93
Ката
Таксиль упоминает Йелиг-нара, названного Ветром Погибели, в распространенной цитате. Хотя Ясна Холин, как известно, ставит ее точность под сомнение, я ей верю.Из «Мифики» Хесси, с. 26
Когда Адолин проснулся, его по-прежнему окружал ночной кошмар.
Темное небо, стеклянная земля, странные существа. Шея болела, спина ныла; он так и не овладел навыком «спать где угодно», которым хвастались рядовые.
«Отец мог спать на земле, – вспомнил он. – Вот кто настоящий солдат».
Адолин снова подумал о рывке, который почувствовал, когда воткнул кинжал через глаз Садеаса в его мозг. Удовлетворение и стыд. Лишить Адолина благородства – и что останется? Дуэлянт, когда миру нужны генералы? Горячая голова, не способная вынести оскорбление?
Убийца?
Он скинул куртку и сел, а потом вздрогнул и ахнул, когда обнаружил, что женщина с выцарапанными глазами нависла над ним.
– Душа Ишара! – выругался Адолин. – Тебе обязательно болтаться так близко?
Она не шевельнулась. Адолин вздохнул, а затем сменил повязку на неглубокой ране на плече, воспользовавшись бинтами из кармана. Неподалеку Шаллан и Азур инспектировали их скудные припасы. Каладин протрусил к ним. А мостовичок вообще спал?
Адолин потянулся и – в сопровождении своего призрачного спрена – спустился по короткому склону к океану стеклянных бусин. Несколько спренов жизни плавали поблизости; на этой стороне у светящихся зеленых пылинок торчали пучки белых волос, которые колыхались, когда спрены плясали и прыгали вверх-вниз. Наверное, они окружили растения на берегу реки в физическом мире? А искорки света, плавающие над камнем, могут быть душами рыб. Как же это работает? В реальном мире рыба в воде, так что разве они не должны быть внутри камня?
Он так мало знал и чувствовал себя таким подавленным и незначительным.
Из океана бусин выполз спрен страха и наставил на Адолина фиолетовые усики. Он подбирался все ближе, пока принц не подобрал несколько бусин и не начал бросать ими в спрена, который поспешил обратно в океан, где и притаился, наблюдая за ним.
– Что ты обо всем этом думаешь? – поинтересовался Адолин у женщины с выцарапанными глазами. Та промолчала, но он часто разговаривал со своим мечом, не ожидая ответа.
Принц подбросил одну из бусин и поймал. Шаллан могла бы определить, что представляла собой каждая из них, но Адолин испытывал лишь смутное ощущение… чего-то красного?
– Я веду себя по-детски, верно? – спросил Адолин. – Итак, силы, которые движут этим миром, сделали меня ничтожным. Это ничем не отличается от того, как ребенок вырастает и осознает, что его маленькая жизнь не является центром Вселенной. Правильно?
Проблема заключалась в том, что его маленькая жизнь и впрямь была центром Вселенной, пока он рос. «Добро пожаловать в жизнь сына Далинара, шквал бы побрал Черного Шипа!» Адолин швырнул сферу в море, где она запрыгала, ударяясь о другие такие же шарики.
Он вздохнул, а затем начал утреннюю разминку-ката. Поскольку у него не было меча, взялся за первую ката, которую когда-то выучил, – продолжительную серию растяжек, упражнений для рук и позиций, которые должны были помочь расслабить мышцы.
Это занятие его успокоило. Мир перевернулся вверх тормашками, но знакомые вещи остались знакомыми. Странно, что такое откровение пришло к нему не сразу.
Примерно на полпути к успокоению он заметил Азур на берегу. Она спустилась по склону и, встав рядом с ним, начала делать ту же самую ката. Наверное, маршал знала последовательность, потому что легко выдерживала его темп.
Они ступали вперед и назад по камням, сражаясь с собственной тенью, пока не подошел Каладин и не присоединился. Он не был таким опытным и выругался вполголоса, когда сделал последовательность неправильно, и все же мостовик явно уже выполнял ката.
«Наверное, его Зайхель учил», – догадался Адолин.
Трое двигались вместе, контролируя дыхание, царапая ботинками стекло. Накатывающие на берег волны моря бусин теперь звучали успокаивающе. Даже ритмично.
«Мир такой же, каким был всегда, – размышлял Адолин. – В наших открытиях – монстрах и Сияющих – нет ничего нового. Они просто были недоступны взгляду. Мир всегда был таким, пусть я об этом и не знал».
