И-13
Рисн
Рисн скучала.
Когда-то она забралась в самый дальний уголок Рошара и торговала с шинцами, живущими изолированно от прочих народов. Когда-то Рисн поплыла со своим бабском в Ледовод и заключила сделку с пиратами. Когда-то она вскарабкалась на спину решийскому большепанцирнику, который был огромным, словно город.
Ныне она стала счетоводом королевы Фэн.
Хорошая работа, с кабинетом в Тайленском самосветном резерве. Встим, ее бывший бабск, потянул за ниточки, чтобы устроить ее на это место. Ученичество Рисн закончилось, она теперь была свободной женщиной. Не ученицей. Знатоком своего дела.
И этим делом была скука.
Она сидела в кресле и рисовала каракули на полях лиафорской словесной головоломки. Рисн могла сохранять равновесие в сидячем положении, но не чувствовала ног и досадным образом не могла контролировать кое-какие телесные отправления. Ей приходилось полагаться на носильщиков, чтобы переместиться куда-нибудь.
Карьере конец. Свободе конец. Жизни… тоже.
Она со вздохом отодвинула головоломку. Время вернуться к работе. Ее обязанности включали аннотирование отложенных торговых контрактов королевы с расстановкой ссылок на предыдущие, присмотр за личным хранилищем королевы в самосветном резерве, подготовку еженедельных отчетов о расходах и подсчет королевского жалованья, которое представляло собой часть налогооблагаемого дохода королевства Тайлена дома и за рубежом.
Буэ-э-э.
Сегодня у Рисн был аудит, который помешал ей присутствовать на встрече Фэн с монархами. Ей бы хотелось поглядеть на Черного Шипа и азирского императора. Ну что ж, другие помощники расскажут ей что да как, когда собрание закончится. Пока что она готовилась к аудиту, работая при свете сфер, поскольку окна здесь отсутствовали.
Стены ее кабинета были пустыми. Сперва она развесила сувениры, собранные за годы путешествий, но эти безделицы напоминали о жизни, которой у Рисн больше не будет. Жизни, полной перспектив. Жизни, которая закончилась, когда она по-дурацки свалилась с головы большепанцирника и приземлилась в это кресло для калеки. Единственным сувениром, который у нее теперь остался, был горшок шинской травы.
Ну и еще существо, спящее среди травинок. Чири-Чири тихонько сопела, и по траве, слишком тупой, чтобы прятаться в норки, бежала рябь. Трава росла в субстанции под названием «почва» – что-то вроде крема, который никогда не затвердевал.
Чири-Чири – маленький крылатый зверек, размером чуть больше открытой ладони Рисн. Реши называли ее «ларкин», и хотя она была той же величины, что большой кремлец, ее морда, панцирь и форма тела напоминали о куда большем существе. Может, рубигончей с крыльями. Гибкая маленькая летающая хищница; впрочем, невзирая на свой опасный облик, она очень любила вздремнуть.
Спустя какое-то время Чири-Чири наконец-то зашевелилась и выглянула из травы, а потом издала серию трескучих звуков, шевеля челюстями. Она перебралась на стол и уставилась на бриллиантовую марку, которую Рисн использовала для света.
– Нет, – строго сказала девушка, перепроверяя цифры в своей бухгалтерской книге.
Чири-Чири снова затрещала, бочком подбираясь к самосвету.
– Ты недавно ела, – напомнила Рисн и ладонью отогнала ларкина. – Мне нужен свет.
Чири-Чири раздраженно затрещала, а потом, быстро шевеля крыльями, взлетела к потолку и устроилась над дверным проемом – одном из своих любимых насестов.
Некоторое время спустя нудный труд Рисн прервал стук в дверь.
– Войдите, – сказала она.
Вмлак – наполовину слуга, наполовину носильщик – заглянул в комнату.
– Дай-ка я угадаю, – проворчала Рисн. – Аудитор пришел рано. Вечно они так.
– Да, но…
Позади Вмлака Рисн заметила знакомую шапку в виде усеченного конуса. Вмлак отошел и жестом пригласил войти старика в сине-красном одеянии, с заправленными за уши тайленскими бровями. Встим – слишком подвижный для человека, которому уже исполнилось семьдесят, – выглядел мудрым, но непреклонным. Безобидным, но расчетливым. Под мышкой он зажимал какую-то коробочку.
Рисн ахнула от восторга; когда-то она бы вскочила, чтобы обнять его. Теперь могла лишь сидеть в своем кресле, разинув рот.
