ЗОЛА предупреждал, что будет больно, и не соврал: ощущение было такое, будто сквозь все мое тело решили пустить сквозной канал. Этот псих с мозгами в коробке ударил меня каким-то разрядом, пока тащил в некую комнату в своей лаборатории, пульсирующую голубым светом. Мне кажется, по его замыслу, я должна была отключиться, и почти так и вышло, по крайней мере, разряд прошел по всей моей нервной системе. Мир превратился в единый всполох белого света и нестерпимую боль, но я все равно слышала разговор Золы и Красного Черепа.

Они поясами прикрепляют меня к аппарату, и меня разворачивает вертикально. Я ничего не вижу за белой пеленой, но знаю, что какой-то предмет передо мной мерцает холодным светом. Меня качает, как хрупкую лодочку в бурном море.

Красный Череп заставляет Золу торопиться, потому что не хочет оказаться пойманным врагами и навсегда оставаться в том теле, в котором заперт сейчас.

Я чувствую, как иголки в нескольких местах протыкают кожу. Техника вокруг меня жужжит все громче, свет пульсирует со все большей частотой.

– Подключение к Комнате погружения выполнено?

Это сказал Красный Череп. Но о чем?

Что такое Комната погружения?

– Не беспокойтесь, господин Череп. Соединение установится, когда нам будет нужно. Катализатор там, где надо, и отлично работает.

– Откуда такая уверенность, Зола? Без ребенка точно сработает? Ты сказал, что важна ДНК эмбриона.

Теперь они полностью завладели моим вниманием. Во всем этом еще и ребенок какой-то участвует? Надо его спасти! Они дали мне причину собрать в кулак волю и сознание. Я готова защищаться.

– Процесс, вероятно, успешно пойдет и без ДНК ребенка. У нас есть Константа, значит опасности нет, к тому же мы подстраховались, и в Комнате погружения все готово к сдерживанию.

Константа? Они постоянно говорят про Константу… стоп, может, это я – Константа? А Зола умеет пересаживать сознание из тела в тело…

Они собираются подселить Красного Черепа в мое тело!

Они хотят…

Нет.

Бессмыслица какая-то.

Белый свет отступает, и передо мной медленно проясняются очертания чего-то, испускающего голубой пульсирующий свет.

– Зола, очень долго. Откуда нам знать, что он хотя бы в потоке времени и мы можем его извлечь?

Что? А теперь они о ком?

– Пули искажения времени, которые были у нее в пистолете, сработали как надо, господин Череп. Мы точно знаем: они похоронили не то, что думают.

О боже. Я знаю, о ком они. Я знаю…

И я его вижу. Он материализуется в этой синеве. Это он, это он, это он…

– Ну вот, господин Череп. Видите, работает. Никакого запасного плана в Комнате погружения не нужно.

Они не знают, что я в сознании. Они не знают, что Доктор Фаустус избавил меня от своей власти. Они не знают, что я вернула себе контроль и больше не слежу за их игрой пассивно. Они не знают, с какой силой я могу ударить.

Я Константа только тогда, когда не контролирую себя. За этим и нужен был Доктор Фаустус. Но теперь все изменилось.

Гори в аду, Красный Череп. У тебя ничего не выйдет.

– Зола, что происходит? Он исчезает. Он ведь должен просочиться обратно в наш континуум…

Голубое свечение затухает.

Все заволакивает белым светом, и комната погружается в тишину.

Цвета потихоньку возвращаются, в потоках света появляются и начинают расти пылинки. Следом возвращаются звуки, нарастающие от еле слышного бормотания до хорошо слышных слов. Я больше не на вертикальной пластине – я стою на четвереньках на полу, ощущая в ноздрях запах плавленого металла.

– Это она сделала, Зола? Она уничтожила аппарат? Эта никчемная девка?

– Это полный провал протоколов контроля Фаустуса. У нее не должно было быть собственной воли. Она оборвала связь и закоротила устройство.

– Зола, почини!

– Нет времени. Силы ЩИТа прорвутся в любой момент.

Боль.

Теперь я чувствую настоящую боль. Меня снова и снова пинает Красный Череп.

– Ты сорвала мои планы!

– Господин Череп, некогда. К тому же ничего не сорвалось, всего лишь временно отложилось. Надо выбираться отсюда.

– Для меня все потеряно. Мне не выбраться из головы Лукина.

Я перекатываюсь на спину и пытаюсь собраться с силами. Я слышу, как удаляются по лаборатории, а затем стихают в коридоре шаги. Металлический голос Золы пока еще слышен на фоне все более громкой стрельбы.

– Это не совсем так. Мы все еще можем частично исполнить план.

Я с трудом встаю на ноги и ковыляю из лаборатории. Повсюду стоит горький запах какого-то топлива. В дверях неподвижно застыл наемник «Кронас». Я забираю у него пистолет и проверяю, достаточно ли в нем патронов. Затем направляюсь в коридор – прочь от звуков стрельбы.