* III *
1
В начале книги об Артуре рассказывалось, как, после избрания его королем милостью Божией и волею доброго случая, из баронов едва ли кто ведал, что он сын Утера Пендрагона, хотя Мерлин и объявил об этом, и по той причине многие короли и лорды пошли на него великой войной. Но Артур одолел их всех, ибо почти всю жизнь он руководствовался наставлениями Мерлина. И вот случилось как-то, что сказал Артур Мерлину:
— Мои бароны покоя мне не дают, непременно желают, чтобы я взял себе жену, я же не возьму себе жены без твоего совета и наставления.
— Это доброе дело, — сказал ему Мерлин, — чтобы взять вам жену, ибо человеку ващих достоинств и вашего благородства не должно оставаться неженатым. Однако есть ли на свете такая, — спросил Мерлин, — что больше была бы вам по сердцу, нежели другие?
— Да, — ответил король Артур. — Мне по сердцу Гвиневера, дочь короля Лодегранса из страны Камилард, того самого, что хранит у себя в доме Круглый Стол, который получил он, как рассказывал мне ты, от моего отца Утера. Эта девица — достойнейшая и прекраснейшая из всех живущих на земле или по крайней мере из всех, кого смог я найти.
— Без сомнения, — сказал Мерлин, — красотою и добронравием она превосходит многих. Но если бы вы не любили ее, я нашел бы вам другую девицу, прекрасную и добрую нравом, которая пришлась бы вам по вкусу и по сердцу, не будь ваше сердце уже отдано. Но когда человек уже нашел себе избранницу сердца, он не склонен отступаться.
— Это правда, — сказал король Артур.
Но Мерлин предостерег короля темными словами, что Гвиневера — неподходящая для него жена. Ибо, предостерегал он, ее полюбит Ланселот и она его. И под конец повел Мерлин речь о Святом Граале.
После того испросил он у короля людей, дабы отправиться сватать Гвиневеру, и король дал ему свое соизволение. Вот прибыл Мерлин в страну Камилард к королю Лодегрансу и открыл ему желание короля Артура взять в жены себе Гвиневеру, дочь его.
— Для меня это, — отвечал король Лодегранс, — самая радостная весть, какую случалось мне слышать, что столь могучий король, славный доблестью и благородством, пожелал обвенчаться с моей дочерью. Что до земель моих, то я отдал бы их ему, если б знал, что тем его порадую, да у него и так земель довольно, больше ему не надобно. Но я пошлю ему дар, который обрадует его куда более, — я отдам ему Круглый Стол, что получил от отца его Утера Пендрагона. Когда все места за тем столом заполнены, то всего там помещается сто рыцарей и еще полета. Сто добрых рыцарей есть у меня самого, но полста уже не хватает, ибо столько как раз и потерял я в битвах за те годы, что царствую.
И с тем вручил король Лодегранс Мерлину дочь свою Гвиневеру и Круглый Стол с сотней рыцарей; и они отбыли, провожаемые со всеми королевскими почестями, ехали по суше и по морю и наконец подъехали к Лондону.
2
Как услышал король Артур, что едет к нему королева Гвиневера и сто рыцарей, везущие Круглый Стол, весьма обрадовался он ее скорому прибытию и столь богатому подарку и во всеуслышанье сказал так:
— Как я рад, что ко мне едет сия прекрасная дама, ведь я уже давно люблю ее, и потому нет для меня ничего приятнее. И рыцари эти с Круглым Столом радуют меня более, нежели самые великие богатства.
И со всей возможной поспешностью отдал король распоряжения о свадьбе и коронации, дабы все было устроено самым торжественным образом.
— А ты, Мерлин, — сказал король Артур, — поезжай и выбери мне во всей стране пятьдесят рыцарей, славнейших и доблестнейших среди прочих.
И Мерлин в короткий срок нашел для него рыцарей, чтобы заполнить ими сорок восемь мест за столом, но больше, сколько ни искал, найти не мог.
Тогда послали за епископом Кентерберийским, и он благословил каждое сиденье с превеликой торжественностью, а на тех сиденьях сидело сорок восемь рыцарей. После того сказал Мерлин:
— Любезные сэры, вам должно теперь всем подняться и подойти с поклоном к королю Артуру, он тогда с большей охотою станет вашим сюзереном.
И они все поднялись и королю поклонились. А Мерлин на оставленных ими сиденьях нашел написанные золотыми буквами имена всех рыцарей, кто где сидел, и лишь на двух сиденьях ничего написано не было.
Тут выступил юный Гавейн и стал просить у короля, чтобы исполнил он его желание.
— Проси что хочешь, — отвечал король, — и я удовлетворю твою просьбу.
— Сэр, я прошу у вас, чтобы вы посвятили меня в рыцари в тот самый день, когда обвенчаетесь с леди Гвиневерой.
— Я сделаю это с доброй, охотою, — отвечал король, — и окажу вам все надлежащие почести, ведь вы мой племянник, сын моей сестры.
3
А вслед за тем прибыл ко двору бедный человек, и с ним ладный молодец восемнадцати лет от роду, верхом на тощей кобыле. И всех, кого ни встречал он, спрашивал бедный человек;
— Где найти мне короля Артура?
— Вон он там, — отвечали рыцари. — А тебе от него что-нибудь надобно?
— Да, — отвечал бедный человек, — для того я сюда и прибыл. И, приблизившись к королю, поклонился он ему и сказал:
— Король Артур, цвет всех королей, да спасет тебя Иисус! Сэр, я слышал, что ныне, в день вашей свадьбы, вы обещали исполнить желание всякого, если только оно в пределах разумного.
— Это правда, — сказал король, — об этом повелел я возгласить и обещание исполню, пусть только будет просьба не в ущерб моему королевству и моему сану.
— Хорошо вы говорите и милостиво, — сказал бедный человек. — Сэр, я ни о чем ином не прошу вас, возведите лишь моего сына в рыцари.
