Глава 3
Три кражи за одну ночь. Летний сезон можно считать открытым. Гастролеры рвутся не только в столицу, заносит их и в Битово. Как-никак часть Москвы. Люди здесь живут небедно, есть чем поживиться. Однако и уголовный розыск тут работает неплохо.
— Соседка вспугнула, он ушел, но она его запомнила. А вчера возле девятнадцатого дома видела. Я походил, поспрашивал… — Капитан Малыгин снисходительно улыбнулся.
Дескать, мне такое дело раскрыть — раз плюнуть.
Он действительно разыскал преступника, но к его задержанию привлек группу быстрого реагирования. Сам на рожон не лез. Это не в его правилах. Семья у Малыгина — любимая жена, дети. Не мог он жизнью рисковать.
Степан вполне понимал его и даже ценил за инициативу и смекалку. Как сыскарь, Слава Малыгин устраивал Степана чуть ли не на все сто, а как человек, с которым он мог бы пойти в разведку, не очень.
— Да, Слава, очень хорошо.
— Я могу идти? — спросил Малыгин.
С дежурства он, ему положен отдых, так что извините.
— Да, конечно.
Работы валом, но Малыгина лучше не задерживать. Он ведь и рукава опустить может. Забьет на службу, будет сидеть в кабинете, смотреть в окно и ворон считать. Он такой.
Да и старший лейтенант Зарников ничуть не лучше. Типичный «карьерист» — мужику «всего» сорок два года, а он «уже» старший лейтенант. Этому вообще ни до чего дела нет. Через полгода выходит выслуга лет, этим он и живет. Ждет, когда на пенсию его спровадят.
Капитан Карасев, тот старательный, но еще зеленый. Уволился из армии, поступил на службу в милицию, получил назначение в уголовный розыск. Капитан, а знаний меньше, чем у лейтенанта. Да и голова, честно говоря, туго варит. В плане физподготовки тоже есть вопросы. Вроде бы армейский офицер, а с нормативами не дружит, бегает плохо, стреляет в молоко девять раз из десяти. Среднего роста, худосочный, силы в руках мало.
Все, никого больше у Степана в уголовном розыске нет. Если не считать одной вакансии, которую он решил заполнить по своему усмотрению. Работа уже ведется, результат вот-вот будет.
— Тогда я пошел, — сказал Слава, хлопнул руками по коленям, вздохнул, собираясь подниматься, но так и не оторвал задницу от стула.
Степан понял, чего он ждет, и заявил:
— Ты, Слава, молодец, без тебя как без рук.
— Да ладно уж… — Малыгин неторопливо поднялся, потянулся.
Года два тому назад остро встал вопрос, кому возглавить здешний уголовный розыск. Начальник РОВД предложил Малыгина, но Москва настояла на кандидатуре Степана. Дескать, из всех ваших ментов только его одного бандиты и боятся, даже уважают.
Давно это было, много воды утекло с тех пор. Сафрон остепенился, заматерел. Он теперь вообще никого не боялся. Бригада у него, в ней все связаны круговой порукой. Там реально один за всех и все за одного. Не хочешь, заставят…
У Степана с этим похуже: по большому счету ему и опереться не на кого. А в одиночку много не навоюешь. Поэтому он старался с Сафроном не связываться, хотя глаз с него не спускал, имел своих информаторов…
Впрочем, уголовный розыск — это далеко не один только Сафрон. Кражи, ограбления, бытовуха, всего хватает. С этим у Степана куда получше, показатели очень даже ничего. Капитана ему досрочно дали. Аж на целых два дня раньше, чем это было положено. Уже почти два года он в должности начальника уголовного розыска.
А Малыгин так и ходит в операх. Это, может, его не угнетает, но точно напрягает. Впрочем, Степан ничем не может ему помочь. Не станет же он уступать ему должность. А Малыгин как будто ждал, когда он ему предложит свое кресло. Так это или нет, но уходить он не торопился. А зря.
Малыгин уже открывал дверь, когда зазвонил телефон.
— Слава! — Степан поднял указательный палец, останавливая его.
