Глава 19

Гражданская война шла в полный рост. Никто ее не объявлял, никто не выступал с воззваниями на площадях, и на стенах домов не висели листовки. Для большинства среднестатистических граждан страны Россия жизнь шла своим чередом: работа, дом, магазин, пиво и вечерний сериал. Возможны вариации, вместо пива водка, вместо дома конура, а вместо сериала цветной наркотический бред. Впрочем, не о них разговор, поскольку жизнь подобных граждан никого кроме них самих особо не интересует. С виду, в государстве все было достаточно спокойно, а на деле, не менее тысячи человек по всей стране погибали каждый день в результате работы карательных групп, зачищающих страну, и их добровольных помощников – народных мстителей и прочих борцов за свободу-справедливость самых разных мастей, национальностей, оттенков, направлений, партий, религий и движений. Объединяло их всех только одно – желание изменить жизнь своей страны к лучшему и нежелание терпеть то, что есть сейчас. То, чего многие граждане страны боялись, а многие давно с надеждой ждали, все же случилось.

Конечно, толчком послужили акинаки, возглавляющие автономные боевые группы, но без поддержки населения они ничего сделать не смогли бы, это есть факт. Им было, на кого опереться и где взять бойцов, а это уже дорогого стоит. Планы, разработанные УВР и УВКР, начинали осуществляться. Шаг за шагом, выбивая всю бюрократическую основу продажного правительства и криминалитет, каратели освобождали городок за городком, охватывали областные центры, наносили точечные удары, а на освободившиеся начальственные кресла сажали своих людей.

Окопавшиеся в Кремле верные сподвижники Мешкова не могли на место каждого изничтоженного градоначальника или губернатора посадить нового чиновника, так как тот или погибал, не доехав до своего нового рабочего кабинета, или попросту бежал за границу. Прошло всего несколько месяцев с начала операции по очистке страны, а под контролем президента осталась только Московская область и сама столица, да и то, только за счет того, что туда были стянуты все боеспособные части из региональных филиалов ЧОПа «Пирамида».

Однако сколько их было, тех «пирамидовцев»? Не более ста тысяч ненадежного «войска», готового в любой момент по зеленому свистку разбежаться по домам и покаяться во всех тяжких новой власти на местах. На кого кроме них мог рассчитывать президент Мешков? Может быть ФСБ, МВД, МЧС? Так ведь там тоже далеко не дураки служили, хотя таких, как и везде, хватало. Большинство понимало, кто одержит победу в невидимой гражданской войне, и свой выбор уже сделало. Тогда армия? Нет, может быть, какой генерал-толстопуз и готов был бы отдать солдатам приказ, да вот только такой экземпляр сразу же становился объектом для охоты снайпера. Как ни крути, а самые лучшие воины армии России уже были в «Акинаке» или помогали им.

После ухода с прежней базы и гибели майора Чаплыгина группа Толстого некоторое время перебиралась с одного места на другое, оказывая посильную помощь отрядам Канавца и Бескова. Но «гвардейцы» Мешкова, как тараканы, со всей страны стягивались в Московскую область, ставили блокпосты на дорогах, брали под охрану ключевые точки городов, и группе Федора отдали приказ оттянуться к Вязьме.

Старинный русский городок уже пять дней находился под контролем ставленника акинаков и группа Толстого, абсолютно никого не боясь, с оружием и на трофейном «джипе» подъехала к зданию местной городской администрации. У Меченого было предписание оказать всемерное содействие местному мэру, а заодно, и главе района, бывшему директору школы, Игнатьеву, в наведении порядка в окрестностях Вязьмы.

Приказ есть приказ, его надо выполнять. Толстый, затянутый в новенький камуфляж, на плечах звездочки лейтенантские, на ногах надраенные берцы блестят, на голове черный берет, а на поясе «Глок» в кобуре. Он вылез из машины, поправил номерной нагрудный знак «Народная дружина», только вчера полученный на базе за городом, где скучковались сразу пять групп и находился координатор. Затем по привычке оглянулся влево-вправо и двинулся в здание администрации. На входе его встретили два молодых сержанта-полицейских в бронежилетах и с АКСУ, направленными на него, но, увидев жетон, они расслабились и только попросили представиться.

