XVIII. Домашнее задание
20.30
— Мне что-то холодно. — Джейни просительно посмотрела на своего гостя. — И совсем не хочется идти гулять в парк. Может, останемся дома?
Боб Стивенсон рассмеялся.
— Конечно, дорогая, я и забыл, что ты тепличное растение…
— Это не тот холод, Боб. Мне холодно изнутри. Я боюсь.
Стивенсон решительно обнял девушку. Она на секунду прижалась к его плечу, но тут же отстранилась. — Я знаю, что бояться нечего, но все равно боюсь. Прости, ничего не могу с собой поделать.
Джейни вернулась в комнату и остановилась у камина. Стивенсон опустился в кресло напротив.
— Я знаю, в чем дело, дорогая. Ты боишься завтрашнего дня — снова в школу, снова туда, где все напоминает об Энис…
— Пожалуйста, замолчи! Я не перенесу этого, Боб, — она побледнела, ужас отразился на ее лице. — Давай уедем куда-нибудь, сегодня, сейчас, туда, где никто никогда не вспомнит имя Энис Хэллорен, никто не будет приставать с расспросами, никто не будет следить за нами. Давай уедем, Боб!
— Но ты же знаешь, что сейчас невозможно уехать. Я чествую то же, что и ты и наверняка все другие учителя. Подожди немного, Джейни, и мы уедем далеко, очень далеко, поплывем на Майорку, на Вали, в Тимбукту…
— Тимбукту в пустыне, — напомнила Джейни и улыбнулась сквозь слезы.
— А что ты скажешь о Персии? О Рангуне? Об озерах Ирландии? О храмах Камбоджи? В один прекрасный день…
— О Боб! — восхищенно промолвила Джейни, но верх одержала практичность. — Но откуда мы возьмем деньги? Разве что получим выигрыш по этому злополучному билету…
— А почему бы и нет? В конце концов, половина билета твоя! Родители Энис умерли…
Его прервал телефонный звонок.
Джейни вздрогнула и пальцем указала на аппарат.
— Вот видишь! Мы ни на минуту не можем остаться одни, хоть на миг забыть обо всем. Ни минуты покоя — ни днем, ни ночью. То полиция, то репортеры, то МакФарланд…
— Думаю, бедному Маку тоже нелегко приходится, — Боб погладил ее по руке. — Лучше сними трубку. Скорее всего, кто-то ошибся номером.
— Это ты, Джейни? — раздался голос Джорджа Свертаута.
— Да, я, — она прикрыла микрофон рукой и беспомощно оглянулась на Стивенсона. — Опять этот сыщик! Я не вынесу. Он затравит меня до смерти. Снова пригласит в ресторан. Что делать?
— Я бы советовал пойти, — отозвался Стивенсон. — Не стоит портить отношения с копами, дорогая. Он безобидный парень, а приятель в полиции тебе пригодится, когда начнется слушание дела.
Джейни упрямо покачала головой. Свертаут что-то бубнил ей на ухо, но она не слушала. И вдруг до нее дошло, что на этот раз он никуда ее не приглашает.
— Повтори, пожалуйста, я плохо слышу.
— Повторяю. Я хотел только узнать, дома ты или нет. Я сейчас зайду. По делу. Следствию известны новые обстоятельства, и я должен тебя увидеть.
— А где ты? Когда придешь?
— Уже иду.
— Я, пожалуй, пойду, — поднялся с кресла Стивенсон.
— Не вздумай! Мне нужна поддержка. Этот Джордж
Свертаут слишком нахален. Лучше будет, если ты останешься.
— Ну хорошо, — согласился Боб, на всякий случай надевая пальто.
Не успел он снова усесться в кресло, как раздался звонок и появился Джордж Свертаут.
Возможно, он и был недоволен присутствием Боба Стивенсона, но не подал виду.
— Слушайте меня внимательно, — начал он одышли-вым голосом. — У меня всего несколько минут. Хорошо, что я застал вас обоих. Вы должны поехать в Бельвью. Ты, Джейни, и вы, Стивенсон.
— Но почему? — хотела знать Джейни.
— Бельвью? Это что, больница? — невинно поинтересовался Стивенсон.
— Да, слушайте же. В деле произошли большие перемены. Возможно, сегодня все выяснится. И вы наконец-то вздохнете спокойно. Там, в Бельвью, лежит Пайпер. Ему заделывают трещину в черепе, да вы знаете. Он наконец-то пришел в сознание. Поэтому всех, кто связан с делом Хэллорен, решили собрать сегодня вечером в больнице. Десять против одного — кто-то из них убил Энис Хэллорен, и Пайпер может опознать преступника!
Потрясенная Джейни ухватилась за каминную полку, чтобы не упасть.
— Опознать? Что вы имеете в виду? Как может инспектор кого-либо опознать? — удивился Стивенсон.
— Разве вы не слышали, что инспектор был в подвале, когда там еще скрывался преступник? И о том, что этот негодяй огрел его по голове?
— Слышал. Но ведь инспектор не видел того, кто его ударил!
— Да, так пишут в газетах. Инспектор тоже так думал. Подобного рода травмы черепа вызывают провалы в памяти, человек забывает все, что произошло незадолго до сотрясения, но потом память восстанавливается. И инспектор вспомнил, как выглядел тот негодяй. Теперь осталось только собрать всех подозреваемых и произвести опознание. Инспектор укажет преступника, и остальные наконец освободятся от подозрений.
— А пока мы арестованы, так, что ли?
Свертаут покачал головой.