— Велика милость, что ты испрашиваешь, — сказал король. — Как твое имя? — спросил король у бедного человека.
— Сэр, мое имя Арий, я скотопас.
— Откуда желание твое, от тебя или же от твоего сына?
— Нет, сэр, — отвечал Арий, — желание это от моего сына, не от меня. Ибо, поведаю вам, у меня тринадцать сыновей, и все мне повинуются и рады заняться тем, к чему я их приставлю, лишь этот отрок не идет на работы — что бы мы с женой ни делали, ему бы все только стрелять да метать копья, и рад он видеть сражения и любоваться рыцарями. И неотступно днем и ночью он просит меня, чтобы сделаться ему рыцарем.
— Как имя твое? — спросил король юношу.
— Сэр, мое имя — Тор.
Тут король поглядел, на него хорошенько и увидел, что лицом он отменно пригож и сложения для своих лет редкого.
— Вот что, — сказал король Артур скотопасу Арию, — пойди приведи ко мне всех своих сыновей, дабы я мог их увидеть.
Так бедный человек и сделал. И все обличием походили весьма на того бедного человека, лишь Тор не походил на него ни лицом, ни статью, ибо был много крупнее, чем любой из них.
— Ну, — сказал король Артур скотопасу, — а где же меч, коим быть ему посвященным в рыцари?
— Вот он, — отвечал тут Тор.
— Извлеки его из ножен, — сказал король, — и проси у меня, чтобы я произвел тебя в рыцари.
Тор соскочил с кобылы, вытащил меч свой из ножен и, став на колени, просил короля, чтобы посвятил он его в рыцарство и принял в рыцари Круглого Стола.
— Рыцарем-то я тебя сделаю. — И король ударил его по загривку мечом. — Будь же добрым рыцарем, о чем молю за тебя Господа, и ежели окажешься ты доблестным и достойным, то будешь ты и рыцарем Круглого Стола.
— А теперь, Мерлин, — спросил Артур, — отвечай нам: будет ли сей юноша Тор хорошим человеком?
— Непременно, сэр, да и как не быть ему хорошим человеком, если он происходит из хорошего рода, если он королевской крови?
— Как так, сэр? — спросил король.
— Я поведаю вам, — отвечал Мерлин. — Этот бедный человек, Арий Скотопас, не отец его, он и не родич ему, ибо отец его — король Пелинор.
— Ну нет, не верю я, — сказал скотопас.
— Приведи-ка ко мне жену твою, — сказал ему Мерлин, — и она не станет отрицать.
Вот привели туда жену его, пригожую и добрую хозяйку. Она отвечала Мерлину с надлежащей женщине скромностью, и поведала она королю и Мерлину, как однажды, еще когда была она девицею, она пошла доить коров, и там повстречался ей рыцарь горячий и почти силой лишил ее девственности.
— Вот тогда-то и зачала я сына моего Тора, а рыцарь увез у меня пса, что был там со мною, и сказал, что будет держать его при себе на память о моей любви.
— О, — воскликнул скотопас, — а я-то не знал об этом, но верю, что было так, ибо в нем ничего нет и не было от меня.
И сказал сэр Тор Мерлину:
— Не позорьте мою мать.
— Сэр, — отвечал Мерлин, — это скорее вам к чести, нежели в унижение, ибо отец ваш — славный рыцарь и король и он может возвысить и вас, и вашу мать, ибо она зачала вас от него еще до того, как стала женой этого человека.
— Истинно это так, — сказала женщина.
— Это мне уже не так обидно, — сказал и скотопас.
4
А на другое утро прибыл ко двору Артура король Пелинор. Король Артур сильно ему обрадовался и поведал ему о сэре Торе, что оказался он его сыном и как посвятил он его в рыцари по просьбе скотопаса. Когда увидел король Пелинор сэра Тора, тот пришелся ему весьма по душе. Король и Гавейна произвел в рыцари, но первым был Тор в тот праздничный день.
— Что за причина, — спросил король Артур, — что два места за Круглым Столом пустуют?
— Сэр, — отвечал Мерлин, — никому не дано сидеть на этих местах, лишь славнейшим из славных. На Гибельном же Сиденье лишь один человек сможет сидеть, и кто отважится его занять, погибнет; но тому, кто будет сидеть на нем, не будет равных.
И с теми словами взял Мерлин за руку короля Пелинора, подвел его к правому сиденью, которое было справа от Гибельного Сиденья, и возгласил всем во услышание:
— Вот ваше место, ибо изо всех, кто здесь есть, вы всего достойнее его занять.
На то весьма позавидовал Гавейн, и сказал он брату своему Гахерису:
— Вон тому рыцарю оказана великая честь, и это для меня горькая обида, ибо он убил нашего отца короля Лота. И потому я сейчас убью его, — сказал Гавейн, — мечом, которым меня посвятили в рыцари, ибо меч этот весьма остер.
— Не делайте этого сейчас, — сказал ему Гахерис. — Теперь я всего лишь оруженосец ваш, но когда я стану рыцарем, я сам отомщу ему; так что лучше нам, брат, подождать до другого раза, когда мы сможем встретиться с ним где-нибудь не при дворе, ибо иначе мы омрачили бы этот великий праздник.
— Пусть будет так, — согласился Гавейн.
5
И начался тут великий праздник, в церкви святого Стефана в Камелоте король с великой пышностью и торжественностью обвенчался с леди Гвиневерой. Потом был пир, и, когда расселись все, как кому подобало по положению, подошел Мерлин к рыцарям Круглого Стола и сказал им, чтобы сидели тихо и ни один не покинул бы своего места.
— Ибо вы увидите, как произойдет здесь нечто удивительное и небывалое.
