Глава 7.

На берегах Селенги февраль был аномально теплым. Снег, выпавший в окрестностях Кяхты в конце января, растаял за два дня. Солдаты месили грязь под ногами вдоль всего периметра, круглые сутки лил мелкий холодный дождь и дул шквальный ветер, лишь изредка, всего на несколько коротких минут наступало затишье, а затем вокруг снова начиналась аномальная свистопляска.

Единственным утешением было заметное снижение активности вражеских беспилотников. Лишь сухопутные японские и австралийские части продолжали попытки атаковать, искали слабое место в линиях обороны, лазейку на каком- нибудь из участков.

В километре перед форпостом и с обоих флангов расположились мотострелковые роты. Их задачей было прикрывать укрепрайон и бункер, пусковую шахту дронов, станцию радиоэлектронной борьбы. Задачей же самого форпоста было прикрытие этих мотострелков с воздуха.

В силу больших потерь воздушных армий, аэроразведка, борьба с вражескими дронами, прикрытие артиллерийских батарей, что стояли в тылу эшелона укрепрайонов ложились на плечи самих бойцов укрепрайона.

Но самое главное, теперь подразделение отвечало за радиоэлектронное противодействие, контроль железной дороги и автодороги из Гусиноозерска. Наносило систематические удары дальнобойным спаренным орудием по объектам противника, беспокоящий огонь, чтобы не дать альянсу укрепиться в городе.

Костя и Федор возились с самого утра с цифровой станцией активных помех и стационарным лазерным прожектором нашего радиоэлектронного комплекса, что был смонтирован на площадке прямо за главным артиллерийским орудием.

Егор сидел на посту и озябшими пальцами аккуратно манипулировал движением контроллера и сразу трех своих разведывательных дронов. Магомед развалился рядом, под вылезшим невесть откуда из плотного облачного завеса, солнцем и довольно сильно припекающим уже в 11 утра.

Дагестанец изредка посматривал на экран Плеяд, контролировал обстановку на лобовом участке. Изредка переговаривался по внутренней связи, то с Вужданом, то с Максимом, вторым стрелком- зарядным прикрытия с правого фланга.

Вдруг послышалась резкая команда Кирилла.

- Позиция!

Затем на общей линии раздался голос старшего оператора форпоста.

- Два ордера дронов в четырех километрах,- спокойным голосом сообщил Федор,- направление на наш участок. Наблюдается активность в лесополосе и правом фланге мотострелков. Отправлено предупреждение.

- Отправить дроны на перехват. Всем приготовиться к отражению атаки,- скомандовал лейтенант,- дежурной смене бункера обеспечить прикрытие пехотинцев.

Вокруг почти моментально с последним его словом, началась канонада. Послышался оглушительный свист со стороны зенитных орудий, что находились за бункером. Включились в отражение атаки оба фланга укрепрайона.

Операторы начали охоту на вражеские ударные беспилотники.

Мотострелковой роте, что стояла справа от форпоста между холмами, пришлось тяжелее всех. На них вышли в лобовую атаку сразу полтора десятка танков и бронемашин противника под прикрытием полноценного ордера тяжелых беспилотников. В это время по позициям центральной роты и бункеру велся огонь на подавление.

Шквал огня обрушился на позиции всех стрелков поста.

Магомед вел беспрерывный огонь по противнику. Дагестанец успевал и оказывать поддержку мотострелкам и своему оператору, Егору. Темно- бежевые сегменты экзоскелета Магомеда то и дело мелькали в боковом зрении Полунина.

Магомед метался от гнезда полуавтоматического крупнокалиберного пулемета к противотанковой Горчице, в то время как оператор обеспечивал прикрытие позиций с воздуха и пытался одновременно с этим уничтожить вражеские дроны.

В какой-то момент Егор заметил, как из бункера выбежал один из китайских пехотницев и, подбежав к ним, занял место у пулеметной точки, облегчив задачу Магомеду и резко повысив эффективность левого сектора обороны.

Сквозь оглушительный грохот во внутренней линии связи раздался голос правофлангового оператора, напарника Егора.