Малыгин глянул на него с надеждой. Вдруг этот звонок ничего не значит? Но нет.
— Слава, у нас убийство, — положив трубку, сказал Степан.
— Да?
— Тройное… Похоже, заказуха. Убийство произошло в деревне Ковальцы, три трупа, и всё — огнестрел.
— Ну так это РУОП должен разбираться.
— Слава!.. — Степан вынул из кобуры пистолет, проверил, полна ли обойма. — Бронежилет не забудь!
— Думаешь, это серьезно? — спросил Малыгин и нахмурился.
— Кто знает.
Степан уже подходил к своей машине, когда его окликнули:
— Товарищ капитан!
Он обернулся и увидел старшего лейтенанта Комова. Рослый, косая сажень в плечах, искра зажигания во взгляде и тусклый блеск на погонах. Форма у него не то чтобы мятая, но брюки поглажены достаточно давно. И фуражка самая обыкновенная, без всяких там наворотов, которые обожали кабинетные чины.
— Федот!
Степан не мог не улыбнуться ему. Это ведь он просил перевести Комова к себе в отделение. Сколько усилий ему это стоило.
— Прибыл в ваше распоряжение! — заявил Комов и козырнул.
— Давай в машину! — Степан кивком показал на свою «Волгу» и оглянулся в поисках Малыгина, который должен был находиться рядом.
Но Слава уже стоял возле микроавтобуса следственно-оперативной группы. Он не хотел ехать со Степаном. С ним вечно что-то происходит. Где Круча, там всегда стрельба и смерть. Все уже к этому привыкли.
Степан махнул рукой на Малыгина, сел в машину.
Рядом приземлился Комов и спросил:
— Что там стряслось?
— Бал.
— Какой еще бал? — не понял Комов.
— А тот, на который с корабля… Убийство у нас. Тройное. Тебе жутко повезло.
— Ладно, пусть будет бал. Лишь бы только свечи не погасли, — сказал Федот, усмехнулся и добавил: — Геморроидальные.
— Банкира убили.
— Ну, резьба у нас всегда наготове.
— Для свечей?
— Не будем о грустном… Может, мы с ходу дело раскроем.
— Ну, раз тебя так на свечи тянет, сходи в церковь. Там они нормальные. И чудо можно попросить.
— Я подумаю.
Степан не плутал по деревне в поисках места преступления. Во-первых, посреди улицы стояла «канарейка» с включенными маячками. Во-вторых, он уже бывал в этом доме.
— Кто такой Сафрон, ты знаешь?
— Ну так.
Два года назад Степан имел дело с бывшим вором в законе. Пантелей навел тогда страху на всех, даже на Сафрона. Пятерых одним махом повалил, двоих наглухо. Произошло это в Москве. Лейтенант Комов занимался тогда этим делом, потому Степан с ним и познакомился.
— Сафрон этот дом грабил, — кивнув на открытые ворота, сказал Круча.
В этом доме жил цеховик Ягодин. Сначала на него напали бандиты Ската. Эти скоты повеселились на славу. Хозяина ограбили, а дочь изнасиловали. Потом уже появился Сафрон, который враждовал со Скатом. Кто-то дал наводку, он вломился в дом, но ничем поживиться не смог. Дочку трогать не стал и, как оказалось, правильно сделал. У Лены Ягодиной был парень, который за нее и отомстил. Он убил всех насильников, в том числе и Ската. Грохнул бы и Сафрона, тем более что такая возможность у него была…
Этот самый Ящуров до сих пор в розыске. Никто уже и не надеется его найти. Возможно, и Лена с ним. Ягодины продали дом, и где они сейчас, никто не знает. Найти, конечно, их можно, но это уже никому не интересно.
— Дом боевой славы?
— Гробовой, — с усмешкой сказал Степан.
Один патрульный стоял у ворот. Старшего лейтенанта Валерьева Степан застал во дворе. Офицер сидел на корточках, рассматривая труп собаки. Рядом с ним стояла женщина лет тридцати, вполне симпатичная, даже можно сказать красивая. И одета хорошо, и прическа у нее стильная, грамотный макияж.