И тут вдруг вбегает в залу белый олень, вслед ему по пятам белая сука, а за ними с великим лаем — тридцать пар черных гончих псов. Обежал олень Круглый Стол, и, когда пробегал он вдоль других столов, сука успела вцепиться ему в заднюю ногу и вырвала кусок, и олень оттого скакнул отчаянным скоком и опрокинул одного рыцаря, за тем столом сидевшего. Рыцарь поднялся на ноги, перехватил белую суку, выбежал с нею из дворца, вскочил на коня и поскакал прочь неведомо куда.
Вслед за тем вдруг прискакала туда дама на белой лошади и громко вскричала, обращаясь к королю Артуру:
— Сэр, заступитесь, — не велите чинить мне обиду! Эта сука, что увез с собою рыцарь, принадлежит мне.
— Тут я ничего не могу поделать, — отвечал король.
В это самое время прискакал туда вдруг рыцарь в доспехах и на могучем коне и силою увез с собой ту даму, как ни плакала она, ни кричала. И король был рад, когда они уехали, ибо очень уж много от нее было шуму.
— Ну нет, — сказал Мерлин, — не должно вам оставлять дело так, не доведя этого приключения до конца, ведь тогда будет великое бесчестие вам и вашему празднеству.
— Я согласен, — отвечал король, — чтобы все было исполнено по вашему совету. — И велел он позвать сэра Гавейна и ему наказал изловить и вернуть белого оленя.
— А еще, сэр, должно вам позвать сэра Тора, и пусть он возвратит сюда суку и того рыцаря либо же убьет его. И еще велите позвать короля Пелинора, и он пусть возвратит ту даму и рыцаря либо же пусть убьет его. И трое этих рыцарей свершат дивные подвиги, прежде чем вернутся назад.
И послали за ними тремя, как и было сказано выше, и каждый из них принял поручение и облачился в крепкие латы. Но из них первым получил королевский наказ сэр Гавейн, а потому мы начнем с него, а уж потом перейдем к остальным.
Здесь начинается первый бой, который вел сэр Гавейн после того, как был посвящен в рыцари.
6
Сэр Гавейн скакал во весь опор, а с ним отправился оруженосцем его брат Гахерис, чтобы служить ему. Едут они и вдруг видят: два рыцаря верхами ведут друг с другом жестокий бой. Сэр Гавейн и брат его встали между ними и начали у них спрашивать, что за причина им сражаться.
Отвечал им один из рыцарей:
— По простой причине мы сражаемся, ведь мы двое — братья, рожденные одной матерью от одного отца.
— Увы! — молвил сэр Гавейн.
— Сэр, — сказал тут второй брат, — незадолго до вас проскакал тут белый олень, преследуемый большой сворой собак, и одна белая сука гналась вслед ему по пятам. Догадались мы, что это охота по случаю празднеств у короля Артура. И я хотел поскакать за оленем и добыть себе чести, но вот мой младший брат сказал, что скакать следует ему, ибо он — лучший рыцарь, нежели я. Об том заспорили мы и надумали доказать в деле, который из нас — лучший рыцарь.
— И вправду простая это причина, — сказал Гавейн. — Чужим людям должно биться, а не брату идти на брата. А потому вот что я вам скажу: либо придется вам обоим сразиться со мною, либо же вы подчинитесь мне и отправитесь к королю Артуру и сдадитесь ему на милость.
— Сэр рыцарь, — сказали двое братьев, — мы обессилели и потеряли много крови через неразумную свою драчливость, и потому сражаться с вами нам никак нежелательно.
— В таком случае, поступите, как я вам сказал, — молвил им сэр Гавейн.
— Мы согласны исполнить вашу волю. Но какое имя назвать нам, как сказать, кем мы присланы?
— Скажите, что послал вас рыцарь, отряженный за оленем.
— А как ваши имена? — сказал Гавейн.
— Сэр, мое имя Сорлуз-Лесовик, — отвечал старший.
— А мое, — отвечал меньший, — Бриан-Лесовик.
С тем они с ним простились и отправились ко двору короля.
Гавейн же продолжил свой путь.
Преследует он оленя по голосам гончих и вдруг видит: впереди большая река. Олень переплыл ее. Только собрался было сэр Гавейн последовать за ним, как появился на том берегу рыцарь и сказал ему:
— Сэр рыцарь, не переплывай через эту реку вслед за оленем, а переплывешь, так будешь биться со мной.
— Из-за такой малости, — отвечал сэр Гавейн, — не откажусь от подвига, мне назначенного.
Взяли они свои пики и ринулись друг на друга что было мочи, и Гавейн сшиб его с коня и сказал ему, чтобы он сдавался.
— Нет, — отвечал ему рыцарь, — неправильно это, ибо, хотя ты взял надо мною верх в конном бою, я заклинаю тебя, доблестный рыцарь, спешиться и сразиться со мной на мечах.
— Назовите же мне ваше имя, — сказал сэр Гавейн.
— Сэр, мое имя — Алардин-с-Внешних-Островов.
Тут загородились они щитами и ударили мечами, но сэр Гавейн с такой силой обрушил меч на его шлем, что рассек ему череп, и упал тот рыцарь мертвый.
— Ого, — молвил тут Гахерис, — вот это могучий удар для молодого рыцаря.
7
И поехали сэр Гавейн и Гахерис дальше в погоню за белым оленем и выпустили на него еще три пары гончих. Так загнали они оленя в какой-то замок и там, в главном зале, убили его. Но тут вышел из внутренних покоев рыцарь с обнаженным мечом в руке и убил двух собак на глазах у сэра Гавейна, остальных же, размахивая мечом, выгнал из замка. А возвратившись, сказал так:
— О, мой белый олень, как горестно мне, что ты мертв! Ведь тебя подарила мне моя госпожа. Плохо я берег тебя, но за смерть твою отплачу жестоко, если только буду жив.
Тут удалился он в свои покои, надел доспехи, вооружился и вышел, готовый к бою. Говорит ему сэр Гавейн:
— Зачем убили вы моих собак? Ведь они лишь сделали то, что положено им по природе, и лучше бы вам выместить злобу на мне, чем на бессловесной твари.