- У меня потеря дрона,- воскликнул Виталий.

- Запускай новый,- рявкнул раздраженно Кирилл,- Обеспечивай прикрытие махры.

- Твою ж, налево. У меня потеря управления вторым дроном. Им удалось перехватить управление одного из наших бпла,- послышался визгливый голос оператора,- в канал проникли.

- Старший оператор, канал связи дешифровали. Активируйте новый канал,- скомандовал лейтенант,- левый фланг, Полунин. Требуется поддержка.

Егор услышал команду командира и мгновенно перевел свои три Пустельги в режим автоматической охоты. Затем быстро убрал пальцы с контроллера и переключился на внутренний дисплей очков, экран управления КРУС Плеяды. Уже через две минуты он осуществил запуск двух новых дронов.

Пусковая пневматическая шахта бункера выплюнула ввысь две умные болванки. Егор тут же начал их развертку и повел в сторону укреплений мотострелковой роты.

Там было жарко. Внизу бой был в самом разгаре. Все вокруг горело, виднелись крохотные фигурки уцелевших бойцов, отражающие яростные атаки вражеской бронетехники.

Ордер альянса нанес очередной удар по окопам мотострелков. Егор увидел на экране, как был уничтожен еще один пулеметный расчет, как засыпало еще одного солдата после близкого разрыва снаряда.

Вместе с уцелевшим бпла Пустельга Виталия, Егору удалось сначала уничтожить перехваченный собственный дрон, затем еще два беспилотника противника, обеспечив, наконец, прикрытие мотострелков.

Затем Полунин повел дроны в атаку на бронемашины врага. Он даже умудрился уничтожить одну и нанести ощутимый урон еще двум, но после этого удача отвернулась от него. Через пятнадцать минут после старта, все Пустельги были безвозвратно потеряны, но они выиграли необходимое время.

Правофланговый оператор 25 укрепрайона, Виталий Нестеров осуществил старт трех новых дронов и перехватил инициативу на фланге. Потеряв шесть бронемашин и оба ордера MQ-28, противник наконец-то отступил обратно к лесополосе, за которой находились мощные позиции альянса. Там стояли японские части, австралийский и американский экспедиционные корпуса. Закончилась очередная атака.

Жизнь дронов во время боя была весьма коротка. Эти прожили даже дольше большинства своих собратьев, рассуждал Егор уже ночью, сидя в бункере во время короткого затишья и ужина, анализируя события прошедшего дня.

Всю эту ночь шел дождь. Сквозь толщу бетона слышался страшный шум, шквал ветра. Но это не помешало врагу предпринять две новые атаки. Теперь наступало крупное соединение и на более широком отрезке линии соприкосновения. Три вражеских машины даже смогли пройти первую линию обороны. Остальные добрались до позиций мотострелков. Там их встретил огонь сразу трех рот и трех укрепрайонов. Мы ударили по ним. Уже через час подошел резерв танковый и враг отступил.

И всю следующую неделю на всем протяжении укрепрайонов шли жестокие бои. Враг пытался прорвать оборонительные рубежи. Пройти через нас. Ему нужен был Байкал, его вода. Ему нужны были наши основные опорные пункты, линии снабжения. Нужно было получить все, выйти на прямое направление к Красноярску, Новосибирску и Абакану.

Окончательно рассечь армии России и Китая в районе Кяхты, Закаменска. Взять под контроль Иркутск, железнодорожные узлы, заводы, отрезать Нижнеангарск. Выйти на направления на Братск, Канск, Кызык, Минусинск. Начать окружение Улан-Батора и соединений НОАК.

А мы были, как кость в горле. Последний эшелон обороны, защитники родины, радиоактивных пространств поруганной родной земли. Но к нам уже шла помощь. Резервы.

В частях 5, 36 и 29 армий была оглашена директива командования. Ни шагу назад! Вот был, старый, но отнюдь не устаревший приказ.

15 февраля на рассвете на форпост каким-то чудом приполз из Нур-Тухума дед. Егор так и не понял, как он умудрился не попасть под огонь автоматических турелей и пехоты, обошел минно-заградительные полосы, что были плотно понатыканы в окрестностях укрепрайонов.

