Когда Венд подошел, Шор и Бракас — еще один стражник из десятка Шора — уже считали монеты.

— Двадцать золотых и восемь серебрушек, Тибор, твоя доля, — наконец сказал Шор, — одна шестая, как положено.

В большинстве отрядов наемников, как Венд помнил, шестая часть общей добычи шла предводителю. Похоже, здесь тоже решили не отходить от традиции. И, хотя главным Тибора не выбирали, никто не решился оспорить его право на долю атамана.

Тибор кивнул:

— А теперь одну двенадцатую для Темного.

Венд бросил быстрый взгляд по сторонам, ожидая, что уж сейчас кто-нибудь точно возразит: наемники не любили делиться добычей с чужаками. Конечно, когда к одному из отрядов присоединялся маг, мало кто бывал настолько безрассуден, чтобы отказать ему в оговоренной доле. Однако Рикард был всего лишь учеником со слабым Даром. Но, несмотря на то, что выражение нескольких лиц стало довольно кислым, возражений не последовало.

По приобретенной за последние недели привычке Венд нашел взглядом Ресана, проверяя, все ли в порядке. Юноша стоял немного в стороне, наблюдая; глаза его оживленно блестели, словно бы в происходившем было что-то интересное.

— Будем в Йоле через три дня, — сказал Тибор, когда с дележом было закончено. — Там есть наместник императора и представительства Ковена Темных и Совета Светлых.

— Предлагаешь нам донести на самих себя? — недоверчиво уточнил Шор. Судя по лицам остальных наемников, они подумали о том же самом.

— Предлагаю сделать так, чтобы наши имена не появились в списках «Разыскиваются за разбой», — ответил Тибор. — Нужно сообщить Ковену, Светлым и наместнику одновременно, потом исчезнуть, и пусть разбираются, кто это все затеял.

— С чего ты взял, что нас вообще начнут искать? — спросил Венд. — Отчего бы заказчикам нападения не предположить, что нас всех убили ящеры? Точное количество охранников они не знают, риеды на месте. Купец и приказчик… мало ли что могло с ними случиться. Отвезем Тлуша подальше, там прикончим и закопаем, никто не найдет.

— Нас будут разыскивать, — уверенно возразил пират. — Все наши имена записаны жрецами, принимавшими клятву. Ни императорские чиновники, ни заказчики не успокоятся, пока не доберутся сюда и не пересчитают трупы и товары. Даже если мы подожжем лагерь, есть магические способы определить, что именно сгорело. Заказчики будут охотиться за нами, поскольку мы слишком много знаем, чиновники — потому что мы, кто выжил, для них первые подозреваемые. Но если мы расскажем о случившемся, хотя бы заказчикам мы станем не интересны.

— Если привезем с собой риеды, имперские чиновники тоже ни в чем нас не обвинят, — подал голос Ресан. — Если оставим здесь, станем пособниками в измене.

Венд молча покачал головой. Вот ведь упрямый мальчишка.

— Дорога займет трое суток, — напомнил Тибор. — Без риед у нас больше шансов добраться до Йоля живыми.

— Охотиться за нами будут в любом случае, — возразил Ресан.

— Тибор, мальчишка говорит дело, — сказал Нейтон. — Если мы привезем в Йоль риеды, чиновники оставят нас в покое.

Пират пожал плечами.

— Голосуйте, — предложил он. — Если большинство хочет рискнуть, я не буду возражать.

Один из законов Кашимы — вспомнилось Венду. На корабле слово капитана закон, но на берегу важные решения принимает вся команда. Должно быть, по понятиям Тибора, сейчас, после сражения, они как раз оказались «на берегу».

Когда большинство высказалось за то, чтобы взять повозки с пластинами, Ресан буквально засветился от радости, пират лишь скептически хмыкнул.

Выехали позднее, чем Тибор планировал. Позади остался разоренный лагерь с опрокинутыми повозками и разбросанными товарами, взрытой землей, трупами ящеров и общей могилой, в которой похоронили всех погибших. И там же остался Тлуш — вернее, тот, кого они знали под этим именем. Естественно, мертвый. Тибор настоял на том, чтобы труп лже-купца сожгли — среди товаров нашлось несколько кувшинов с горючей смесью — а прах развеяли по ветру.

— Ты чувствуешь опасность? — спросил его Нейтон. Пират кивнул, повел головой, словно принюхиваясь.

— Еще далеко.

Это успокаивало.

Первый день путешествия не принес ничего необычного. А вот вечером, когда они уже остановились на ночевку, прилетел азур. Магический посланник сделал над лагерем несколько кругов, будто высматривая кого-то. Один молодой наемник отложил миску с похлебкой и потянулся за луком и колчаном, но его сосед, воин постарше, покачал головой:

— Бесполезно. Обычной стрелой его не снять. Есть заговоренные?

