Глава 16. Мой ад
Я до сих пор отлично помню это состояние. Когда стоишь у окна на двенадцатом этаже и тупо часами смотришь на жизнь, которая там внизу течет. А у тебя нет сил не то что выйти из дома, даже отойти от этого окна. И вот ты прилипаешь к стеклу и, кажется, что вроде находишь этот пресловутый пятый угол. Хотя бы на какое-то время.
В деструктивных отношениях я провела два года. И это был ад. К тому моменту, когда я приняла решение о разрыве, сил уже не осталось почти никаких. Я могла неделями не отвечать на звонки друзей и родных, будучи просто не в состоянии слышать чьи-то голоса и хоть как-то поддерживать диалог. Единственное, на что я отвлекалась, была работа. Ведь благодаря заслугам в общем бизнесе я могла получить от него похвалу или даже признание в любви. Доходило до смешного. Я к нему, например, счет для клиента на оплату подписать, а он, если доволен суммой сделки: «Молодец, люблю тебя». В другие моменты этого «люблю» я уже не слышала.
Иногда я думала, что, возможно, проще покончить с собой, чем в очередной раз попытаться все это распутать и привести в приличный вид.
Начиналось у нас все красиво и замечательно. Он яркий, интересный, умный, добродушный. Влюбился с первого взгляда и окружил каким-то невероятным вниманием. Он не отходил от меня ни на шаг. И через две недели я переехала жить к нему. Два месяца мы провели в какой-то волшебной сказке. Расставались только на время работы и то старались сократить его до минимума. А потом выяснилось, что у человека несколько придуманная биография. Ну, то есть ключевые моменты типа возраста и жизненного пути он мне преподнес в несколько искаженном виде. Затем оказалось, что пожениться в запланированную дату мы не сможем и придется немного отложить. А вскоре в один день человека как подменили. Грубость без объяснения причин, отказ от общения, полное игнорирование всех вопросов. На мои попытки поговорить я получала дежурное «не выноси мне мозг» и «меня не волнует, что ты там переживаешь, не нравится – не держу». Я абсолютно не понимала, что происходит, страшно переживала. Но, так как уж очень убедительно меня просили не доставать и пойти вон, решила, что, видимо, правда, имеет смысл. Стоило мне только начать собирать вещи, как нежный принц возвращался на арену, и любовь мгновенно сияла новыми красками. Через пару месяцев ситуация повторилась, а потом еще и еще раз. В периоды просветлений все было довольно неплохо, но, скорее, ввиду того, что я не пыталась донести что-то про недопустимость такого поведения. Как только я пыталась поговорить о том, что меня беспокоит или тревожит, сразу же случался очередной кризис.
Довольно скоро к этим развлечениям прибавилась постоянная ложь. И одновременно с ней – жесткий контроль меня. Где, с кем, зачем. С этой не дружи, с этим не общайся. Любые мои идеи или начинания, не связанные с общим бизнесом, давились на корню. Все они были никчемными, провальными, никому не нужными. Одновременно с этим я с завидной регулярностью прослушивала, что стала какой-то неинтересной, несамостоятельной. Мол, раньше вот глаза горели, а сейчас совсем никакая.
Мой муж постоянно внушал мне, что все наши проблемы и размолвки – только моя вина. Если бы я не нуждалась в его времени, его поддержке, каких-то проявлениях любви, да хотя бы элементарном времени вдвоем, то никаких кризисов и ссор не было бы. Мои реакции на обидные слова или поступки вызывали лишь еще большую агрессию в мою сторону. Он старательно вкладывал мне в голову, что только от меня зависит, как мы будем жить: счастливо и спокойно или же вообще разойдемся.
Вариант с «разойдемся» был для меня тогда подобен смерти, ведь я так его любила, так любила. И пыталась стать удобной. Позитивной, ни в чем не нуждающейся, веселой птичкой.
Не работало.
