Глава тридцать седьмая
Полная комната подозреваемых

Обеденный зал

Salâ de mese

Замок Бран

Огоньки свечей нервно подрагивали в люстре, висящей над нашими головами, а мы в напряженной тишине ожидали изменений в ситуации с нашей вынужденной изоляцией.

Из забранного решеткой вентиляционного отверстия доносился аромат корицы: на кухне что-то пекли. Слишком приятный запах для бури, что сейчас в буквальном смысле слова разыгралась за стенами замка и фигурально бушевала внутри его стен. Директор Молдовеану, стоя в тени у дверей в обеденный зал, шептался с Данешти, Перси и Раду. Наш профессор фольклористики время от времени принюхивался; аромат любимых булочек в сахарной глазури явно заставлял его отвлекаться. Молдовеану, на лице которого читалось желание убивать, прищелкивая пальцами, слушал, как Раду бормочет извинения.

Я оглядела комнату в попытке найти библиотекаря, но Пьер явно отсутствовал. А странно – ведь было сказано, что все находящиеся в замке обязаны присутствовать на этой встрече. Теперь я подозревала всех.

Я осмотрела все столы, изучая своих соучеников. Перед Винченцо и Джованни больше не лежали раскрытые медицинские журналы. Братья напряженно сидели плечом к плечу и молчали. Эрик, Киан и Ной тихонько обсуждали исчезновение Николае, время от времени поглядывая на директора. Никто не знал, что делать в нынешней ситуации.

Я старалась не обращать внимания на мертвую тяжесть в груди, то острое ощущение утраты, что возникало всякий раз, когда я украдкой смотрела на пустующее кресло Анастасии. Я до сих пор не могла поверить в то, что моя подруга ушла навсегда. Что кто-то погасил столь яркий свет. Уверена, что останься она в живых, то правила бы миром.

И ради чего ее убили? Она не была связана кровными узами ни с Дракулой, ни с домом Басарабов. Я до сих пор не знала, добралась ли она туда, куда планировали идти, или ее убили до того, как она смогла изучить новую зацепку, и это незнание сводило меня с ума.

Как бы я хотела поговорить с ней до того, как она ушла! У меня не было ни малейшего представления, что же такое она знала об Ордене, что это оказалось для нее смертным приговором.

Гнев медленно, словно масло, просачивался внутрь, замещая собою опустошенный источник скорби, по мере того как я позволяла его огню разгореться. Я презирала убийство и все, что оно отнимало как у своих жертв, так и у людей, что остались с этим жить. Я не позволю, чтобы в этом замке еще кто-нибудь умер. Больше ни один студент и ни один мой друг не будет захвачен и уничтожен, словно полное ничтожество. Раньше я была ослеплена, но больше я не позволю себе ошибиться, выявляя тех, кто истинно виновен. Я заглушила все эмоции, оставив лишь решимость.

Если это не Иляна, не Дачиана и не Николае, то кто же?

Я оглядела комнату, не зная, нет ли среди нас прячущегося за маской и скрывающего внутреннее ликование убийцы.

И вновь мое внимание привлек профессор Раду. Он смахивал выступившие на лбу бисеринки пота и слишком восторженно кивал в такт словам директора. Были ли его рассуждения и бурное увлечение фольклором чем-то большим, чем простым интересом к истории? Он много знал про обе королевские линии дома Басарабов и Орден Дракона. Возможно, ему наскучило просто пересказывать истории о стригоях и сверхъестественных существах, охотящихся в лесах? Могли ли любовь и обожание к Владу Дракуле толкнуть его на темную дорожку? И такое не исключено.

А еще был Данешти. Ему явно нравилась роль вершителя правосудия. Могло ли это свидетельствовать, что из поборника дисциплины порядка он превратился в убийцу? Я ни в чем не была уверена.

Я стала искать другие странности, решив ничего не принимать за чистую монету. Андрей в одиночестве сидел на другом конце длинного стола и сосредоточенно ковырял сучок в столешнице. Заносчивый изгиб губ и широко расправленные мощные плечи исчезли. Сейчас он ссутулился, словно у него не было больше сил, чтобы сидеть ровно.

Я пнула Томаса и наклонилась к нему, практически касаясь губами его уха. Я заметила, что это вызвало у него легкую дрожь, и постаралась не обращать внимания на то, что в ответ и мой пульс сбился.