— Осторожно! — увидев Степана, крикнул Валерьев и махнул рукой, останавливая его.
— Что такое? — спросил Круча и заметил на асфальте несколько маленьких бурых пятнышек.
Это могла быть кровь. Или машинное масло.
— Федот, надо бы обозначить место.
Комов понял все с полуслова. К Валерьеву он обращаться не стал, сразу повернул к постовому. В машине должна была быть специальная лента.
Степан осторожно приблизился к Валерьеву, глянул на собаку. Она лежала, плотно сомкнув челюсти, клыки обнажены, глаза безжизненно открыты. Во лбу пулевое отверстие.
— Смотри, тут кусочек ткани… — показав на зубы пса, сказал Валерьев. — Кровь на нем…
Степан кивнул. Действительно, и ткань была, и кровь.
— Мне кажется, или там действительно горошек… Черный на белом…
— Что думаешь?
У Степана были свои соображения, но он должен был выслушать Валерьева.
— Что думаю… Убийца сделал свое дело, вышел, а тут собака. Он выстрелил, попал, но пес успел легонько цапнуть его за руку… Если бы глубоко вцепился, то преступник не ушел бы… Вот я думаю, будет мужик носить рубашку в горошек…
— Почему рубашку?
— Ну, футболки обычно с коротким рукавом… Да и не видел я футболок в горошек… А вот рубашка еще может быть…
— Или платье, — сказал из-за спины Комов.
— Да, я тоже мог бы подумать, что платье, — сказал Валерьев и усмехнулся: — Если бы не видел, что там… Три трупа… Хозяин, два его телохранителя…
— Хозяин — банкир? — спросил Комов.
— Да, вроде. — Валерьев глянул на женщину, которая молча стояла в сторонке.
— А вы, девушка, простите, кто? — поинтересовался Федот и улыбнулся одними губами.
А взглядом он вцепился в эту особу так, как будто в душу к ней вошел.
— Я сестра… — растерянно сказала та.
Брови густые, вразлет, глаза светло-серые, но глубокие, как голубое небо. Высокие скулы, четкий подбородок, чувственный рот. Да, хороша, ничего не скажешь.
— Потерпевшего?
— Нет. Его жены… бывшей.
— Зовут вас как?
— Рыбалова Любовь Яковлевна.
— Когда произошло убийство?
— Ночью.
— В котором часу?
— Я откуда знаю? — заявила женщина.
— Сейчас — половина первого… — сказал Комов. И тут же спросил: — Когда поступил сигнал?
Он обращался к Валерьеву, но ответила женщина:
— Я позвонила в двенадцать. — Ее голос едва заметно дрожал.
Слишком уж лихо Комов взял ее в оборот. То ли он заметил в ней что-то такое порочное, то ли случайно задал вопрос, ответ на который могли знать преступник или свидетель. В любом случае он выбил женщину из колеи.
— А когда узнали?
— В двенадцать и узнала… Приехала, увидела… позвонила.
— Откуда приехали?
— Из дома.
— Зачем?
— Зачем?.. Я иногда сюда приезжаю… У меня даже ключи есть…
— Кто-нибудь был дома?
— Нет… Только Игорь… И Миша с Пашей… Это его телохранители… — Женщина закатила глаза и приложила руку ко лбу. — Я их увидела, и мне стало плохо… Во двор вышла. Там полегчало… — Она приложила руку к груди, пальцы нащупали верхнюю пуговицу блузки.
Ворот у нее и без того был распахнут, но этого ей было мало. Во всяком случае, она давала это понять.
— Мы люди не слабонервные, — сказал Степан и мрачно усмехнулся.
Валерьев и эта женщина были в доме. Там уже натоптано. Так что можно пройтись по местам чьей-то «боевой славы».
Один труп лежал в прихожей. Здоровый парень, в черном костюме. В момент выстрела он выходил из комнаты, так поперек дверного проема и лег лицом вниз. Одна половина в комнате, другая в прихожей. В затылке страшная дыра, под головой лужа крови. Неудивительно, что гражданке Рыбаловой стало плохо.