– Лейтенант Толстов, 15-я Московская народная дружина, к мэру, – сказал он. Кстати сказать, насчет звания бывший сержант-мотострелок не соврал ни капли. Согласно новой табели о рангах отряда «Акинак», он, как Меченый, автоматом получал звание лейтенанта гвардии.

Сержанты сверили номер жетона по компьютеру с новой базой данных и освободили проход, а встретившая его в коридоре секретарша, усталая женщина средних лет, проводила Федора к кабинету мэра, где несколько неразговорчивых гастарбайтеров из Молдовы меняли изрешеченную пулями дверь. Меченый оглянулся на них, посмотрел на побитую тяжелыми пулями дверь, хмыкнул и прошел в кабинет, где мэр, пожилой не выспавшийся седоватый мужчина в белой измятой рубахе, сидел за большим столом и перебирал какие-то документы.

– Здравствуйте, – поприветствовал хозяина кабинета Федор. – Лейтенант Толстов, командир 15-й Московской народной дружины. Прибыл оказать вам всемерное содействие в наведении порядка.

– А-а-а, – протянул мэр, поднимая на акинака взгляд. – Помощь нам нужна, это да.

Меченый присел напротив Игнатьева и спросил:

– Как обстановка в городе? Моя группа здесь совсем недавно, и мы еще не в курсе, как у вас дела обстоят.

– Обстановка в норме, – мэр был несколько рассеян. – Ваши люди за две недели все зачистили и обошлись без большой крови. Полиция и ФСБ забаррикадировались у себя в зданиях, но с ними все еще вчера миром решили, а в остальном проблем и эксцессов не было, – мэр улыбнулся. – Представляете, большинство горожан даже не заметили, что что-то изменилось. Местное телевидение передало соболезнования семьям погибшим чиновников и сообщение о моем назначении, и на этом все. Никогда не думал, что так легко захватить целый город.

– Это не захват, а восстановление справедливости и народной власти, – заметил Федор.

– Может быть, и так, – не стал спорить мэр.

– Итак, что требуется от нас? Насколько я понимаю, в городе без нас справляетесь, а нам предстоит работа по району?

– Да, так и есть. Самое главное, – Игнатьев посмотрел в какую-то бумажку на столе, – за городом военная учебная часть находится, надо съездить туда и посмотреть, что и как, а то до них никто дозвониться не может. Командиром там полковник Звонарев, ваших поддерживал, странно, что молчит. Проверьте. Потом в районе появились непонятные бандиты. Они называют себя «экспроприаторы» и, пользуясь тем, что полицейские категорически отказываются покидать город, занимаются вымогательством у местных фермеров, вроде как даже и убили кого-то. Разберитесь. И, кроме того, неподалеку есть дачный поселок для богатых дядей и тетей, и от местных жителей поступила жалоба, что там какие-то непотребства творятся. Пока все, а более подробную информацию и контактные телефоны получите у моего секретаря Зинаиды Сергеевны.

Федор узнал то, что хотел, и собирался уже уходить, но мэр придержал его:

– Подожди, Толстов. Парочка вопросов к тебе есть.

– Да? – Меченый внимательно посмотрел на Игнатьева.

– Вот, скажи, уничтожили вы всех коррупционеров, самую их верхушку в районе, кто не сбежал, а меня главой и хозяином всего района сделали. Дальше-то что? Думаете, что и самую макушку, так же как и наше ворье, перебьете?

– Перебьем, – Федор нисколько не раздумывал.

– И что, позволите нормальные выборы провести?

– Почему бы и нет? Конечно, позволим, только ведь и так понятно, что президентом станет тот, за кем сила и административный ресурс. Сила за нами, а административный ресурс – это вы.

– А если амеры или НАТО свои войска попробуют ввести?