– Что ты можешь сказать вот об этом? – спросила я, указывая на Андрея. – Это все из-за Николае?

Томас хмыкнул и несколько минут внимательно изучал каждое движение или их отсутствие. А потом забарабанил пальцами по краю стола.

– Похоже, тут дело не только в Николае. Обрати внимание на цепочку у него на шее и подвеску на ней. Я готов поспорить, что там прядь волос. Он стал задумчивым с тех пор, как в нашей лаборатории появилась мисс Анастасия Надаши. Думаю, что он скорбит по обоим, но именно ее смерть надломила его. Возможно, он стремился заключить с ней брак.

– Она упоминала, что кем-то восторгается. Правда, она думала, что он не замечает ее чувств. Ты думаешь, Андрей как-то замешан в ее смерти? Все, кто был с ним рядом, – или мертв, или пропал. Это совпадение?

Томас обдумал мои слова.

– Вполне возможно. Хотя похоже, что Андрей из тех собак, что громко лают, но редко кусают. Мне кажется, что у того, кто похитил Николае, более серьезные мотивы. Если он, конечно, вообще похищен.

– Ты считаешь, что он не пропал?

– Исходя из того, что нам известно, он может и прятаться. Вполне возможно, что Иляна может быть одной из тех, кого как раз он похитил и с кем творил всякие ужасы. Мы до сих пор не знаем, зачем он нарисовал те иллюстрации. Или как он узнал, что травмы на теле Анастасии нанесены летучими мышами. Он едва взглянул на нее. То, как легко он опознал те раны весьма впечатляет.

Тут у меня вспыхнула мысль – словно огниво ударило по кремню.

– Если бы ты был виновен и хотел спрятаться, то куда бы в первую очередь ты пошел?

– Все зависело бы от того, в чем моя вина. Если это неприличные или проказливые мысли, то за наказанием я бы направился прямиком к твоим покоям.

– Я не шучу! – рассердилась я и украдкой оглянулась, чтобы убедиться, что его фразу не услышали Перси или Раду. – Нам надо найти способ вновь вернутся в туннели. Я гарантирую, что пропавшего князя мы найдем именно там.

Обеденный зал наводили гвардейцы; их мечи стучали подобно когтям драконов. Директор Молдовеану прошел к главному входу в зал, а его длинные серебряные волосы струилась, словно своеобразный генеральский плащ.

– Вы все обязаны оставаться здесь, пока мы не найдем князя Николае. Чтобы поддержать ощущение нормальной жизни, вы продолжите посещать занятия. Каждого из вас будут сопровождать на занятия и обратно. Еду будут доставлять прямо к вам в комнаты. И до тех пор, пока королевская семья не разрешит, никто из вас не покинет ни свои покои, ни этот замок. Против любого, кто ослушается, будут выдвинуты серьезные обвинения. – Оглядев нас всех, директор особо пристально посмотрел на меня, потом подошел к двери и толчком отворил ее. – Вы свободны. Гвардейцы проводят вас.

Близнецы Бьянки медленно встали со своих мест, а за ними последовали Андрей, Эрик, Киан и Ной; деревянные скамьи протестующе царапали пол. Королевской семье не было ни малейшего смысла держать нас запертыми в академии, когда убийца тоже мог находиться в этих стенах. Разве что они хотели скрыть новость об исчезновении Николае.

Особенно если они знали о нем что-то такое, чего пока не знали мы.

Если это он был Пронзателем, которого упоминали газеты, то, возможно, они пытаются держать его подальше от всего остального королевства, защитив своих граждан ценой утраты немногих. Или, возможно, они хотели помешать ему обратить внимание на их трон.

Данешти и еще несколько гвардейцев, держа руки поближе к оружию, рявкнули на нас, чтобы мы двигались быстрее. Мы даже и слова не успели сказать, как стройными рядами покинули зал и оказались в коридоре. Похоже, нам с Томасом придется найти другой способ общения. Только бы он не попытался вновь влезть на крышу замка!

Меня препроводили в комнату, как обычного заключенного, и первым, что я там увидела, оказался конверт, приколотый кинжалом к дверям моей туалетной комнаты. Моему стражу не поручали обыскать мои покои, так что, доставив меня в башню, он незамедлительно ушел. Вытащив бумагу, я почувствовала, что кинжал что-то мне напоминает, но никак не могла определить, что именно. Рукоять была сделана в виде змеи с изумрудными глазами. Где же я раньше видела подобное изображение?

