Глава 2
Для холостого мужика нет страшнее зверя, чем еще одна щетка в ванной. Потому что скоро к ней добавится крем для лица, рук, ног, мицеллярная вода, шампунь, бальзам, лак для волос, скрабы, гели и прочее, прочее. Поэтому зайдя домой и начав мыть руки, я настороженно посмотрел на новую зубную щетку.
– Все хорошо? – спросила с кухни Юля.
На ней была накинута моя растянутая футболка. Надо заметить, шла она девушке гораздо больше, чем мне.
– Да, пара пустяков, улыбнулся я. Сказали, что скоро в командировку надо будет.
– Опять? И когда? На сколько?
– Да непонятно. Пока оформляют все. У тебя какие планы?
– Надо к научному руководителю сегодня съездить. Показать начало главы.
Я бы с удовольствием занялся саботажем работы над дипломом Юльки. Уговорил бы ее остаться, проваляться вместе весь день, таки посмотреть сначала «Властелина колец», а потом «Хоббита». Однако и у меня были дела. Например, неотложный разговор с Охотником.
Поэтому проводив Юльку, я помчался на котлован, боясь опоздать. Помимо тренировки хотелось вдоволь поговорить. Во-первых, надо сначала все рассказать наставнику. Во-вторых, задать несколько вопросов. В-третьих, послушать, как жить дальше. Однако единственный, кто был на дне запорошенного котлована – ветер. Охотника не наблюдалось. Для верности я подождал минут двадцать, поняв одну простую вещь: даже корлы без движения могут мерзнуть. Пару раз набирал Охотника, но телефон был недоступен.
На всякий случай зашел к нему домой. Но никто не открыл. Из прочих вариантов оставалась община. Поэтому путь туда стал очевидным. Уже в такси я нервно кусал губы и обдумывал, что же должно было случиться, чтобы наставник проигнорировал нашу тренировку?
То, что творилось в общине я бы назвал словосочетанием «военное положение». Шестерка Стражей на входе хоть и ничего не сказала, но внимательно проводила взглядом. Внутри охранителей сахема было меньше. Редкие патрули и еще три группы: у Синдиката, второго выхода и Врат. Мне даже показалось, что Стражей не особо и много. Всего несколько десятков, тогда как в прошлый раз, при разгроме Видящих, их было в разы больше.
И Охотника нигде не видно: ни у мастеров в их лавках, ни в Синдикате. Община сегодня вообще не отличалась многолюдностью. Те Игроки, которых я встречал, выделялись угрюмой подозрительностью и какой-то фанатичной решимостью во взгляде. Наблюдательность подсказала, что маршрут почти всех одинаков. Одни идут по направлению к сахему, другие напротив, в обратную сторону. Так, а вот это интересно!
Ноги сами понесли меня за Ищущими. Я обогнул знакомый дом и настала моя пора удивляться. Конечно, община пустая, когда все остальные тут. Парочка Стражей вместе с теми самыми Игроками-спецназовцами у дома сахема. Перед ними выстроенная очередь Ищущих, тех, кто, видимо, ожидал аудиенции. Чуть поодаль, уже возле меня, разброд и шатание.
Я отошел в сторону, делая вид, что заметил знакомого. Сам же внимательно стал наблюдать за домиком сахема. Заходили туда разные Игроки. Кто-то почти сразу возвращался, другие задерживались. Видимо, для них внутри шел допрос с пристрастием.
Разнились и эмоции посетителей сахема. Большинство, как ни старались, не могли скрыть довольной улыбки. Некоторые даже продемонстрировали другим ожидающим запястье, где красовалась странное изображение, точно нанесенное серебрянкой. В круге две линии соединены крест-накрест, а в середине, через них, проходит третья, длиннее предыдущих. Она разделяла изображение на равные части. Другие Ищущие, таких было, кстати, немного, выходили мрачные, ни с кем не разговаривали и спешно покидали общину.
– Сергей, – услышал я голос Охотника, – ты откуда тут вообще взялся?
