Книга: Смерть Артура
Назад: * VI *
Дальше: * VIII *

* VII *

1
Дальше повествуется о том, как сэр Галахад, спасши сэра Персиваля от двадцати рыцарей, долго ездил по мертвому лесу, встретил немало приключений и из всех вышел победителем, о чем здесь в книге не упоминается.
Но затем направил он путь свой к морю, и случилось однажды, проезжал он мимо замка, у стен которого шел славный турнир. На нем приезжие рыцари так преуспевали, что совсем уже одолели рыцарей замка, хоть и были они рыцари не хуже прочих.
Видит сэр Галахад, что вовсе плохо им приходится, убивают их прямо у ворот замка, и вздумал он им помочь. Выставил копье и первого же, кто ему попался, ударил так, что полетел тот наземь, и копье разломалось в куски. Тогда вытащил он меч и стал разить, где они сбились погуще; и такие свершал там подвиги, что все, кто его видел, дивились.
А случилось так, что сэр Гавейн и сэр Эктор Окраинный выступали на стороне приезжих рыцарей. Но лишь только они увидели белый щит с красным крестом, один из них сразу же сказал другому:
— Это ведь сэр Галахад Высокородный Принц. Воистину, думается мне, тот будет великим глупцом, кто поскачет биться против него.
Но под конец, по воле случая, очутился сэр Галахад лицом к лицу с сэром Гавейном и нанес ему удар такой силы, что рассек на нем шлем и наглавник железный и голову до кости, так что рухнул сэр Гавейн на землю; и так могуч был тот удар, что меч, скользнувши вниз, разрубил еще и плечо коню. Когда увидел сэр Эктор, что сэр Гавейн упал, он отъехал в сторону и подумал, что неразумно было бы ему долее сражаться, также и из-за родства — ведь он приходился сэру Галахаду дядей.
Так, через свою доблесть, отбил сэр Галахад все нападения приезжих рыцарей, и тогда рыцари замка выехали из ворот и стали преследовать тех по всем окрестностям. Но сэр Галахад, видя, что те не думают нападать снова, тайно ускакал с поля, так что никто и не заметил, куда он исчез.
— Ныне, — сказал сэр Гавейн сэру Эктору, — клянусь головой, сбылись все чудеса, которые предсказывал сэр Ланселот: что меч, вырванный из камня, нанесет мне такой удар, что я и за лучший замок в мире не согласился бы принять его. И вот теперь воистину слова его исполнились, ибо никогда прежде не получал я от руки рыцаря такого удара.
— Сэр, — сказал сэр Эктор, — сдается мне, что ваш подвиг на этом кончается, мой же еще нет.
— Что ж, — отвечал сэр Гавейн, — я и в самом деле продолжать, это странствие не буду.
И отнесли сэра Гавейна в замок, там сняли с него доспехи и уложили на богатое ложе и призвали лекаря, дабы исцелить его раны. И сэр Эктор его не покидал, покуда он почти совсем не излечился.
Между тем добрый рыцарь сэр Галахад скакал во весь опор, спеша к ночи добраться до замка Корбеник. Но случилось, что ночь застигла его в пути, и он остановился в хижине отшельника. Обрадовался святой человек, что заехал к нему странствующий рыцарь. Но когда они уже улеглись на покой, вдруг стучится в дверь женщина и зовет сэра Галахада.
Добрый старец подошел к дверям узнать, чего она хочет. И тогда дама назвала отшельника по имени сэром Ульфином и сказала:
— Я хотела бы побеседовать с рыцарем, который сейчас у вас.
Тогда добрый человек разбудил сэра Галахада и сказал ему:
— Подымайтесь. Там какая-то дама, видно, нуждается очень в вашей помощи.
Вышел к ней сэр Галахад и спросил, чего она хочет.
— Сэр Галахад, — она отвечала, — я хочу, чтобы вы облачились в доспехи, сели на коня и последовали за мною, ибо не позднее чем через три дня встретится вам такое приключение, какое еще не выпадало на долю ни одному рыцарю.
Сэр Галахад тут же облачился в доспехи, сел на коня и поручил отшельника Господу. И сказал он даме, чтобы она скакала и указывала ему путь, он же последует за нею, куда она пожелает.
2
Поскакала она так быстро, как только могла скакать ее лошадь. Они ехали к морю, что звалось Коллибским. И к ночи добрались они до замка в долине, со всех сторон окруженного проточной водой, стены же замка были высоки и прочны.
И въехала она в тот замок вместе с сэром Галахадом, и там был ему оказан радушный прием, ибо владелица того замка была госпожой его проводницы.
Вот снял он доспехи. И тогда сказала девица:
— Госпожа, неужели мы должны ждать здесь целый день?
— Нет, — она отвечала, — но лишь до тех пор, покуда рыцарь этот поест и поспит.
И он поел и немного поспал, и тогда девушка позвала его и при свете факелов помогла ему вновь облачиться в доспехи. И когда оба они сели на коней, владелица замка поднесла сэру Галахаду прекрасный щит, богато украшенный. С тем покинули они замок и поскакали дальше и приехали к морю. И увидели они у берега корабль, на котором находились сэр Борс и сэр Персиваль, и они сказали ему с корабля:
— Сэр Галахад, добро вам пожаловать, мы давно уже вас ждем!
Услышав это, спросил их сэр Галахад, кто они такие.
— Сэр, — сказала ему девица, — оставьте здесь коня своего, и я тоже своего оставлю.
