Глава 18
Коротнику повезло. Одна пуля сломала ему нос, другая выбила два зуба, третья оставила шишку на лбу, а четвертая, отскочив от дверного косяка, ударила в ухо. Лицо распухшее, в крови, в ноздрях ватные тампоны, пропитанные красным. Зато – живой.
– Глаза целые, нос можно вправить, зубы – вставить… Будешь красавчиком.
Коротник лежал на полу в каминном зале. Он едва не плакал от боли и обиды, подавленно глядя на Кирилла. Стокова заперли в кладовке, пусть почувствует себя «овощем», ему это полезно.
– В зоне, – усмехнулся Кирилл. – Может, влюбится в тебя кто-то.
– Так мы же ничего плохого не сделали, – прошепелявил Коротник.
– А сегодня?
– Да решили заглянуть, посмотреть, как живешь.
– Со стволами?
– А это не наши стволы…
– Ну, может, и мои, – в ухмылке скривился Кирилл. – У меня тут много всякого добра. Видеокамеры, видеозапись. Для ментов. Там такие волкодавы сейчас работают… Казакова прижали, и Крапивина прижмут…
– Крапивин не при делах, – мотнул головой Коротник.
– Давай, давай, выгораживай. А дружок твой на первом же допросе расколется. И сдаст Крапивина с потрохами. Ему зачтут сотрудничество, дадут условный, а тебе отмотают на всю катушку…
– Мы же ничего не сделали… – повторил Коротник. – Ну, хату взломали…
– А кто в меня из фургона стрелял?
– Из какого фургона?
– Дружок твой скажет, из какого. И скажет, что в меня ты стрелял.
– Не надо меня на пушку брать, – качнул головой Коротник.
– Я тебе не мент, чтобы на пушку брать. Я тебя и отпустить могу. Как будто ничего и не было.
– Так действительно не было ничего.
– Если Крапивина мне сдашь.
– Тебе?
– Поговорить с ним хочу, в глаза посмотреть… В мертвые.
– В мертвые?
– Думаешь, не смогу убить?
Кирилл навалился на Коротника тяжелым немигающим взглядом.
– Не знаю, – пожал тот плечами.
Но Кирилл продолжал давить на него взглядом.
– Ну, может быть, – процедил Коротник, признавая за ним способность убивать.
– И тебя смогу.
– Меня-то за что?
– Если Крапивина не сдашь.
– А если сдам, отпустишь?
– На все четыре стороны.
– А зачем сдавать? Ты и так все знаешь.
– Любые знания нуждаются в систематизации… Кто стрелял в меня?
– Из фургона?
– Кто?
– Юрка стрелял.
– А Юрка скажет, что ты.
– Но так реально он стрелял… Я за рулем был…
– За что?
– Ну, Крапива приказал.
– Чем я ему не угодил?
– Да крыша у него дырявая… Вроде спокойный на вид мужик, а в голове такие тараканы…
– А если короче?
– Короче… Кто с гранатой к нему в кабинет ввалился?
– Это причина?
– Ну, не только…
– Что еще?
– Юлька в тебя как кошка влюблена, и он это знает. Ревнует.
– И все?
– Ну, он донимал ее реально, и она сорвалась. Давай, говорит, закажи Остогова, я, говорит, никому ничего не скажу… Ну, чтобы, типа, отвязаться. А он всерьез воспринял… Ну, и шанс тебе последний дал. Там ему нужно было инвестиции привлечь, а ты отказался…
– Не густо.
– Мы же ничем не рисковали. Казаков на тебя охотился, на него бы все и списали.
– Дешево же вы человеческую жизнь цените!
– Почему дешево? Крапива реально заплатил.
– Сколько?
– Ну-у…
– Не напрягайся, я у него лично спрошу. Если ты не против.
– Да я-то не против…
– Тогда собирайся.
– Куда?
