Глава одиннадцатая
Яна
Привал мы сделали примерно за час до заката. Я опустила метлу возле неприметной полянки в окружении елей. Именно на нее указал фамильяр. Лис вскочил первым, помог спуститься Адарии. Ингар протянул руку мне. Конечно, мне нравилось летать, но от долгого сидения в одной позе закоченело все. Пришлось вспомнить фитнес и зарядку. Я попрыгала, пару раз прогнулась, вызвав жадный взгляд Ингара, и даже повисела на ветке. Адария делала то же самое, поглядывая в сторону кустов, где скрылся обернувшийся в зверя Лис. Он решил проверить, все ли в порядке с пещерой, где нам предстояло ночевать. Ингар вел себя как ни в чем не бывало, прислушивался к звукам леса, оглядывался и думал о чем-то своем.
— Там неподалеку ручей, — махнула рукой Адария, которая воду чуяла даже на большом расстоянии, — схожу вымою руки и лицо.
— Только будь на виду! — велел Ингар.
Все еще обижен? Устал? Или не хочет делиться мыслями?
— Магию использовать по-прежнему нельзя? — уточнила, упаковывая метлу в чехол.
— Думаешь, отец не знает, где я нахожусь? — усмехнулся Ингар.
Я удивленно приподняла брови.
— Есть такая вещь, как родовая защита. Правда, о ней не ведает никто, кроме правящей семьи. — Потом нахмурился, резко выдохнул: — Прости, случайно раскрыл секрет.
И я оказалась в еще большем недоумении, чем раньше. Как это он выболтал тайну? Да еще и случайно! На него совсем не похоже.
— …по ней отследить — ничего не стоит. Только если мы решим использовать чары, о моем местонахождении узнают и другие драконы.
— То есть Ардагарий делает вид, что понятия не имеет, где ты, но в то же время отправляет отряд на поиски старшего сына? — поразилась я еще больше. — Нелогично.
— Он просто позволил мне сбежать, Яна. Хотел бы — остановил бы.
— И каковы же причины?
Ингар вздохнул, ласково провел пальцем по моей щеке и промолчал.
— Не скажешь, — вспыхнула я.
— А ты предпочитаешь, чтобы солгал? Пойду лучше посмотрю, как там Адария.
И Ингар исчез за деревьями почти в тот же момент, когда из кустов вынырнул Лис.
— Все в порядке, — сообщил он, оборачиваясь в человека и чуть потряхивая головой. — Пойдем к ручью, умоемся да воды наберем. Можно и поохотиться, я видел неподалеку куропаток.
Возражать не стала, только предупредила, что не умею обращаться с дичью. Так, подшучивая и подбадривая друг друга, мы дошли до Адарии и Ингара. На берегу валялось несколько рыбин.
— Кажется, куропатки сегодня останутся живы, — хмыкнул фамильяр.
Адария подмигнула, давая понять, что выловленная добыча — ее рук дело. Ингар тем временем успел принести хворост. Пока я набирала в походный котелок воды, чтобы заварить чай, Лис почистил рыбу, Ингар зажег костер и пристроил тушки на огне. Все это время я ощущала себя не в своей тарелке. Очень напрягало и тревожило непривычное молчание Ингара. Кивнув, он ненадолго исчез, а потом вернулся с листом лопуха, в котором лежали ягоды ежевики.
— Вот, хвостатый, учись, как надо женщин вниманием и лаской завоевывать, — хмыкнула Адария, отказавшись от угощения, что щедро я предложила.
— Искупаться хочется, — вдруг ни с того ни с сего протянул Лис.
— Так холодно же, — удивилась я.
— А я — оборотень, — напомнил фамильяр. — У меня другой теплообмен. И в прорубь нырну — не простыну.
Надо же! А я о таких его способностях и не подозревала. Невольно вспомнила, как мы впервые встретились. Кажется, на башне дул сильный ветер, но Лис на него не обращал внимания.
— Рия, составишь компанию? — предложил он. — Неподалеку есть небольшая заводь.
— И откуда ты знаешь? — поразилась я.
— Яна, я жил здесь почти шесть лет. Да-да, прямо под носом у врагов, на землях драконов. Правильно ведь говорят: захочешь что-то спрятать — положи на самом виду.
Лис подмигнул, подхватил русалку под руку, и вскоре парочка скрылась из вида.