— Специально на азура? — отозвался тот. — Шутишь? Они стоят больше, чем мой годовой заработок.

Созданная магией птица сделала над лагерем последний круг и исчезла в ночном небе.

— Азур передаст, что Тлуша с нами нет, но риеды везем. Все еще полагаешь, что взять их было хорошей идеей? — поинтересовался Тибор, обращаясь вроде бы к Нейтону, но вопрос услышали все. Ресан, и так сидевший рядом с Вендом, обхватил себя за плечи руками и подвинулся к воину почти вплотную.

— Думаешь, на нас действительно нападут из-за риед? — спросил шепотом. Воин пожал плечами:

— Скоро узнаем. Даже если так, не бойся, тебя винить не будут. У каждого, кто голосовал «за», своя голова на плечах, — и, подумав немного, добавил: — Главное, чтобы мы это нападение пережили.

Но нападения не было. Ни в эту ночь, ни на вторую, ни на третью. А на четвертый день вдали показались башни Йоля.

Когда это случилось, Ресан как раз оживленно рассказывал Венду случай из детства: о том, как они с братом выпустили свору охотничьих псов во внутренний двор замка. И сделали это именно в тот момент, когда туда выходили приглашенные графом гости. Псы никого не покусали, однако сбили с ног и вываляли в пыли несколько знатных дам.

— Я думал, отца хватит удар, — Ресан хихикнул. — Он побагровел и почти минуту не мог говорить.

— Выпороли вас? — с сочувствием спросил Венд. Сотвори он такое в детстве — неделю потом не смог бы сидеть.

Ресан недоуменно моргнул, словно вопрос оказался неожиданным:

— Ну да, — сказал после паузы, без особой уверенности в голосе. — Да, выпороли.

Венд нахмурился — уже не в первый раз его смущала реакция юноши на некоторые обычные вопросы.

«Да какая разница», — сказал тихий, но убедительный голос в сознании, как уже говорил раньше. «Какое мне дело до особенностей воспитания графского бастарда?» И воин мысленно пожал плечами, выкидывая странность из головы.

Вскоре к ним подъехал Тибор.

— В городе будем после обеда, — сказал, потом кивнул Ресану: — На нас все еще не напали. Твоя идея взять риеды оказалась не так уж плоха.

Юноша расплылся в довольной улыбке, потом посерьезнел.

— Ты не сердишься?

— За то, что прав ты, а не я? — уточнил наемник. — Нет. Иногда приятнее ошибиться, чем оказаться правым.

— Тибор, я давно хотел спросить у тебя… — начал Ресан и Венд, слегка усмехнувшись, отъехал в сторону. За последние дни юноша ни разу не заговорил с пиратом, чувствуя неловкость после того, как публично выступил против. Однако просто извел Венда рассуждениями на тему того, захочет ли Тибор дальше с ним общаться. Вот и пусть теперь… общаются.

Шпили башен Йоля сияли на солнце, караван — то, что от него осталось — двигался, люди, забыв о недавних бедах, оживленно переговаривались. Венд глубоко вздохнул, запрокинул голову, подставляя лицо не по-осеннему теплым лучам светила. Жизнь вдруг показалась прекрасной, и даже шаманский ошейник, о котором воин помнил всегда, не мог испортить настроения.

Оглянулся: Ресан что-то говорил, глаза юноши блестели, Тибор, слегка склонив голову, вежливо слушал. Венду подумалось, что мальчишка слишком одержим пиратом, вряд ли это полезно для сына графа, даже незаконнорожденного. Слишком часто бывает, что после подобных встреч впечатлительные юнцы сбегают из дома и присоединяются к искателям удачи, где большинство таких мальчишек гибнет в первый же год.

Высота крепостных стен Йоля впечатляла. Пожалуй, даже столица не могла похвастаться подобной мощью. Несколько веков Йоль был главной резиденцией Совета Светлых, а у магов имелись как ресурсы, так и возможности превратить обычный приграничный город в неприступную цитадель.

Прошло много лет с тех пор, как Совет переселился в столицу, построив новую резиденцию почти напротив замка Темного Ковена, однако следы их долгого присутствия в Йоле можно было найти на каждом шагу. Даже плащи стражников, пропустивших караван в город, были в традиционных цветах Совета — белом и синем. Непрактично, зато красиво.

Арон придержал коня, наблюдая, как повозки одна за другой проезжают широкие ворота. До сих пор не верилось, что те, кто стоял за нападениями, отпустили их так легко. Возможно, количество людей, отправленных забрать риеды, оказалось меньше числа выживших в караване. Или возможно — второе объяснение казалось Арону и более вероятным, и более тревожным — возможно, заказчики сумели определить присутствие в караване сильного Темного мага. Если они тоже Темные, то отсутствие нового нападения перестает удивлять. Не исключено, что именно сейчас заказчики пытаются понять, кто перешел им дорогу.

