Шестая глава
Возвращение
Было ощущение, что я спал. Может просто дремал, а возможно, всего лишь моргнул.
Очнулся на огромной поляне, под безоблачным небом, среди аромата трав и цветов.
Вдруг прозвучал как родной знакомый голос:
– А вот увидеть тебя снова живым я никак не ожидал.
Я вскочил и обернулся. Кто это передо мной?
– Антуан!
Он сказал улыбаясь:
– Вижу, путешествие пошло тебе на пользу. Ноги и руки как свежие!
Я ответил:
– Дорогой Антуан, с твоей помощью и благодаря молитвам Аниты, я выздоравливаю. Даже не помню о боли.
– Как я рад за тебя! Смотри, какое спокойствие ты источаешь! Ни облачка, ни ветра. Что это у тебя? Покажи…
Я только сейчас заметил, что держу в руках какие-то бумажки. Пожав плечи, я передал их Антуану. Он раскрыл, взглянул и подпрыгнул от радости:
– У тебя два билета на планету Земля! Ух, ты! Одно на мое имя! Да, ты, парень, настоящий герой! Как ты такое раздобыл? Никогда не знаешь, чего ждать от людей! Человек – великое чудо природы!
Я сказал:
– Спасибо! А ты починил самолет? На чем полетим?
Антуан рассмеялся:
– После тебя я падал десять раз. Десять раз моя птичка восставала из пепла, как Феникс. Сейчас она в десять раз сильнее. Возможно, она готовилась именно к этому последнему полету на Землю. Смотри, вот моя гордость – Кодрон-Симун шестьсот тридцатый, усовершенствованный. Один мотор с дополнительной мощностью и целых шестьсот лошадиных сил. Стальные лонжероны с крепежами. Летает с невообразимой скоростью – шестьсот километров в час.
Я посмотрел на его прекрасный самолет, который стоял недалеко от нас на поляне и сказал:
– Браво, Антуан! Прекрасно! Так, давай, полетим?
– Полетим!
Я оглянулся на своего Светлячка. Он, конечно, был рядом, тихо продолжая петь молитву.
– Антуан, ты ничего не замечаешь около меня? – поинтересовался я.
Он удивился:
– Что я должен заметить?
Он не видел моего Светлячка. И только сейчас я понял, что у Антуана еще нет освобожденного Светлячка. Ему еще предстоит найти себя и разбудить свою душу.
Внезапно мне захотелось все рассказать ему о Светлячках: как они просыпаются, как поют молитву, как устремляются друг к другу и как летят к Предвечному Свету. Но я решил, что Антуану пока рано об этом знать. Он сам должен пройти свой путь. Ему сейчас не до этого, он горит желанием полететь на Землю!
– Давай, быстрее залезай в самолет и надень мыслерацию.
Мотор зажужжал.
Мы свободно взлетели, без тряски, без ветра и понеслись на крыльях счастья, по небесной голубизне моей легкости.
Мои мысли и ощущения были совершенно спокойными, и таким же было небо. Я вспомнил о грозовых тучах моего багажа, о бурях и молниях своих страстей и подумал: «Каким я был тогда жалким!»
Антуан услышал мои мысли и сказал:
– Ты сильно подрос! Я горжусь тобой! Молодец!
Я же подумал:
– Антуан, ты знаешь дорогу на Землю?
– Нет, к сожалению. Туда я никогда не летал. Однако, знаю, что нам нужно все время взлетать. Не исключено, что мы улетим в глубину космоса. Там разберемся. У нас же есть билеты.
Мы все летели и летели. Скоро исчезли под нами поля, уплыли вдаль леса и моря. Прекрасная планета под нами превратилась в быстро уменьшающийся голубой шар.
Антуан восхищался:
– Браво, Николай! Ты совершил чудо! Ты сейчас легче воздуха! Вот почему мы улетаем так далеко! Ты полностью преобразился!
Потом атмосфера заблестела под нами голубым океаном. Города зажглись, как маленькие лампочки на елочке, и я увидел Луну. Она плавала по земной атмосфере, опускалась в нее и терялась в синеве. Теперь наш полет ускорился. Летели мы прямо над северным сиянием, которое переливалось зеленоватым светом, создавая узоры неописуемой красоты. Наконец, мы вырвались в галактическое безмолвие, и вся солнечная система превратилась в пылинку.
Я вспомнил, что эту картину описал мне Антуан в далеком прошлом, когда мы ехали на такси в его снах. Это было столетия назад.