Ингар подбросил пару веток в огонь, снял котелок с закипевшей водой, перевернул рыбу и присел рядом, забирая из моих рук ягоды. Потом спустился к ручью, быстро их вымыл и вернулся. Все это — раздражающе молча.
— Позволишь тебя угостить? — поинтересовался та-аким голосом, что я почувствовала, как слабеют коленки, и порадовалась, что сижу на поваленном дереве, так удачно упавшем неподалеку от ручья.
— Почту за честь, — пошутила я.
Ингар взял ягодку, поднес к моему рту. Я хмыкнула и осторожно приняла лакомство. К следующей потянулась сама, и чуть не сошла с ума, когда его губы коснулись моей ладони.
— Никогда не ел ничего вкуснее, — сознался драконище, нахально стащив лакомство.
Я покраснела и уточнила:
— Еще?
— Давай, — провокационно прошептал он.
Так мы и ели ягоды попеременно из рук друг друга. Было в этом что-то чересчур интимное, личное. Даже физическая близость не способна создать подобное единение. Игра на грани. Шаги над пропастью. Мы дразнили друг друга, разжигая огонь страсти все сильнее. Я даже не заметила, как ягоды закончились, а мы начали целоваться по-особенному нежно. Соблазнение вышло безумно странным и приятным.
— Знаешь, беру свои слова обратно, — прохрипел дракон, когда вдали послышались голоса Адарии и Лиса.
— Ты о чем?
— О том, что не ел ничего вкуснее. Ты слаще всего на свете, ведьмочка. И тебя такую… растрепанную, с горящими щеками и кусающую опухшие губы, я желаю еще сильнее.
Я потянулась за очередным поцелуем, но за спиной раздался голос Лиса:
— Так и знал, что надо возвращаться, иначе ужин просто сгорит!
Подозрительно довольный фамильяр забавно принюхался к абсолютно целой рыбе и снял наш ужин на деревянную тарелку, удачно захваченную из дома. Мы принялись за еду, попутно выяснив, что столовых приборов Лис не захватил, решив не таскать лишние тяжести. Пришлось есть рыбу руками, обжигаясь и наслаждаясь происходящим.
Солнце давно опустилось за горизонт, наступили приятные сумерки. Затушив костер и подхватив вещи, мы по едва заметной тропинке направились к пещере. Она оказалась небольшой, но достаточно уютной, скрытой от чужих глаз за кустами ракитника и дикого шиповника.
Ингар с Лисом быстро нарубили лапника, сделав два ложа. Я даже не стала возражать, когда дракон притянул меня к себе, закутал в плащ, а потом укрыл своим. Лишь сладко зевнула, потерлась носом о его плечо и, пожелав сладких снов, отключилась.
* * *
Вставать оказалось тяжело. Да, я летала на метле, но не сутки напролет. Ломило все мышцы, и пока Ингар готовил на костре куропатку, Лис решил устроить нам с Адарией тренировку. Ныть и ругаться было бесполезно, поэтому мы обреченно согласились и вытащили мечи.
Как ни странно, вскоре обеим стало легче. Мышцы хоть и болели, но уже не так сильно, а сонливость напрочь пропала. Быстро позавтракав, отправились дальше в путь.
Полдня не видели ничего, кроме неба и леса. Не попадались даже маленькие полянки, только чащоба с дикими зверями. Конечно, они не показывались, но я была совершенно уверена: волки, медведи и рыси в этих местах обитают. И порадовалась предусмотрительности Лиса.
Для обеда мы отыскали крошечную полянку, пару часиков передохнули, а потом снова отправились в путь. День выдался знойным, но на высоте жара почти не чувствовалась. Да и наложенная на метлу защита оберегала от солнца.
Вскоре внизу мелькнуло небольшое озеро с голубой манящей водой. Возник соблазн остановиться и искушаться, но Лис тревожно принюхался и покачал головой, ничего не объясняя. Наверняка в водоеме либо какая-нибудь нечисть водится, либо еще что похуже. Даже не стала спрашивать, доверяя интуиции оборотня.
— Если свернем влево и полетим до вечера, то хорошо срежем, — заметил Ингар, когда мы два часа спустя сделали привал.
— Знаю, — ответил Лис. — Доберемся до Наринаса не за семь дней, а будем там послезавтра.
— В чем подвох? — поинтересовалась я.
— Я никогда не бывал в тех краях, не доводилась.
— Нечисти там точно нет, — заметил Ингар.
А что, интересно, есть?