Еще один труп валялся у лестницы, которая вела на второй этаж. И здесь выстрел в голову.
Третий труп Степан обнаружил в спальне. Мужчина лежал на кровати, на спине, раскинув руки. Одна пуля попала ему в грудь, другая — в живот. Смерть, судя по его положению, была практически мгновенной. Выстрел в живот — это очень больно, а он даже не мучился. Похоже, первая пуля задела сердце. А глаза открыты. Значит, потерпевший в момент выстрела не спал. Возможно, убийца разбудил его…
Свет в спальне не горел. Если убийство произошло ночью, в темноте, то банкир не мог видеть преступника. А если тот включил, а затем погасил свет? Но зачем ему это?..
Степан осмотрел комнату. Следов борьбы не видно. Похоже, убийца расстрелял охрану и вошел в комнату. Хозяин дома услышал шум, проснулся, захотел глянуть, кто нарушил его покой, и получил пулю. А убийца ушел.
Правда, во дворе на него напала собака. Он был готов к этой встрече и положил пулю точно в цель, но пес все-таки успел исполнить свой долг. Жаль, что не сполна.
Но как убийца попал в дом, если двор охраняла овчарка? Да и телохранители, судя по всему, далеки были от того, чтобы спать. И один покойник в костюме, и другой. Хоть сразу в гроб клади.
Степан включил память. Нет, не все ладно в той картинке, которая отложилась у него в сознании. Костюмы были, но локоть на одном пиджаке содран, да и на спине следы соприкосновения с землей. А у телохранителя, который лежал у лестницы, сбит подбородок и под глазом что-то не то.
Степан осторожно прошел вниз. Так и есть, на лице покойника следы от побоев. К его физиономии кто-то хорошо приложился кулаком, причем не раз. Он падал на землю где-то на пыльной улице. Никак не здесь. Во дворе чисто, там плитку и асфальт как будто шампунем мыли.
Покойник в прихожей лежал лицом вниз, но видно было, что губа у него разбита. Дверь из прихожей была открыта настежь, между нею и стеной лежала гильза. Преступник даже не удосужился забрать ее. А зачем? Она стандартная, от пистолета «ТТ». Таких стволов по всей Москве как собак нерезаных.
Гильза отлетела в сторону от покойника. Еще одно подтверждение того факта, что преступник стрелял на обратном пути к выходу. Но как он проник в дом?
На второй круг Степан не решился. Пусть сначала следователь и эксперт осмотрят место преступления, затем он повторит обход.
Круча вышел из дома и увидел, как во двор входит Малыгин. Он шел широким шагом, давая понять, что ничего не боится. За ним двигались все остальные.
— Любовь Яковлевна, вы же сказали, что убийство произошло ночью, — наседал Комов на гражданку Рыбалову. — Может, это случилось утром?
— Утром Игорь уезжает на работу. А он лежал у себя в кровати… Вернее, его труп. — Женщина приложила ко лбу ладонь и закрыла глаза, изображая вселенскую скорбь.
— Возможно, он уже собирался вставать, — сказал Степан.
— Ну, не знаю… — произнесла женщина, пожала плечами и осторожно глянула на него: — Я что подумала, то и сказала.
Степан переключился на следователя, вместе с ним зашел в дом. Он в двух словах объяснил ему ситуацию, поделился своими соображениями.
— Будем работать, — заявил Ветошников.
— Собака цапнула преступника. В зубах у нее кусочек ткани, там кровь…
— Что ж ты сразу не сказал? — спросил следователь.
— Возможно, платье… Не исключено, что это баба была.
— Ну, если баба, то смогла бы, — произнес Ветошников, глянул на труп телохранителя и усмехнулся. — А вот женщина — вряд ли…
— Да, такого коня на скаку остановить.
— Слона… Так что там, говоришь, с собакой?
Ветошников знал свою работу, мог организовать процесс и без Степана. Тем более что уголовный розыск должен был работать на следователя, а не наоборот.