— Правду ты говоришь, — отвечал рыцарь. — Я выместил обиду на твоих псах, но отплачу тебе, прежде чем ты покинешь этот замок.
Тогда сэр Гавейн спешился, загородился щитом, и разили они друг друга с такой силой, что раскололи щиты, рассекли шлемы, разрубили кольчуги, и кровь струилась у них по ногам. Но под конец так ударил сэр Гавейн, что тот рыцарь рухнул на землю и вскричал, прося о пощаде, и сдался ему, умоляя, чтобы, как благородный рыцарь, он пощадил ему жизнь.
— Нет, ты умрешь, — ответил сэр Гавейн, — за то, что убил ты моих собак.
— Я возмещу урон, — сказал рыцарь, — по мере сил моих.
Но сэр Гавейн слышать не хотел о пощаде и отстегнул ему шлем, дабы отрубить голову. Но тут из покоев выбежала дама и упала, закрыв его своим телом, и Гавейн, по воле несчастного случая, отсек голову ей.
— Увы, — сказал Гахерис, — низкое и позорное это дело, и позора вам не смыть никогда. К тому же всегда следует даровать пощаду тем, кто просит о пощаде, ибо рыцарь, не ведающий милосердия, — недостойный рыцарь.
А сэр Гавейн так был потрясен смертью этой прекрасной дамы, что себя не помнил. Он сказал рыцарю:
— Вставай, я дарую тебе пощаду.
— О нет! — отвечал рыцарь, — мне не надобно теперь от тебя пощады, ибо ты подло убил мою возлюбленную и мою даму, которую я любил больше всего на свете.
— Я горько сожалею об этом, — сказал сэр Гавейн, — ведь удар мой предназначался тебе. Но теперь надлежит тебе отправиться к королю Артуру и поведать ему обо всем, что приключилось с тобою и как тебя одолел в поединке рыцарь, отряженный за белым оленем.
— Мне все равно, жить или умереть, — отвечал рыцарь.
Но наконец, под страхом смерти, он поклялся отправиться к королю Артуру, и сэр Гавейн велел ему одну убитую собаку положить на седло перед собою, другую же — сзади.
— Но прежде чем нам расстаться, назовите ваше имя, — сказал сэр Гавейн.
— Мое имя, — отвечал рыцарь, — Бламур Маризский.
И он поскакал в Камелот.
8
А сэр Гавейн вошел в покои замка и устроился там на ночь и хотел было снять с себя доспехи.
— Что задумали вы сделать? — сказал Гахерис.
— Неужели вы снимете здесь свои доспехи? Помните, что у вас в этом краю много врагов.
Едва только произнес он эти слова, как явились туда четверо рыцарей, вооруженные и в доспехах, и напали на сэра Гавейна со всей силою, говоря ему:
— О ты, новопроизведенный рыцарь, ты обесславил свое рыцарское звание, ибо рыцарь без милосердия — это рыцарь без чести. К тому же, на позор себе, отныне и до скончания века, ты убил прекрасную даму и потому не сомневайся: тебе самому еще будет великая нужда в милосердии, прежде чем ты расстанешься с нами.
И с тем один из них нанес сэру Гавейну сильный удар, и он едва устоял на ногах. В ответ поразил того жестоко Гахерис.
То с одной стороны, то с другой нападали на них, так что жизнь сэра Гавейна и Гахериса былав опасности. А один, бывший там с луком, лучник, поразил стрелой сэра Гавейна в руку, чем причинил ему нестерпимую боль.
Но когда гибель их уже казалась неминуемой, явились туда четыре прекрасные дамы и стали просить у рыцарей пощады сэру Гавейну. И по просьбе дам они благородно даровали жизнь сэру Гавейну и Гахерису и взяли их пленниками. Горько сокрушались сэр Гавейн и Гахерис.
— Увы, — говорил сэр Гавейн, — рука моя причиняет мне нестерпимую боль, боюсь, как бы не остаться мне калекою.
Так, прежалостно, возносил он свои пени.
А рано поутру пришла к сэру Гавейну одна из тех четырех дам, слышавшая его жалобы, и сказала ему:
— Сэр рыцарь, как поживаете?
— Худо.
— Отчего так? Ведь это все ваша вина, — сказала дама, — ибо вы содеяли великую низость, убив женщину, и это ляжет на вас страшным позором. Но не короля ли Артура вы рыцарь?
— Да, — отвечал сэр Гавейн.
— А как ваше имя? — спросила дама. — Ибо вы должны назвать себя, прежде чем сможете уехать отсюда.
— Прекрасная дама, имя мое — сэр Гавейн, сын Лота, короля Оркнейского, а моя мать — сестра королю Артуру.
— Тогда, значит, вы — племянник короля, — сказала дама. — Ну вот что, — сказала она, — я заступлюсь за вас, и ради Артура вас отпустят к нему.
Она ушла и поведала четырем рыцарям о том, что их пленник — племянник короля Артура, имя же ему — сэр Гавейн, сын короля Лота Оркнейского. Тогда они его освободили и дали ему с собой голову оленя, ради которого и предпринято было его путешествие. И отпустили его, взяв с него обещание, что повезет с собою убитую даму: голову ее повесили ему на шею, а тело положили перед ним на коня.
Так и прискакал он в Камелот. А когда прибыл ко двору, то по наущению Мерлина король Артур повелел сэру Гавейну поведать под клятвою о своих приключениях, о. том, как случилось ему убить даму, и о том, как не пожелал он даровать побежденному рыцарю пощаду и как через это была убита та дама.
Сильно разгневались король и королева на сэра Гавейна за то, что он убил женщину, и по велению королевы был устроен над сэром Гавейном суд дам, и они присудили ему, покуда жив он, заступаться за всех женщин и биться за их обиды и положили ему всегда быть учтивым и никогда не отказывать в милосердии тому, кто испросит милосердия. И поклялся сэр Гавейн на Четырех Евангелиях, что никогда не выступит против дам, разве только доведется так, что он будет сражаться в поединке за одну даму, а противник его — за другую.