— В основном она ползет с гор Архарна, а они в противоположной стороне, за нашими спинами.
— Но лес… в тех местах будто зачарованный. Туда ни один ненормальный не полезет, — пояснил Лис. — Я в детстве таких историй наслушался о духах, что там живут! На всю жизнь запомнил!
Ингар вдруг повернулся к фамильяру, сощурился:
— Хочешь сказать, даже не сунул туда свой любопытный нос?
— Сунул, разумеется, — тут же сознался Лис, скидывая рубашку и разминая мышцы. — Дошел до опушки, перешагнул черту, а потом меня догнал отец и такую взбучку устроил… До сих пор уши горят.
Адария, отхлебывала из фляги давно остывший чай и в разговор не вмешивалась, поэтому я предложила:
— А может, просто переместимся?
— Нет! — хором воскликнули мужчины.
— Яна, — ласково начал Ингар, — магия в этих местах весьма нестабильна. Дело даже не в том, что меня выследят драконы и попытаются по приказу отца вернуть во дворец.
— А в чем?
Дракон скрипнул зубами и не ответил.
Лис посмотрел на Ингара, на меня, затем снова на дракона и неожиданно предложил:
— Хочу размяться, составишь компанию?
— По-моему, эта парочка от нас что-то скрывает, — заметила я, едва оборотень и дракон скрылись за деревьями. Послышался лязг оружия.
— И не тебе одной так кажется, — сверкнула глазами Адария. — Но выведывать тайны бесполезно. Я уже пробовала.
Ничего не оставалось, как полчасика поболтать о ерунде, прогуливаясь по небольшому участку леса, пока Ингар и Лис не вернулись.
— Знаешь, Яна, я тут подумал… А давай и правда срежем путь, — предложил оборотень.
— Что? Не ты ли говорил о безопасности?
— У нас самая ненормальная компания на свете, состоящая из сильной смелой ведьмы, — улыбнулся он, заставляя меня скептически приподнять бровь, — не менее отважной русалки, дракона и оборотня. Хотел бы я посмотреть на того самоубийцу, который с нами свяжется!
— А может, вы просто расскажете, что происходит?
— Отец утром прислал с соколом письмо, — сдаваясь, сообщил Ингар. — Вчера он пригласил Арвиха Семнадцатого к нам в гости.
— Короля Андаринии? — удивилась я. — Так вы же живете замкнуто и не имеете с людьми никаких дипломатических отношений? Они, насколько я знаю, тоже.
— Отец решил, что пора налаживать контакты. Нас слишком долго боялись. А времена… меняются.
— Ничего не поняла! Почему мы должны срезать путь и выбрать более опасный?
— Арвих выпил слишком много вина и рассказал, что Заран предлагал ему… союз. Грахан обещал убить всю мою семью, включая меня, поработить драконов и сесть на трон Раганрата. И Арвих, заключив с ним договор, отдал бы за него младшую дочь.
Я удивленно уставилась на Ингара. Не ожидала ничего подобного!
— А он точно просто… пил? Или вы ему зелья правды подлили?
— Первое, ведьмочка, — отозвался Ингар. — Арвиху невыгодно с нами воевать.
Еще бы! Драконы сильны и могучи, даже когда не имеют возможности оборачиваться. И нечисть исправно на границе уничтожают, не пуская ее за пределы своего королевства. Лучше иметь их в друзьях, чем во врагах. Очень уж во втором качестве они неудобны.
— И все я же не понимаю…
— Догадайся, о чем ему рассказал Заран? Он ведь на тот момент знал намного больше нашего. И отец уверен: Арвих не просто так согласился приехать в гости. Он точно знает, где находится вторая часть карты, ведущей к воздушному замку. Мы должны получить ее первыми и не допустить, чтобы она оказалась не в тех руках. Слишком уж непредсказуемо. Слишком… опасно.
— И ты мне ничего не сказал? — возмутилась я.
Тут же прикусила губу, вспомнив, как промолчала о своем путешествии, не собираясь брать дракона с собой. И когда мы встретились, он задал мне такой же вопрос.
— А выгнать короля и его людей из Раганрата нельзя?
— Чтобы разжечь войну? — удивился Ингар. — Нам только ее не хватало! Арвих больше и не скрывает своих намерений. Ему нужен рычаг давления на драконов. А потому он страстно желает заполучить карту и найти воздушный замок. Но действовать будет тайно. Отец может его остановить, но это только подтвердит подозрения насчет того, куда отправился его сын с ведьмой. Пока для всех я… гощу у граханов, собираясь свататься к младшей принцессе.