Он был русский, редкость все-таки в здешних селениях. Притащил свежий, довольно вкусный хлеб, яйца, варенье и с десяток головок лука. Вы говорит, ребятушки стойте, слышал Егор его голос, когда он беседовал с их командиром. На вас деды смотрят, богатыри ждут от вашего поколения подвигов, храбрости и достойного продолжения славного рода.

В итоге Кирилл отправил деда домой на броневике с прикрытием из двух человек, механиков Семена и Марата, водителя, а также солдата НОАК из числа бойцов Вей Чжана. А еще ко всему прочему Егор обеспечивал сопровождение шестью разведывательно-ударными дронами Мошка.

На следующее утро Полунин сдал смену старшему оператору, но в бункер спать не пошел, а продолжал сидеть на секторе.

Дождь, ливший всю ночь, закончился. Пахло сыростью, и какой-то дрянью, словно химикатами из университетской лаборатории. И вокруг стоял плотный белый туман, даже позиции мотострелков не было видно.

Егор встал, поприседал с десяток раз, размял затекшие ноги, сел обратно, отцепил клапан разгрузки, достал и разогрел две тубы с бульоном и мясным рулетом, затем опустошил тубу с водой и направился в сторону бункера.

Командир сидел в своем секторе. Егор прошел прямо у него за спиной и остановился зачем-то в нескольких метрах от правофлангового сектора. Там дежурили Виталий и Максим. Оператор присел на мешок, лежавший возле бетонной стены бункера, и стал наблюдать за их работой.

Не успел он присесть, как рядом показался его стрелок прикрытия. Магомед вернулся с утренней молитвы и сразу заговорил с Егором.

- Знаешь, что Марат говорит?- довольным голосом спросил дагестанец.

- Что?- сонным голосом ответил Егор.

- Скоро война закончится. Враг видит, что ничего не получилось, победоносная быстрая война. А дальше воевать бессмысленно, только ресурсы тратить.

- Ерунда это, Мага. Если бы они так рассуждали, то и не начинали. В том-то и дело, что там здравый смысл отсутствует или вообще его не было.

- Может ты и прав, малой,- задумчиво пробурчал Магомед, поправил крепежной ремень бедра экзоскелета и присел на соседний мешок.

Егор достал наладонник управления Плеядами и открыл текстовый файл.

- Лучше вот, послушай.

- Что, новое насочинял? Про майора или нечто новое?

- Нет, про майора Витязя. Другое не пишу. Смотри, что придумал. Слушай, вот продолжение. И поймал майор Витязь всех педофилов и посадил их на кол в лесу. А затем поймал всех браконьеров, садистов и убийц и посадил их в клетки, а вокруг пустил тысячу волков и медведей, акул и пираний. И поймал всех ветеринаров и заставил стерилизовать всех бездомных кошек и собак, а домашним вживить датчики. И поймал он коллекторов безжалостных и наказал их, с ног до головы покрасил несмывающейся краской и расписал нехорошими словами. И поймал всех чиновников, пойманных за коррупцию и воровство, и тех, у кого предрасположенность была. Жестоко наказал всех, ведь смерть запрещена. Поэтому их отправил жить на северные острова, где нет ни леса, ни электричества. А лишь бараки, крупа гречневая и хлеб ржаной с отрубями, да чай и кофе низкокачественный от ритейлеров всем известных, туалет на улице. А вместо дров каждому выдать повелел все наворованные миллиарды деревянных и зеленых денежных знаков, ими обожаемых и восхваляемых. И поймал он всех самовлюбленных депутатов и сенаторов, и разделил их на две группы. И одну группу поселил в хрущевки и бараки, давно по документам расселенные и снесенные, отправил работать в сетевую розницу продавцами за два мрота, и асфальт укладывать и ливневую канализацию чистить руками голыми. И дал им в жены девиц, что в социальной сети каждый день пропадают, и подарил им ипотеку и заставил с женой по вечерам смотреть шоу умудренное с кучкой фриков и юродивых, со всей Руси собранных. А вторую группу одарил он пенсией в две минимальных зарплаты, болезнями разными и льготами пенсионными и аптечными. И внуками наркоманами и неработью. И приставил ко всем андроидов, следящих за соблюдением распорядка дня и дисциплины,- Егор внимательно посмотрел на друга, - Согласись, уже лучше? Четче.