И на том кончается история о приключениях сэра Гавейна во время женитьбы короля Артура.
9
А сэр Тор когда собрался, то сел на коня и поскакал за рыцарем, что увез с собою белую суку. Ехал он, ехал, и вдруг повстречался ему карла. Ударил карла посохом его коня по голове, и отскочил конь назад на длину копья.
— Для чего ты это сделал? — спросил сэр Тор.
— А для того, что не проехать тебе этой дорогой, пока не сразишься ты вон с теми рыцарями, что сидят в шатрах.
Посмотрел сэр Top и увидел два шатра, а у входов торчали в земле два больших копья и два щита висели на двух деревьях, росших возле шатров.
— Мне нельзя задерживаться, — сказал сэр Top, — ибо я выехал на рыцарский подвиг и непременно должен довести возложенное на меня дело до конца. — Нет, ты не проедешь тут, — сказал карла и с теми словами затрубил в рог. Тот же час выехал один всадник во всеоружии, выставил щит и ринулся на сэра Тора. Он тогда тоже изготовился против него, и сшиблись они, да с такой силой, что выбил сэр Тор того всадника из седла, и вот уже тот рыцарь сдается на его милость.
— Но, сэр, вон в том шатре есть у меня товарищ, он тоже желает сразиться с вами.
— Милости прошу, — сказал сэр Тор.
И увидел, что еще один рыцарь мчится прямо на него во весь опор, и сшиблись они, да так, что диво было смотреть. Ударил тот рыцарь сэра Тора в середину щита — только копье себе в щепы разбил. Ударил сэр Тор его снизу под щит, и впилось копье рыцарю в бок, но насмерть удар этот его не поразил. Тогда спешилея сэр Тор и нанес ему могучий удар по шлему, и рыцарь сдался и попросил у него пощады.
— Я охотно пощажу вас, — сказал им сэр Top, — но вы с товарищем вашим должны отправиться к королю Артуру и объявить ему, что вы — его пленники.
— А как сказать нам, кем посланы мы к нему?
— Скажите, что вас послал тот, кто отряжен вдогонку за рыцарем с белой сукой. А как ваши имена?
— Мое имя, — отвечал первый из них, — сэр Фелот из Лангедока.
— А мое, — сказал второй, — сэр Петипас из. Винчелси.
— Ну так отправляйтесь, — сказал сэр Top. — И Бог да поможет вам в пути, а также и мне.
Но тут подошел к сэру Тору карла и сказал:
— Прошу вас, окажите мне милость.
— Охотно, — отвечал сэр Top. — Спрашивай и получишь.
— Я прошу лишь одного, — сказал карла, — дозвольте мне служить вам, ибо я не желаю служить рыцарям, которые складывают оружие.
— Ну что ж, — сказал ему сэр Тор, — садись на лошадь и поезжай за мной.
— Я знаю, что вы гонитесь за рыцарем, который увез белую суку, и я провожу вас туда, где он сейчас находится, — сказал карла.
Поскакали они через лес. И вот вблизи монастыря видят они два шатра, а перед ними снаружи висят два щита, один щит выкрашен в белый цвет, другой же щит — в красный.
10
Сэр Top спешился, отдал карле свое копье, а сам вошел в белый шатер. Видит, там постлано ложе, и на нем спят три девицы; он тогда вошел в другой шатер и увидел, что там спит одна дама; а у ложа ее — белая собака, и при виде его она громко залаяла. Сэр Тор схватил собаку, вышел из шатра и передал ее на руки карле. На шум вышла дама из шатра, а с ней и все ее девушки, и спросила она:
— Сэр, неужели вы хотите отнять у меня мою собаку?
— Да, — отвечал сэр Top. — Ведь в поисках этой собаки я доехал до здешних мест от самого двора короля Артура.
— Ах так, сэр рыцарь, — сказала дама, — знайте: далеко вы с нею не уедете — вас встретят и жестоко накажут.
— Я готов ко всякому испытанию, какое ни будет мне послано милостью Божией. — И с тем сел он на коня и отправился в обратный путь к Камелоту. Но отъехал он совсем недалеко, как наступила ночь.
— Не знаешь ли ты, где бы тут поблизости остановиться на ночлег? — спросил сэр Тор.
— Постоялого двора я здесь не знаю, — отвечал карла, — но есть поблизости жилище отшельника, и там вам придется удовольствоваться приютом, какой у него найдете.
Чуть погодя и вправду подъехали они к жилищу отшельника и стали там на ночлег, удовольствовавшись тем, что там было, нашли и сена, овса и хлеба для лошадей. Скоро во всем управились, ибо весьма скуден был их ужин. И отдыхали они там всю ночь до утра, а утром выслушали благочестиво обедню и распрощались с отшельником. И сэр Тор просил отшельника, чтобы молился он за него, и тот отвечал, что будет молиться, и поручил его милости Божией. Сел тогда сэр Тор на коня и пустился в дальний путь к Камелоту.
Долго ехали они и вдруг слышат: нагоняет их рыцарь и громко их сзади кличет:
— Рыцарь, постой! Верни мне суку, что увез ты у моей дамы! Обернулся сэр Тор и увидел рыцаря собою ладного, на добром коне и в полном вооружении. Тут загородился сэр Тор щитом своим и взял в руки пику. И ринулись они друг на друга, словно бы и не с дальней оба дороги, и сшиблись так, что рухнули оба наземь, и кони и всадники. Но тут же вскочили на ноги, свирепые, точно два льва, обнажили мечи, заслонились щитами и ударили по щитам так, что во все стороны посыпались осколки. Разрубили они один другому шлемы, и вытекла горячая кровь наружу, и толстые кольчуги рассекли и разорвали, и побежала горячая кровь на землю. Множество нанесли друг другу ран, и оба обессилели.