— Самая нелепая отговорка! — прошипела я.
— Советую не пускать ее к твоему отцу, — хмыкнул Лис. — Ведьмы не только свободолюбивы, но еще и ревнивые собственницы.
— Лис!
— Так что, путь срежем? — невозмутимо уточнил он.
— Разумеется! Люди короля точно не сунутся в ту сторону?
— Туда вообще не сунется ни один дракон, — спокойно заметил Ингар.
То есть нас ждет о-очень опасная неизвестность? Ежики лесные, за что мне это счастье! Я так надеялась хотя бы на одно спокойное приключение! А сначала попала в разгар битвы драконов и грахарнов с нечистью, теперь вынуждена тайком искать вторую часть карты… Боюсь и представить, что случится, если мы не обнаружим ее в храме богини!
Лететь пришлось до самого вечера. Потом мы несколько часов поспали, по очереди дежуря возле костра и надеясь, что на огонь не набредут ни нечисть, ни хищный зверь, ни духи. Лес по-прежнему казался мне обычным, только каким-то… тихим, что ли. А вот Ингар и Лис явно что-то чувствовали, постоянно принюхивались, переглядывались и держались настороже.
Встали мы за несколько часов до рассвета. Зевая и растирая замерзшие руки, я уселась на метлу, позволяя Ингару прижаться посильнее. Так было гораздо теплее и лучше.
Возможности побыть наедине у нас пока не выдалось. Но даже в простом полете хватало его прикосновений. Иногда шаловливых и ласковых, порой — горячих и страстных. Едва заметных для других, но ощутимых для меня. Иногда дракон шептал на ухо самые невероятные комплименты и признания в любви. Порой они были на грани приличий, и щеки исправно горели, а сердце начинало биться чаще. А уж поцелуи… Нет, теперь мы не позволяли себе заходить далеко. Метла крепко держалась в небе, Ингар изредка целовал мою шею, плечо или волосы. И в такие моменты я обычно забывала, куда мы летим, а Лис, напоминая о направлении, вопил с другого конца метлы и жаловался, что я превратила его из фамильяра в компаньонку. Судя по всему, очень ворчливую и занудную.
Солнце почти село, когда мы остановились на длительный привал.
— Если повезет, завтра к обеду выберемся к бывшей границе Наринаса, — сказал Лис, начиная собирать хворост.
Я убрала метлу в чехол и потянулась. Усталость, конечно, чувствовалась, но без ужина мы точно не ляжем спать. Ингар оставил свои вещи, подхватил одолженный у меня лук со стрелами и отправился на охоту. Мы с Адарией помогли Лису собрать хворост, разожгли костер. Дракон вернулся через полчаса, принеся пару кроликов. Жаль, помыться сегодня негде. Неподалеку звенел небольшой родник, в котором мы набрали воду и умылись, но искупаться в нем было невозможно.
Поужинав и разобрав вещи, я отправилась мыть котелок, а Адария ушла собирать для Ринары какие-то травы, растущие только здесь. Ингар и Лис не хотели ее отпускать, но русалка пообещала быть на виду. Защиту ставить бесполезно, против духов, обитающих в этой части леса, наша магия не сработает. Приходилось полагаться на себя, друзей да оружие, которым я не особо умело владела. Тренируйся — не тренируйся, а недостаток опыта сказывается.
Я уже возвращалась от родника, когда услышала, как Лис и Ингар о чем-то спорят. Делали они это старательно тихо, явно не желая привлекать ни моего внимания, ни внимания Адарии.
— А по-моему, дракон, ты надо мной издеваешься!
— Я прошу, — рыкнул Ингар.
— И осознаешь, о чем?
— Более чем! Возьми!
Я осторожно выглянула из-за кустов и увидела, что Лис и Ингар стоят на поляне друг напротив друга. Мой дракон протягивал оборотню кулон на длинной цепочке с блестевшей внутри золотой каплей.
— Ты уверен в своем решении?
— Да, — твердо ответил Ингар.
Лис долго смотрел на него, а потом протянул руку, взял подвеску и сунул за пазуху.
— Письмо будет?
— Нет.
— Ни для кого? Даже…
— Нет.
Мой фамильяр вздохнул и от души выругался.
— Кто знает, почему я на это соглашаюсь?