И, взявши с собою седла и сбрую, осенили они себя крестом и взошли на корабль. И те двое рыцарей встретили их с радостью, и все узнали друг друга.
Между тем поднялся ветер и погнал их через море к чудесным местам. А вскоре затем наступил рассвет. Снял тогда сэр Галахад шлем свой и меч и спросил своих товарищей, откуда взялся этот прекрасный корабль.
— Воистину, — отвечали они, — вы сами знаете, как и мы, что он от милости Божией.
И тут поведали они друг другу обо всех приключениях и великих искусах.
— Воистину, — сказал сэр Галахад, — вы всем обязаны милости Божией, ибо вы избегли стольких страшных опасностей. Я же, правду сказать, никогда не попал бы сюда, когда бы не эта дама. И что до вас двоих, то я никак не думал найти вас в этих краях.
— Ах, сэр Галахад, — сказал сэр Борс, — если бы еще сэр Ланселот, ваш отец, был здесь, вот тогда не о чем нам было бы больше заботиться, ибо тогда, сдается мне, все было бы как надо.
— Этого не может быть, — отвечал сэр Галахад, — когда не будет на то воли Божией.
Между тем корабль уже на много миль отплыл от Логрской земли. И случилось так, что он оказался между двух на диво огромных скал, но высадиться было им невозможно, ибо там было бурление моря. Поблизости же очутился другой корабль, на который перейти можно им было без опасений.
— Перейдем туда, — сказала девица, — и увидим чудесные приключения, ибо такова воля Господня.
Приблизившись к другому кораблю, нашли они его богато убранным, но не было на нем ни живой души. На носу же корабля увидели они сверкающую надпись, которая грозными и чудесными словами гласила:
«Остерегись ступить на этот корабль, если ты нетверд в вере, ибо я есмь вера. И потому отступись, если вера твоя нетверда, ибо при недостатке веры тебе не будет помощи от меня».
И тогда сказала девица сэру Персивалю:
— Сэр Персиваль, ведомо ли вам, кто я?
— Правду сказать, — он отвечал, — нет. Насколько я знаю, я никогда вас прежде не видел.
— Знайте же, — сказала она, — что я ваша сестра, дочь короля Пелинора, и потому, уж конечно, вас я люблю всех более на свете. Если вы не совершенно тверды в вере вашей в Иисуса Христа, не всходите ни в коем случае на этот корабль, ибо тогда вы погибнете. Ибо он столь совершенен, что не потерпит грешника.
Когда узнал сэр Персиваль, что она подлинно сестра ему, обрадовался он в сердце своем и сказал:
— Любезная сестра, я взойду на корабль, и если я низок душой и недостоин звания рыцаря, пусть я там погибну.
3
Между тем сэр Галахад перекрестился и взошел на корабль, а вслед за ним и девица, а за ней сэр Борс, а последним сэр Персиваль. И когда они очутились на корабле, было там все столь прекрасно и роскошно, что они диву дались. А посреди стояло богатое ложе. Не помедлив, приблизился к ложу сэр Галахад и нашел на нем шелковый венец в головах. В изножье же лежал меч, прекрасный и драгоценный, и он был вытянут из ножен на полфута и даже более.
И был тот меч по-разному изукрашен. Рукоять была из камня всех возможных цветов, какие может только измыслить человек, и каждого цвета там были различные оттенки. Чаша же рукояти была сделана из ребер двух зверей: змея, обитающего в Каледонии, где он зовется змеем диаволовым, а кость его обладает такой силою, что рука, к ней прикасающаяся, не ведает ни усталости, ни увечья; вторая же — кость рыбы, не очень крупной, которая обитает в водах Евфрата и зовется эртанакс, ее кости отличаются таким свойством, что кто касается их, у того воля становится крепка и тверда и он, не зная усталости и не припоминая прежних радостей и горестей, неотступно преследует лишь цель свою.
«А что до этого меча, ни один да не возьмет его в руку, кроме лишь единственного; он же превзойдет всех остальных».
— Во имя Господа, — проговорил сэр Персиваль, — я сейчас попытаю счастья, быть может, мне удастся взять в руки этот меч.
И он наложил ладонь на рукоять меча, но ухватить ее не смог.
— Клянусь, — сказал он, — я потерпел неудачу.
Вслед за ним сэр Борс попытался взяться за тот меч и тоже потерпел неудачу.
А сэр Галахад стал разглядывать меч и прочел на нем надпись, красную, как кровь.
«Лишь тот да отважится вытащить меня из ножен, кто доблестнее всех, и кто обнажит меня, никогда не испытает позора поражения, ни смертельной раны».
— Клянусь, — сказал сэр Галахад, — я бы извлек этот меч из ножен, но на нем такие запреты, что я не наложу на него руки.
— Да, сэры, — сказала тогда девица, — на этом мече лежит запрет против всех, кроме вас. Однажды этот корабль побывал в стране Логрской, как раз когда велась там смертельная война между королем Лабором, отцом Увечного Короля, и королем Хюрланом, который был сарацином. Но он тогда уже принял крещение и повсюду почитался потом одним из достойнейших мужей мира.
И вот случилось однажды, что король Лабор и король Хюрлан собрали людей своих для битвы на берегу моря, где стоял причаленный этот карабль.
И потерпел там король Хюрлан поражение, люди же его были перебиты. Король, страшась смерти, укрылся на этом корабле и здесь нашел этот меч, выхватил его из ножен и выбежал навстречу королю Лабору, который изо всего христианского мира обладал самой твердой верой. Замахнулся на него мечом король Хюрлан и так ударил его по шлему, что одним ударом рассек его до седла и коня под ним до земли.