– Но ты же уехал торговать с Новым Натананом!
– Моря нынче небезопасны, – сообщил Встим. – И королеве понадобилась моя помощь в трудных переговорах с алети. Я вернулся, пусть и без особой охоты, и принял должность, предложенную ее величеством.
Должность…
– В правительстве?! – потрясенно спросила Рисн.
– Министр торговли и королевский посредник по делам с гильдией морских торговцев.
Челюсть Рисн отвисла еще ниже. Это был самый высокий пост для гражданского лица во всем королевстве!
– Но… бабск, тебе же придется жить в Тайлене!
– Ну, я в последнее время чувствую свой возраст.
– Чушь. Ты такой же проворный, как я. – Рисн бросила взгляд на свои ноги и уточнила: – Проворнее.
– Не такой уж проворный, чтобы отказаться присесть.
Тут она поняла, что Встим все еще стоит на пороге кабинета. Даже спустя столько месяцев после несчастного случая Рисн уперлась руками в подлокотники, словно собираясь вскочить и принести ему стул. Вот идиотка.
– Прошу, садись! – Взмахом руки она указала на второе кресло. Встим присел и положил свою коробочку на стол, пока Рисн изворачивалась и опасно наклонялась, доставая чайник, чтобы угостить своего бабска. К сожалению, чай уже остыл. Чири-Чири высосала заряд из самосвета в ее фабриалевой плите.
– Не могу поверить, что ты согласился осесть! – воскликнула она, вручая ему чашку.
– Кое-кто сказал бы, что от таких предложений не отказываются.
– Да пошло все в бурю, – парировала Рисн. – Оставаясь в одном и том же городе, ты зачахнешь – будешь день за днем бумажки перебирать и скучать.
– Рисн, девочка моя, – успокоил он бывшую ученицу, взяв ее за руку.
Она отвернулась. Чири-Чири слетела с перемычки ей на голову и сердито затрещала на Встима.
– Не бойся, я ее не обижу, – сказал старый торговец с улыбкой и отпустил руку Рисн. – Гляди-ка, я тебе кое-что принес. Видишь?
И он протянул зверьку мелкую рубиновую сферу.
Чири-Чири поразмыслила, потом слетела, зависла над его рукой – не касаясь – и высосала буресвет. Он перелетел в нее тонкой струйкой, и Чири-Чири радостно защелкала, после чего шмыгнула к горшку с травой и, забравшись в заросли, глянула оттуда на Встима.
– Вижу, ты сберегла траву, – заметил он.
– Ты сам велел беречь.
– Рисн, ты теперь полноправный торговец и не должна подчиняться приказам какого-то старого мямли!
Трава зашуршала, когда Чири-Чири завозилась. Она была слишком большая, чтобы спрятаться в зарослях, но упорно пыталась.
– Чири-Чири любит ее, – сказала Рисн. – Может, потому, что она не движется. Почти как я…
– Ты могла бы обратиться к тому Сияющему…
– Да. Он не может исцелить мои ноги. Прошло слишком много времени после моего увечья, – в общем, все понятно. Моя расплата за сделку, на которую я добровольно согласилась в тот момент, когда начала спускаться вдоль бока того большепанцирника.
– Ты не обязана запираться в четырех стенах.
– Это хорошая работа. Ты сам ее мне обеспечил.
– Потому что ты отказалась отправляться в новые торговые экспедиции!
– А какой от меня толк? Торговать надо с позиции власти, чего я больше никогда не сумею сделать. Кроме того, что такое торговец экзотическими товарами, который не может ходить? Ты сам знаешь, столько в этом деле приходится топать на своих двоих.
Встим снова взял ее за руку:
– Я думал, ты испугалась и тебе нужно надежное и безопасное пристанище. Но тут кое-что услышал. Хмалка сказала мне…
– Ты говорил с моей начальницей?
– Люди часто разговаривают.
– Я образцовый работник, – заявила Рисн.
– Она переживает не за твою работу. – Встим повернулся и погладил траву, чем привлек внимание Чири-Чири. Ларкин взглянула на него, прищурив глаза. – Помнишь, что я тебе велел, когда ты вырезала эту траву?
– Что я должна ее беречь. Пока она не перестанет казаться странной.
– Ты всегда была склонна к поспешным предположениям. Сейчас они в большей степени касаются тебя самой, чем остальных. Может, вот это… короче говоря, сама посмотри. – Встим вручил ей коробочку.