— Ты не хуже меня понимаешь, что случится, если я поступлю иначе. Наш мир слишком хрупок, а народы почти обречены.
Лис снова прошипел ругательство.
— Здесь неподалеку озеро, чуешь?
Да откуда оно взялось? Не было же!
— И духов не боишься? Их творение, не иначе! И явно с какой-то целью, — добавил Лис.
— Пока я сильнее их чар, — сказал Ингар. — Пойду искупаюсь.
Он слегка пошатнулся, а потом быстро исчез за деревьями.
И что это было? А как же меры безопасности? Да и неизвестный кулон… тревожил. Ведь ежику понятно: Ингар не хотел отдавать его Лису при всех, даже уговаривал взять.
Я подождала пару минут, а потом вышла из-за кустов, где бесцеремонно подслушивала разговор. Понять бы еще, что происходит! Может, Ингар ранен и скрывает это?
— Представляешь, оборотень, там даже огнецветы есть! Не поможешь собрать? — поинтересовалась Адария, опуская рядом с нами корзину, в которой лежали какие-то листья и корешки, заботливо обернутые в чистую тряпицу.
— А Яну с кем оставлю?
— Ингар где? — поинтересовалась я, старательно делая вид, что об их странном споре не подозреваю.
Даже расспрашивать не стала. И обидеться тоже почему-то не смогла. Лишь беспокоилась.
Лис задумался, сощурился, а потом указал направление. Кажется, фамильяр тоже что-то для себя решил. Конспираторы, чтоб их!
Я весьма шумно пробиралась через заросли и поваленные стволы, но вскоре увидела, как рядом блеснула вода. Выскользнула на берег и замерла, широко распахнув глаза. Ингар по пояс погрузился в небольшое озеро, окруженное кустами тростника. Дракон сжимал виски ладонями, а на спине, плечах и руках пылали узоры аринаты. Теперь они не казались золотистыми лентами, а напоминали вырвавшиеся на волю языки пламени. И моего дракона они явно обжигали, а он покорно терпел боль, не выдавая себя ни звуком, ни движением.
Я уже собралась его позвать, когда окружающий пейзаж вдруг поплыл, меняя очертания. Будто невидимая фея взмахнула волшебной палочкой, создавая новый мир. Необыкновенно манящий и завораживающий. Озеро стало прозрачным, почти серебристым, звезды рассыпались каплями по небосводу, словно только сейчас проснулись и решили себя явить. По берегам на кустах расцвели белоснежные и алые розы, наполняя воздух дивным ароматом. А Ингар по-прежнему стоял ко мне спиной, сжимая виски и не видя от боли этой красоты.
— Ингар, — не выдержала и позвала я.
Принц вздрогнул от моего голоса, обернулся и со всей силы ударил воду, которая пошла кругами.
— За что вы со мной так? — прокричал он неведомо кому. — Я же просил! Ведь теперь она не сможет уйти!
— Ингар! — всполошилась я, подходя совсем близко к воде, но не зная, что делать.
Красота вокруг была одуряющей, осязаемой, волшебной… Я не чувствовала в ней ни капли тьмы. Но дракон, реагирующий так странно, пугал.
— Обернись! — приказал он.
Я послушалась и ойкнула. Лес за спиной слился высокой стеной.
— Духи бывают разные, Яна. Теперь нас не выпустят отсюда до рассвета.
— Почему? — растерялась я.
— У них… весьма своеобразное чувство юмора, — прошипел дракон.
— Тебе больно?
Он промолчал и снова повернулся ко мне спиной. Я быстро разулась, скинула одежду и решительно шагнула в воду. Она оказалась на удивление теплой, обволакивающей, словно шелк. Медленно добралась до дракона и осторожно, словно боялась спугнуть, обняла.
— Яна…
— А я тебя люблю, — прошептала, нежно целуя в плечо.
Ингар обреченно вздохнул, выругался и резко обернулся, рассматривая меня в сиянии звезд.
Молчал долго. Я краснела, желала провалиться сквозь землю от его темного взгляда, но внутри невольно тлели раскаленные угольки, рассыпались по коже, и дышать становилось труднее. Все, чего хотелось — прижаться к самому желанному мужчине на свете, сдаться его ласкам и поцелуям, стать пьяной от любви, которую испытываю.
— Ты невыносимо…
— Знаю.
— …прекрасна, — закончил он. — И я готов ради тебя обрушить на землю небеса.