И было это в королевстве Логрском, и вскоре разразился там страшный мор и начались великие бедствия в обоих королевствах; ибо хлеба не росли, ни трава, и никакие плоды не поспевали, и в водах пропала рыба. И потому люди зовут те места, пограничные земли обоих королевств, Мертвой землей, и все из-за плачевного удара.
А король Хюрлан поглядел на острое лезвие меча и возвратился за ножнами на корабль. Взошел он на корабль и вложил в ножны меч этот, и в тот же миг упал мертвый здесь перед ложем. Так исполнилась угроза, что, кто ни обнажит этот меч, умрет либо останется изувечен. И долго пролежал он здесь, пока не взошла на корабль одна девица и выбросила его в воду, ибо не было в мире мужа столь отважного, чтобы не побоялся взойти на корабль, нарушив запрет.
4
Выслушав ее, стали они разглядывать ножны и увидели, что они сшиты из змеиной кожи, а сверху была надпись золотом и сребром. Перевязь же была бедной в сравнении со столь роскошным мечом и слишком непрочной, чтобы выдержать его тяжесть. А надпись гласила:
«Кто подымет меня, да будет всех отважнее, если хочет носить меня по праву. Ибо тот, у кого на поясе предназначено мне висеть, не узнает позора поражения, до тех пор пока он опоясан этой перевязью. И никто также да не отважится сменить эту перевязь, ибо это могут проделать лишь девичьи руки и чтобы девица та была дочерью короля и королевы. И она должна быть непорочна до конца дней своих, и в помышлениях и на деле; если же нарушит она свое целомудрие, то умрет ужаснейшей смертью, какой когда-либо умирала женщина».
— Сэр, — сказал сэр Персиваль, — давайте перевернем этот меч и посмотрим, что на нем с той стороны.
А с той стороны ножны были красны, как кровь, с черной, как уголь, надписью, которая гласила:
«Кто всех больше будет мной дорожить, всех меньше найдет во мне проку в нужде. И кому буду я самый верный слуга, тому буду и злейший враг. И случится это лишь однажды».
— Любезный брат, — сказала девица сэру Персивалю, — случилось спустя сорок лет после страстей Господа нашего Иисуса Христа, что Насьен, зять короля Мордрена, был, по воле Господа нашего, унесен в море на утлой лодочке за две недели пути от своей страны и попал на остров в Западных краях, который люди называли Остров Кружащийся.
И там случилось ему найти под скалой у входа в пещеру этот корабль, а на нем увидел он и ложе и меч, как мы теперь. Однако у него недостало дерзости вынуть меч из ножен. Прожил он здесь на корабле восемь дней, а на девятый день поднялся сильный ветер и отогнал его от острова и прибил его к другому острову под самый скалистый берег. А на том острове увидел он огромнейшего великана, когда-либо виденного человеком. Приблизился этот ужасный великан, желая убить его, а он огляделся вокруг, видит, что некуда ему бежать и защищаться ему тоже нечем. И тогда побежал он за этим мечом, обнажил, увидел его прекрасный клинок, обрадовался, взмахнул им у себя над головой, а меч тут возьми да и расколись на две половины.
«А, — сказал Насьен, — на что всего более я понадеялся, меня всего жесточе подвело!»
И с тем забросил он обратно на ложе обломки меча, а потом сам перепрыгнул через борт судна и схватился с великаном и убил его. После этого возвратился он на корабль, и поднялся ветер и погнал его по морю, и, по воле счастливого случая, повстречался ему другой корабль, а на том корабле плыл как раз король Мордрен, которого перед тем жестоко искушал диавол в Проливе Погибельных Скал.
Когда увидели они друг друга, то весьма обрадовались оба встрече. И поведали один другому о своих приключениях, и Насьен рассказал, как меч подвел его в минуту крайней нужды.
Когда же Мордрен увидел тот меч, он его очень похвалил.
«А сломался он через собственную твою порочность, ибо ты, верно, в чем-то прегрешил».
И с тем взял он половинки меча, приставил одну к другой, и они соединились так прочно, как и прежде. Тогда он снова вдел меч в ножны и положил на ложе. И услышали они тут голос, изрекший:
«Ступайте скорее прочь с этого корабля и взойдите на тот другой корабль, а не то вы впадете в смертный грех. И если вы подпадете смертному греху, тогда нет вам спасения и вы погибли!»
Вот перешли они на второй корабль. Но в тот миг, когда Насьен перешагивал за борт, ударило его мечом по правой ноге, так что он упал ничком на палубу и воскликнул:
«А, Господи милосердный, какая боль!»
И снова прозвучал тогда голос, изрекший:
«Получи удар за то, что осмелился обнажить этот меч! За то и нанесена тебе рана, что не был достоин взять в руки такой меч, как об этом гласит надпись».
— Во имя Господа! — сказал Галахад. — Воистину мудры ваши речи!
5
— Сэр, — она продолжала, — жил король по имени Пелес, которого люди зовут Увечный Король, и, покуда мог сидеть в седле, был он верной опорой христианства и святой церкви. Вот однажды охотился он в своем лесу, что тянулся до самого моря и растерял он в нем всех своих собак и всех рыцарей, кроме одного.
