Часть IV

Шаман так и не появился. Ни когда они шагали, все убыстряя шаг, к выходу, ни когда, глубоко вдыхая воздух родного мира, оглядывались по сторонам уже за пределами тоннеля.

Эрига не ошиблась — отряд действительно вышел на краю пустыни Аннуш. На западе виднелись зеленые отроги гор — так далеко к югу земля не знала ни настоящей осени, ни настоящей зимы, и плодоносила круглый год. Конечно, леса и травы зеленели только в местах, где им хватало для жизни плодородной земли и влаги, а не в самой пустыне.

Пратас, едва они вышли из тоннеля, забормотал что-то невнятное, замахал в воздухе руками, отгоняя невидимых мух, скатился с лошади, на которой весь остаток пути ехал на манер тюка с товаром, и только тогда открыл глаза. Поднялся, озираясь, и замер, заметив устремленный на него наконечник стрелы, уже наложенной на тетиву лука в руках Кирка. Перевел взгляд на Истена, которого с одной стороны удерживал Венд, а с другой Бракас, не давая приблизиться.

— В чем дело, парни? — поинтересовался Пратас неуверенно. — Где мы? Уже дома?

— Дома, дома, — буркнул Кирк, не торопясь опускать оружие. — Тибор, чуешь в нем Шамана?

Пират покачал головой.

— Я и в прошлый раз не уловил. Пратас, можешь объяснить, что с тобой было?

Наемник развел в стороны широкие ручищи.

— Сам не пойму. Словно нашло на меня что-то, туман какой. Показалось вдруг, будто ты, Тибор, нас специально в тот ход завел, чтобы скормить Черному…

— Эрига? — пират посмотрел на жрицу, но та лишь пожала плечами.

— Такие вещи не по моей части. Если хочешь, могу провести над ним ритуал очищения.

Тибор, судя по выражению лица, смысла в ритуале не видел, но большинство в отряде идею жрицы одобрили. Ритуал, впрочем, оказался коротким — несколько коротких молитв и жрица заявила, что сделала все, что от нее зависит.

Не появился Шаман ни в первый день, когда они спешили на запад к горам, желая поскорее оставить за спиной каменистую жаркую пустыню, ни на следующий. Не пришел сам и не присылал больше слуг — будь они в человеческом обличии или в зверином. На третий день, когда отряд достиг предгорий, где было достаточно и зелени, и воды, люди начали расслабляться. Почти все. Венд внимательно наблюдал за их предводителем и мог сказать: Тибор не верил, будто Шаман оставил их в покое. По крайней мере, предупреждение не отдаляться от лагеря, не ходить в одиночку и держаться подальше от всего подозрительного пират повторил несколько раз.

Вечером третьего дня, когда, поужинав, все, кроме дежурных, собрались вокруг костра и травили байки, Венд сел чуть в отдалении. Ему нужно было все обдумать и прийти, наконец, к какому-то решению. По словам пирата, до храма оставалось около десяти дней пути, но по плану их дороги должны было разойтись немного раньше — как только они пройдут горы и окажутся в долине Сутт. Оттуда основной отряд должен был продолжить путь на юго-запад, а они с Ресаном повернуть на юго-восток, чтобы вновь оказаться на территории Великой Степи.

Вот только Венд абсолютно, ни в коем разе и ни за что не хотел возвращаться во владения Черного Шамана. Прав в своих подозрениях Тибор или нет, но чем дальше они удалялись от Степи, тем слабее становилась власть Шамана и меньше шанс того, что он продолжит их преследовать. Нет, Венд не собирался возвращаться в Степь.

И вот тут возникали вопросы.

Впрочем, первый вопрос, когда-то бывший самым важным и касавшийся Тонгила и способа его окончательного убийства, сейчас воина не интересовал. Тонгил оказался не виноват в смерти семьи Венда, значит, делить им было нечего — по крайней мере, с точки зрения самого воина.

