять нечего. Извините, но я не верю в бескорыстную дружбу между государствами. Вам будут нужны наши солдаты? В чем лично ваш интерес?

– Мы любим свою родину, Андрей Сергеевич. Думаю, что это ответ. Да, мы не вернемся назад, но и смотреть издалека, как от наркоты и водки, а порой и от банального голода, подыхают люди, признанные вторым сортом, мы тоже не могли. Своего рода, то, что мы сделали, откуп, возврат того долга, который мы всегда должны земле, вскормившей нас. Пафосно? Может быть, но это правда. Это тоска эмигранта, родину покинувшего и тоскующего о ней, синдром, описанный во многих научных трудах. Кроме того, это задел на будущее, ведь мы понимаем, что пройдет всего несколько лет и наш Союз может дать первую серьезную трещину, и вот тогда мне потребуются не десятки тысяч воинов за спиной, а миллионы готовых выполнить любой приказ солдат. Дружба, как говорится, дружбой, конечно, но денежки всегда врозь. Недавно эльфы совершили рейд на планеты, где выращивались гориллоиды и теперь имеют шанс сдержать Камиллу. Мои аналитики посчитали, что если наш Оборонительный Союз всего через три-четыре года нанесет по ней удар, то мы выиграем эту войну, а после этого и самих эльфов раздавить сможем, если те выступят против нас. Так что, вкладывая средства в Россию, фактически я обеспечиваю себя и будущее своего государства.

На некоторое время вновь воцарилась тишина, только поленья в костре потрескивали, да где-то в недалекой рощице пели местные экзотические птички. Каждый из нас размышлял о своем, и вот, нарушив молчание, Лыков задал следующий вопрос:

– Вы читали мою предвыборную программу?

– Да, – кивнул я.

– И как вам?

– В целом, неплохо. Это то, чего давно хотели бы услышать процентов шестьдесят россиян и процентов девяносто русских. Вам есть, к чему стремиться, и хочется верить, что все у вас получится. Сейчас вы становитесь диктатором с неограниченными полномочиями, действуйте. Мне и воинам отряда «Акинак» ваши идеи близки. Вы ставите целью объединение братских славянских народов в одно государство, уважаю. Восстановление графы национальность в паспорте – верный шаг. Закрытие границ и ограничение миграции, совсем хорошо. Отмена моратория на смертную казнь, согласен, сейчас это просто необходимо. Национализация крупных коммерческих предприятий, промышленности и ресурсов, при гарантиях неприкосновенности среднего и малого бизнеса, снова в точку. Борьба с преступностью, земельная реформа, образование, медицина и армия, взятие под контроль СМИ, во всем вас поддержу, кроме одного.

– Что именно?

– Религия, – я взял деревянную ложку, лежащую на плахе возле костра, и помешал варево. – Вы даете привилегии христианской церкви, а этого быть не должно. Каждая вера в государстве должна обладать равными правами, и церковь, любая, не должна иметь каких бы то ни было преференций со стороны государства.

– Но ведь христианство – основа нашей культуры, – возразил он мне.

– Чепуха. Если данная вера имеет духовную силу и находит отклик в сердцах людей, то она сама вытеснит все остальные, без всякой крови и поддержки государства, одним только даром своего убеждения. Все вероисповедания в государстве должны быть низведены до роли вспомогательных, а не направляющих сил. У вас правильно отмечено, что необходимо духовное возрождение нации, но авраамистские культы слишком прогнили и, как мне думается, они только обуза в этом вопросе. Нельзя полагаться только на них, так же как и отвергать их помощь. В школах нужны не уроки христианства или мусульманства, а такой предмет, как основы религий. Например, есть пятьдесят часов занятий по предмету, пять часов христианство, пять иудаизм, пять буддизм, еще пять на язычество, конфуцианство, даосизм и так далее. После этого молодой человек не только расширит свой кругозор, но и сможет сделать для себя правильный выбор уже на ранней стадии своей жизни.

– Это принципиальный вопрос?

– Разумеется, иначе бы я его не затронул.

– Надо подумать.

– Конечно, думайте, размышляйте, а чтобы данный вопрос шел веселей, пока у нас есть время до ухи, расскажу вам кое-что занимательное и чрезвычайно секретное. Во всем «Акинаке» об этом знают не более десяти человек, а по всему конгломерату Ра-Арского Оборонительного Союза, может быть, сотня наберется, не больше.

– Интересно, – лицо его приняло чрезвычайно серьезное выражение.

– Не все боги погибли в древних войнах, Андрей Сергеевич.

Он улыбнулся и сказал:

– Основа практически любой веры, что бог ее религии жив. Вы меня напугали, командор, я уж себе что-то совсем невообразимое представил.

– Я говорю не про духовную составляющую, а про телесную, не про веру что-то, а знание об этом. Что вы будете делать, если, вдруг, чисто гипотетически, в мир Земля придет во плоти сам Саваоф, он же Яхве, отец Христа? Как вы поступите?

– Не знаю, – растерялся Лыков.

– Зато мой аналитический и исследовательский отделы уже прикинули, как поступит он или любой другой древний бог.

– Как же?

– Есть два варианта. В первом он постарается уничтожить всех людей, кто не является его созданиями, а таких на планете большинство, а во втором – сделает их рабами, до тех пор, пока не восстановит поголовье своих человеков или не создаст новых. Вариант, при котором древний Предтеча пройдет мимо, не рассматривается совсем.

– Это какая-то ересь, командор.

– Возможно, Андрей Сергеевич, что и так, но такой вариант возможен. Вы читали «Откровение»?

– Нет, – он отрицательно кивнул головой.