Голос звучал тихо, пробирал до дрожи.
— Я согласна пройти обряд обретения линары, Ингар, что бы это ни значило.
Слова, которые так давно хотелось произнести, сорвались с губ сами. Может, момент был неподходящий, да только ждать уже нечего. Я решила, обратного пути нет. Мое сердце бьется ради принца драконов. И никакая магия, даже самая сильная, не заставит чувствовать то, что я испытываю к Ингару. Просто оно… настоящее, искреннее, сокровенное. Люди зовут это любовью. И от нее не спрячешься, не сбежишь даже на край земли. Она входит в сердце, бежит по венам, искрится волшебством, срываясь с пальцев, когда я касаюсь Ингара.
— Яна…
— Желаешь, чтобы повторила? Я согласна пройти обряд обретения линары, Ингар.
Я посмотрела в его темные, как омуты, глаза, решаясь на последний шаг.
— Ни с кем на свете мне не хотелось бы прожить каждый свой вздох, кроме как с тобой. Я знаю, у ведьмы и дракона все не получится просто. Это…
— На двоих один огонь. На двоих одни крылья. На двоих одно сердце, — тихо закончил он, и я увидела в его пылающих огнем глазах отражение своего желания.
— Да. Так написано в ведьминской книге. И я к этому… готова.
Зрачки Ингара расширились, он задышал чаще, глубже, будто глотнул огня, но глаз от моего лица не отвел. И мне подумалось: сейчас откажется, велит пойти на берег, разрушит всю с таким трудом найденную для этого разговора смелость.
Выдохнул.
— Ты… уверена?
— Да.
— Обратного пути не будет, Яна. Мы станем парой. И если сейчас я еще могу без тебя обходиться, то потом — не получится. Это превратится в пытку. Связь после обряда обретения линары нерушима. И отпустить… Я бы хотел солгать и сказать, что сделаю это, если ты попросишь, только смысл обманывать? Дракону без ийрии легче умереть.
Меня почему-то совсем не пугали его слова. Эта обнаженная откровенность, с которой он их говорил, жадно заглядывая мне в глаза.
— Ингар…
— Я готов принимать тебя такой, какая есть. Со всеми увлечениями, ведьминской силой, невозможным характером. Буду защищать, баловать, заботиться, любить… Никогда не посажу в клетку и не запру. Только… не уходи.
На глаза навернулись слезы, а руки задрожали. Он говорил так, как никогда раньше. И просил. Я чувствовала его одиночество, отчаяние, тоску. Сильный, смелый, временами жесткий дракон не мог произнести последних слов, а мужчина, который перевернул мою душу и безраздельно завладел сердцем, мог. Сделал это, заставляя меня тонуть в беспричинной нежности.
Раньше я бы съязвила, перевела все в шутку, спросила о тысяче вещей, которые меня волнуют, но сейчас… вместо этого доверчиво положила руку на его сердце и ответила:
— Обещаю тебе то же самое, мой дракон.
Ингар окутал меня пронизывающим взглядом, а потом четко и громко произнес:
— Нож для проведения обряда обретения линары!
И вытянул руку вверх.
Я уставилась на золотисто-красные искры, которые создавали в ладони моего мужчины требуемое.
Он не стал ничего объяснить, не поинтересовался, не боюсь ли я или не передумала, просто порезал свою ладонь и позволил капли крови упасть в серебристую в свете звезд воду. Осторожно, так и не сводя с меня взгляда, отнял мою руку от своей груди, медленно склонился, поцеловал, заставляя тонуть в омутах его глаз, и сделал небольшой порез на моем пальце.
Алые капли стекли в воду, и озеро вдруг вспыхнуло, налилось золотисто-алым цветом. Нож из рук Ингара мгновенно исчез, дракон притянул меня к себе и запрокинул голову. В его глазах танцевало знакомое пламя. Обещало нам самую незабываемую ночь на свете.
— Тебе придется просить.
— Что? — ошарашенно спросила я.
— То, чего желаешь, огонек.
Я вспыхнула, заерзала в уютных объятьях, но выбраться из них не попыталась. Наверное, я сошла с ума. Нет, не наверное, а точно. Жар полз по телу, окутывал. Жажда прикоснуться к этому мужчине, принадлежать ему стала невыносимой.
— Я желаю… тебя. Пожалуйста, поцелуй меня.