Круча собирался прояснить для себя общую картину преступления, определить примерную схему, по которой все происходило. Еще ему нужно было установить точки, с которых можно было наблюдать за тем, что творилось во дворе. Кто и откуда мог видеть, как преступник попал в дом и покинул его, как на него нападала собака?
Если это заказное убийство, то преступника должен был кто-то ждать скорее всего в машине. А если нет? Вдруг он шел по улице с окровавленной рукой? Сейчас лето, люди спать ложатся поздно, особенно молодые. Ночные клубы, дискотеки, встречи под луной, один рассвет на двоих, все такое.
Еще Степана смущали телохранители банкира. Почему они были одеты? Если парни охраняли дом, то посменно — один спит, другой бдит… Вопросов много, и под лежачим камнем ответов не найти.
Малыгина Степан отправил по соседям. Неплохо было бы дать ему в помощь Комова, но тот был занят гражданкой Рыбаловой. Федот улыбался ей так, как будто хотел влюбить в себя, но взгляд у него был цепкий, вползающий в голову. Если бы Степан не вмешался, то он довел бы ее до состояния тихой паники.
— Любовь Яковлевна, у меня к вам несколько вопросов, — сказал Круча.
— Можно просто Люба. — Она подалась к нему всей душой и телом, готова была говорить хоть с самим чертом, лишь бы избавиться от Комова.
— Федот, надо бы по соседям пройтись… — сказал Степан и кивнул в сторону ближайшего дома. — Заодно со Славой Малыгиным познакомишься.
— Не вопрос. У меня сегодня день приятных знакомств, — отозвался Комов, улыбнулся, подмигнул Рыбаловой и повернулся к ней спиной.
— А он у вас что, новенький? — спросила Рыбалова.
Она смотрела ему вслед так, как будто собиралась покрутить пальцем у виска.
— С пылу с жару… Из Москвы перевели.
— У них там все такие?
— Какие?
— Клещами в меня вцепился. — Люба провела руками по блузке, огладила юбку так, как будто Комов лапал ее, мял грязными руками. — Мне уже кажется, будто я в чем-то виновата.
— Виновата, да, — подтвердил Степан.
Он старался не смотреть ей в глаза. Она уже и без того побывала под прессом. Не стоило усугублять.
— В чем?
— Сболтнули, не подумав.
— То, что ночью все случилось?..
— Зачем вы приезжали к Игорю?
— Зачем я приезжала… Затем, что сегодня не мой день… Я редко у него бываю, а тут сам черт дернул…
— Редко, но бываете?
— Бываю. — Люба вздохнула и глянула на свою правую руку.
На пальце блеснуло золотое обручальное кольцо.
— Вы замужем?
— Но люблю другого, — тихо сказала она.
— Это у вас взаимно?
— Если вы про Игоря, то уже нет… Это так ужасно… Я как будто почувствовала, что с ним что-то не так… Если муж узнает, он меня убьет. Вы же не скажете ему? — Люба порывисто потянулась к Степану, но за руку взяла его мягко.
— Ну, если вы ни в чем не виноваты.
— А в чем я виновата?.. В том, что позвонила Игорю, захотела с ним встретиться?
— Когда вы ему позвонили?
— Да я все утро ему звонила. И сюда, и в банк. Там сказали, что его нет. Здесь телефон не отвечал… Я взяла такси и приехала. А тут такое!.. Господи, за что мне весь этот кошмар?
Степан не стал выяснять, из-за чего потерпевший развелся с женой. Возможно, в этом виновата была Люба, но сейчас это не важно. Данный вопрос он поставил в очередь.
— Значит, приехали на такси.
— На такси, — кивнула женщина.
— А бываете у Игоря редко.
— Редко.
— Но ключи у вас есть?
— Игорь мне дал их. Только вот они не понадобились.
— Почему?
— Калитка была открыта. Дверь в дом тоже… И куда только Лиза смотрит!..
— Лиза?
— Да, Лиза!.. — Рыбалова встрепенулась. — А где она? Почему ее здесь нет?
— Лиза — это кто?