Казалось, наставник был удивлен моему появлению. Он схватил меня за плечо и оттащил в сторону. Однако в его суетливых движениях я заметил самое главное – знакомое изображение на запястье. Только в отличие от остальных, у Охотника линии были жирнее.
– Может я решил вступить в ваш кружок по интересам?
– Не говори глупостей, – оборвал меня Охотник. – Идем.
Он почти что потащил меня в сторону Синдиката. Что интересно, Стражи видели как меня уводят насильно, но демонстративно отвернулись. Вот ведь полицейский произвол! Внутри Синдиката было почти пусто. Наставник отмахнулся от бармена, что метнулся к нам, увидев редких посетителей, и сел за столик. Все это время Охотник старался избегать моего взгляда.
– Я плохой учитель, – негромко сказал он.
– О чем ты? Ты многому меня научил.
– Но не успел еще большему. Теперь надо торопиться, необходимо подготовить Орден. Я думал, у нас больше времени.
– Орден это те ребята, которые красят руки серебряной краской?
– Это не просто краска, а сильное заклятие. Наша отличительная черта, связывающая всех. Если умрет один, мы все почувствуем. Если другой попросит помощи, мы придем.
– Так вы противостоите Всадникам?
– Не совсем. Наш Орден создавался с другой целью и распался, когда мы утратили цель. Осталось лишь несколько хранителей, взявших святыню. Но теперь и святыни нет.
– Тогда откуда столько народу?
– Несколько выживших членов Ордена привели своих учеников. Те своих учеников. Отстойник место тихое, опытные Ищущие, что ушли от своего Пути тут редко умирают. Но все же нас очень мало. К тому же, многих приходится отсеивать.
– Почему?
– Ты знаешь, что творили Всадники?
– Ну наслышан немного.
– Устроили нечто вроде соревнования, размениваясь жизнью людей, как пешками в шахматах. Неужели ты правда считаешь, что всего лишь четыре Игрока могли натворить такое? У них были приспешники, много Ищущих, решивших встать под крыло сильных. После заточения Всадников на них объявили охоту. Кого-то поймали, кто-то исчез.
– Думаешь, кто-то из них выжил и примкнет к Всадникам?
– Уже. Пойми одну простую вещь, грядущее противостояние это не борьба кучки выживших из ума полубогов с установившейся властью в Отстойнике. Противостояние двух разных по своей природе сил. И всегда будут те, кому не нравится существующий порядок вещей. Спящие до поры и способные резко пробудиться – это самые опасные люди.
– Поэтому вы решили собрать Орден?
Охотник грустно замотал головой.
– Наша цель другая. Но она, так или иначе, связана со Всадниками. Больше я не могу тебе ничего сказать. И боюсь, мы теперь не скоро увидимся. Жену я отправил к ее сестре, в Новосибирск, погостить. Надеюсь, там она будет в безопасности. Остался только ты. Пока удается, держись подальше от больших сражений. Хотя, боюсь, что они все равно найдут тебя. Если у тебя есть, что спросить, спрашивай.
Я немного растерялся от объема информации. Не каждый день Охотник решает поговорить, но все же взял себя в руки.
– Кому достаются Лики после смерти? Когда умер Морос, мне на выбор предложили три Лика. Я взял один. Куда делись еще два?
– Тебе вряд ли кто-нибудь скажет. Я называю этот процесс «зависанием». К примеру, когда с Игроком происходит несчастный случай, то Лик не всегда оказывается у ближайшего инициированного обывателя. Должна быть определенная предрасположенность Игрока к Лику. Поэтому на некоторое время он может уйти в небытие, чтобы дождаться своего Ищущего.
– Подожди, Спаситель оказался у меня потому, что был у хорула или дождался, когда найдется подходящий кандидат?
– Я не знаю. Но может быть и так, и эдак. Наверное, хорулы знают.
– Еще одно. Раз Лик нечто почти разумное, может он влиять на обладателя? Есть Лики, к которым у тебя предрасположенность. Это понятно. Но ведь бывают другие, захваченные.
– Что-то было? – оживился Охотник.
– Не знаю, можно ли это назвать чем-то… Будто внутренний голос. Только говорил он так явственно, словно сказанное и не мои мысли.