А сам Адолин… он остался собой. И по-прежнему обладал теми качествами, которыми мог гордиться? Своими сильными сторонами? Достижениями?
Ну и кое-какими пороками.
– Вы трое решили потанцевать, что ли? – раздался сверху знакомый голосок.
Адолин немедленно развернулся. Шаллан устроилась на вершине склона над ними, все еще в своем белом наряде, шляпе и единственной перчатке. Он разулыбался как дурак и стал объяснять:
– Это ката для разогрева. Она…
– Да знаю я, что это такое. Ты пытался меня научить, помнишь? Я просто подумала – как странно, что вы занимаетесь этим здесь, да и еще и втроем. – Она покачала головой. – Разве мы не собирались придумать план, как выбраться отсюда?
Троица воинов поднялась по склону, и Азур догнала Адолина:
– Где ты научился этим упражнениям?
– От моего мастера-мечника. А ты?
– Аналогично.
Когда они подошли к своему лагерю в небольшом, точно гнездо, углублении в обсидиане, Адолин заметил, что его меча – женщины с выцарапанными глазами – нет.
Он шагнул назад и увидел ее: спрен стояла на берегу и смотрела себе под ноги.
– Ладно, – сказала Шаллан, вынуждая его вернуться. – Я составила список наших пожитков. – Она принялась указывать карандашом на вещи, разложенные на земле, пока говорила. – Один мешок самосветов из изумрудного резерва. Я использовала примерно половину нашего буресвета для переноса в Шейдсмар и плавания по морю бусин. Моя сумка с угольками, перьями, кистями, чернилами, лаком, кое-какими растворителями, тремя альбомами, ножом для заточки и банкой варенья, которую я прихватила с собой на случай, если захочу перекусить.
– Чудесно, – буркнул Каладин. – Уверен, куча кисточек будет нам полезна в сражении со спренами пустоты.
– Полезнее твоего языка, который в последнее время заметно затупился. У Адолина есть поясной нож, но наше единственное настоящее оружие – осколочный клинок Азур. Каладин принес мешочек самосветов в своем ранце, который, к счастью, содержит еще и дорожные пайки: три порции лепешек и вяленой свинины. Также у нас есть вода – одна большая фляга и три маленькие.
– Моя наполовину пустая, – заметил Адолин.
– Моя тоже, – добавила Азур. – Значит, у нас воды где-то на один день и три порции еды на четверых. Когда я в последний раз пересекала Шейдсмар, на это ушло четыре недели.
– Ясно. Нам надо вернуться в город через Клятвенные врата, – заключил Каладин.
Узор, стоявший позади Шаллан, загудел. Он выглядел как статуя – не смещал свой вес и не совершал небольших движений, как человек. Со спреном Каладина все обстояло иначе. Она, казалось, двигалась всегда, скользила туда-сюда, ее девичье платье струилось на ходу, а волосы колыхались.
– Плохо, – сообщил Узор. – Со спренами Клятвенных врат теперь все плохо.
– Есть ли у нас другие варианты? – спросил Каладин.
– Я… кое-что помню, – вмешалась Сил. – Гораздо больше, чем раньше. Наша земля, всякая земля – это три сферы. Высшая – это духовная, где живут боги; там все вещи, времена и пространства делаются единым целым. Сейчас мы в Сфере Разума. Это Шейдсмар, где живут спрены. Вы из Физической сферы. Единственный способ перемещения туда, который я знаю, – это быть притянутым человеческими эмоциями. Это вам не поможет, потому что вы не спрены.
– Есть другой способ перехода между сферами, – заявила Азур. – Я использовала его.
Ее волосы опять потемнели, и Адолину показалось, что ее шрамы поблекли. Что-то в ней было чрезвычайно странным. Она сама выглядела почти как спрен.
Азур выдержала его пристальный взгляд, потом посмотрела на Каладина и Шаллан. Наконец с глубоким вздохом проговорила:
– Время рассказать мою историю?
– Да, пожалуй, – подтвердил Адолин. – Ты уже странствовала здесь раньше?
– Я из далекой земли и попала на Рошар, преодолев это место, Шейдсмар.
– Ладно, – сказал Адолин. – Но зачем?
– Я кое-кого преследую.
– Друга?
– Преступника, – тихо ответила она.
– Но ты же солдат, – заметил Каладин.