Антуан отозвался мысленно:
– Я помню этот сон.
Потом появилось какое-то дрожание.
Я начал думать о том, что же будет, когда мы вернемся на землю?
Наверное, я очнусь в своем теле. Как же Антуан?
На эту мысль он ответил:
– Дорогой Николай, я буду в твоих надежных руках.
Самолет задрожал сильнее.
Мы летели в космосе, но я ничего не боялся, только поинтересовался:
– Что же будет дальше?
Антуан ответил:
– Надеюсь, мы скоро это узнаем.
Пространство вибрировало не только вокруг, но и в нас. Заложило уши, разболелась голова.
Вдруг мы врезались в огненную желтизну, возникшую перед нами из вакуумной пустоты.
Я понял, что проваливаюсь куда-то.
Уже издалека я услышал обрывающуюся мысль Антуана:
– Ты прибываешь… Я буду ждать твоей помощи… Спасибо, что выбрал мою авиакомпанию… Летай со мной…
Меня выбросило в пропасть.
Падение было стремительным.
Я не мог пошевелить даже пальцем и не мог открыть глаза, чтобы увидеть, что происходит вокруг. В ушах стоял ужасный свист, который потом начал заглушаться приближающимся звуком молитвенного песнопения:
Лежи спокойно, спи,
О жизни не грусти,
Трижды перекрестись,
Господь тебя хранит.
Ангел к тебе идет
Покой с собой несет,
У правого плеча
Ложе себе найдет.
Поможет он понять,
Как тебе Свет познать,
Господа осознать,
Лукавого прогнать.
Я почувствовал, как мой Светлячок потянулся к этой молитве и соединился с ней.
* * *
Потом я услышал тот же звук совсем по-иному. Он звучал приглушенно и сопровождался писком медицинской аппаратуры в палате реанимации.
Я почувствовал свое тело.
Попытался приоткрыть веки и, к моему удивлению, они сразу подчинились. Я увидел тусклый свет одинокой лампочки под белым потолком и попытался пошевелить пальцем руки.
Это тоже легко далось.
Потом подвигал пальцами ног. Все работает, будто проблем не было. Тут я почувствовал жуткую трубку аппарата искусственного дыхания в себе. Какой кошмар. Я решил достать ее сам, хотя и понимал, что это опасно.
Внутренний голос подсказал: «Ничего страшного!»
Я медленно потянул за трубку, выудил ее из себя и отбросил в сторону. К горлу подступил кашель, я харкал какойто гадостью и вдохнул. Потом медленный выдох. Еще вдох. Все! Я дышу самостоятельно.
Теперь вена. Я осторожно достал шприц от капельницы, и он повис в воздухе. Тут я схватился за череп, испугавшись, что скальп не на мне, но с головой все было в порядке. Кайлаш Кейв закрыл скальп, посчитав меня готовым трупом. Но я ожил.
И рядом мой Светлячок!
Вдруг я встретился с восторженным взглядом Аниты. Она молча наблюдала за мной и тихо плакала. Я тоже заплакал и обнял ее.
– Доченька! Ты меня вылечила колыбельной молитвой.
Приборы пищали. Мы плакали. Слезы радости, покаяния и любви текли из меня рекой. Рядом с нами тяжело вздыхал аппарат искусственного дыхания, работая вхолостую.
Анита сказала тихо:
– Я тебя ждала!
Я ответил:
– Я пришел к тебе и к твоей маме. У меня сюрприз: Антуан тоже в пути.
Девочка вскрикнула от радости:
– Ура! Как прекрасно! Ты достал ему билет на Землю?
– Да.
Анита хлопнула в ладошки:
– Мы скоро его увидим!
Из коридора послышались звуки приближающихся шагов. Потом щелкнула дверь, и в покой реанимации закатили носилки с бесчувственным телом. За носилками следовали директор Нана и Майя.
Нана сердилась:
– Майя, ты меня ставишь в тяжелое положение. Что мне делать с этим человеком без документов, без родных и близких?
Майя ответила строго:
– А что делать мне? Мы приехали по вызову случайного прохожего. Он лежал на улице. Мы его реанимировали. Нет документов, мобильного, бумажника, нет даже мелочи. В кармане только вот эта потрепанная, пожелтевшая бумажка и старинный компас. Что же нам было делать? Сейчас это ваш пациент.
Нана нервничала:
– Без удостоверения личности я не могу оформить даже пятидневную страховку. Лечить его я не могу!