— Домработница. Здесь жила… Он ее экономкой называл… Где она?
— Будем выяснять.
— Да я не у вас спрашиваю, у себя. Самой интересно.
— А она могла Игоря убить?
— Кто, Лиза?! Она и себя не смогла бы убить… — заявила Люба.
— Он с ней спал? — спросил Степан.
Он неожиданно для себя вспомнил о Лене Ягодиной.
— Я откуда знаю? — буркнула Рыбалова и вытаращилась на него.
— Даже вопросом таким не задавались?
— Игорь уверял меня, что нет…
— Вы ему верили?
— Если честно, не очень… Но спал он с Лизой или нет, я вам точно сказать не могу… А вы думаете, что это из-за нее?
Степан промолчал. Такие мысли у него, конечно, имелись, но Любе вовсе не обязательно было знать об этом. А банкира действительно кто-то мог убить из-за его домработницы. Она не хотела с ним спать, а он надругался над ней. У нее мог быть муж или жених…
С Леной Ягодиной почти так все и было. Первого своего насильника она застрелила сама. Остальных прикончил ее парень. Он взял всю вину на себя, но Степан-то знал суть дела.
Может, Лиза сама привела в исполнение свой приговор? Но зачем она убила телохранителей?.. Они тоже участвовали в изнасиловании? Или всего лишь держали ее за руки по приказу своего босса?
— А Лиза давно здесь работает?
— Скоро два года будет.
— Собака на нее не набросилась бы.
— Нет, конечно. Байрон скорее на Игоря бы напал, чем на нее…
— Вас Байрон знал?
— Мы с ним дружили… Вы думаете, что это я тут всех убила? — с неприкрытым возмущением спросила Люба.
— Нет, мы так не думаем, — сказал Степан.
Но она ему не поверила.
— Знаете, а мне все это уже надоело! — распалилась женщина.
— Я вас понимаю. Но и вы нас поймите. Убийце свойственно возвращаться на место преступления, — сказал Степан первое, что пришло ему в голову.
— Ну да, кто в милицию позвонил, тот и виноват, — съязвила Рыбалова.
— Я этого не говорил.
— Да, но я больше никогда вам звонить не буду. Что бы ни случилось!..
— Я вас понимаю.
Рыбалова не была толстой, но и худышкой ее не назовешь. Лишнего жира нет, руки крепкие, бедра широкие, ноги сильные. Пальцы изящные, однако ладонь для женщины достаточно крупная. Она легко могла бы удержать пистолет при выстреле… Но зачем ей убивать своего любовника? Какая от этого выгода?..
Хотя вопросы эти нужно задавать не сейчас. Сперва требуется установить время убийства.
— Все-то вы понимаете! А смотрите на меня как на прокаженную!
— Люба, давайте попробуем успокоиться.
— Да уж, легко сказать.
— Игорь же не звал вас замуж.
— Нет.
— Он вами всего лишь пользовался.
— Ну, в общем-то, да… Я это понимала… Но ключи взяла…
— Можно глянуть?
— На что глянуть? — спросила Рыбалова и нахмурилась.
— На ключи.
— Зачем? Я же говорю, что даже не пользовалась ими… Хотя какая разница! — Женщина полезла в сумочку за ключами.
— А калитка настежь была открыта?
— Нет… Я ключи достала, в замочную скважину вставила, а калитка сама открылась… Скажите, а почему я перед вами все время оправдываюсь?
Рыбалова вынула ключи из сумочки, но Степану их отдавать не спешила.
— Потому что вы появились не в то время и не в том месте.
— Да?.. Наверное…
Она все-таки протянула ему ключи, он взял их, пересчитал.
— Пять штук… Не много ли?
— Сколько дал, столько взяла…
— От калитки ключ… От дома…
— Два от дома.
— А остальные?
— Не знаю, не спрашивала… — Рыбалова и сама, наверное, хотела знать, что тут к чему.
Степан помог ей в этом. Четвертый ключ, как оказалось, открывал гараж, а пятый — вольер для собаки. Но зачем они Рыбаловой?..