- Жестко, даже для такого времени,- ответил, глядя вверх Магомед.

- Да уж? Как-то, даже грубо. Но метко подмечено, Горыч. Похвально для твоего возраста, такая глубина понимания,- заключил, подошедший незаметно, Вуждан,- но больше похоже на утопию. Идеализированно слишком.

Добавить

- Он уже давно пишет,- сказал Магомед,- Видишь, у малого дар проснулся. Дагестанец встал и направился в сторону своего сектора.

Из бункера неожиданно показался Константин, старший гаража, техник настройки дронов.

- Хватит сопли жевать, и очки сними.

- Какие очки? – недовольно буркнул Полунин.

- Свои. Радужно-розовые с серебристыми дужками. Война идет, а ты тут истории сочиняешь. Мне важна моя собственная жизнь.

- Из-за таких вот, как ты, был и 1917 год. Из-за таких крыс, и в 40 годах погибли миллионы людей,- неожиданно для всех и даже для себя, гневно воскликнул Полунин.

- Ой, ой, тише,- решительно вмешался Вуждан в назревающий конфликт, повернувшись к Егору,- Запомни, что бы ни было. Проблему нужно решать своим и спокойно, а не убивать друг друга. Только радовать врага. Мы все родные. Враги за границей. Конечно, западная цивилизация нападала из столетия в столетие. Воевали. а тут вдруг друзья. И хотят, вдруг мира, взаимопонимания и уважения международного права.

- Ты много болтаешь. Какое тебе дело до его дедов и вообще до второй мировой? Коммунисты и нацисты во всем виноваты.

- Ты тупой?! Именно из-за такой глупости и шкурности у них получается управлять народами, стадом. Сталкивать, навязывать нужное мнение. Получить добро на свои лживые задумки, идеи и выходки.

- Вообще-то моего деда тоже расстреляли во вторую мировую в мае 1942 под Керчью, и не надо тут начинать всякую чушь нести,- резко остановил его Вуждан,- Балаболка. А то быстро в спящий режим введу.

Старший механик гаража недовольно хмыкнул и пошел обратно в бункер.

- Ты думаешь, он прав?- спросил уже тише Егор, обращаясь к Вуждану.

- В чем? Что мы говно, а они прекрасные, хорошие?! – весело ответил Надиров.

- Нет. В том, что им удалось. Что мы страну просрали, проспали, просидели в интернетах, пропили в подъездах и протанцевали клубах?

- Да, черт та с два. Обломятся. Не осилят, как и раньше. Кишка у них тонка,- твердым голосом сказал Кирилл, подошедший к ним только что.

- Они прекрасны. Это свобода. Лучшая техника, культура, технологии, уровень жизни и достатка,- сказал, направляясь в их сторону Виталий, оператор правого фланга.

- Еще один блаженный,- произнес Вуждан.

- Чушь собачья! Не разговаривай, как предатель. Как пес, обработанный пропагандой. Надо сдать тебя кому следует, - воскликнул Егор.

- Да пошел ты! Сейчас не 37 и не 41 год. Свобода слова и мнений, - возмутился Виталий.

- Вот время настало! В легендарном городе теперь одни слюнтяи и метросексуалы обитают! Вообще-то война и дисциплина. Порядки правила военного времени,- сказал Вуждан.

- Сдавай. Делай, что хочешь. Страна твоя отстой. Все у нас отстой.

- Нет, это нам не повезло, прибыл субъект. Такие, как он, сейчас в каждом городе есть. А там, в Петрограде еще много настоящих мужчин.

- Урод ты, Виталик, конченый. Прокладка корпоративная. Что ты городишь ?! Мы разве нападали на всех три столетия подряд? Мы построили страну на крови и костях тысяч аборигенов. Мы угнетали десятки народов? Похищали где и кого хотели? Пытали в застенках невинных?