– Оформляйте его, как пациента без определенного места жительства.
– У меня частная клиника. У нас это не предусмотрено. Поэтому его надо было везти в пятую государственную.
– Пятая в часе езды. Он бы не дотянул до нее живым. Вызывайте полицию, возьмут отпечатки пальцев, найдут его семью.
Тем временем я сумел разглядеть бесчувственное лицо больного и воскликнул:
– Это он!
Анита отозвалась:
– Антуан!
Нана продолжала по инерции:
– Кто он? Откуда вы его знае…
Обернувшись, и увидев меня сидящим на кровати в обнимку с Анитой, Нана запнулась на полуслове и икнула. Майя посмотрела на мою израненную голову, открыла рот, чтобы что-то сказать, но, поперхнувшись, замолчала.
Не ожидая пока они очухаются, я сказал:
– Привет. Я тоже рад видеть вас здоровыми!
Нана присела. Майя глотала слова и часто моргала. Я же понимал, что сейчас самое время спасать Антуана. Сам по себе возник и план действия!
Я сказал им:
– У меня есть простое решение проблемы этого незнакомца.
Нана икнула, Майя моргнула, и я продолжил:
– Видите, я вылечился. Мне больше не нужно лежать здесь! Вы оставите этого парня по моим документам и по моей страховке, а я уеду на карете скорой помощи Майи. Там санитарки натренированы в сохранении тайн, и все будут рады.
Нана ухватилась за аппарат искусственного дыхания и потребовала неизвестно у кого:
– Воду мне… Хик…
Это вызвало звонкий смех Аниты.
Осмысленная речь вернулась к Майе:
– Ну, Николай! Позавчера я тебя не смогла откачать, потом мне сказали, что ты практически умер, тебе череп закрыли. А сейчас вот, сидишь и говоришь, как ни в чем не бывало, с этими проволоками в голове.
Я ответил:
– Меня обсудим позже. Сначала будем действовать. Помогите, и все получится.
Я вскочил, мы взялись за Антуана, переложили его на мою койку, и тут в покой реанимации вошел Кайлаш Кейв. Он резво сделал несколько шагов в мою сторону, но споткнулся и вскрикнул:
– Май год! Хи из ап?
Потом он понял, что я помогаю Нане и Майе справиться с больным, и застыл с отвешенной челюстью.
Я сказал ему:
– Ю шуд нот хев кат май скальп. Ай воз шаутинг, бат ю дид нот листен. Некст тайм листен то ер пейшентс.
Он дернулся, чтобы ответить и громко заговорил на своем родном языке каннада, широко размахивая при этом руками:
– Нану дедда дура-шизо… Педайялю тюк-тюх френик…
Потом он резко развернулся и выскочил в дверь. Нана махнула в сторону исчезнувшего индуса и икнула. Анита налила ей в стакан воды, но Нана была не в состоянии выпить, поэтому я плеснул воду ей в лицо. Это развеселило Аниту, а Нана пришла в себя, нервно задергала головой и сказала:
– Николай… Хик… Что это, хик, со мной? Неужели ты сам? Боже… Хик…
Я сказал твердо:
– Продолжаем. Помогите мне! Эта клиника принадлежит мне, и я могу распоряжаться. Делайте, что скажу!
Они молча кивнули. Мы быстро уложили Антуана на мою койку. Я проверил его пульс, зрачки, язык и понял, что с ним все в порядке. Он просто крепко спал. Тогда я приказал Нане:
– Ему ничего не давать! Никаких пилюль и никаких инъекций! Пусть отоспится.
Потом я лег на носилки и скомандовал.
– Майя, вывози меня отсюда! Подмену, конечно, красавицы заметят, но с ними поговорит Нана. При необходимости, Кайлаша Кейва возьму на себя. Все остальные вопросы будем решать в рабочем порядке по мере их возникновения. Анита, идем за нами!
Анита захлопала в ладоши:
– Ура! Мы уезжаем!
На прощание я обратился к Нане:
– Спасибо, дорогая, ты мужественная женщина и прекрасный врач.
Она икнула в ответ, а я накрылся простыней, чтобы в коридоре меня не видели, и скоро мы уже ехали в машине.
Майя спросила:
– Куда прикажешь тебя доставить?
– В мой загородный дом, а по дороге заедем за Ией.
Майя кивнула:
– Хорошо, как прикажешь. А что передать Софи? Или ты сам ей позвонишь?