– Лики обладают определенным влиянием – это верно. Но пока тебе нечего бояться. Лучше быть самим Светом с маленьким пятнышком Тьмы, чем наоборот. В крайнем случае, ты всегда можешь отказаться от захваченных Ликов.
– Отказаться? – внутри родилось какое-то неприятное чувство, которое геймеры бы точно назвали «жабой».
– Тогда Лик уйдет в небытие в ожидании подходящего Игрока. Но подобное мало кто делает. Лики слишком дороги и редки, чтобы ими разбрасываться. Если уж у Мороса их было всего три… Кстати, покажи, что Всадник тебе подарил.
Я вытащил из инвентаря камень с арбалетом и положил их на стол. Охотник даже не стал брать вещи их в руки, словно боясь повредить. Лишь наклонился и рассмотрел со всех сторон.
– Тебе нужен хороший ювелир, чтобы огранить камень. Им можно очень сильно улучшить свойства любого предмета. Хотя в тоже время он может оказаться и пустышкой. А вот это действительно вещь, – указал он на арбалет, – сделан искусно. Давно не видел такого мастерства.
– Он из Ковальни.
– Я почему-то так и подумал. Какой у тебя уровень Стрельбы?
– Э… Никакого. Мне даже в тот раз, когда с пистолета шмалял, ничего не дали.
– Потому что надо не шмалять, а стрелять. Ладно, сам я тебя научить не смогу, да и времени нет. Но есть у меня один хороший знакомый. Он очень долго странствовал, но уже лет сто как вернулся на родину. За короткий срок лучше него тебя никто не научит обращаться со стрелковым оружием. Да и, насколько я помню, арбалет всегда был его коньком.
– Кто он?
– Называй его Виль. И скажи, что от Охотника. Чужим его найти непросто, поэтому он сразу спросит от кого ты. Вот еще, держи, – наставник материализовал серый кристалл, поблескивающий со всех сторон, как новенькая «Лада-Гранта», – это не тебе. Отдашь ему в обмен на обучение. Не уверен, что он будет цацкаться с тобой. Но азы покажет. А вот это тебе. Мой подарок напоследок.
Пыль в руках Охотника превратилась в сверкающий золотистыми гранями кристалл. Не такой большой, как серый, более аккуратный. Прям произведение искусства. Даже жалко подобный развеивать. Но любопытство было сильнее, чем эстетический экстаз. Кристалл распался и еще одним заклинанием у меня стало больше.
Вуаль (Изменения) – единожды поглощает любой магический урон. Стоимость использования: 100 единиц маны. Время использования: 60 минут.
У меня даже дыхание перехватило. Получается, теперь в загашнике оба защитных заклинания. Мне бы, еще, конечно Антимагию, которую кастанул Арф на холме, но это уже будет слишком жирно.
– Спасибо большое.
– Пользуйся, когда-нибудь точно пригодится. Вот адрес Виля.
Я все думал, сколько же пыли сегодня наставник потратил? Сама Вуаль была явно дорогой штучкой. Серый кристалл, судя по размеру, превосходил в стоимости и ее. Единственной дешевой вещью, которую Охотник передал, стал пергамент с нанесенной картой. Да, да, я тоже так умею. Помнится, состряпал Стражам такой же листочек с указанием координат пещеры Талсиана. Причем, с первого раза, без регистраций и смс.
Пергамент в моих руках съежился и стал сыпаться мелкой крошкой на стол. С виду он будто быстро сгорел. Только пепла от него не осталось. Я заглянул в интерфейсную карту. Посреди Европы, кстати, относительно недалеко от Парижа, красовалась открытое пятнышко. Город назывался Биль. Причем, если рядом с остальными, уже известными, в скобочках стояло настоящее, игровое название, то у этого его не было. Биль и есть Биль.
– И когда его навестить?
– Чем скорее, тем лучше. Ладно, мне пора. Надеюсь, скоро увидимся.