Она нахмурилась и отодвинула деревянную крышку. Внутри лежал витой белый канат, а рядом… листочек бумаги? Рисн взяла его и прочитала.
– Купчая? – прошептала она. – На корабль?!
– Совершенно новый, – подтвердил Встим. – Трехмачтовый фрегат, самый большой из всех, какими я когда-то владел. У него есть фабриалевые успокоители качки для бурь – одна из лучших разработок тайленских инженеров. Его построили по моему заказу на верфи в Клне, где он оказался в надежном укрытии от обеих бурь. Весь свой флот – то, что от него осталось, – я отдал королеве на борьбу с завоевателями, но это судно приберег.
– «Странствующий парус», – прочитала Рисн название корабля. – Бабск, да ты романтик. Только не говори мне, что веришь в ту старую историю!
– Можно верить в историю, но не в то, что она произошла на самом деле. – Он улыбнулся. – Рисн, чьим правилам ты следуешь? Кто вынудил тебя остаться здесь? Отправляйся на корабль. Иди! Я хочу вложить средства в твою первую торговую экспедицию. А потом тебе придется постараться, чтобы содержать корабль такого размера!
И Рисн поняла, что это за белый канат. Это был капитанский шнур длиной около двадцати футов, используемый в качестве традиционного тайленского знака собственности. Ей надо будет обвернуть его своими цветами и прикрепить к такелажу своего корабля.
Подарок стоил целое состояние.
– Я не могу это принять, – отказалась она, положив коробочку на стол. – Прости. Я…
Он вложил шнур ей в руки:
– Рисн, просто подумай. Сделай одолжение старику, который больше не может путешествовать.
Она сжала канат в руках и почувствовала, как подступают слезы.
– Бабск, какая досада! Ко мне сегодня придет аудитор! Я должна быть полностью готова к учету содержимого королевского хранилища!
– К счастью, аудитор – хороший друг, который видал от тебя кое-чего похуже нескольких слезинок.
– Но… ты же министр торговли!
– Они хотели, чтобы я пошел на скучное собрание со старым Холином и его солдатами, – проворчал Встим, подавшись вперед, – но я настоял, что займусь этим делом. Всегда хотел увидеть королевское хранилище собственными глазами.
Рисн вытерла слезы, пытаясь хоть отчасти вновь обрести лицо:
– Что ж, тогда за дело. Уверяю тебя, там все в порядке.
Чтобы открыть толстую стальную дверь Хранилища сфер, нужно знать три числа, и каждое набиралось с помощью отдельного поворотного переключателя, в трех разных комнатах. Рисн и письмоводительницы знали одно число, стражи – другое, а аудитору вроде Встима обычно сообщали третье сама королева или министр казначейства. Все числа менялись с произвольными интервалами.
Рисн знала, что на самом деле это большей частью показуха. В мире осколочных клинков настоящей защитой были кордоны охраны, которые окружали здание, и – что еще важнее – внимательный аудит содержимого. Хотя романы полнились историями о том, как хранилище искусно грабят, успешные кражи совершались лишь путем растрат.
Рисн повернула переключатель в нужное положение и потянула за рычаг в своей комнате. Дверь хранилища наконец-то открылась с гулким грохотом, и она, еще раз повернув переключатель на случайную позицию, позвала Вмлака. Ее носильщик вошел, нажал на задние ручки кресла, приподняв его передние ножки, чтобы на задних – с колесиками – перекатить его туда, где собрались остальные.
Встим ждал у открытой двери хранилища с несколькими солдатами. Сегодняшний охранник внутренней двери – Тлик – загораживал вход с арбалетом наготове. Те, кто дежурил в самом хранилище, могли общаться с людьми снаружи через узкую щель, но дверь нельзя было открыть изнутри.
– Запланированный переучет личного хранилища королевы, – сообщила ему Рисн. – Ежедневный пароль: «Шагаем в ногу».
Тлик кивнул и отступил, опустив арбалет. Встим вошел с гроссбухом в руке; следом за ним двинулся солдат из Королевской стражи – громила с бритой головой и бровями, скрученными в шипы. Когда они вошли, Вмлак закатил Рисн в дверь хранилища, потом дальше по короткому коридору в небольшую нишу, где ждал другой охранник – сегодня им был Фладм.