Видит сэр Тор, что противник его слабеет, стал теснить он его еще неотступнее и удвоил свои удары, и вот повалился тот боком на землю. Говорит ему сэр Тор:
— Сдавайся!
— Не бывать тому, — отвечал Абелеус, — покуда есть во мне жизнь и душа остается в моем теле, не сдамся, если не возвратишь ты мне мою суку.
— Не бывать и этому, — отвечал сэр Top, — ведь такой мне был назначен рыцарский подвиг, чтобы привезти собаку или тебя или вас обоих.
11
Вдруг скачет к ним, торопится девица на лошади и громким голосом кличет сэра Тора.
— Что надобно вам от меня? — спросил ее сэр Тор.
— Молю тебя, — отвечала девица, — заклинаю именем короля Артура: обещай, если ты настоящий рыцарь, дать мне то, о чем я попрошу, благородный витязь!
— Ладно, — сказал сэр Тор, — спрашивайте — и вы это получите.
— Грамерси, — отвечала девица. — А теперь прошу у вас голову этого лживого рыцаря Абелеуса, ибо он — недостойнейший из живущих на земле рыцарей и величайший убийца.
— Мне не хотелось бы отдавать вам обещанный дар, — сказал сэр Тор. — Пусть лучше этот рыцарь возместит вам все, в чем он против вас повинен.
— Нет, — отвечала девица, — это невозможно, ведь он у меня на глазах зарезал моего родного брата, который был рыцарь получше, чем он, — не из тех, что не ведают милосердия: я же целых полчаса простояла перед ним в грязи на коленях, думала, спасу жизнь брата, который ничем перед ним не провинился, но сражался с ним в поединке, положившись на бранную удачу; но, как я ни молила, он все равно отсек ему голову. И потому я требую от тебя, как есть ты настоящий рыцарь, отдай мне то, что посулил отдать, иначе я опозорю тебя перед всеми при дворе короля Артура, потому что этот рыцарь — лживейший из живущих на земле и злейший губитель людей, в особенности же — славных рыцарей.
Когда услышал все это Абелеус, то испугался и поспешил сдаться, прося пощады.
— Нет, теперь это невозможно, — отвечал ему сэр Top, — иначе выйдет, что я не держу своих обещаний. А ведь раньше, когда я предлагал вам сдаться, вы не пожелали просить у меня пощады, пока я не верну вам белую суку, которую мне было назначено достать.
И с этими словами сорвал он с него шлем, а тот поднялся на ноги и побежал, но сэр Тор нагнал его и отсек ему голову долой.
— Сэр, — сказала тогда девица, — взгляните: ночь близка. Прошу вас, поедемте со мной, и вы переночуете неподалеку отсюда в моем доме.
— Охотно, — отвечал сэр Top, — ибо мой конь и я немало вынесли с тех пор, как покинули Камелот.
И поскакал он с ней, и она приняла его с великим радушием. У нее был муж — добрый старый рыцарь, и он тоже принял его с радостью и позаботился о нем и о его коне. Утром выслушал он молитву, утолил голод и стал прощаться с рыцарем и его женой, а те спросили у него его имя.
— Открою вам, — отвечал он, — что зовусь я сэр Тор, в рыцари посвящен недавно, и это мой первый рыцарский подвиг: на меня было возложено вернуть королю Артуру то, что увез у него этот рыцарь Абелеус.
— Прощайте, любезный рыцарь, — сказали ему хозяин с хозяйкой. — Если еще когда-нибудь случится вам быть в здешних краях, приходите в наш небогатый дом, здесь все всегда к вашим услугам.
И сэр Тор отправился в путь и на третий день к полудню прибыл в Камелот. Там король и королева и весь двор дожидались его с великим нетерпением и сильно возрадовались его возвращению, ведь когда покидал он королевский двор, никто не помогал ему снарядиться в дорогу, только король Пелинор, отец его, дал ему старого боевого коня и король Артур пожаловал ему меч и доспехи, а больше ни от кого помощи он не получил и в путь отправился один, без спутника. И по Мерлинову совету повелели ему король с королевой рассказать всю правду про его приключения, и он им все рассказал и свидетельства представил всему, о чем прежде была речь, а король и королева слушали и радовались.
— Это еще что! — сказал тогда Мерлин. — Ведь все, что он пока свершил, пустяки, он еще покажет себя благородным рыцарем редких достоинств, доблестным, учтивым, добронравным, верным своему слову, верным рыцарской чести.
После этих слов Мерлина пожаловал король Артур Тору графский титул и земли, недавно ему доставшиеся. Здесь кончается рассказ о приключениях сэра Тора, сына короля Пелинора.
12
А король Пелинор, снарядившись, сел на коня и поскакал во весь опор за дамой, которую увез рыцарь. Едет он через лес и видит в лощине у ручья девицу, а на коленях у нее — раненый рыцарь. Король Пелинор поздоровался с ней, а девица, увидев его, стала умолять его громким голосом:
— Помоги, помоги мне, рыцарь, во имя Иисуса.
Но король Пелинор не пожелал задерживаться, слишком не терпелось ему исполнить назначенный подвиг, так что напрасно она взывала к нему о помощи целых сто раз. Когда же увидела она, что он не останавливается, то воззвала к Богу, моля, чтобы явилась этому рыцарю такая же нужда в помощи, какая сейчас у нее, чтобы довелось и ему до смерти его испытать беду. А потом, как рассказывается в Книге, умер тот рыцарь, что был ранен, а дама от горя закололась его мечом.
Едет король Пелинор лощиной — и повстречался ему бедный человек, работник, и спрашивает у него Пелинор:
— Ты не видел, не проскакал ли этой дорогой рыцарь, увозящий на седле своем даму?