– Вмешается Ра-Арский Оборонительный Союз, и амеры перетопчутся, а кроме того, за нас Китай и Германия, да и сами мы кое-что уже сможем выставить.

– Так ты из этих? – Игнатьев неопределенно кивнул головой куда-то в сторону. – Из наемников?

– Да, – Меченый не стал скрывать, кто он есть.

– И кто ты там по званию?

– Лейтенант гвардии.

Бывший директор школы покивал головой. Они распрощались, и Толстый покинул кабинет мэра.

На выходе Меченого уже ждала секретарша. Она передала ему папку с картами района, а также грозную бумагу с кучей гербовых печатей, фактически революционный мандат, и несколько визиток с телефонами нового городского и районного начальства. Вот и все, ступай, Федор, работай на благо общества. Еще бы тужурку-кожанку, да «Маузер» на бок – и можно сказать, что 1917 год вернулся. Однако Федор был в камуфляже, а вместо «Маузера» имел «Глок», и его это вполне устраивало, да и время, все же не прошлое столетие, глядишь, что и не так кроваво смена власти произойдет.

Перво-наперво решили заняться воинской частью, расположенным в двадцати километрах от города учебным зенитно-ракетным дивизионом. Для начала заехали в военкомат и комендатуру, хотели собрать первичную информацию. Однако и там, и там, как оказалось, уже пятый день все было закрыто и никто не работал. Где и кого искать в незнакомом городе, непонятно.

– Что делаем, Федор? – спросил сидящий за рулем Кастет.

– Поехали в часть, на месте посмотрим, что там такое и почему никто на связь не выходит.

Командирский «джип» рванулся на выезд из города, где его ждали еще две трофейные машины с бойцами группы, и направился по автостраде в сторону Смоленска. Воинская часть, которую им следовало проверить, располагалась в тридцати километрах от Вязьмы. До места добрались быстро, на трассе ни одного гаишника, всех как ветром сдуло, а автомобилисты, тем не менее, все как на подбор соблюдают правила дорожного движения. Видимо, всем местным жителям еще памятна история недельной давности и участь прежнего начальника ГАИ, который пер по встречке в дупель пьяный. И в это время из старенькой «девятки» вышли два скромных паренька, а затем распустили его новенький «Лексус» на лоскуты из старых надежных «калашей» калибра 7.62.

Воинская часть номер 97156 – гласила табличка на въезде в расположение учебного ракетного дивизиона. Перед КПП на лавочке сидел небритый капитан, с красной повязкой: «Дежурный по КПП» и лузгал семечки, тут же и сплевывая их себе под ноги. Что характерно, в кобуре на боку офицера оружия не было. Непорядок. В мутных капитанских глазах была дикая тоска, и, судя по всему, мечтал он в этот момент только об одном, похмелиться бы да прилечь отдохнуть на шконку в казарме. Рядом с офицером переминался с ноги на ногу молодой солдатик, в грязном бронежилете и огромной каске, надетой поверх зимней «бобруйской» шапки, а из-под брони выглядывал штык-нож на ремне. Классическая картина многих отдаленных гарнизонов огромной страны, дежурный и дневальный тянут нелегкую службу.

«Джип» подкатил вплотную к воротам части и остановился, машины сопровождения маячили неподалеку.

– Звонарев у себя? – опустив окно, окликнул капитана Федор.

– А тебе на кой? – вопросом на вопрос ответил дежурный.

– Друзья мы его.

– Езжайте отсюда подобру-поздорову, друзья.

Капитан сплюнул шелуху на грязноватый и подтаявший под солнечными лучами снежок.

«Так дело не пойдет», – подумал Федор и, порывшись в бардачке, достал литровую бутылку хорошей водки. Прежний хозяин автомашины был любителем крепкого питья. Он показал бутыль дежурному, и тот жадно сглотнул.

– Капитан, – Меченый чуть тряханул бутыль в руках, – нам реально полкан ваш нужен. Дело у нас к нему.

– Арестовали его и под замок посадили, – ответил офицер, не отводя взгляда от заветной емкости.