Позавчера я, конечно, взорвался бы. Мои эмоции начали бы съедать меня изнутри, но сейчас я лишь приветливо улыбнулся:
– Передай, что я от всего сердца желаю ей счастья с Кэтчером.
Майя кашлянула от неожиданности…
– Откуда ты знаешь?
Я ответил:
– Расскажу в другой раз.
Скоро мы остановились у подъезда Ии.
Я сказал Аните:
– Дорогая, подожди меня здесь.
Она нахмурилась:
– Я хочу с тобой!
Я ответил:
– Я тоже хочу быть с тобой и обещаю, что буду всегда. Но сейчас дай мне две минуты, чтобы я переговорил с твоей мамой и привел ее сюда.
Анита понимающе кивнула и сказала:
– Ты хочешь извиниться перед ней?
Я ответил:
– Да, я хочу сделать именно это…
Анита сказала:
– Хорошо, папа.
Услышав это, Майя не сдержалась:
– Когда же ты успел стать папой?
Я не ответил ей и вышел из машины. Светлячок последовал за мной.
Дверь квартиры была не заперта. Я нашел ее в гостиной. Она сидела в углу перед иконами и молча молилась. Но я услышал ее молитву без слов. Мой Светлячок запел в такт, и я увидел рядом с Ией второго Светлячка. Он мерцал гораздо слабее моего, но он БЫЛ – освобожденный Светлячок Ии. Наши Светлячки подлетели друг к другу, слились в единое сияние, и осветили всю комнату так, что свечка на столике замерцала.
Ия вздрогнула и медленно обернулась.
Она долго смотрела на меня, но на ее лице не было признаков волнения.
Я ей сказал:
– Все хорошо. Я вылечил Аниту. Наша дочка ждет нас внизу, у подъезда…
Слезинки появились в ее глазах, она медленно приблизилась и обняла меня.
– Это чудо! Ты чудотворец!
Она многое понимала и без слов. Ия даже оглядывалась несколько раз на наших Светлячков. Она их чувствовала.
Я спросил:
– Почему ты мне не сказала раньше, что Анита – моя дочь?
Она ответила тихо:
– Я пыталась, но ты тогда был не готов… С ней, правда, все хорошо?
– Она ждет нас в машине у подъезда.
Ия подняла на меня свои зеленые глаза, полные сверкающих как жемчужины слез и сказала:
– Я долго ждала тебя…
Я ответил:
– Я тоже, только я об этом не знал.
Светлячки запели громче.
Потом я сказал:
– Я хочу, чтобы ты поехала со мной. Выйдешь за меня замуж?
Она ничего не ответила. Постояла в молчании и спросила:
– Собрать чемодан?
Я ответил:
– Нет. Не нужны старые чемоданы. Начнем новую жизнь с чистого листа.
Она кивнула и смахнула слезу.
* * *
Так мы и приехали в мой загородный дом. Как давно я здесь не был! Я и забыл, какое благостное спокойствие здесь царило. Мы осмотрели дом и большой двор. Посидели у ручейка, который протекает прямо около забора.
Ия собрала крапиву и приготовила чудесный ужин.
Тут я вспомнил, что последний раз перекусил гамбургером с КайТайФуном. По сравнению с этим, вареная дикая крапива и родниковая вода были божественной трапезой.
Потом мы нашли старые карандаши, бумагу, и Анита нарисовала драматическую картину падающего в молниях самолета.
Ночью нам пели сверчки, Ия с Анитой пошли спать, я их поцеловал и пожелал спокойной ночи.
Анита долго обнимала меня и перед тем, как отпустить, сказала:
– Я говорила маме, что не хочу в школу, а хочу папу найти. Она плакала, не пускала меня, и тогда я побежала.
Я спросил:
– Куда ты побежала?
Анита ответила:
– Не знаю. Хотела к тебе и споткнулась. Но, скажи, как бы я иначе нашла тебя?
Я долго гладил ее мягкие волосы, пока она не уснула с улыбкой.
* * *
Я включил компьютер, решив написать письма.
Первое письмо я отправил Инге. Попросил ее забронировать для нас три билета к Балтийскому морю. Однажды я был там на медицинской конференции, и мне показалось, что это море очень похоже на спокойный Океан Страсти. Я был уверен, что моих сбережений хватит на дом у моря. Потом и работа найдется.