— Да, сэр, — отвечал бедный человек, — я видел и рыцаря, и даму, горько сетовавшую. Вон там, в конце лощины, найдете вы два шатра, в них — два рыцаря, и один из них остановил того, кто вез даму, и потребовал, чтобы он отдал ее ему, ведь она ему близкая родня, и поэтому он не смеет увозить ее дальше. Из-за того затеялся у них поединок, ибо один говорил, что та дама принадлежит ему по праву силы, а другой говорил, что власть над ней принадлежит ему, раз он ее родич, и он должен отвезти ее в отчий дом.
Так он и оставил их сражающимися друг с другом.
— Если вы поскачете туда, то найдете их там, они и сейчас еще бьются в лощине. А даму они оставили в шатре со своими оруженосцами.
— Вознагради тебя Бог, — сказал король Пелинор.
И поскакал галопом, пока не увидел два шатра и двух сражающихся рыцарей. Подъехал он к шатрам, видит, что дама, которую он разыскивал, находится внутри, и сказал он ей:
— Прекрасная дама, вы должны поехать со мной ко двору короля Артура.
— Сэр рыцарь, — отвечали двое оруженосцев, — вон там два рыцаря сражаются за эту даму. Ступайте и разнимите их и с ними сговоритесь — и тогда вы сможете распорядиться ею, как пожелаете.
— Верно вы говорите, — сказал король Пелинор.
И поскакал он и поставил коня своего между ними и спрашивает, что за причина им сражаться.
— Сэр рыцарь, — говорит один из них, — я отвечу вам. Эта дама мне близкая родня, дочь моей тетки, и, когда я услышал, как она сетует, что едет вот с ним против своей воли, я вступил с ним в поединок.
— Сэр рыцарь, — сказал тут и второй, имя которому было Онтлак из Вентланда, — я завоевал эту даму доблестью рук моих и силою оружия при дворе Артура.
— Это неправда, — возразил ему король Пелинор. — Вы явились ко двору нежданно-негаданно, когда мы все сидели и пировали, и вы увезли эту даму, прежде чем кто-либо из рыцарей сумел изготовиться к бою, вот почему на меня возложено нагнать вас и привезти обратно ее или же вас обоих, не то одному из нас придется лечь костьми вот на этом поле. И потому эта дама сейчас отправится со мною — или же я паду здесь в поединке, ибо так обещал я королю Артуру. Вы же прервите свой поединок, ибо ни у одного из вас нет сейчас прав на эту даму. Если же вы желаете сразиться за нее со мной, я готов ее защищать.
— Что ж, — сказали рыцари, — тогда готовьтесь, а мы сейчас нападем на вас со всею нашею силою.
Когда же король Пелинор поворачивал коня, чтобы отъехать от них, сэр Онтлак пропорол коню брюхо мечом, говоря:
— Теперь ты пеш, как и мы.
Увидел король Пелинор, что конь под ним убит, соскочил он на землю с живостью, вытащил меч свой из ножен, загородился щитом и воскликнул:
— Ну, рыцарь, достанется тебе за гибель моего коня!
И нанес ему король Пелинор по шлему такой удар, что рассек ему голову до подбородка, и рухнул тот наземь мертвый.
13
После того обернулся он против второго рыцаря, который был жестоко ранен. Но тот, увидев его страшный удар, не пожелал с ним драться, а упал на колени, говоря:
— Берите эту даму, мою сестру, если такой вам назначен подвиг, но заклинаю вас, как есть вы истинный рыцарь, не подвергайте ее ни позору, ни насилию.
— Что? — удивился король Пелинор. — Вы не будете за нее драться?
— Нет, — отвечал тот рыцарь, — не буду драться со столь доблестным рыцарем, как вы.
— Ну что ж, — сказал король Пелинор, — даю вам слово, что она не испытает от меня насилия, как есть я истинный рыцарь. Но теперь мне надобен конь, — продолжал король Пелинор. — Возьму я коня Онтлака.
— Сэр, в том не будет вам нужды, — сказал ему рыцарь, — я подарю вам такого коня, какой придется вам по нраву, а сейчас вы переночуйте у меня, ведь ночь уже близка.
— Я охотно останусь у вас на ночь, — отвечал Пелинор.
И принял его рыцарь с радушием, угощал всем, что было у него лучшего, запивали они ужин добрым вином и славно отдохнули в ту ночь.
А утром выслушал Пелинор молитву, потом позавтракал. И подвели ему доброго гнедого скакуна, уже под его седлом.
— Как же мне называть вас? — спросил его рыцарь. — Ведь в вашей власти моя сестра, вы посланы были за нею на рыцарский подвиг.
— Сэр, я отвечу вам: мое имя — Пелинор, король Островов и рыцарь Круглого Стола.
— Радуюсь я, — сказал рыцарь, — что столь славный рыцарь покровительствует моей сестре.
— А как ваше имя? — спросил король Пелинор. — Прошу вас, скажите мне его.
— Сэр, мое имя — Мелиот Логрский, а эта дама, двоюродная сестра моя, носит имя Ниневы. А там, в шатре, находится мой названый брат, добрый рыцарь по имени Бриан-Островитянин, он ни за что не сделает никому зла и драться ни с кем не станет, если только его не принудить.
— Да, удивительно, — сказал король Пелинор, — ведь он не вступил в поединок со мною.
— Сэр, он не станет биться ни с кем, если только его не вызовут на поединок.
— Прошу вас, привезите его ко двору в ближайшее время, — сказал король Пелинор.
— Сэр, мы прибудем оба.
— Вы будете приняты с радушием при дворе короля Артура, — сказал король Пелинор, — и щедро вознаграждены.
С тем они расстались, и он поехал с дамой в Камелот.
Но в долине, по которой они скакали, было много камней, и конь дамы споткнулся и сбросил ее. Она жестоко разбила себе руку, так что от боли едва не лишилась чувств.
— Увы! — вскричала дама, — я вывихнула себе плечо и потому должна остановиться, ибо дальше ехать не могу.
— Что ж, остановимся, — сказал король Пелинор.