Ехал он вдвоем с этим рыцарем, ехал, и выехали они к самой Ирландии, и там нашел он этот корабль. Увидел он и прочел надпись, но все же взошел на борт, ибо он был муж жизни безгрешной. Но рыцарь его не отважился за ним последовать. И нашел он и меч этот и вытащил его из ножен вот на столько, как сейчас вы можете видеть. В тот же миг появилось там копье и пронзило ему оба бедра. И с тех пор так и не смог он никогда исцелиться, и не будет ему исцеления, покуда вы не явитесь к нему. Вот что произошло с королем Пелесом, вашим дедом, — заключила она, — изувеченным за свою дерзость.
— Во имя Господа, девица! — воскликнул сэр Галахад. И приблизились они к ложу, чтобы разглядеть все получше. Сверху над ложем свисали два меча, и также висели там веретена, одно белое, как снег, а другое красное, как кровь, а еще выше — зеленое, как изумруд. Вот каких цветов были те веретена, и это были их природные цвета, а не краска снаружи.
— Эти веретена, — сказала девица, — остались от того времени, когда грешница Ева пришла сорвать плод, за который она и Адам были потом изгнаны из Рая. Она сорвала яблоко вместе с веткой, но потом увидела, что ветка осталась свежею и зеленой, и тем напоминала она об утрате, что постигла их от того дерева. И решила Ева сколько можно дольше сохранить ветку, но так как у нее не было сосуда, куда ее поставить, она воткнула ее в землю. И, по воле Господа нашего, выросла та ветка за короткий срок в большое дерево, и все то дерево было бело, как снег, — и ствол, и ветви, и листы; и это знаменовало, что оно посажено рукою девственницы. Но потом Господь наш явился Адаму и повелел ему познать жену свою плотью, как требует природа. И возлежал Адам со своею женою под этим же самым деревом, и тогда древо, бывшее белым, вдруг сделалось зеленым, как трава, не окрасились лишь ростки, которые оно пустило прежде. И в тот раз был зачат ими Авель.
Долго оставалось то древо зеленым. Но много дней спустя случилось так, что под этим же самым деревом Каин убил Авеля, и оттого произошло великое чудо: в тот миг, как принял Авель смерть свою под зеленым деревом, утратило оно свой зеленый цвет и сделалось красным; и этим знаменовалась пролитая кровь. От нее все прочие растения погибли, лишь то дерево разрослось и окрепло на диво и стало прекраснейшим изо всех деревьев, какие только видели люди на земле. Но не погибли ростки, что пустило дерево еще до смерти Авелевой.
И простояло это дерево так долго, что дожило до тех времен, когда Соломон, сын царя Давида, получил во владение царство после отца своего. А был этот Соломон мудр и знал все свойства камней и деревьев; знал он также пути звезд и многие еще другие вещи. Но у этого Соломона была злая жена, и оттого он полагал, что не рождена такая женщина, которая не была бы дурной. Он писал об них презрительно в своих книгах, но однажды ответил ему голос, сказавший:
«Соломоне, пусть от женщины и приходит печаль — нет нужды, ибо придет однажды женщина, которая принесет радости стократ более, нежели эта печаль приносит страданий. И женщина та родится от твоего семени».
Когда услышал это Соломон, он почувствовал себя полным глупцом. Но потом в старинных книгах он отыскал подтверждение этим словам. Так Святой Дух открыл ему будущий приход славной Девы Марии.
Тогда стал он вопрошать у голоса, Произойдет ли это все в его царствующем доме.
«Нет, — отвечал голос, — но явится некогда муж целомудренный, и он будет последний в твоем роду, и будет он рыцарем столь же доблестным, как и вождь Иисус Навин, твой свояк. Вот я разъяснил тебе то, в чем были у тебя сомнения».
6
Обрадовался Соломон, что произойдет от его рода, такой муж, но стал денно и нощно гадать и узнавать, кто он будет и каково ему будет имя. Заметила его жена, что он чем-то занят, и решила в свой срок разузнать, в чем дело. Выждала она, выбрала время, пришла к мужу и спросила. И он рассказал ей все, что объявил ему голос.
«Вот как, — говорит она. — Я бы тогда распорядилась построить корабль из лучшего дерева и самого прочного, какое только возможно сыскать».
И Соломон послал за плотниками, лучшими со всех концов страны. Когда же они построили корабль, сказала жена Соломону:
«Сэр, поскольку тот рыцарь должен будет превзойти всех, кто был до него и будет после, вот что я бы вам посоветовала, — сказала она, — отправьтесь в храм Господа нашего, где хранится меч короля Давида, отца вашего, чудеснейшее и острейшее оружие, какое держал когда-либо в руках рыцарь. И возьмите вы этот меч, отнимите его рукоять и насадите другую, из драгоценных камней; пусть смастерят ее так искусно, что, кто бы ни глянул на нее, все согласно восхитились. А сверху еще пусть сделают щиток всем на удивленье. И еще пусть сделают чудесные ножны. Когда же вы все приготовите, я тогда совью перевязь по моему вкусу».
Так и распорядился исполнить все царь Соломон, как она задумала, и корабль, и все остальное. И когда корабль уже был готов и спущен на воду, царица повелела поставить там большое ложе, на диво роскошное, сама же села в изголовье на шелковое покрывало, а меч положила в изножье. Перевязь же на нем была пеньковая.
Царь Соломон разгневался.
— Сэр, знайте, что у меня ничего не нашлось достойного держать столь чудесный меч.
И распорядилась она затянуть весь корабль шелковыми покровами, чтобы гниль его не затронула в любую непогоду. А потом привела она плотника к тому дереву, под которым был убит Авель.
«Вот что, — сказала она, — вырежь мне из этого дерева веретено».