– Я смотрю, с Крапивиным у тебя тесные отношения. Все про него знаешь… И как на него выйти, тоже знаешь…
– Как выйти? Дача у него, там он сейчас…
– Где дача?
– Э-э… Ну, может, и нет его там…
– Юра скажет… А тебя в землю…
– Как в землю? – опешил Коротник.
Кирилл буквально утюжил его взглядом.
– А что еще мне с тобой делать? Ты же убивать меня приходил.
– Так это Крапива… Ты на Юльку наехал, он сказал, что с тобой надо решать.
– Не убиваешь ты – убивают тебя.
Видимо, Кирилл смотрелся очень убедительно, если Коротник поверил ему.
– Ну, хорошо, хорошо! Я скажу где!
– И скажешь, и покажешь. Прямо сейчас и поедем.
Действительно, а чего тянуть резину? Крапивин ждет голову Кирилла, что ж, он ее и получит. Живую и говорящую.
Дом у Крапивина новый, бревенчатый, приятно пахнет сосновой смолой и лаком. Это хорошо. Полы деревянные. Это плохо. То там скрипнет, то там, а ночь глубокая, предрассветный, можно сказать, час.
Коротник знал о Крапивине так много, как будто был частью его семьи. Ключа от дома у него, правда, не было, зато он рассказал, как можно открыть окно на первом этаже. Для этого надо было сильно надавить на фрамугу, а потом резко отпустить. Крапивин собирался устранить производственный брак, но руки так и не дошли. Кирилл всего лишь воспользовался этим.
Коротник в машине, Стоков в кладовке, оба связаны, удара в спину от них ждать не приходится. Кирилл тихонько подкрался к лестнице. Она тоже деревянная, первая ступенька легко выдержала вес его тела, а вторая скрипнула. Он остановился, затаился. В доме по-прежнему тихо.
Вот так, останавливаясь и прислушиваясь после каждого скрипа, Кирилл кое-как добрался до спальни, осторожно открыл дверь. На кровати под одеялом спали двое. Крапивин и Юля.
Возле кровати стоял стул, на него Кирилл и сел – лицом к ним. В этом положении он мог наблюдать за дверью. В руке – ствол с глушителем.
Крапивина он будить не стал, тот проснулся сам. Открыл глаза, увидел его, снова закрыл, но тут же дернулся, приподнялся на локте.
– Спокойно, я всего лишь привидение, – усмехнулся Кирилл.
Крапивин потянул к нему руку, а Кирилл повел пистолетом:
– А вот этого не советую. Пистолет настоящий… Спи, я тебя убивать не буду.
– Я ничего не понимаю, – пробормотал Крапивин.
Проснулась и Юля. В окно светила луна, этого хватило, чтобы она могла разглядеть опасного гостя.
– Кирилл!
– Завидую твоему мужу, – напористо, но негромко сказал он. – Заказал человека, киллеры в деле, а он спит без задних ног. Ну и нервы!
– Кого я заказал?
– Меня.
– Дичь!
– Мой труп лежит в моем доме, полиция уже в пути. Не веришь? И в то, что тебя могут повязать за организацию убийства, тоже не поверил. Но избавиться от меня решил – а вдруг я реально что-то знаю.
– Юля, не слушай, его, он бредит.
– Да, Юля, не слушай. Ложись и спи. И ты, Крапива, ложись и спи. Я тебя убивать не буду. Я всего лишь привидение. Я теперь каждый день буду к тебе приходить. И смотреть, смотреть… Помнишь, как твои белобрысые за нами ходили, смотрели? Хорошая тактика… Вдруг тебя совесть замучает? Вдруг в полицию с повинной явишься?
– В полицию…
– Надо же отвечать за свои грехи.
– Какие грехи?
– Завод у меня отобрал, два покушения…
– Но ты же жив? – В голосе Крапивина прозвучало сомнение. Он понимал, что Кирилл глумится над ним, ну, а вдруг перед ним все же привидение?
– К твоему большому сожалению, да.