Северянин знал, что магия оставляет отпечатки, выдающие магичившего. Но что прочитают люди, пришедшие на место последнего сражения с тварями? Только следы от волшбы Рикарда? Или Тонгила тоже?

Арон поискал взглядом мажонка. Тот проснулся только на второй день после нападения, но все еще выглядел бледным и осунувшимся. Несколько часов сегодня он проехал верхом — на одном из запасных коней — но потом вернулся в повозку.

Северянин мысленно поморщился, подумав, что его шансы на выживание зависят от болезненного ребенка со слабым Даром. А ведь придется тащить Рикарда с собой до самого храма Триады. Без него доступ к магии для Арона закрыт.

Из широкого проулка появился Нейтон, еще утром отправленный вперед.

— На постоялом дворе обо всем договорился, — сообщил наемник. — Трактирщик обещал узнать, где требуются кухарки, так что женщин пристроим. Еще он сказал, что в этом месяце мы уже третий караван, на который напали ящеры.

Арон молча кивнул — чего-то подобного он ожидал. Заговорщики принесли в жертву предыдущие караваны, чтобы придать больше естественности последнему нападению.

К Светлым Арон пошел сам, в городскую ратушу отправился Шор, как оказалось, неплохо знавший наместника, а вот с Темными решили пока обождать.

Резиденция Светлого Совета выглядела пустой, только у ворот скучал одинокий стражник, который, кажется, обрадовался возможности оставить пост и сходить спросить у магов, что делать с наемником, желающим сообщить важные новости. Маги решили наемника принять и выслушать. Вернее, один маг — молодой парень на вид едва ли старше восемнадцати лет. Скорее всего подмастерье.

Определять возраст магов, как и эльфов, довольно сложно, но тут есть некоторые нюансы. Во-первых, постоянное изменение собственной внешности — занятие силозатратное, поэтому маги (чаще — магички) предпочитают долговременные ритуалы, проведение которых в свою очередь требует очень высокого уровня владения магией. Во-вторых, вряд ли какой-то могущественный маг пожелал бы выглядеть юнцом, который еще толком не бреет бороду. Ну и в-третьих, юноша вел себя именно так, как это делали испокон веков его ровесники: изо всех сил пытался выглядеть солиднее и взрослее, чем на самом деле.

— Значит, было нападение на караван, перевозящий риеды, и стоят за этим, по признанию вашего купца, двое заказчиков из столицы, — сделал вывод молодой Светлый, когда Арон закончил рассказывать краткую и немного измененную версию случившегося. По общей договоренности наемники решили забыть, как именно умер Тлуш — торговая гильдия вряд ли одобрит пытки и убийство одного из своих членов. Доказательством самозванства Тлуша служили только слова приказчика — недостаточно, чтобы убедить гильдию.

В придуманной версии имелся несработавший амулет и Тлуш, смертельно раненный тварью. Купец решил облегчить совесть, рассказав охранникам каравана правду, вот только, увы, умер прежде, чем прозвучали имена заговорщиков.

— Мы подозреваем, что виноваты в случившемся Темные, — добавил Арон. Молодой маг вскинулся.

— У вас есть доказательства?

Северянин покачал головой, не желая говорить ни о принадлежавшем купцу защитном куполе, созданным Темной магией, ни о том, что сам Арон узнал людей, описанных приказчиком.

— Нет, доказательств нет. Но это они, больше некому. Все зло от Темных.

— Это так, — мрачно согласился юноша. Должно быть, последнюю фразу ему приходилось слышать столь часто, что она стала непререкаемой истиной.

— Мы решили сообщить о случившемся Светлому Совету потому, что именно вы защищаете нашу страну от зловредных происков Темных. Теперь я верю, что преступники будут найдены! — торжественно добавил Арон. По прежнему опыту общения со Светлыми магами он помнил, как падки те на пафос и лесть. Молодой маг, так и оставшийся для него безымянным, исключением не стал. Северянин мысленно усмехнулся, наблюдая, от его слов, произнесенных подчеркнуто уважительным тоном, сами собой расправились узкие плечи юнца и гордо задрался вверх нос.

Все же у Темных имелась как минимум одна черта, импонировавшая Арону — они были практичны и редко поддавались на ласковые речи. Вряд ли юнец задумается: а выгодно ли ему — и всему Совету — влезать в разборки с неизвестными Темными, не имея доказательств? Пусть начинает. Главное, чтобы заговорщики на какое-то время затаились.

Северянин очень надеялся, что этого времени ему хватит на дорогу до Храма Триады и возвращение магии.