Порывшись в воспоминаниях о приезде в Румынию, я замерла. В поезде! У той жертвы, что лежала у моего купе, была трость с похожей инкрустацией. Ее связь с нашим делом было еще одной загадкой, которую предстояло решить позже. Первым делом меня беспокоил конверт и его содержимое. Поколебавшись лишь мгновение, я разорвала конверт и вынула послание. Содержание письма было простым: римская цифра, написанная кровью.

У меня подогнулись колени. Сперва все мои здравые мысли были смыты потоком эмоций, грозивших выбить меня из колеи. Тот, кто оставил эту записку, пытался имитировать письма, которые Джек-потрошитель писал кровью. Я тяжело опустилась подле ванны, пульс скакал как сумасшедший, пока я пыталась собраться. Этот удар был нацелен прямо в мои слабые места, но я была уже не та, что несколько недель назад.

Сейчас я эмоционально значительно сильнее. Я способна на многое, о чем прежде и не подозревала. Этот удар не заставит меня пойти на попятную. Я перейду в наступление! Я больше не жертва, я охотник! Я заставила себя подняться и схватила записку. Я быстро проверила тайную дверь в шкафу и обнаружила, что она по-прежнему закрыта снаружи. Либо у того, кто доставил эту записку, был ключ, либо он не знал о потайной лестнице.

Когда я зашла в спальню и начала переодеваться ко сну, в голове у меня уже формировался план действий. Кто бы ни отправил это послание, он явно думал или надеялся, что пойду за ним. И я не стану его разочаровывать. Я преодолела смерть, крах и душевные муки и не позволю никаким темным временам победить меня. Я – та роза с шипами, которой знала меня моя мама.

Мои бриджи все еще сохли после вчерашнего ночного приключения, так что наилучшим вариантом стала простая юбка. Я надела ее и пристегнула к корсажу, радуясь, что избавилась от корсета и турнюра. Как же прекрасно чувствуешь себя, когда можешь двигаться без помех! Я не желала сталкиваться с лишними препятствиями, когда сегодня ночью буду красться по замку.

Я планировала выследить Орден и того, кто делал вид, что Дракула жив.

Подойдя к зеркалу, я собрала волосы в высокую прическу, стараясь надежно закрепить их. Виски тут же заныли от боли, но я усилием воли справилась с ней. Позаботившись о своем наряде, я написала записку Томасу.

Когда горничная принесла мне обед, я спросила:

– Ты можешь отнести это мистеру Крессуэллу?

Девушка сглотнула и посмотрела на письмо так словно оно могло ее укусить.

– Эсте ургентн.

– Фоарте бине, домнисора. – Она неохотно положила письмо на поднос. – Вам что-нибудь еще нужно?

Я покачала головой. Мне было стыдно, что я втягивала горничную в мой план, но не видела другого способа доставить записку.

Весь оставшийся день я расхаживала по комнате и планировала, что оказалось невероятным испытанием для моей силы воли. День медленно тянулся, переползая в вечер, но как только он облачился в одеяния ночи, я поймала себя на том, что никогда еще с таким удовольствием не смотрела в чернильно-черные небеса. Расхаживая по гостиной, я начала опасаться, что Томас вообще не придет. Может, горничная не передала ему мое письмо? Или его поймали гвардейцы, и он снова в карцере?

Во всех возможных предусмотренных мной сценариях я не думала исполнять свой план в одиночку. Когда я успела убедить себя, что Томас не придет, а уже пора приступать к следующему шагу, в мою дверь тихонько постучали. И прежде, чем я успела сделать пару шагов, Томас проскользнул внутрь и теперь с интересом смотрел на меня.

– Что-то мне кажется, что ты позвала меня сюда не для того, чтобы целоваться. Хотя никогда не помешает спросить. – Он улыбнулся, глядя на мой наряд, и потер руки; озорство так и играло в нем, словно фейерверк. – Ты одета для тайных похождений по замку Дракулы. Остановись, мое оттаивающее темное сердце! Уодсворт, ты знаешь, как заставить молодого мужчину ощутить себя живым!