– И чего мне бояться?
– Так тебе много и не дадут. Всего пару лет. Как мне… Ты же сомневаешься в том, что Юля тебя любит, – снова усмехнулся Кирилл.
– Что?! – встрепенулся Крапивин.
– Спокойно! – Кирилл на всякий случай взвел курок. – Коротник твой думает, что ты меня из-за этого заказал.
– Ты откуда знаешь, что он думает?
– А почему я здесь?.. Он мне все рассказал. И Коротник, и Стоков… Они сейчас у меня дома, под замком. В полицию я пока не звонил, хочу дать тебе шанс.
– Какой, к черту, шанс?
– Ты сейчас звонишь в полицию, говоришь, что заказал человека, но передумал, просишь принять меры…
– Ты в своем уме?!
– Я предъявляю ментам Стокова. Без оружия. Да, был такой, залез ко мне во двор, попался… Много вам не дадут…
– Не буду я никуда звонить!
– Тогда я сдам твоих киллеров. Вместе с диктофоном. Ты же не думаешь, что они мне в пустые уши каялись? Нет, все записано, осталось только запротоколировать. А там ведь не только сегодняшний случай, твои ребята рассказали, как покушались на меня по дороге в аэропорт…
Крапивин лихорадочно соображал, глядя на ствол направленного на него пистолета.
– Они у тебя?
– У меня.
– С оружием?
– Без.
– Я заказал тебя впервые?
– Впервые.
– И сразу же раскаялся?
– Возможно, тебя накажут условно.
– А если не раскаялся?
– Поверь, валить лес в Сибири – дело нелегкое.
– Ну, хорошо, мне нужно подумать.
– У тебя есть пять минут… Если через пять минут не позвонишь ты, позвоню я. И тогда пеняй на себя.
Крапивин кивнул, соглашаясь. На губах его заиграла хитрая улыбка. Дошло до него, что Кирилл предоставил ему возможность отделаться легким страхом. Возможно, уголовное дело даже не дойдет до суда, и через какое-то время он сможет вернуться к своим будничным делам.
Крапивин позвонил в полицию, покаялся, сказал, что не может остановить своих наемников, потому как телефоны молчат. Машина закрутилась, полицейский наряд принял Стокова, Крапивина тоже задержали. Коротника Кирилл приплетать не стал: слово есть слово.
Но игра на этом не закончилась. По большому счету она только начиналась.
Руки у гендиректора ухожены как у женщины, ногти короткие, без лака, но без маникюрши здесь точно не обошлось. И во всем остальном он также тщательно вылизан. Мужику под шестьдесят, а он совсем не прочь выглядеть на сорок. И жить как минимум до восьмидесяти лет. Он столького в жизни добился, личное состояние стремится к миллиарду… Как же хочется жить! Причем жить очень хорошо.
Наманикюренные пальцы листали страницы. Кирилл всерьез подготовился к разговору и выложил сильные козыри.
– И что все это значит? – спросил Яшнов, хмуро глянув на него.
– Это удар по репутации вашей компании, Олег Иванович. По репутации, которой вы очень дорожите.
– Репутацией мы очень дорожим, – кивнул генеральный директор.
– Но при этом занимаетесь рейдерскими захватами.
– Это не совсем так. Я хотел сказать, что это совсем не так. – От нервного напряжения у Яшнова дернулась щека.
– Крапивин – большой специалист по таким делам. Сначала он вынудил меня продать свой завод, затем организовал на меня покушение. В чем, собственно, и признался. Вы должны понимать, что это значит для вас.
– И что это для нас значит?
– Прежде всего, это значит для вас лично. Вас, конечно, не арестуют, но может сложиться превратное мнение. Президент компании «БРИКС» физически устраняет своих конкурентов. – Кирилл провел пальцами перед глазами, изображая газетный заголовок.
– Я не устраняю своих конкурентов!
– Ну, ложечки, может, и найдутся, а осадочек все равно останется.