– И кто?

– Начштаба подполковник Мандюкин и зам по боевой подготовке Саровский. Говорят, что командир присяге изменил, конституционному строю и демократии, а к полудню за ним должны из Москвы приехать и забрать.

– Где Мандюкин и Саровский?

– В штабе, вон здание, метрах в тридцати, серое которое. Они на втором этаже заседают.

– И никто за своего командира не заступился?

– А оно нам надо? Часть у нас сборная. Сегодня здесь, а завтра в другое место перекинули. У нас половина должностей вакантны, ни особиста нет, ни зама по воспитательной, а большинство офицеров этого Звонарева и знать не знает, он у нас всего месяц как. Сержанты-контрактники, было, хай подняли, но Мандюкин их утихомирил. У нас видишь, – дежурный кивнул на пустую кобуру, – даже оружие отобрали.

– Понятно, – акинак отдал бутылку капитану, и тот, истомленный жаждой, схватил ее и скорым шагом направился внутрь КПП.

– Работаем? – спросил Кастет.

– Да, – кивнул Меченый.

По рации связались со своими бойцами, захлопали дверцы и багажники автомашин, прошла всего пара минут, и тринадцать вооруженных крепких парней вошли на территорию части. Капитан, который уединился с бутылкой в дежурке, им ничего не сказал и только проводил их взглядом, а солдату, так ему, судя по всему, вообще все было фиолетово, дотянуть бы до дембеля и здоровье сохранить. Возле машин остались еще двое парней, контроль за подъездом к части и КПП, на всякий случай, а штурмовая группа, во главе с Федором и Кастетом, скорым шагом обогнула штаб и вошла внутрь. Там тоже сидел дежурный, средних лет майор, который при оружии. Он, было, дернулся к тревожной кнопке, но ему в лоб уперся ствол, опять же трофейного, АКСа, и майор, подняв руки, прошептал:

– Ребята, не убивайте, у меня семья.

Толстый задал вопрос:

– Саровский и Мандюкин у себя?

– Да-а, в кабинете Звонарева заседают.

– Кто еще в штабе?

– Дневальный и я, больше никого, все в расположении, кому это положено.

На первом этаже остались пятеро бойцов, а остальные помчались наверх. На втором этаже было только четыре комнаты, таблички на дверях гласили: канцелярия, строевой отдел, начштаба, командир в/ч 97156.

– Нам сюда, – сказал Федор, вытащил свой «Глок-18», дернул дверную ручку командирского кабинета и, держа ствол перед собой, вошел внутрь. Кастет и Стержень следом.

Сторонники конституционного строя и демократии были здесь, два похожих друг на друга подполковника, оба какие-то холеные и благополучные. Видимо, Мандюкин и Саровский вели светскую беседу, так как сидели за небольшим фуршетным столиком и принимали внутрь неплохой коньячок, а тут такое: вламываются непонятные люди в камуфляже, с оружием в руках, и все это дело обламывают.

– Что, не ждали? – поинтересовался у офицеров Федор.

– А вы кто? – так и не донеся до рта кусочек лимона, в изумлении спросил один из подполковников.

– Дед в кожаном пальто. Где Звонарев?

– Да как вы смеете? – заорал густым басом второй офицер. – Да вас сейчас… Да вы понимаете, что незаконное проникновение на территорию воинской части карается…

Договорить он не успел, Кастет смазал его легким тычком приклада в челюсть, и он рухнул как подкошенный на пол. Второй, проследив за падением своего собрата, ответил:

– Звонарева в строевом отделе заперли.

– Ключи, – Меченый протянул вперед руку, и подполковник, порывшись в кармане, достал связку ключей и отдал ему.

Через несколько минут полковник Звонарев, низкорослый крепыш в порванном кителе и со ссадиной на лице, был освобожден, а на его место определены Саровский и Мандюкин. Теперь, когда справедливость восторжествовала, предстояло дождаться тех, кто должен был забрать командира части в Москву. Рассудили просто. Наверняка приедут «пирамидовцы», скорее всего, спецназ, две машины, возможно, что и три. Расклад прост, впустить «Хамви», обычное средство передвижения президентских гвардейцев, на территорию, а здесь охранников уже и повязать или, если этот вариант будет невозможен, уничтожить их. Другие сценарии не рассматривались совсем.