– Не совсем. В Холинаре я просто взялась за дело, которым никто другой не занимался. Подумала – может быть, у Стенной стражи будут сведения о человеке, которого я ищу. Но все пошло кувырком, и я застряла.
– Когда ты прибыла в наши края, то воспользовалась вратами, чтобы добраться из Шейдсмара в Физическую сферу? – поинтересовалась Шаллан.
– Нет. – Азур рассмеялась, качая головой. – Я про них не знала, пока Кэл не рассказал. Я использовала портал между сферами. Его называют Перпендикулярность Культивации. На вашей стороне он находится на Пиках Рогоедов.
– Это в сотнях миль отсюда! – воскликнул Адолин.
– Предполагается, что существует еще одна Перпендикулярность, – сообщила Азур. – Она непредсказуема и опасна, появляется там и тут случайным образом. Мои проводники предостерегали от попыток выследить ее.
– Проводники? – переспросил Каладин. – И кто они?
– Ну как же – спрены, разумеется!
Адолин взглянул на покинутый ими далекий город, где кишели спрены страха и голода.
– Не такие, – со смехом уточнила Азур. – Спрены-люди, как эти двое.
– В связи с чем возникает вопрос, – заявил Адолин, вскидывая палец одновременно с тем, как к ним вернулась спрен с отсутствующими глазами. – Это душа моего осколочного клинка. Сил с Каладином, Узор с Шаллан. Итак… – Он указал на ее пояс с мечом. – Скажи нам правду, Азур. Ты Сияющий рыцарь?
– Нет.
Адолин сглотнул. «Скажи это».
– Так ты Вестница!
Она рассмеялась:
– Нет. Ты что?! Вестница? Они же почти боги, верно? Я не какая-нибудь мифическая фигура, спасибочки. Я просто женщина, которая с юных лет постоянно оказывается в затруднительном положении, уж поверь мне.
Адолин посмотрел на Каладина. Похоже, его она тоже не убедила.
– Да ладно вам! – настаивала Азур. – У моего клинка нет спрена, потому что он ущербный. Я не могу вызывать или отпускать его, как вы свои. Удобное оружие, но бледная копия того, что носите вы. – Она похлопала по ножнам. – В любом случае, когда я в последний раз пересекала это место, мне пришлось нанять корабль, который меня и довез.
– Корабль?! – переспросил Каладин. – И кто им управлял?
– Спрены. Я его наняла в одном из их городов.
– Города? – Каладин посмотрел на Сил. – У вас есть города?!
– А где мы живем, по-твоему? – весело откликнулась она.
– В качестве проводников обычно выступают спрены света, – продолжила Азур. – Они любят путешествовать, видеть новые места. Они плавают по всему Рошарскому Шейдсмару, торгуют, меняются с другими спренами. Э-э… а вот криптиков принято опасаться.
Узор радостно загудел:
– Да. Мы очень знамениты.
– Как насчет духозаклинания? – Адолин посмотрел на Шаллан. – Ты можешь сотворить для нас припасы?
– Не думаю, что это сработает, – ответила она. – Когда я духозаклинаю, то меняю душу предмета здесь, в этой сфере, и перемена отражается в другом мире. Если я изменю одну из этих бусин, она может стать чем-то новым в Физической сфере, но для нас по-прежнему будет бусиной.
– Здесь можно найти еду и воду, – вмешалась Азур, – если получится добраться до портового города. Спренам эти вещи ни к чему, но люди, живущие на этой стороне – а таковые имеются, – постоянно в них нуждаются. С вашим буресветом мы сможем торговаться. Даже, кто знает, купить проезд до Пиков Рогоедов.
– Это займет много времени, – возразил Каладин. – Алеткар рушится прямо сейчас, и мы нужны Черному Шипу. Это…
Его прервал зловещий скрежет. Как будто кто-то тер друг о друга сложенные стальные листы. За первым звуком раздались новые, точно стройное эхо. Адолин резко повернулся в ту сторону, откуда они доносились, потрясенный силой их звучания. Сил прижала ладони к губам, а Узор наклонил свою странную голову.
– Это еще что? – спросил Каладин.
Азур принялась спешно засовывать их припасы в ранец Каладина.
– Помните, прежде чем мы улеглись спать, я упомянула, что все будет в порядке, если мы не привлечем неправильных спренов?
– Э-э, да?
– Надо сматываться отсюда. Сейчас же!
Назад: 92 Вода, теплая, как кровь
Дальше: 94 Маленькая бутылка