«Ах, госпожа, — он отвечал, — это дерево посадила еще праматерь наша».
«Исполни, что велю, — сказала она, — а не то погибнешь».
Но лишь только взялся он за дело, выступили на древесине капли крови; он хотел было сразу все бросить, но она не позволила. И вырезал он кусок дерева на веретено, и по такому же куску заставила она его вырезать из зеленого дерева и из белого дерева. Когда же эти три веретена были готовы, она повелела привесить их к пологу над ложем. Когда же увидел это Соломон, он сказал жене своей:
«Вы сделали все это на диво хорошо, ибо, сколько ни окажись здесь сейчас народу, никто бы не подумал иначе, как только — что создано это Самим Господом нашим. Но и ты, устроившая все это, не знаешь, какой в этом тайный смысл».
«Оставим же все как есть, — сказала она, — ибо еще скорее, чем ты предполагаешь, услышишь ты чудесные вести».
Здесь следует чудесная повесть о царе Соломоне и его жене.
7
В ту ночь расположился царь Соломон с немногими приближенными возле корабля. И когда он спал, привиделось ему, будто слетело к нему с неба большое воинство ангелов, опустились они на корабль и водою, что один из ангелов принес в серебряном сосуде, окропили его с носа до кормы.
Потом этот же ангел приблизился к мечу и написал надпись вокруг рукояти, а потом подошел к борту и там начертал другую надпись, гласившую: «Ты, желающий взойти на меня, исполнен ли истинной веры? Ибо помни, что я — это вера». Прочел Соломон эту надпись и сокрушился и не осмелился взойти на корабль;
Он отошел прочь, а корабль между тем отчалил от берега. И он понесся так быстро, что в краткий срок Соломон потерял его из виду.
И снова тут раздался голос, сказавший:
«Соломон, последний рыцарь в твоем роду будет покоиться на этом ложе».
И тогда Соломон пошел и разбудил свою жену и поведал ей о том, что сталось с их кораблем.
А дальше повествуется о том, что трое рыцарей долго разглядывали роскошное ложе и три веретена. И убедились они, что веретена эти не раскрашенные, что это их природные цвета. Потом приподняли они ковер, лежавший на полу, и нашли там кошель, по виду полный денег. Сэр Персиваль его подобрал и в нем нашел записку; он прочел ее и узнал, что это были за веретена, и о корабле тоже: откуда он и кем построен.
— А теперь, — сказал сэр Галахад, — где нам найти девицу, которая смастерит нам новую перевязь для меча?
— Любезные сэры, — отвечала сестра Персиваля, — не печальтесь. Ибо я дам вам перевязь к этому мечу такую, чтобы была ему под стать.
И с тем открыла она шкатулку и вынула оттуда перевязь, сплетенную словно бы из золотых нитей, а на ней были нанизаны драгоценные камни и богатая золотая пряжка.
— Взгляните, лорды, — сказала она, — вот вам перевязь, достойная этого меча. Знайте, что она почти вся сплетена из моих волос, которыми некогда я очень гордилась, когда еще жила в миру. Но лишь только я узнала, что мне назначен этот подвиг, я обрезала волосы и сплела из них перевязь.
— Во имя Господа, как хорошо, что вы нам встретились! — сказал сэр Борс. — Ибо вы избавили нас от великих бед, которые постигли бы нас неизбежно, когда бы не ваши наставления.
И вышла девица вперед и прикрепила к мечу новую перевязь.
— Каково же, — сказали они, — имя этого меча и как нам называть его?
— Воистину, — она отвечала, — этот меч зовется Мечом-на-Чудесной-Перевязи, а ножны — Отворяющими Кровь. Ибо ни один человек, в чьих жилах бежит кровь, не увидит той стороны ножен, что сделана из древа жизни.
И тогда они сказали:
— Сэр Галахад, во имя Иисуса Христа, мы просим вас препоясаться этим мечом, который так желанен всем в королевстве Логрском.
— Сейчас я попытаюсь, — сказал сэр Галахад, — взять в руку этот меч, дабы придать вам храбрости. Но помните, что он принадлежит мне не более, нежели и вам.
И с тем сжал он изо всех сил пальцами рукоять меча, девица же обвязала его вокруг пояса перевязью.
— Теперь пусть я умру, нет нужды, ибо отныне я почитаю себя счастливейшей из дев мира, ибо мною посвящен лучший в мире рыцарь.
— Девица, — молвил сэр Галахад, — вы столько сделали, что теперь я до конца дней моих пребуду вашим рыцарем.
И с тем они покинули тот корабль и перешли на другой. И отогнал их сразу ветер далеко в море. А у них на борту не было никаких припасов. И случилось так, что к утру отнесло их под стены замка, который звался Картелойзским, что у границ Шотландии.
Когда они вошли уже в ворота замка, сказала им девица:
— Лорды, здесь находятся сейчас такие люди, которые сразу же напали бы на вас, знай они только, что вы рыцари Артурова двора.
— Ничего, девица, не печальтесь, — отвечал сэр Галахад, — ибо Он, вызволивший нас, застрявших между скал, спасет нас и отсюда.
8
И так случилось, что, пока они между собою беседовали, приблизился к ним паж и спросил у них, кто они такие.
— Сэр, мы рыцари из Артурова дома.
— Это правда? — спросил паж. — Тогда, клянусь головою, — сказал он, — не в добрый час вы сюда приехали.
И с тем он возвратился в главную башню, и вскоре услыхали они звук рога. И вышла к ним навстречу дама и спросила их, откуда они. Они и ей ответили.
