Вечером Марло Стивенс объявила о своей помолвке.

– Мы с Иилом женимся на той неделе, – сказала она.

– Что? – воскликнула мама.

– Господи! – сказал папа.

– Ты выходишь за марсианина? – уточнил дедушка.

– Конечно нет, – заявила бабушка.

– Всем пока, – только и сказала Марло и хлопнула дверью.

Через час папа возник в телевизоре. Лицо его было ало, как рассвет на плохой фотографии.

– Марло, немедленно домой!

– Пап, прости, я все решила. Я его люблю.

Волосы у нее походили на первые весенние одуванчики, а губы – на выращенные на гидропонике вишни.

– Ты не можешь влюбиться в марсианина, это неприлично.

– Мне нравится, что у него зеленая кожа. Ни у кого такой нет.

– Господи. Мне придется полгода лечиться у психиатра. Меня разорвет.

– Тогда тебя похоронят в нескольких гробах, – сказала Марло отцу.

– Бессердечная. И что вы планируете?

– Ну, медовый месяц мы проведем, разумеется, на Марсе, потом немного поездим по метеорному рою и отправимся на Юпитер.

– Что ты в нем только нашла? У него четыре руки!

– Папа, хватит. Мне двадцать один. Я прекрасно понимаю, что мужчина с четырьмя руками в два раза лучше как любовник. Кроме того, у него…

– Замолчи! Не желаю этого слышать! – в ужасе закричал он.

– Я отправлю тебе видеосъемку нашего медового месяца, – пригрозила она, – цветную.

– У меня начинается депрессивная фаза, – простонал папа, закрывая глаза, – у тебя психическое расстройство! Это очевидное извращение! Но я тебя прощу, если ты немедленно вернешься домой.

– А ты знал, что… – поинтересовалась она и выложила ему еще несколько подробностей, от которых он чуть не взбесился.

– Почему бы тебе не выйти замуж за игуану? – завопил он. – Я найду на тебя управу!

– Ага. – И она оборвала связь.

– Папочка, – сказала мама, – ты предвзят.

– Милая моя, – отозвался он, попеременно то дрожа, то вскипая, – я многие годы был членом общества за продвижение меньшинств. Я возражал против вивисекции над ирландскими сеттерами и доберман-пинчерами, я читал лекции в институте имени Букера Т. Вашингтона и помогал монгольским ламам, когда они оказались под угрозой. Я мирился с южными демократами и восточными республиканцами. Вот мое профсоюзное удостоверение и квитанция, подтверждающая отправку денег голодным рабочим Нирапута. Но когда моя дочь, мое милое нежное дитя выходит замуж за зеленого человека с четырьмя руками и розовыми глазами, мне остается только завернуться в мокрую простыню, связать себе руки за спиной, заклеить рот, чтобы не орать, и залезть в клетку! Четыре руки! Когда я с ним встретился, у нас час ушел, чтобы поздороваться!

– Пристрели сукиного сына, – предложил дедушка, любовно дыша табаком на старый пистолет, и прищурил мутный глаз, словно бы целясь.

– Нам нужно объединиться, – сказала бабушка, – у меня был роман с мужчиной с Урана. Но он был, конечно, не зеленый. Он был ярко-фиолетовый и очень красивый, особенно на желтом фоне. У него было всего три руки, но мое увлечение прошло, когда я поняла, что девушка, отправившаяся кататься ночью с трехруким мужчиной, совершенно беззащитна. Ну, две руки я остановила, но третьей была предоставлена полная свобода движений. Когда я вернулась домой, с меня можно было хоть отпечатки пальцев снимать! А потом…

– Заткнись, женщина! – прикрикнул дедушка. – У нас тут настоящая проблема.

– Я как-то была влюблена в мужчину с Меркурия, – задумчиво сказала мама, – там очень тепло, и поэтому он все время как будто… дымился. Это было лестно, но потом он объяснил, что это его естественное поведение, никак не связанное со мной. Он был… вишневый. И вообще походил на кусок раскаленной стали, вынутый из горна. Но потом, Генри, я познакомилась с тобой и забыла про него.

– Короче, – напряженно сказал папа, – если бы нашли ей парня с Земли… здоровяка, похожего на бронтозавра… с огромным… в общем, даже без мозгов.

– Наверное, дело в руках, – подумала вслух бабушка.

– Что?

– Что, если Марло больше всего нравятся руки? Тогда нужно только приделать к земному парню еще две руки и…

– Что ты несешь? – фыркнул дедушка.

– Я серьезно. Сейчас все умеют делать. Если мы найдем человека, которому нужны лишние руки, мы…

Папа щелкнул пальцами:

– А идея недурна. Надо подумать. Пошли.

И они вылетели из дома.

Если он останется на Земле…

Зеленые руки отвалятся.

– Я уверена, – говорит Марло.

– Ты где, Марло?

– На Венере.

– И с кем?

– С венерианцем. Он очень милый.

– А какого он цвета?

– Ярко-синего, пожалуй. И у него красивые жабры. Фуша, скажи что-нибудь.

В телевизоре раздался булькающий шум.

– Нет! – закричал папа.

Следующие пять лет они раз в неделю навещали его в психушке.