Ее носильщик отряхнул руки, потом кивнул ей и ушел. Тлик закрыл за ним дверь хранилища, и металлический замок с глухим стуком встал на место. Внутренние охранники не любили, когда кто-то входил в хранилище, не будучи специально уполномоченным, и это включало ее слугу. Теперь Рисн пришлось бы положиться на помощь охранников, но, к несчастью, ее большое кресло с колесиками было слишком громоздким, чтобы поместиться между стеллажами в главном хранилище.
Рисн переполнил стыд, когда ее на глазах у бывшего бабска подняли из кресла на колесиках, словно мешок с корнеплодами, и усадили в кресло поменьше, с шестами по бокам. Когда ее вот так носили, это казалось девушке унизительнее всего.
Охранники оставили ее обычное кресло в нише возле лестницы, ведущей на нижний уровень. Затем Тлик и стражник, которого отправила королева, – Рисн не знала его имени – взялись за шесты и понесли ее в главную камеру хранилища.
Даже здесь, на этой работе, где она почти все время сидела, ее увечье причиняло огромные неудобства. Ее смущение усугубилось, когда Чири-Чири, которую не допускали в хранилище по практическим причинам, пролетела мимо, шелестя крыльями. Как она попала внутрь?
Тлик усмехнулся, но Рисн только вздохнула.
Основную камеру хранилища заполняли металлические стеллажи наподобие книжных шкафов, где на полках стояли и поблескивали ящики с самосветами. Воздух был затхлый. В этом месте ничто никогда не менялось и не должно было меняться.
Стражники пронесли ее по одному из узких проходов. Единственным источником света были сферы у них на поясах. У Рисн на коленях лежал капитанский шнур, и она ощупывала его одной рукой. Такое предложение принять невозможно! Оно слишком щедрое. Слишком невероятное.
Слишком трудное.
– Так темно! – воскликнул Встим. – В комнате миллион самосветов – и такая темнота?
– Большинство камней не покидают эти стены, – ответила Рисн. – Личные хранилища торговцев на нижнем уровне, и там есть свет, потому что в последнее время все постоянно приносят сферы. А эти… они всегда лежали здесь.
Самосветы на полках часто меняли хозяев, но только на бумаге. Такова была причудливая особенность тайленской системы торговых гарантий: пока все были уверены, что самосветы лежат в хранилище, большие суммы денег переходили из рук в руки без риска быть украденными.
Каждый самосвет снабжен аккуратной этикеткой: цифры были записаны как на табличке, приклеенной к его нижней части, так и на полке, где он лежал. Эти цифры и были тем, что люди покупали и продавали, – Рисн была потрясена тем, как мало людей на самом деле просили разрешения спуститься сюда и посмотреть на вещь, которую приобретали.
– 0013017-36! – воскликнул Встим. – Бриллиант Бенваля! Когда-то я был его владельцем. Даже число запомнил. Да. Знаешь, он меньше, чем я думал.
Она и два охранника привели Встима к задней стене, где было несколько металлических дверей поменьше. В главном хранилище позади них царила тишина; другие письмоводительницы сегодня не работали, хотя Чири-Чири пролетела мимо. Она нацелилась на сферы на поясе одного из охранников, но Рисн схватила ее на лету.
Чири-Чири вцепилась в руку Рисн, затрепыхалась, защелкала челюстями. Девушка покраснела, но не разжала хватку.
– Извините.
– Наверное, это место для нее как буфет, – пошутил Тлик.
– Буфет, где все тарелки пустые, – уточнила Рисн. – Тлик, береги свой пояс.
Два охранника опустили ее кресло рядом с особым хранилищем. Свободной рукой Рисн вытащила из кармана ключ и вручила Встиму.
– Ступай. Хранилище тринадцать.
Встим открыл маленькое хранилище внутри хранилища, которое размером было примерно с чулан.
Из него полился свет.
Полки внутри заполняли самосветы, сферы, драгоценности и даже банальные предметы вроде писем и какого-то старого ножа. Но самой впечатляющей частью коллекции был, несомненно, рубин на центральной полке – размером с детскую голову, излучающий яркий свет.
Королевская Капля. Самосветы такого размера вовсе не диковинка – у многих большепанцирников сердца были почти такими же. Королевскую Каплю делало уникальной то, что она все еще светилась после более чем двухсот лет пребывания в хранилище.
Встим коснулся ее кончиком пальца. Свет был такой сильный, что в комнате как будто наступил день, пусть и кроваво-красного оттенка из-за цвета рубина.