– Почитайте, забавно, – я начал цитировать по памяти: – После снятия седьмой печати сделалось безмолвие. Семь ангелов держали каждый по трубе и приготовились трубить. Первый ангел вострубил и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела. Второй ангел вострубил, и как бы большая гора, пылающая огнем, низверглась в море; и третья часть моря сделалась кровью. И умерла третья часть одушевленных тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла. Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде полынь; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки. Четвертый ангел вострубил, и поражена была третья часть солнца, и третья часть луны, и третья часть звезд, так, что затмилась третья часть их, и третья часть дня не светла была – так, как и ночи. Пятый ангел вострубил, и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладезя бездны. Она отворила кладезь бездны, и вышел дым из кладезя, как дым из большой печи; и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладезя. И из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы. И сказано было ей, чтобы не делала вреда траве земной, и никакой зелени, и никакому дереву, а только одним людям, которые не имеют печати божией на челах своих.

– К чему это?

– К тому, что ни мы с вами, ни девяносто девять процентов населения планеты Земля печати божией на челах своих не имеем.

– Но ведь тысячи лет богов не было среди людей? – возразил он мне. – Не стоит этого опасаться. Да и при чем здесь именно христианство?

– Это всего только пример, на основе одной из основных земных религий. Девять из десяти богов, имея власть безнаказанно уничтожить чужих созданий, всегда это делали. Так что, если обнаружатся выжившие боги, которые где-то бродят в иных мирах или попросту спят в подземных бункерах, нам, людям, надо быть готовыми к тому, что нас постараются уничтожить или поработить. Не потому, что мы хорошие или плохие, а потому что мы чужие. Это одна из причин, по которой нужно изучать основы религий, а не зацикливаться на одной вере. Человек должен знать о всем многообразии Вселенной, в которой ему не всегда рады, в которой миров великое множество, и на будущее необходимо вводить не только изучение различных культов в учебных заведениях, но и институты создавать, которые подойдут к этому вопросу с научной и исследовательской точки зрения.

– Догадки, домыслы, все пустое, – взмахнул рукой будущий президент. – Нет фактов, и нет подтверждений вашим словам. Институты, говорите? Мне бы сейчас проблемы в стране разгрести и элементарно быт народонаселения наладить.

– Факты? – теперь уже я усмехнулся, вспомнив свой поход под Санийский кряж. – Они будут вам предоставлены, и тогда мы обговорим этот вопрос подробней. А ученых к этим вопросам все же придется подключать, не сейчас, конечно, а в будущем.

Уха поспела, и, встав, я ссыпал в котел зелень и приправы, а после этого оттянул его в сторонку. Теперь ухе надо было немного настояться, и можно было пообедать. Присел обратно и спросил Лыкова:

– Андрей Сергеевич, а почему вы до сих пор дозу юттива не приняли, ведь вам было выделено десять таблеток?

– Как-то все не до того было, – он несколько смутился.

– Раздали близким?

– В общем-то, да, так и есть, – Лыков не отказывался.

– Тяжело вам придется, когда в ваших руках окажется не десять доз, а четверть миллиона. Представляете, сколько найдется дармоедов, желающих дополнительно пожить на халяву пять лет и излечиться от всех болезней.

– Нет, я никогда не путал свое, частное, и общественное. Своего добра не жалко, а государственное не тронь, только для дела. Относительно юттива, который предоставит ваш отряд, разработана уже серьезная программа. Если человек полезен государству, он получит жизнь, а если обществу от него пользы нет, то ему таблетка и без надобности. Жестокая программа, но по-другому никак, бессмертия на всех не хватит. Вас это не удивляет, командор?

– Абсолютно нормальная и здравая система, – ответил я. – Везде так, что у нас в отряде, что на Ра-Аре, Сониме или еще где-то. Дополнительный рабочий стимул для людей и фильтр общества, который таким образом отсеивает захребетников.

Где-то совсем рядом, послышался легкий шорох, примерно так работают антиграв-движки, я оглянулся и увидел мою штабную «Асху», которая мчалась по грунтовке к нам от Врат. Думал, раз коммуникатор отключил, так и не достанут, но не тут-то было, все одно нашли.

– Кажется, Андрей Сергеевич, – вновь повернулся я к Лыкову, – пикник наш накрылся медным тазом.

– Понимаю, – он пожал плечами.

Не доезжая до костра метров десять, «Асха» остановилась, и из бронемашины выскочил Паша Крюков, который приблизился и доложил:

– Командор, дело срочное и отлагательства не терпит.

– В чем проблема?

– Буркай-ай-Керинг вернулся, просит принять его незамедлительно, говорит, вопрос жизни и смерти.

Придется ехать, по пустякам эльф-полукровка дергать не будет. После того, как нашим эмиссарам и торговцам было разрешено беспрепятственно посещать территорию Световечной империи, Буркай-ай-Керинг, отпросился у меня навестить родную планету Тирталь, и я дал согласие. Его скорое возвращение могло означать что угодно, а кроме, как мне, эльф никому более не подчинялся.

Лыков, понявший, что отдыха не получилось, уже забрался в «Асху», а я, тоскливо посмотрев на озеро и котел с наваристой ухой, направился вслед за ним. От Врат переместились телепортом к Раминским Вратам, здесь передали Лыкова с рук на руки его охране и распрощались. Жаль, встречу нашу прервали, многое еще хотелось обсудить с будущим президентом, ну, ничего, еще доведется с ним встретиться неоднократно.

– Домой, – скомандовал я Крюкову, сидящему на месте водителя, и «Асха» резво побежала к Штир-Штару, моему логову.