Взгляд у наставника был какой-то странный. Сожалеющий что ли? Он пожал руку, похлопал меня по плечу и вышел из Синдиката. Я убрал вещи в инвентарь, посмотрел на телефон и задумался. А ведь день действительно только начался. И он совершенно свободен. Перейти Вратами – дело двух секунд. Доберусь до нужного места и встречусь с Вилем. Что такого? Сейчас только забрать деньги за выполненное поручение.
Конторщик слегка недовольно смотрел, как я высыпаю крылья флюориков, что собрал при помощи Рис. Потом протянул листок с поручением, который почти сразу оказался на спице. А меньше чем через десять секунд я выходил из Синдиката с двумястами граммами Пыли. Везде бы так легко и просто было.
Ожидал остановки с последующей проверкой документов и поиске запрещенных веществ в разных отверстиях на «блокпосте». Но Стражи лишь меланхолично повернули свои лица-маски в мою сторону и проводили взглядами. Думаю, все дело в одном из Игроков, что стоял поодаль. Проницательность обозначила его как Сенситива.
Но на этом приключения не закончились. Во-первых, я не представлял, как попасть в Биль. В амбарной книге Вратаря его не было. А из всего, что я знал про этот городок, что он в Швейцарии. Она же сама, если я не ошибаюсь, находилась между Германией, Францией и Италией.
Можно было посмотреть по карте с мобильника, но здесь он не работал. Похоже, придется выходить из общины, чтобы нормально погуглить. Я тяжело вздохнул и покачал головой. Главная проблема нынешнего поколения, что без современных гаджетов и интернета мы мало что представляем. Начитавшись книжек, я давно понял, что не хотел бы стать попаданцем куда бы то ни было. Особенно в мрачное средневековье. Меня бы либо повесили, либо убили как абсолютно бесполезное существо. Потому что все знания и умения человечества важны только в том случае, если лично ты можешь их применить.
Я уже собрался шагать к выходу, когда в пустой обители раздался хриплый, будто потусторонний голос.
– На последней странице карта.
Словно наждаком по стеклу провели. Я вздрогнул и обернулся. Нет, неподвижен истукан. Широко расставил ноги, двуручник уперся в пол, ладони лежат на рукояти. Чисто застывшая в веках броня, которую ставят у входа в шотландские замки. Но на всякий случай все же ответил.
– Спасибо.
Карта действительно оказалась на развороте последней страницы. Искусно нарисованная вручную, с мельчайшими интересными деталями. К примеру, над Англией летали порты, в Австралии паслись зевы, а в Южной Америке красовались какие-то пугающие монстры. Биль я нашел с большим трудом, и то, наверное, лишь благодаря Наблюдательности. Тот был севернее Берна, города покрупнее. Полистал книгу, к последнему имелся проход Вратами. Нормально придумали! Семьдесят два грамма за переход.
Но мои возмущения оказались напрасными. Берн был зачеркнут, а справа стояла приписка – 4 часа.
– Я не могу попасть в Берн? – я даже не спрашивал, а рассуждал. Тем больше было удивление, когда истукан ответил.
– Переход в Берн будет закрыт еще четыре часа.
– Что, у вас рук не хватает? Тоже зашиваетесь? – хотел я поддержать беседу, но Вратарь решил, что с меня будет.
Ладно, поблизости открытый Лютум, на обывательском Париж. Туда можно рвануть, взять порта и прямиком в Биль, не заглядывая в Берн. Тем более, за переход просили всего ничего – тридцать два грамма. Какая-то странная у них ценовая политика? Может все дело в том, что в Берн редко переходят? Черт его знает. Я вытащил пыль, бросил в чашу и дотронулся до лунного камня.
– Лютум!
Следующие полчаса пришлось потратить на обмен десяти грамм пыли на евро и поиск англоговорящего водителя. Что я могу сказать? Учите язык, пока не поздно. На русском за рубежом не разговаривают. С горем пополам я нашел сносно изъясняющегося таксиста и мы поехали к погонщикам. Заодно включил Картографию, задав конечную точку маршрута, и с понтом дела стал говорить, что мой водитель не туда повернул. По Ру де ла Шапель быстрее. И в обратную сторону меня везти, накручивая круги, тоже не надо. И о чудо – спустя минут пять таксист перестал пытаться меня одурачить, а я явно сэкономил пару евро, о чем мне тут же сообщили.