Мне натурально стало казаться, что чем больше терпишь и прощаешь, тем лучше будешь в глазах человека. Тем больше он будет любить тебя, ведь где еще найдешь такую преданность.
Не работало.
Он все равно продолжал врать, пропадать, а вскоре совсем чужие и незнакомые люди стали сообщать мне о его изменах. На прямые вопросы либо изворачивался, либо довольно успешно выставлял виноватой меня. Мол, вот, что ты лезешь ко мне со всякими глупостями, видишь, мы опять начинаем ссориться, и я теперь не хочу идти домой. Сиди одна и думай над своим поведением. И я сидела. Иногда сутками. Пыталась найти оправдания ему и придумать, как бы еще вывернуться, чтобы все у нас стало хорошо.
Однажды, выслушав очередной пассаж о том, что все наши проблемы, и в том числе моя неудавшаяся беременность, исключительно из-за моего негатива и того, что я серый и неинтересный человек, я решила пойти к психологу. Слава богу, мне повезло. Терапевт, к которому я попала, оказался хорошим профессионалом. Состояние, в котором я пришла к нему, было, мягко говоря, плачевным. И в прямом, и в метафорическом смысле этого слова. Все что я могла – рыдать и просить сделать из меня позитивного человека. Хватило трех сеансов, чтобы стало ясно: со мной все хорошо, с отношениями не очень.
И я поняла, что надо отползать. Что если сейчас я не начну готовиться к уходу, я окажусь в психушке. Психотерапию я тогда вынуждена была прервать, но понимания того, что со мной так нельзя и никакая, даже самая большая любовь того не стоит, было вполне достаточно. Возможно, мне повезло еще раз, и в моем характере есть достаточно сил, чтобы, получив осознание прямой угрозы, начать защищать себя всеми способами.
Начала копить деньги, скрывать какие-то доходы, брать подработки вне нашего бизнеса, искать квартиру и оповестила друзей о грядущем событии, рассказала, чем и как они могут помочь. И через два месяца сказала ему, что все, я пошла.
Правду говорят – чтобы узнать человека, нужно с ним развестись. Разрыв наш был весьма «кровавым». Не в смысле эмоций, нет. Тут как раз, на удивление, все было очень спокойно и даже безболезненно для меня. Жизнь в аду была страшнее, чем итоговый уход. Но, мой некогда любимый и близкий человек приложил все усилия, чтобы оставить меня без всего. Ушла я с одеждой, кастрюлей и собакой. Сменила элитную квартиру на совершенно разбитую, с какой-то доисторической газовой колонкой в ванной. Такого вида, что каждый раз, принимая душ, я гадала, не рванет ли она сейчас. И была счастлива. Знаете, что удивительно? Я ни разу даже не заплакала, не провела ни единого вечера в грусти, вспоминая счастливые дни. Не было больно, не было тоскливо и дышалось наконец-то очень легко.
Потому что никто больше не рассказывал мне о моем бесправии, о том, какой я ужасный и неинтересный человек, с моего компьютера и телефона исчезли программы слежения, и мне самой больше не нужно было искать невероятные оправдания неожиданным презервативам в его карманах. Я до сих пор вздрагивая вспоминаю его крики о том, как я его за…ла, то, как он не брал трубку, пропадая где-то ночью, как, глядя мне в глаза на новость о беременности, сказал: «Ты станешь совсем клушей, давай сделаем аборт», как стоило мне выйти куда-то, сразу начинались допросы с пристрастием, контроль почты, переписок, постоянное ограничение в деньгах, как рыдала воем часами напролет. Несмотря на то, что все это было страшно, больно и отвратительно, я честно рада тому, что этот опыт был. Ибо больше я никогда в жизни не позволю вот так разрушать себя и свои границы.
Кстати, мне регулярно желают оказаться на месте той, кому изменяют, и испытать боль, которую чувствует обманутая женщина. Была, чувствовала, проходила. Вероятно, именно поэтому не могу понять, как можно годами знать, терпеть и возводить сохранение «семьи» в великий подвиг.