Времени на подготовку час, к двенадцати часам дня гости обещали быть. Приготовились к встрече хорошо, в арсенале учебного дивизиона оказалось достаточно оружия, дабы дополнительно усилить огневую мощь бойцов группы. На КПП сменили уже в доску пьяного капитана, а молодого бойца отправили в казарму, откуда весь личный состав в срочном порядке совершил марш-бросок на близлежащее стрельбище. Оставалось только ждать и настраивать себя морально. Пятнадцать бойцов Федора, Звонарев и пятеро сержантов-контрактников, которые к ним присоединились. Получалось нормально, семнадцать автоматов и четыре ПКМа, да на всякий случай два РПГ-7. Если охранники предпочтут сдаче в плен сопротивление, то им не сдобровать, в любом случае. Однако такое могло произойти чисто гипотетически, и, как показывала практика, за любимого президента Мешкова и его миллиарды погибать никто не хотел, все же это не Сталин, с именем которого предки шли в бой.

В 12.07 перед въездом в учебную часть остановились три «Хамви». Передняя машина требовательно посигналила, ворота открылись, и президентские гвардейцы проехали внутрь. Они остановились на небольшой площадке перед штабом, и тут же в стекла автомашин уперлись пулеметы и автоматы. Сопротивляться, как и ожидалось, никто не стал. Командир президентских гвардейцев дает команду своим бойцам сдаться и заверяет Звонарева, что никто из его людей сопротивления не окажет.

Двенадцать спецназовцев «Пирамиды» сложили оружие, и когда, казалось бы, опасность миновала, а один из сержантов, собирающий оружие, расслабился, ему воткнули в горло боевой нож, а сделал это командир вражеской группы. Большинство «пирамидовцев» такого от него не ожидали и застыли в замешательстве, не зная, как реагировать, но трое своего начальника поддержали и попытались атаковать бойцов Федора. Это они зря, поскольку ребята у него все были спортивные и резкие, навыки имелись, а прошедшие месяцы сделали их еще более сильными и злыми бойцами. Завязалась скоротечная рукопашная схватка, в руках спецназовцев замелькали ножи, но все же противостоять вооруженным воинам они не могли. Раздалось несколько коротких злых автоматных очередей, и на асфальт упали три вражеских тела. На площадке не было только командира «пирамидовцев» и Толстого.

В это время Меченый гнал своего противника по территории воинской части, как волк гонит зайца. Спецназовец делает рывок вперед, а Федор уже на его пути, он бежит, но акинак быстрее. Наконец враг понимает, что ему не уйти, и, остановившись, он машет перед собой ножом и кричит:

– Ну же, выходи! Давай по-честному, нож на нож! Эй, наступай! Покажи, чего ты стоишь!

Федор не торопится, медленно приближается, на ходу вынимает «Глок» и одну за другой кладет две пули противнику в голову. Постоял над его телом, сплюнул на него и произнес:

– Ты слово свое нарушил, а значит, не достоин, чтоб об такую мразь, как ты, акинак свой честный клинок марал. Видно, много за тобой мерзости, что ты на практически безнадежный побег решился.

Дело сделано, «пирамидовцев» и арестованных подполковников отправляют в город, они будут сидеть в городском УВД, пока тот, кто имеет право решать, не определит их судьбу. Полковник Золотарев остается у себя, озабоченный вопросом, как написать матери погибшего сержанта, что он не уберег ее сына. А Меченому и его бойцам предстояло другое дело, поиск непонятных бандитов-«экспроприаторов» и проверка дома отдыха для элитной клиентуры. Один день, один сюжет в одном районе, пять трупов, а сколько подобных конфликтных случаев было по стране, пусть уже историки после победы считают.