Он спешился под деревом, где росла сочная трава, поставил там своего коня, а сам лег под деревом отдохнуть и проспал до самого вечера. Когда проснулся он, то хотел было скакать дальше, но дама сказала ему:
— Теперь что вперед ехать, что назад — все равно не видно, ведь уже совсем стемнело.
И они остались там и устроились на ночлег. И король Пелинор снял с себя доспехи.
Вдруг перед самой полуночью слышат они конский топ.
— Ничего не говорите и не двигайтесь, — сказал король Пелинор, — мы тогда услышим вести о разных приключениях.
И с тем облачился он в доспехи.
14
Вот прямо возле них съехались два рыцаря, один ехал из Камелота, другой же держал путь с севера. Поздоровались они и стали друг у друга спрашивать.
— Какие вести из Камелота? — спрашивает один.
— Клянусь головой, — второй отвечает, — был я там, видел двор короля Артура, и там собралось рыцарское братство, которое ничто не нарушит, ведь с Артуром чуть не весь мир, ибо у него цвет рыцарства. Для того и скачу я теперь на север — чтобы рассказать вождям нашим о великом боевом товариществе, что сплотилось вокруг короля Артура.
— Ну, — сказал тут первый рыцарь, — против этого везу я с собой надежное средство; сильнейший яд, о каком только слышали на земле. С ним поспешаю я в Камелот, ибо там у нас есть друг среди приближенных короля, и он отравит короля Артура — так он поклялся нашим вождям и получил за это вперед большое вознаграждение. — Остерегайтесь Мерлина, — посоветовал ему второй рыцарь, — ибо ему все известно через дьявольские чары.
— Ну, этим-то меня не остановишь, — отозвался тот; и расстались они и поскакали каждый в свою сторону.
А король Пелинор сразу собрался и снова пустился со своей дамою в путь к Камелоту. Когда подъехали они к ручью, у которого видел он на том пути девицу и раненого рыцаря, оказалось, что рыцаря и его даму пожрали львы или иные дикие звери, остались от них лишь головы; и сильно он опечалился и пролил горькие слезы, говоря: — Увы, ее жизнь мог бы я спасти, но я слишком спешил исполнить назначенный мне подвиг и не остановился.
— Зачем же горевать так? — спросила его дама.
— Не знаю, — отвечал король Пелинор. — Сердце мое разрывается из-за смерти той, что лежит вон там, ибо она была прекрасна собой и молода. — Тогда послушайтесь моего совета: подберите останки рыцаря и распорядитесь, чтобы его похоронили близ жилища отшельника; а голову дамы возьмите с собой к королю Артуру.
И король Пелинор положил мертвого рыцаря на свой щит, перенес его к жилищу отшельника и поручил его попечению тело, а также распорядился, чтобы была прочитана молитва за упокой его души — А за труды возьмите себе его доспехи.
— Все будет сделано, — сказал отшельник, — как держать. мне ответ перед Господом Богом.
15
На том они с ним расстались и возвратились туда, где лежала голова девушки с прекрасными золотыми волосами. И снова при взгляде на нее сжалось горько сердце короля Пелинора, ибо прилепилась душа его к этому лицу.
Вот к полудню прибыли они в Камелот, и король с королевой очень обрадовались его приезду. И ведено ему было, поклявшись на Четырех Евангелиях, рассказать всю правду о том, как он ездил, с самого начала и до конца.
— Ах, король Пелинор, — сказала королева Гвиневера, — велика ваша вина, что не спасли вы жизнь той дамы.
— Госпожа, — отвечал король Пелинор, — всего больше вина на том, кто собственную жизнь не спас, хотя мог. Но да не вызову я немилость вашу — я так стремился исполнить возложенный на меня подвиг, что не в силах был задержаться, и теперь горюю о том и буду горевать до конца дней моих.
— Да и как же не горевать вам столь жестоко, — сказал тут Мерлин. — Ведь эта девушка была ваша родная дочь, рожденная владетельницей Рульской, а рыцарь тот мертвый был ее возлюбленным, с которым должна она была обвенчаться, и был он юноша добрый, славный рыцарь и показал бы себя доблестным мужем. Он ехал ко двору Артура, имя же ему — Милес Ландский. На него напал с тыла и копьем его насмерть поразил некий рыцарь по имени Лорейн Свирепый, рыцарь коварный и трусливый. А она от великой горести и печали зарезалась его мечом. Звали же ее — Алина. Теперь за то, что вы не остановились и не оказали ей помощи, доживете вы до такого дня, когда лучший ваш друг предаст вас, попавшего в злейшую беду, какую только случится вам изведать. За этот ваш проступок судил вам Бог, что покинет вас в беде тот, на кого вы будете полагаться более, чем на кого-либо еще на свете, что оставит он вас и вы примете так свою погибель.
— Мне печально слышать, — сказал король Пелинор, — что таков мой удел. Но ведь Бог еще может изменить судьбу.
И вот когда завершен был подвиг сэра Гавейна, которому было назначено добыть белого оленя, и подвиг сэра Тора, Пелинорова сына, добывшего белую собаку, и подвиг короля Пелинора, отыскавшего даму, увезенную насильно рыцарем, — тогда собрал у себя король Артур всех рыцарей и оделил их дарами и землями; и наставил он их никогда не совершать грабежей и убийств, бежать измены и даровать пощаду тому, кто испросит, — иначе утратят они навечно добрую славу и покровительство короля Артура; а также всегда заступаться за дам, девиц, благородных женщин и вдов, защищать их права и никогда не учинять над ними насилия под страхом смерти. И еще наставлял их Артур, чтобы ни один из них не подымал оружия для несправедливой войны — ни ради славы и ни за какие богатства земные. И в том поклялись ему все рыцари Круглого Стола, и молодые и старые. И с тех пор каждый год повторяли они свою клятву в день великого праздника Пятидесятницы.
Конец истории о женитьбе короля Артура.