Следующее письмо я направил Марии. В нем я извинился перед ней, что всегда был плохим мужем и что любил другую женщину. Рассказал, что у меня дочка, и мы уезжаем вместе. Не знаю, насколько она поймет…
Еще одно письмо я направил Софи, с пожеланием успеха во всех ее начинаниях.
Потом услышал звук машины и вышел посмотреть, кто приехал.
Это была Нана.
Она сказала прямо на крыльце:
– Я в шоке… Не могу отделаться от этой жуткой икоты… Хик… Все перепробовала, не могу остановиться.
Я посоветовал:
– Думай о хорошем.
Она удивленно посмотрела на меня и ответила:
– Как мне думать о хорошем, когда вокруг ничего хорошего не происходит? Хик…
Я сказал:
– А ты хорошее ищи в себе, а не вокруг.
Она удивилась сильнее:
– Николай, после твоего чудесного исцеления, ты начал говорить странные вещи.
Я понял, что она не готова услышать истину и ответил:
– Неважно. Ну, рассказывай, как дела?
Она сказала:
– Я приехала обсудить с тобой ситуацию с тем неизвестным, которого ты мне оставил. Не хотела говорить об этом по телефону.
– Как он?
Нана рассказала:
– Вскоре после твоего отбытия, бродяга проснулся и заговорил на чистом французском. Мы стояли и смотрели на него с открытыми ртами, ничего не понимали, а он болтает и улыбается… Хик… Слава Богу, одна из красавиц знает немного по-французски. Она сказала, что он требует тетрадь и карандаш. Мы ему принесли, и он начал писать. Конечно, по-французски. Писал он долго, и выдал нам два письма. Одно было адресовано тебе, а второе послу Франции. Ну, и к тому письму в посольство он приложил пожелтевшую и потрепанную бумажку, которая была с ним, когда его привезли. Он просил нас передать письма адресатам. В посольство я сразу отправила водителя. Не прошло и часа, как оттуда приехал атташе с переводчиком и охраной. Он долго говорил с бродягой, и вызвал самого посла. Клиника была парализована. Везде французские охранники с наушниками на спиральной проволоке… Хик…
Я восхитился:
– Ну, Антуан, молодец!
Нана воскликнула:
– Да, да! Именно молодец. Хик… Ты послушай… Потом его выводят под охрану, а мне атташе приказывает через переводчика, мол, вы его не видели, про него не слышали, и его здесь никогда не было… Я говорю, как? А он мне нагло в лицо бросает: «Забудь про этого парня, и все! Это, – говорит, – национальное достояние Франции». Я думаю: «Чего это он? Какое достояние?» А они быстро ушли, и я лишь отдельные фразы запомнила. Один говорит: «Иль ест импосибле», а другой: «Мсье Экзюпери вивант». Я спрашиваю красавицу: «Что значит это „вивант“? Да здравствует, что ли?» А красавица говорит: «Нет, „вивант“ значит, живой». «Кто живой?», – спрашиваю… Хик…
Посмеявшись, я спросил:
– А где письмо Антуана ко мне?
Она достала бумажку и протянула мне:
– Вот. Я попросила красавицу перевести, и там перевод есть…
Я сказал:
– Прекрасно, прочту позже.
Нана спросила:
– Что происходит?
Я ответил:
– Все расскажу, только это длинный рассказ, а сейчас ночь.
Нана махнула рукой и уехала, икнув напоследок.
* * *
Письмо Антуана:
Дорогой друг мой, Николай!
Пишу тебе с процветающим чувством благодарности за то, что ты сделал для меня. Мы прошли с тобой непростой путь.
Я с любовью вспоминаю нашу аварию в небесах твоего волнующегося подсознания и наше отчаянное положение в пустыне твоих грез, которая потихоньку пожирала нас. Но твое возвышенное преображение изменило небеса. Наш последний полет проходил уже среди спокойных звезд, которые проводили нас на Землю.
Тогда я думал, что преобразился только ты. Сейчас же я понял – изменился и я сам! Божественная сила вернула нас, чтобы мы могли рассказать людям о многом. Рассказать для того, чтобы Планета Людей стала лучше!
* * *
Утром я получил сообщение от Инги. Она заказала билеты. У нас было несколько дней перед отъездом. Однако я не хотел уехать, не продиктовать мой рассказ хорошему писателю, который согласился бы потом отредактировать и опубликовать его. Тут Ия вспомнила про твою книгу, которую она недавно читала. Ей очень понравилась. Вот я и позвонил тебе в деревню.