– Потрясающе, – прошептал Встим.
– Насколько могут судить ученые, – сообщила Рисн, – Королевская Капля не теряет буресвета. Камень такого размера просто обязан был истощиться спустя месяц. Это как-то связано с кристаллической решеткой, отсутствием изъянов и несовершенств.
– Говорят, это кусок Камня десяти зорь.
– Еще одна сказка? Да ты и впрямь романтик.
Ее бывший бабск улыбнулся, а потом прикрыл рубин тряпицей, чтобы его сияние не мешало им работать. Он открыл свой журнал.
– Давай начнем с небольших самосветов и будем продвигаться снизу вверх, хорошо?
Рисн кивнула.
В этот момент охранник королевы убил Тлика.
Ударил ножом, прямо в шею. Тлик упал молча, и звук, с которым нож вышел из тела, потряс Рисн. Охранник-предатель пнул кресло и перевернул его вместе с ней, а сам замахнулся на Встима.
Но он недооценил проворство торговца. Встим подался назад, в Хранилище королевы, и закричал:
– Убийство! Грабеж! Тревога!
Рисн выбралась из-под перевернутого кресла и в панике поползла прочь, волоча за собой ноги, точно бревна. Убийца сунулся в хранилище, чтобы разобраться с ее бабском, и девушка услышала, как тот охнул.
Миг спустя предатель вышел с большим красным огнем в руке. Королевская Капля, пусть и закутанная в черную ткань, ярко сияла. Рисн увидела Встима. Тот лежал на полу хранилища, прижимая руку к боку.
Предатель пинком запер дверь, оставив старого торговца внутри, и обернулся к Рисн.
Тут в него вонзился арбалетный болт.
– Вор в хранилище! – раздался голос Фладма. – Тревога!
Рисн подтянула себя к стеллажам с самосветами. Позади нее в вора воткнулся второй арбалетный болт, но негодяй ничего не заметил. Да как же…
Вор перешагнул через труп бедняги Тлика и взял его арбалет. Шаги и звуки указывали на то, что несколько стражников с нижнего уровня услышали Фладма и поднимались по лестнице. Вор выстрелил вдоль ближайшего прохода между стеллажами всего один раз и, судя по крику Фладма, попал. Миг спустя появился еще один стражник и атаковал вора мечом.
«Надо было бежать за подмогой!» – подумала Рисн, съежившись возле стеллажа. Меч рассек лицо вора, а потом тот отложил свой трофей и поймал стражника за руку. Пока они сражались, Рисн увидела, как порез затянулся.
Он… исцелился? Так что же, это Сияющий рыцарь?!
Взгляд Рисн метнулся к большому рубину, который вор отложил в сторону. Еще четыре стражника присоединились к сражению, явно предполагая, что все вместе они справятся с одним человеком без дополнительной помощи.
«Не суйся. Пусть сами разберутся».
Внезапно Чири-Чири пролетела мимо, не обращая внимания на сражение и стремясь к светящемуся камню. Рисн метнулась вперед – ну, точнее, неуклюже шлепнулась, – но не успела поймать ларкина. Чири-Чири приземлилась на ткань, в которую был закутан огромный рубин.
Неподалеку вор заколол одного из охранников. Рисн поморщилась – в свете рубина зрелище было кошмарное, – поползла вперед, волоча бесполезные ноги, и схватила самосвет.
Чири-Чири раздраженно затрещала, когда Рисн потащила камень вместе с нею за угол. Еще один охранник закричал. Быстро они выходили из боя.
«Надо что-то сделать. Я же не могу просто сидеть и ждать!»
Рисн сжала самосвет и посмотрела вдоль прохода между стеллажами. Немыслимое расстояние – сотни футов до коридора и выхода. Дверь заперта, но, может, она позовет помощь через щель для переговоров?
Зачем? Пять стражников не справились с этим вором, и что может сделать одна калека?
«Мой бабск заперт в Хранилище королевы. Он истекает кровью».
Она снова заглянула в длинный проход, а потом шнуром, который дал Встим, обвязала завернутый в тряпку рубин и прикрепила к лодыжке, чтобы не пришлось его нести. И поползла вдоль стеллажей. Чири-Чири ехала верхом на рубине, и его свет тускнел. Пока кто-то сражался не на жизнь, а на смерть, маленький зверек пировал.
Рисн продвигалась быстрее, чем ожидала, но вскоре у нее заболели руки. Позади закричал последний охранник, и битва прекратилась.