— Вот что, любезные лорды, — сказала дама, — ради Господа, возвращайтесь туда, откуда вы приехали, ибо сюда вы прибыли на погибель свою.
— Ну, нет, клянемся, — отвечали они, — мы не уедем, ибо нам поможет Тот, Кому мы служим.
Но пока они так беседовали, подъехали к ним десять рыцарей во всеоружии и крикнули им, чтобы они сдавались, иначе же им смерть.
— Много вам придется похлопотать, — они отвечали, — прежде чем мы вам сдадимся.
И с тем пустили рыцари на них своих коней, и сэр Персиваль первого же достал мечом и выбил из седла, а коня его взял и вскочил на него верхом. Так же поступил и сэр Галахад, а за ним и сэр Борс, ибо у них там не было коней, потому что своих коней они бросили, когда садились на корабль.
Когда же оказались они верхами, стали они теснить рыцарей, и те бежали и укрылись в главной башне замка, но эти трое погнались за ними, спешились, всех их порубили мечами и вошли в залу замка. Но когда они увидели, скольких они убили, опечалились они, что впали в такой грех.
— Право, — сказал сэр Борс, — мне думается, что, если бы Господь благоволил к ним, у нас недостало бы силы их вот так перебить. Но, видно, они столько прегрешили против Господа нашего, что Он не допустил их долее править этим замком.
— Не говорите так, — сказал сэр Галахад, — ведь если они преступили против Бога, не нам за то воздавать им, ибо Ему отмщение, в Чьей деснице сила.
Между тем вышел к ним из дальнего покоя добрый старец, который был священником и нес в чаше Тело Господне. Но, увидя тех, что лежали мертвыми в зале, остановился он в испуге. Сэр же Галахад поспешил снять шлем свой и преклонил перед ним колена, и так же поступили его товарищи.
— Сэр, — сказали они, — не бойтесь нас, ибо мы рыцари короля Артура.
И спросил тогда их добрый человек, как случилось, что столько рыцарей вдруг оказались убиты. И они рассказали ему, как было дело.
— Воистину, — сказал добрый старец, — проживи вы даже до конца света, все равно не совершить вам второго такого же благого дела.
— Сэр, — сказал сэр Галахад, — я весьма раскаиваюсь в их смерти, ведь они были крещеные люди.
— Нет, не раскаивайтесь, — тот отвечал, — ибо они некрещеные люди. Я расскажу вам все, что знаю об этом замке. Был его владельцем граф по имени Хернокс, еще и года не прошло с тех пор. И было у него три сына, добрых рыцаря, и одна дочь, прекраснейшая дама, какую только приходилось видеть людям. И те трое рыцарей воспылали столь жестокой любовью к сестре своей, что сгорали от любви. И они все возлежали с нею, против ее желания. А за то, что она кричала и призывала отца, они ее убили, а отца своего схватили, ранили жестоко и бросили в темницу. Но один из племянников выходил его.
Они же продолжали творить великое зло, убивали писцов и священников и рушили храмы, чтобы нигде не служили службы Господу нашему и не читались молитвы. А как раз сегодня их отец послал за мною, чтобы я его исповедал и отпустил ему грехи. И не испытывал человек никогда такого позора, как я сегодня от тех троих братьев. Но старый граф убеждал меня терпеть, говоря, что долго они не процарствуют, ибо трое слуг Господних должны уничтожить их. И вот теперь наступил их власти конец, вы же можете видеть, что Богу был угоден ваш подвиг.
— Правду сказать, — молвил сэр Галахад, — не будь дела наши угодны Господу, нам никогда бы и не убить стольких рыцарей в столь короткое время.
И освободили они графа Хернокса из заточения и привели его и посадили посреди замковой залы. И он сразу же узнал сэра Галахада, хотя никогда прежде не видел его, но ему было откровение от Господа нашего.
9
Он заплакал нежно и сказал:
— Давно уже я жду вашего прибытия! Вы же, ради Господа, заключите меня в свои объятья, дабы душа моя могла расстаться с телом, оставив его в руках столь достойного мужа!
— С доброй охотою, — сказал сэр Галахад.
И тогда произнес он громко, так что все, кто там был, могли слышать:
— Сэр Галахад, ты сполна отомстил врагам Господа. Теперь надлежит тебе отправиться, нисколько не медля, к Увечному Королю, ибо через тебя будет ему исцеление, которого он так долго ждет.
Тут душа его рассталась с телом.
И сэр Галахад распорядился, чтобы его похоронили, как ему подобает. И с тем отбыли оттуда трое рыцарей, и сестра сэра Персиваля с ними. Завела их дорога в мертвый лес, и вдруг видят они впереди себя: четыре льва ведут белого оленя. Согласились они между собою последовать за ними и узнать, куда держат они путь. Долго скакали они за ними вослед и очутились наконец в долине. Там стояла хижина, убогое жилище отшельника, туда вошли и олень и львы. Видя это, они свернули в часовню и там нашли отшельника в церковном облачении, в доспехах Господа нашего, ибо он готовился в это время служить обедню.
И вошли они и выслушали службу, и в миг пресуществления на глазах у них олень превратился в человека, чему они весьма удивились; он же сел в алтаре, на богато изукрашенном месте. И львы тоже изменили обличье свое: один обратился человеком, другой остался львом, третий явился орлом, а четвертый — быком. И уселись они все рядом с оленем, посидели и вышли вон сквозь стекло в окне. И при этом осталось оно цело и не разбито.