– Не знаю.
– Что ж, тогда мне придется подать на вашу компанию в суд. Ваш Крапивин запугивал меня, угрожал. К тому же он вступил в сговор с господином Казаковым, из-за чего я оказался в тюрьме. В тюрьме, кстати, на меня тоже покушались… Думаю, что суд признает сделку незаконной.
– Чего вы хотите?
– Вернуть завод. Вы продаете, я покупаю.
– Мы не продаем.
– Тогда в суд.
– Я подумаю. – Яшнов невидяще посмотрел в окно.
– Вы, конечно, можете нанять людей… Со мной ни у кого не получалось, ни у Казакова, ни у вашего Крапивина… Может, вам повезет?
Гендиректор думал долго и молча. В конце концов, он кивнул, соглашаясь обсудить условия сделки.
От бани остались только обгорелые стены, но уже завтра их и фундамент разберут, вывезут. Останется площадка, которую и накроет снег. А весной начнется стройка. К этому времени Кирилл уже вовсю будет управлять своим комбинатом. Только вот полной независимости больше не будет. Яшнов согласился продать контрольный пакет акций, но блокирующую долю оставил за собой. Фактически завод оставался частью «БРИКСа», но в этом помимо «минусов» имелись и «плюсы». Сделка состоялась, деньги Кирилл уже перевел, завтра можно ехать на завод. Все не так уж и плохо у него.
– О чем думаешь? – спросила Лилия, прильнув к нему сзади.
Кирилл стоял у окна, глядя на пепелище. Время позднее, но двор ярко освещен. Камеры работают, датчики движения функционируют, если вдруг – сработает сигнализация. А карабин у него заряжен боевыми.
– Да так.
– Я иду спать.
Она взяла его за руку, и он пошел за ней в котельную. В каморке тепло, кровать расправлена. Лилия не боялась покушений, во всяком случае делала вид, но спать шла сюда. Так ей спокойней.
– Нам больше ничего не угрожает, – сказал Кирилл.
Крапивин под следствием, но не под стражей. Если он и решится отомстить, то не раньше, чем развалится дело. А Яшнов и вовсе не тот человек, чтобы решать проблемы нестандартными методами. Карина – свой человек, за отца она спрашивать точно не станет. Тем более что Казакову воздается по заслугам… Но это Кирилл так себя утешал. На самом деле он не очень-то верил в добрые прогнозы.
– Хорошо, завтра мы переберемся в нашу спальню.
Лилия села на кровать, продолжая тянуть Кирилла за собой. Он опустился рядом с ней.
– Завтра? Мы?
– А разве мы не муж и жена?
– Ты хочешь об этом поговорить?
Она уложила его на спину, прильнула к нему, накрываясь одеялом.
– Я хотела поговорить о Юле.
– Мы ходим с ней разными дорогами, – удивленно нахмурил брови Кирилл. Не проявлял он интереса к Юле, не встречался с ней. Да и она не давала о себе знать.
– И твоей секретаршей она больше не будет?
– Нет, конечно.
– Тогда твоей секретаршей буду я.
– Это ты так решила?
– Хочу быть с тобою всегда. И везде, – жарко задышала над ухом Лилия.
– Хорошо. Ты принята на работу.
– Ты не пожалеешь.
– Только должен предупредить сразу: я не сплю со своими секретаршами.
– Тогда спокойной ночи!
Лилия нежно поцеловала его в щеку и повернулась к нему спиной. Она уже привыкла к его отказам и не реагировала на них бурно.
Кирилл повернулся на тот же бок, обнял жену, прижался к ней через одеяло.
Лилию он уже простил, но только душой. А тело все еще сопротивлялось. Но долго так продолжаться не могло, и он прекрасно это понимал. Рано или поздно им придется скрепить свой союз бурным проявлением чувств.
Кирилл улыбнулся, ощущая прилив этих самых чувств. Возможно, это произойдет уже сегодня…