Рисн удвоила усилия, подтягивая себя к выходу, и добралась до ниши, где оставили ее кресло. Там она увидела кровь.
Фладм лежал на пороге коридора, пронзенный арбалетным болтом, а его собственный арбалет валялся на полу рядом. Рисн упала без сил в паре футов от стражника; все мышцы горели от боли. Сферы на его поясе освещали ее кресло и ступеньки, ведущие на нижний уровень хранилища. Оттуда уже не стоит ждать помощи.
Коридор за телом Фладма вел к двери наружу.
– Помогите! – крикнула она. – Вор!
Рисн показалось, что с другой стороны доносятся голоса. Но… стражникам понадобится время, чтобы открыть дверь, – они же не знают всех трех кодов. Может, это и к лучшему. Грабитель ведь не выберется, пока они ее не откроют, верно?
Конечно, это означало, что Рисн в ловушке вместе с убийцей, а Встим истекает кровью…
Тишина сзади пугала ее. Рисн подтянула себя к трупу Фладма, взяла его арбалет и болты, а затем поползла к лестнице. Повернулась, спрятала огромный рубин позади себя и приподнялась так, чтобы опереться на стену.
Она ждала, потея, и изо всех сил старалась нацелить неповоротливое оружие во тьму хранилища. Шаги приближались. Дрожа, она качнула арбалетом туда-сюда, ища цель. И лишь потом поняла, что оружие не заряжено.
Рисн ахнула, поспешно схватила болт. Беспомощно перевела взгляд с него на арбалет. Эту штуковину заряжали, сунув ногу в стремя на одном конце и потянув тетиву на себя. Простая задача, если ноги тебя слушаются.
Из тьмы возникла фигура. Лысый охранник в рваной одежде; с меча, окутанного тенями, капает кровь.
Рисн опустила арбалет. Какое это имеет значение? Она что же, думала, будто может сражаться? Убийца бы просто исцелился, и все тут.
Она одинока.
Беспомощна.
Жизнь или смерть. А разница есть?
«Я… Да. Да, есть! Я хочу отплыть на собственном корабле!»
Внезапно из темноты выскочило размытое пятно и облетело вора. Чири-Чири двигалась с головокружительной скоростью, паря вокруг него и отвлекая внимание на себя.
Рисн отчаянно сунула арбалетный болт в желоб, а затем отвязала капитанский шнур от мешка с рубином и примотала один конец к стремени. Другой – к спинке своего тяжелого деревянного стула. Сделав это, она бросила взгляд на Чири-Чири – и обомлела.
Ларкин… питался. От вора исходила тонкая струйка света, но тот был странным, темно-фиолетовым. Чири-Чири летала вокруг и втягивала этот свет, от чего лицо вора плавилось, обнажая кожу в мраморных разводах.
Паршун? Каким-то образом замаскированный?
Нет, Приносящий пустоту. Он зарычал и что-то сказал на незнакомом языке, отбиваясь от Чири-Чири, которая шмыгнула во тьму, гудя крыльями.
Рисн крепко схватила арбалет одной рукой, а другой толкнула свое кресло вниз по длинной лестнице.
Оно упало с грохотом, и веревка рванулась за ним. Рисн схватилась за арбалет обеими руками. Веревка туго натянулась, когда кресло резко остановилось посреди лестницы, и одновременно Рисн дернула арбалет на себя, держа его изо всех сил.
Щелк!
Она перерезала капитанский шнур поясным ножом. Вор бросился к ней, и она, с криком повернувшись, потянула за рычажок на арбалете. Она не умела целиться как положено, однако нападавший услужливо навис над нею.
И арбалетный болт угодил ему прямо в подбородок.
Он упал и, к ее радости, затих. Какая бы сила ни исцеляла его, она была уничтожена, поглощена Чири-Чири.
Ларкин подлетела и приземлилась на живот хозяйки, радостно щелкая.
– Спасибо, – прошептала Рисн. Пот тек по ее вискам. – Спасибо, ох, спасибо тебе. – Она помедлила. – А ты… выросла?
Чири-Чири радостно щелкнула.
«Встим. Мне нужны вторые ключи».
И… тот рубин, Королевская Капля. Приносящие пустоту попытались его украсть. Почему?
Рисн отбросила арбалет и поползла к двери хранилища.
Назад: И-12 Ритм ухода
Дальше: И-14 Тефт