И услышали они голос, сказавший:
— Вот так же вошел Сын Божий в лоно Девы Марии, Чье целомудрие осталось нетронуто, не нарушено.
И когда услышали они эти слова, то упали на землю без памяти. А кругом разлилось великое сияние. Когда же они вновь пришли в себя, то приблизились к святому старцу и просили его, чтобы он растолковал им их видение.
— Что же вы видели?
Они ему тут же все рассказали.
— А, лорды, — сказал он, — добро вам пожаловать, ибо теперь-то я знаю наверно, что вы и есть те трое рыцарей, которым суждено достичь Святого Грааля. Ибо это вам явит Господь наш тайная тайных Своя. И Господа нашего, верно, знаменует белый олень. Ибо олень, состарившись, снова затем становится молодым в своей белой шкуре. Точно так же и Господь наш приходит от смерти к жизни, ибо Он утратил лишь земную плоть, которая есть смертная плоть, принятая Им во чреве Святой Девы Марии. Вот почему явился вам Господь в образе белого оленя без единого пятнышка.
А четверо, бывшие с ним, это четыре евангелиста, которые запечатлели в Писании часть жизни и деяний Иисуса Христа, свершенных Им, когда был Он среди нас смертный среди смертных. Узнайте же истину, не известную еще доселе ни одному рыцарю: Господь наш нередко являлся святым мужам и добрым рыцарям в образе оленя. Но вы, думаю я, больше уж Его в этом обличии не узрите.
Обрадовались они его словам, и пробыли они там весь день. А наутро, выслушав обедню, они с ним простились и поручили его Господу. На пути же своем миновали они замок. Но вот нагоняет их вооруженный рыцарь и говорит:
10
— Лорды, эта благородная дама, что едет с вами, девственна ли?
— Да, сэр, — отвечала она, — я девственна.
Тогда он взялся за узду ее коня и сказал;
— Клянусь Святым Крестом, вы не уедете отсюда до тех пор, пока не исполните обычай нашего замка.
— Отпустите ее! — сказал сэр Персиваль. — Вы заблуждаетесь: ведь девственница всюду вольна приезжать и уезжать.
Но тем временем выехало из замка десять или двенадцать вооруженных рыцарей и с ними — дама, державшая серебряное блюдо. И они сказали:
— Эта дама должна подчиниться обычаю нашего замка.
— Как так? — спросил сэр Галахад. — Что же это за обычай в вашем замке?
— Сэр, — отвечал один рыцарь, — всякая девственница, проезжающая мимо, должна наполнить это блюдо кровью из своей правой руки.
— Дурно поступает тот, — сказал Галахад, — кто насаждает такие обычаи. Но да поможет мне Бог, можете не сомневаться, от этой дамы вы не получите крови, покуда сила у меня в руках.
— И мне да поможет Бог, — сказал сэр Персиваль, — я скорее дам убить себя.
— И я тоже, — сказал сэр Борс.
— Клянусь, — объявил им тот рыцарь, — тогда вы умрете, ибо против нас вам не устоять, будь вы хоть самые лучшие рыцари в мире.
И устремили они друг против друга коней своих, и эти трое рыцарей взяли верх над десятью рыцарями, они наложили руки на мечи свои и повергли тех наземь. Но тогда выехало из замка шестьдесят вооруженных рыцарей.
— Ну, любезные лорды, — сказали им трое рыцарей, — пожалейте самих себя и не вступайте в бой с нами.
— Нет, любезные лорды, — отвечали рыцари замка, — наш совет вам — покоритесь. Вы, без спора, лучшие рыцари в мире, и потому не трудитесь боле, ибо вы и так уже сделали довольно. Мы пропустим вас, не причинив вам более вреда, но только обычай наш должен быть исполнен.
— Право, — сказал сэр Галахад, — впустую все ваши речи.
— Ну что ж, — сказали те, — значит, вы хотите смерти?
— Сэр, до этого еще не дошло, — отвечал сэр Галахад.
И началось тут между ними сражение. Сэр Галахад обнажил свой Меч-на-Чудесной-Перевязи и разил им направо и налево, убивая всякого, кто ни попадался ему на пути, и так он там преуспел, что, кто ни видел его, думал, будто он не смертный человек, но ужасное чудовище.
И два его товарища помогали ему доблестно, и так держались они, не дрогнув, пока не наступила ночь. Тогда пришлось волей-неволей прервать сражение. И вот приблизился к ним один добрый рыцарь и сказал:
— Если вы согласитесь провести эту ночь у нас в замке, приняв наше, пусть и убогое, гостеприимство, вам будут весьма рады. И мы поручимся вам телом нашим и душою, вот как есть мы верные рыцари, не тронуть вас и отпустить завтра такими же, какие вы сегодня, безо всякого предательства. Вы же, узнав подробнее про наш обычай, сами согласитесь его исполнить.
— Во имя Господа, — сказала их дама, — едемте, не отказывайтесь из-за меня.
— Ну что ж! Едем, — сказал сэр Галахад.
И они въехали в ворота замка, и когда они спешились, их встретили в замке с великим радушием. И в скором времени трое рыцарей захотели узнать все про обычай этого замка и как он был установлен.
11
— Сэр, мы расскажем вам всю правду, как есть. Живет в этом замке благородная дама, которой и сам замок принадлежит, и мы все, и еще много других владений. Но много лет тому назад случилось так, что охватил госпожу нашу какой-то странный недуг, она долго лежала с ним, но ей становилось только хуже. И никакой лекарь не мог ее исцелить, пока наконец не объявил один старец, что, если достанут ей блюдо крови молодой девицы, целомудренной девственницы и в помыслах и на деле и к тому же королевской дочери, эта кровь и послужит ей исцелением, когда ее его обмажут. Вот по какой причине был установлен в нашем замке этот обычай.