- Правильно называют, колхозники и ватники. Иначе и не назовешь, сами виноваты? – не унимался Виталий.

- Заткнись ты, сопля! Не знаешь, каково было моим дедам погибать, чтобы ты спокойно жил и радовался своим гаджетам, мобилам, новым шмоткам. Жил в сытой столице. Заткнись гнида сытая, мразь тупорылая. Они лишили меня дедов, забрали родных людей. Не дали даже увидеть их, узнать. А ты словно гиена, прихвостень саксонский, как шавка при Шерхане пиндосовском. Вспомни сказку, что стало с Шерханом. Паленый он стал и шавки разбежались, вроде тебя по кустам.

- Прекратили немедленно выяснение отношений! Рядовые Нестеров, Полунин и Надиров, бегом по своим секторам. Двойная дежурная смена всем!- рявкнул на солдат не на шутку разозлившийся лейтенант.

Они направились к своим секторам.

В шлеме Егора раздался звуковой сигнал, сигнализирующий о поступлении документа, обычно таким сигналом обозначалась директива командования, сводки с фронтов, приказ командира. Но не в этот раз, это была личная корреспонденция. Пришло письмо от сестры Егора. Увидев адресата, сначала он чуть не закричал от радости, но едва открыв и пробежав глазами по экрану наладонника, тут же сник и побледнел.

- Сам ты сопля. Старше, что ли?- услышал Полунин мерзкий голос Виталика за спиной.

- Да пошел ты, чепушило! – едва сдерживаясь, крикнул Егор.

- Сам туда же.

И тут молодого солдата накрыло. Эмоции плеснулись через край. Егор не выдержал, выхватил из потайного чехла полимерный штырь и бросился на Виталия. Они вместе упали и начали кататься по грязи.

Но длилось это всего несколько секунд, никто даже не успел среагировать, как Егор воткнул несколько раз полимерный штырь в прорезь между шлемом и воротником Кольчуги сослуживца. Виталий резко дернулся, брызнула кровь. Он обмяк.

В этот момент подбежал, едва слышно поскрипывая экзоскелетом, Магомед и, оттащил Егора. Прибежали Кирилл и Вуждан. В дверях бункера показались почти одновременно Семен и Марат.

Вся Кольчуга оператора была в грязи. Егору показалось, что в грязи были даже внутренние термобелье и броненакладки, даже карманы разгрузки изнутри, чуть ли не внутренности шлема и систем предупреждения ПВО.

Он молча сел в грязь. Положил руки на коленные арамидные броненакладки, опустил голову и замер, продолжая громко дышать. С разбитой губы капала кровь.

- Хамидуллин, срочно аптечку сюда общую,- на ходу крикнул командир Марату,- и заводи броневик.

Затем лейтенант нажал активацию общего канала связи,

- Федор, вызови медицинский сектор. У нас 300-й, оператор, срочно.

Оперативно прибывшая из штаба дивизии медицинская автономная платформа лишь забрала тело, протокол фиксации смерти и доклад командира укрепрайона, лейтенанта Вохмы.

На участке остался один оператор дронов, администратор бункера Федор Кудрявцев. Полунина сразу же, по приказу лейтенанта, Семен и Вуждан отвели внутрь бункера, в гараж.

Там солдата приковали к трубам в зоне видимости. Его разоружили, забрали наладонник, шлем, бронежилет, разгрузочный жилет и накладки.

Егор возился всю ночь. Он сидел, прикованный наручниками в гараже бункера, рядом с тягачом. Пытался поспать. Но было холодно, да и мозг не хотел расслабляться ни на секунду. Но не о своем страшном поступке думал Егор, он продолжал вспоминать прочитанное наспех письмо сестры.

В холодном поту, он очнулся от забытья в очередной раз. Было утро, Вуждан принес ему две тубы с завтраком. Положил на пол и сразу ушел.

На следующий день к нему подошел лейтенант.

- Я открывал твой наладонник. Сочувствую. Но ты совершил самосуд, ни за что. Ты из-за новостей на него бросился?