Следующим шел вопрос проклятия, и с ним было сложнее. Хотя последнее время Венд все чаще задумывался — а было ли оно вообще? Страшный Темный маг Тонгил, каким он слыл в империи, конечно, не отпустил бы своего несостоявшегося убийцу на свободу, а вот друг юности Венда — его лучший друг — действительно мог так поступить. Сомнения имелись, однако жрецы в храме Триады могли развеять их не хуже, чем Главный шаман.

Оставался Ресан, мальчишка со склонностью притягивать неприятности и совершать необдуманные поступки. Венд подозревал: даже узнав, что ехать в Степь придется одному, парень не откажется от своей идеи — и, естественно, погибнет…

Что-то неприятно сдавило горло. Венд дернул головой, потом засунул палец под шаманский ошейник и оттянул в сторону, ослабляя давление. Тоже проблема — последние дни он все сильнее чувствовал дискомфорт от ошейника. Это было тем более странно, что в течение всего прежнего месяца воин вообще не ощущал присутствие чужеродного предмета на своей шее. Не было ли это связано с его нежеланием ехать в Степь…?

Ошейник продолжать давить, и Венд засунул еще два пальца под металлическую полосу, пытаясь оттянуть ее дальше. Мысли сбились. О чем он думал? Кажется, о Ресане… Точно, о Ресане.

Погрузившись в размышления, воин бездумно смотрел на темнеющую напротив скалистую расселину и вдруг заметил знакомую тонкую фигуру.

Какого беса мальчишка отправился туда? Забыл, что Тибор запретил отходить от лагеря? Крикнуть Ресану, чтобы вернулся? Но тогда бестолковому дуралею влетит еще и от пирата. Ладно, Венд сам ему объяснит, что сейчас не время и не место играть в разведчиков.

В последний раз оттянув неприятно холодный металл шаманской поделки, Венд поднялся на ноги и зашагал к расселине. Мальчишка продолжал подниматься наверх, и воин полез следом. Это оказалось неожиданно легко, словно кто-то специально вырубил в камне ступени; правда, предназначенные не для человека, а для существа раза в два выше ростом. Наконец воин забрался на небольшую плоскую площадку, где, спиной к нему, застыл Ресан, глядя куда-то вдаль.

— Какого беса ты сюда залез? — зло буркнул Венд, подходя к парню. Тот обернулся, и рука, которую воин уже протянул, чтобы хорошенько встряхнуть Ресана, повисла в воздухе.

Что-то было не так.

Мальчишка молча смотрел на него и воин, вздрогнув, сделал шаг назад. Оглянулся, моментально испытав сильнейшее желание убраться отсюда, и пытаясь определить, как лучше слезть. Взгляд на секунду метнулся к лагерю, к людям, все также беззаботно сидящим вокруг костра, и выделил знакомую тонкую фигурку слева от Тибора.

— Как..? — спросил Венд хрипло, разворачиваясь к тому Ресану, который стоял напротив. Тот не ответил, только склонил голову набок в жесте, совсем не свойственном Ресану настоящему, и улыбнулся, не разжимая губ.

Ощущение жути усилилось. Нужно было бежать, но Венд не мог заставить себя повернуться к этому существу спиной. Он попятился, медленно, осторожно, пытаясь вспомнить, как именно забрался сюда, в какой последовательности поднимался по камням. Следовало хотя бы оглянуться и понять, куда он ступает, но отвести глаза от лже-Ресана было слишком страшно.

Под правой ногой закачался камень, подошва сапога скользнула по мху, и Венд понял, что равновесие ему не удержать. Он начал падать — в черную тень расселины, на каменное дно, ждущее внизу, а взгляд все не мог оторваться от насмешливой маски лже-Ресана. Последовал резкий удар, из легких Венда вышибло воздух, левую руку пронзила резкая боль, а потом не осталось ничего, кроме непроглядной тьмы.