— У меня нет никаких оснований для ареста кого бы то ни было. Вы вовсе не обязаны являться в больницу. Обязан явиться только Андерсон, поскольку он обвиняется в убийстве. Но сами понимаете, на любого, кто откажется прийти, сразу же падет подозрение…
Глаза Джейни расширились от страха.
— Нам нечего бояться, дорогая, — успокоил ее Боб и повернулся к Свертауту. — Надеюсь, инспектор не ошибется при опознании? Ведь он еще не совсем здоров.
— Не думаю, чтобы он ошибся. У инспектора богатый опыт. Случайная ошибка исключена. Он сам говорил мне, что ясно помнит преступника. Сначала видел его как бы в тумане, но теперь, когда память восстановилась, может описать его с точностью до мельчайших деталей. Врачи опасаются рецидива потери памяти, поэтому опознание решили провести сегодня.
— Если так, мы принимаем приглашение, — согласился Стивенсон. — Надеюсь, полицейская машина уже ждет?
— Что вы, ничего подобного! Я даже не поеду с вами в больницу, мне еще надо кое-куда зайти. Все делается в полном секрете. Об этом пока знают только Тейлор и я. Приезжайте в больницу Бельвью ровно в десять вечера. Помните — это просто формальность, но не для убийцы, разумеется!
Джейни проводила юного детектива до двери.
— Я рада, — голос ее дрожал. — Слышишь, рада, что все это наконец кончится!
— А не выставить ли тебе этого парня и не пойти ли наконец со мной? — прошептал Джордж.
Джейни решительно подтолкнула его к двери.
Следующим в списке значился Уолд Эмерсон МакФарланд. Дом казался покинутым, однако Джордж все же нажал кнопку звонка. Когда он уже потерял всякую надежду, загорелся свет, и в дверном окошке показалось чье-то лицо.
— Откройте! — крикнул Джордж.
Лицо тут же исчезло, свет погас. Джордж снова нажал звонок, затем вынул полицейский значок и постучал по стеклу.
Наконец дверь открылась, раздалось хриплое «Войдите», и Джордж шагнул в темную прихожую. Дверь мгновенно захлопнулась, и что-то твердое уперлось в спину полицейского.
— Вот вы и попались, — раздался голос директора. — Одно движение, и я стреляю.
Джордж стоял не шелохнувшись. Директор тоже. Прошло довольно много времени, наконец директор слегка пошевелился, потянулся к выключателю. Загорелся свет. Джордж бросил взгляд через плечо и увидел испуганные слезящиеся глаза Макфарланда. Тот был без очков, в халате и домашних туфлях.
Они постояли несколько минут, с удивлением разглядывая друг друга. Наконец Джордж заговорил, не двигаясь с места:
— Не следует выдавать трубку за револьвер. Думаете, я не могу отличить мундштук от ствола? — Он сунул свой значок под нос Макфарланду. — Как вы обращаетесь с полицией?
— Простите, я ошибся. События этой недели совершенно выбил меня из колеи. Я опасался за свою жизнь. Кроме того, я был занят — писал эссе, на этот раз о преступлении и наказании…
Джордж объяснил причину своего визита.
— Мне нужно пригласить еще кое-кого, а ваша выходка меня задержала! Это всего лишь формальность, но советую все же прийти в больницу. Заставить вас я не имею права, но если вы не придете, мы сделаем соответствующие выводы.
— Какой мне смысл отказываться? — Макфарланд улыбнулся. — Никто не заинтересован в раскрытии этого дела более, чем я. И я надеюсь получить дополнительный материал для заключительных абзацев эссе.
Таксисту Джордж назвал следующий адрес:
— Отель Марта Вашингтон.
— В эту богадельню для старых дев? — Водитель удивленно уставился на него.
Они подъехали к зданию, украшенному барельефом, изображающим, по всей видимости, Марту Кустис, поскольку изображение ее же, но уже в виде Марты Вашингтон, жены отца нации, было бы не совсем уместно— к чему лишний раз тревожить чувства обитательниц отеля.
— Подожди меня здесь, — бросил Свертаут водителю и поднялся в холл.
Суровая матрона за стойкой у входа тут же остановила его. Джорджу приходилось иметь дело с женщина-ми-полицейскими, но ничего более мегероподобного он еще не видел.
— Я хотел бы видеть мисс Пирсон.
— Сейчас полдесятого, а принимать посетителей разрешается только до десяти, за исключением джентльменов разумеется. Им вход воспрещен в любое время.
Суровый взгляд матроны не оставлял сомнений, что последнее правило выполняется безукоризненно.
— А вы не могли бы вызвать ее сюда? — Джордж изменил тактику.
— Я полагаю, она ушла в кино, но на всякий случай попробую позвать, — полицейский значок произвел нужное воздействие — мегера сняла трубку и вставила штепсель в гнездо коммутатора. — Четыре-одиннадцать? Мисс Пирсон? Здесь внизу вас ждет джентльмен, — трубка вернулась на место. — Она спустится через несколько минут. Подождите в гостиной. Курить строго воспрещается!
— Спасибо. — Джордж уселся на диван и приготовился ждать. Но не прошло и двух минут, как на лестнице показалась запыхавшаяся мисс Пирсон.
Она подбежала к стойке:
— Меня ждет джентльмен?
— Вот он, — мегера кивком указана на Джорджа. — Из полиции.
Лицо мисс Пирсон сразу же потускнело.
— Ах, это вы, — произнесла она растерянно. — Я помню вас, вы сыщик, а я спешила, бежала по лестнице — лифт занят, думала, меня ждет джентльмен.
— Я приглашаю вас на прогулку, — пояснил Джордж.
— Что? — она удивленно уставилась на него. — Куда? В полицию?
— Нет, просто на прогулку. Идемте, в такси я все объясню.