- Я просто убил эту тварь. Теперь сижу,- хрипло ответил Егор, не поднимая взгляд на командира.

- За тобой уже приехали,- сказал Кирилл и отцепил наручники,- Пойдем.

Прямо за бункером, за воротами и двумя автоматическими пулеметами, приземлился вертолет.

Полунина перебросили вертушкой до ближайшей железнодорожной станции и передали военной полиции. Повезли на трибунал в штаб армии. Затем что-то произошло и его отправили в местное отделение полиции, поместили в камеру местного изолятора.

Еще через два дня к нему в камеру вошел его командир. Это было для Егора полной неожиданностью.

- Что происходит, товарищ лейтенант? Меня не расстреляют?

- Все подразделение подало рапорта. Твои сослуживцы сказали, что была самооборона. Позавчера не вернулась группа разведчиков из отдельной бригады. Оказалось, что Виталий предатель.

- Как это?

- Они взяли его в подлеске. Австралийцы. Во время смены энергоносителей для дистанционной зарядной станции. После того, как он отправил два подводных дрона по Селенге в сторону Улан-Удэ. Эти дроны были потеряны и разведка сорвана, как и вся операция НОАК. Кстати, именно китайские офицеры выследили всю эту кашу. Даже записали, умудрились, момент захвата и вербовки. Вживление микрокапсулы Виталику. Не успели только скоординировать с нашими особистами свои действия, хотели видимо в темную его использовать, а закончилось трагически.

- Что произошло, командир?

- Он слил коды доступа к каналам бпла соседнего укрепрайона. Каналы шифровки передал, продался пиндосам. Из-за него погибли несколько операторов, два взвода пехоты и десяток единиц техники уничтожено, сбиты семнадцать дронов. Погибло четыре оператора на 28 и 26 участках эшелонов. Лучше бы ты его на сутки пораньше прибил!- полушепотом произнес лейтенант,- Благодари Федора. Он, когда чистил систему Виталика и готовил ее под нового оператора, случайно обнаружил пару файлов с систем наблюдения. Потоковое видео дронов. Они и помогли особистам разобраться в ситуации. Едва предотвратили прорыв на нескольких участках. А ты получается, остановил гада. Федор тебя спас от расстрела скорее всего. А ты его и всех нас, скорее всего. Это все равно ничего не меняет. Ты под трибуналом. Только без расстрела. Вину придется искупать. Смотри, не сникай парень. Мы с тобой,- с этими словами Кирилл вышел из камеры.

Полунина лишь поначалу сверлила вина. Он страдал от того, что стал убийцей. Не убил врага в бою, а убил своего же. Он вдруг осознал, что убил предателя, гниду даванул. Угрызения совести стали ослабевать.

И даже боль от письма сестры, от известия об жестоко убитых в Ростове оккупантами родителей немного отпустила.

В эту ночь перед трибуналом он наконец-то смог немного поспать.

Можно сказать, что рядовому Полунину повезло. Он был разжалован из дивизии, из укрепрайона. Штрафной батальон механизированной поддержки теперь был его новым местом службы.

Сразу после заседания трибунала его посадили в вертушку и отправили в Иркутск. Оттуда по железной дороге Егора перебросили сначала до Красноярска, затем до Новосибирска, Омска, Тюмени.

Пока, наконец, он не оказался 2 марта в пригороде Екатеринбурга.

Так уж получилось, что с его нынешней квалификацией и специализацией на управление боевыми беспилотниками, он был ценным специалистом.

Весь день теперь он управлял ударными дронами в одном из важнейших бункеров министерства обороны. Вечером конвоир отводил его в одиночную камеру.

Нельзя было выйти на связь со знакомыми, с сестрой, написать бывшим сослуживцам из укрепрайона на берегу такой прекрасной, но изувеченной теперь войной, Селенги.

Ничего не осталось от прошлой жизни. Лишь пять часов сна, бетонные стены камеры и снова терминал оператора.

Он видел теперь мир только через видеокамеры своих новейших ударных беспилотников, металлических убийц. Атака следовала за атакой, день проходил за днем.