И едва его губы коснулись моих, застонала. По телу словно бежал ток, покалывало кожу, местами даже щипало. На Ингара, судя по всему, это прикосновение подействовало так же, как на меня. Он целовал страстно, подчиняя, напоминая, на что я согласилась.
— Еще, — потребовала я, едва дракон остановился.
— Непременно, огонек.
Я плавилась даже от его шепота.
Он чуть прикусил мочку моего уха и осторожно развернул, показывая озеро. И я охнула, непроизвольно прижимаясь к Ингару. Пылали алые цветы, словно сотканные из настоящего живого огня, устилали воду, скрывая поверхность, искрились…
— Это и есть линары?
— Да. За всю жизнь дракон может их увидеть лишь дважды. Встретив суженую и создав с ней связь, и закрепив этот обряд.
— Их рождает… магия?
Глупый вопрос, согласна.
— Особая. Любовная. Если чувства истинны.
— Они красивые… линары.
— И все принадлежат тебе.
Развернувшись к дракону, я притянула его и поцеловала.
— Небеса мои… — прохрипел он, отвечая так, будто собирался пойти в смертельный бой и никогда не вернуться.
Я стонала в его руках, выгибалась от ласк, просила о продолжении, так как горела уже вся. Даже не подозревала, что могу чувствовать так остро, почти на грани. Огонь был во мне. Или я стала огнем?
Ингар подхватил меня на руки, понес к берегу, и я с удивлением заметила, как линары поднимаются из воды, плывут за нами, стелются ковром по земле. Это стало последним, на что я обратила внимание. Потом остался только Ингар, во взгляде которого пылало пламя. Оно обжигало сильнее, чем то, что горело внутри и молниями расползалось по телу. И когда Ингар одуряюще нежно стал покрывать меня поцелуями, шепча признания, я думала, сойду с ума.
Нельзя же так…
— Попроси, огонек. Иначе никак.
Его шепот был таким проникновенным, что я поддалась и молила не останавливаться, а стоило Ингару замедлиться, оплетала крепче, сильнее, яростнее. А Ингар по-прежнему оставался невыносимо нежным и бережным. И этим добавлял еще больше огня.
Не знаю, как объяснить происходящее между нами. Я даже не почувствовала боли и неловкости. Лишь огонь. Согревающий, обволакивающий, страстный и обжигающий, проникающий до самого сердца.
Целовала Ингара, отвечала на каждое движение, не отпускала. Мы будто шли по краю пропасти, падали, а потом внезапно обрели крылья, а вместе с тем и желанное небо. Сгорали, как мотыльки в пламени. И, наполненные огнем любви, опаленные, не могли разжать объятий, отпустить друг друга.
Я никогда не была настолько счастлива. До слез.
Ингар
У любви запах поздних августовских роз, золотистые глаза, чуть хриплый, почти сорванный голос. Но это все пришло потом, когда лежал утомленный от страсти, едва осознавая произошедшее. И все еще не верил.
Никогда. И ни с кем. Так обжигающе-нежно. Так остро. Так… сладко. Словно проклятье. Наваждение, от которого я уже никогда не избавлюсь.
Ийрия. Моя. До последнего вздоха.
Самая прекрасная, самая желанная на свете… Зацелованная, заласканная, не сводящая с меня глаз. Все еще лучше, чем мог представить. Хотя кому я лгу? Не мог.
Сейчас я перебирал волосы моей ведьмочки, время от времени наклоняясь и целуя ее плечи или опухшие губы. Хотелось бы научиться читать ее мысли, чтобы понять, пришла ли она в себя, не жалеет ли о случившемся. Спрашивать я боялся, и от этого чувствовал себя жалким трусом.
Кто она для тебя, Ингар? Лишь однажды этот вопрос задал дайне, а потом сотни раз себе — я. И теперь ответ был известен. Волшебство, которое только мое. Единственная звезда на небосклоне. Крылья, дарящие не только небеса, но и свободу.
И я шептал ей об этом всю ночь. Постоянно интересовался, как моя ийрия себя чувствует, боясь напугать, причинить боль, ранить неосторожным движением или словом. Я просто должен был понять, что ей нравится. И сдерживался столько, сколько мог.
А потом просто пошел за Яной, согревая своим огнем, делясь и отдавая, ничего не требуя взамен. Падал и взлетал с ней вместе, кусал полураскрытые губы, ловил стоны, сходил с ума…
Похоже, именно это и называется счастьем.