— Вот что, — сказала тогда сестра сэра Персиваля, — любезные рыцари, я вижу, что эта дама погибла, если ей не будет оказана помощь. И потому позвольте мне дать ей моей крови.
— Но, право, — сказал сэр Галахад, — если вы дадите ей столько вашей крови, вы можете умереть.
— Воистину, — отвечала она, — если я умру, чтобы исцелить ее, мне будет оттого честь и спасение души и честь моему роду. Да и лучше одному пострадать, чем двоим. И потому больше не будет сражения, но завтра я подчинюсь обычаю вашего замка.
В замке все тому очень возрадовались, ведь иначе назавтра был бы возобновлен меж ними смертный бой. Но хотели бы они того или нет, она все равно твердо стояла на своем. И вот в тот вечер принимали трех товарищей в замке со всем возможным радушием; а наутро они, поднявшись, выслушали обедню. И велела сестра сэра Персиваля, чтобы принесли больную даму. Вот принесли ее, страдающую жестоким недугом. И сказала девица:
— Кто отворит мне кровь?
И вышел один человек и отворил ей кровь. Полилась кровь и наполнила блюдо. Тогда подняла она руку, осенила себя крестным знамением и сказала той даме:
— Госпожа, я принимаю смерть мою ради вашего исцеления. И потому, Богом вас заклинаю, молитесь обо мне!
И с тем она упала без чувств. Подбежали тут к ней сэр Галахад и его двое товарищей, подняли ее с пола и остановили ей кровь. Но она уже все равно потеряла так много крови, что не могла жить. Когда она пришла в себя, то сказала так:
— Любезный брат сэр Персиваль, я умираю ради исцеления этой дамы. И когда я умру, прошу вас, не хороните меня в этих краях, но, лишь только испущу я дух, вы положите меня в барку у ближайшей пристани и пустите меня плыть, куда захочет случай. А когда вы трое приедете в город Саррас, чтобы там достигнуть Святого Грааля, вы найдете меня под стенами города. И там погребите меня в Божьем храме. Ибо, открою вам истину, там же будет со временем погребен и сэр Галахад, и вы двое тоже.
Выслушал ее сэр Персиваль и, горько плача, на все согласился. И тут раздался голос:
— Лорды, завтра в час рассвета вы должны расстаться друг с другом, и вы соединитесь лишь тогда, когда приключения приведут вас к Увечному Королю.
После этого попросила она дать ей последнее причастие, и лишь только приняла его, как тут же испустила дух. И в тот же день хозяйка замка исцелилась от недуга, когда ее обмазали тою кровью.
А сэр Персиваль составил запись обо всем, чем помогла она им в их чудесных приключениях, и вложил ей в правую руку. И положили ее в барку и закрыли черным шелком. Тут же поднялся ветер и погнал барку прочь от берега, и все рыцари, собравшись во множестве, долго смотрели ей вслед, покуда она не скрылась из виду.
Затем возвратились все в замок, и в тот же час разразилась внезапная буря, с громом, с молниями и с дождем, так что казалось, вот-вот расколется земля. И половина замка обрушилась. Только перед вечерней улеглась та буря.
И вдруг увидели: скачет рыцарь в полном вооружении, жестоко раненный и в грудь и в голову. И твердил тот рыцарь на скаку:
— О Господи милосердный, помоги мне ныне, в час нужды! А вслед за этим рыцарем проскакал другой, и при нем был карлик, и кричал он тому, кто ехал впереди:
— Остановись! Все равно не спастись тебе бегством! И воздел тогда руки раненый рыцарь и взмолился Богу, чтобы не умереть ему в этот час бедствия.
— Клянусь, — сказал тогда сэр Галахад, — я вступлюсь за него, ради Того, к Кому он взывает.
— Сэр, — сказал сэр Борс, — лучше пусть я сделаю это, ибо это подвиг не для вас, ведь там всего один рыцарь.
— Сэр, — он отвечал, — я согласен. И вот сэр Борс вскочил на коня, поручил их Богу и поскакал вдогонку на помощь раненому рыцарю.
12
А теперь эта повесть обращается к сэру Галахаду и сэру Персивалю, которые всю ночь провели в церкви в молитвах за спасение сэра Борса.
Наутро же, облачившись в доспехи, они возвратились в замок узнать, что сталось с его обитателями. И увидели они, что там не осталось в живых ни мужчины, ни женщин, но всех убило отмщение Господне. И услышали они голос, изрекший:
— Это кара за пролитие крови девственниц!
А позади храма они нашли кладбище и там — шестьдесят каменных гробниц, и все было там тихо и прекрасно, словно бы никакая буря не бушевала над ними. В тех гробницах покоились тела всех непорочных девственниц, замученных ради исцеления госпожи того замка. Они нашли там имя каждой девицы и какого она рода. И все они были королевской крови, а двенадцать — королевские дочери.
Затем покинули они то место и отъехали в лес.
— Ну, — говорит сэр Персиваль сэру Галахаду, — теперь должны мы расстаться, и потому будем молить Господа, чтобы поскорее нам встретиться вновь.
И с тем сняли они шлемы и поцеловались, горько оплакивая свою разлуку.
Теперь обращается эта повесть к сэру Ланселоту.
Назад: * VI *
Дальше: * VIII *