Навык Торговли повышен до шестого уровня.
Прощались мы довольные друг другом, с уважением пожав руки. Я даже потопал немного в сторону аэропорта, а когда таксист тронулся с места, пошел в нужном направлении. Да уж, в чужой стране, без визы, языка. Ничего из увиденного не узнаю, потому что прошлый раз прилетел ночью.
Но, к счастью, обмануть меня мог таксист, но никак не Картография. Погонщиков я нашел довольно скоро. Как всегда, сначала по запаху. А потом уже увидел посыпанную соломой ровную площадку. Неподалеку спешивался с порта прилетевший Ищущий, еще дальше готовили карету, для группы Игроков.
Выбрал наиболее важного и неторопливого, после чего направился к нему.
– День добрый, я бы хотел взять порта.
– Одиночного или карету?
Внутри на мгновение все оборвалось, но мой голос почти не дрожал.
– Одиночного.
– Докуда?
– До Биля.
– Там нет площадки, лететь можно только до Берна.
Вот тебе и первый облом.
– Хорошо, сколько до Берна?
– Одиннадцать грамм.
Я передал ему деньги и с замиранием сердца поглядел, как он махнул рукой одному из своих помощников. Еще пара минут и ко мне подвели дракончика. Размером чуть больше зева, с шипастыми крыльями и огненно-красной шкурой. Порт шел спокойно, смешно вытягивая шею при каждом шаге. Однако в его глазах при взгляде на меня читалась настороженность.
– Какой полет по счету? – спросил главный погонщик.
Мне бы и хотелось соврать, однако от страха я сказал правду.
– Первый.
– Тогда запомни правило. Оно простое. Приземляться разрешено только на площадках погонщиков, кроме форс-мажоров. Если решишь высадиться в центре города, то будешь плотно общаться со Стражами. Ясно?
– А что за форс-мажоры?
– Если тебя или порта серьезно ранят. Но даже в этом случае необходимо приземлиться подальше от глаз обывателей. Укрыть порта и двигаться в ближайшую общину. Слушай внимательно, правила не просто так придуманы.
Я кивал, не сводя взгляда с длинного носа порта. Воздух возле его ноздрей подергивался маревом, а сам дракон приоткрыл пасть, будто насмехаясь. Ну ничего, мы посмотрим кто кого.
– Залезай, – разрешил один из погонщиков.
Ремней тут было поболее, чем на зеве. Но затянуть их мне помогали работники площадки. Один из магов неспешно накладывал на меня заклинания. Как объяснил – от ветра и прочей непогоды. Почему бы и нет, если на халяву?
Когда с приготовлениями закончили, я потянул удила немного на себя и дракон недовольно заворчал. Хлопнул хвостом по поверхности взлетной площадки, сделал несколько шагов, набирая ход, и с силой оттолкнулся от земли. Взмах крыльев, другой, и вот мы поднимаемся все выше, кружа над площадкой. Еще немного и порт стал удаляться от своего дома. Левее, метрах в пятистах, приземлялся самолет, дальше несколько готовились ко взлету. И посреди этого всего, верхом на драконе, обдуваемый ветром, который не причинял неудобств, летел я.
Душу переполняла какая-то детская радость. Такая обычно бывает от совсем простых и чистых вещей, которые нельзя купить ни за какие деньги. Порт ворчал, но не предпринимал никаких попыток саботажа. Да и я держал удила крепко. Благодаря Наездничеству процесс управления был простым и привычным, точно я занимался этим с раннего возраста.
Позади крошечными домиками виднелся кокетливый Париж. Следом, большим кругляшом, окруженный взлетными полосами, остался аэропорт. А впереди радовали взор лишь поля. Я часто дышал, словно мне не хватало воздуха и улыбался. А когда по телу порта пробежала дрожь, мое сердце застучало еще быстрее. Громкий хлопок, и мы исчезли.
