А теперь мы обратимся к сэру Тристраму, который в один прекрасный день сел в легкую барку с женой своею, Изольдой Белорукой, и сэром Кэхидином, ее братом, и поехал покататься вдоль берега. Но когда они отплыли немного, поднялся ветер и отнес их к побережью Уэльса, к самому острову Серважу, где находился сэр Ламорак.

Здесь разбилась о скалы их барка, и дама Изольда пострадала при крушении, и они, как смогли, осторожно отнесли ее в лес. Там у ручья повстречал сэр Тристрам сэра Сегварида с девицею, и они приветствовали один другого.

— Сэр, — молвил сэр Сегварид, — я узнал вас, вы — сэр Тристрам Лионский, человек, коего более всех на свете есть у меня причины ненавидеть, ибо вы разбили любовь между мной и моею женою. Однако я, — сказал сэр Сегварид, — не из тех, кто может возненавидеть благородного рыцаря из-за легконравной женщины, и потому я прошу вас — будьте моим другом, а я буду вашим другом по мере сил. Ибо знайте: вам грозят жестокие опасности в этой долине и нам обоим придется немало поработать копьем в помощь друг другу.

И с тем отвел сэр Сегварид сэра Тристрама к одной женщине там неподалеку, которая была родом из Корнуэлла, и она поведала ему о всех опасностях той долины и что, какой рыцарь туда ни попадет, всякого ждет смерть или заточение.

— Да будет вам ведомо, любезная дама, — сказал Тристрам, — я убил сэра Мархальта и избавил Корнуэлл от тяжких поборов. Я тот самый рыцарь, кто спас короля Ирландии от сэра Бламура Ганского, и я же победил сэра Паломида, ибо знайте, что я — сэр Тристрам Лионский, который, по милости Божией, еще освободит этот горемычный остров Серваж.

И расположился там сэр Тристрам на отдых. А вскоре ему рассказали, что на острове находится рыцарь короля Артура, потерпевший кораблекрушение на скалах.

— Как его имя? — спросил сэр Тристрам.

— Мы не знаем, — отвечали рыбаки, — но он не делает секрета из того, что он рыцарь короля Артура, и могучего владыку нашего острова ставит ни во что.

— Прошу вас, — сказал сэр Тристрам, — если возможно, приведите его сюда, дабы я мог с ним увидеться. И если он вправду один из благородных Артуровых рыцарей, я его узнаю.

Добрая женщина велела рыбакам пригласить его в ее дом. И вот наутро они привели его в рыбацкой одежде, но сэр Тристрам узнал его с первого взгляда и встретил его с улыбкой. Но он сэра Тристрама не узнал.

— Любезный сэр, — сказал сэр Тристрам, — по виду вашему и взгляду мне сдается, что вы недавно были тяжко больны, а также сдается мне, что, наверно, я вас уже где-то видел.

— Охотно допускаю, — отвечал сэр Ламорак, — что вы меня уже встречали, ибо со мной встречались и вели поединки благороднейшие из рыцарей Круглого Стола.

— Любезный сэр, — сказал сэр Тристрам, — откройте мне ваше имя.

— Сэр, я сделаю это на одном условии: вы должны мне сказать, не вы ли — владелец этого острова, носящий имя сэр Навон Черный?

— Нет, это не я, — и я не ленник его, но враг его смертельный, как и вы, и это я докажу, прежде чем покину сей остров!

— Ну что ж, — сказал сэр Ламорак, — раз вы так, без утайки, ответили на мой вопрос, я скажу вам, что я — сэр Ламорак Уэльский, сын короля Пелинора.

— Воистину, так оно и есть, — молвил сэр Тристрам. — И если бы вы сказали иначе, я все равно бы знал правду.

— Кто же вы, — спросил сэр Ламорак, — так хорошо знающий меня? — Правду сказать, сэр, я — сэр Тристрам Лионский.

— А, сэр! А помните ли вы, как однажды выбили меня из седла, а потом отказались спешиться и биться со мною на мечах?

— Сэр, причиной тому был не страх мой перед вами. Но мне было стыдно тогда продолжать с вами бой, ибо я знал, что вы уже и так довольно потрудились на поле брани. Но знайте, сэр, в уплату за мою доброту вы причинили зло многим дамам, послав рог Феи Морганы королю Марку. Он предназначался королю Артуру, вы же обратили его во зло мне.

— Ну и что ж, — отвечал тот, — я и снова бы так поступил, ибо я предпочитаю, чтобы раздоры и распри обрушились на двор короля Марка, чем на двор короля Артура, ибо честь этих двух дворов неравноценна.

— Что до этого, — сказал сэр Тристрам, — то я с вами согласен. Но вами руководило желание причинить зло мне. Однако, благодарение Господу, ваша злая воля большого ущерба никому не принесла. А потому, — так сказал сэр Тристрам, — не питайте ко мне больше вражды, и я тоже не буду вам врагом, и давайте вместе попытаем удачи, чтобы нам с вами вдвоем выйти с честью из сражения с этим великаном сэром Навоном Черным, владыкой здешнего острова, и его уничтожить.

— Сэр, — молвил сэр Ламорак, — теперь я оценил, все ваше благородство. Не лгут же люди, когда говорят, что в вежестве, благородстве и доблести вам нет среди рыцарей равного. А я за всю вашу любезность и доброту отплатил вам злом и в этом теперь раскаиваюсь.

Тем временем пришло известие, что сэр Навон приказал огласить по острову, Чтобы весь народ собрался у него в замке через четыре дня на пятый, ибо в тот день сын Навона будет возведен в рыцари и все рыцари долины и округи должны туда явиться и выступить на турнире, на котором все, кто родом из королевства Логрис, будут биться против жителей Северного Уэльса. И прибыли туда издалека пять сотен рыцарей, А местные рыцари захватили с собой сэра Ламорака, и сэра Тристрама, и сэра Кэхидина, и сэра Сегварида, ибо иначе они не осмеливались выступить. И Навон по просьбе сэра Ламорака ссудил его конем и доспехами, и сэр Ламорак так отличился там на турнирном поле, что и сэр Навон, и весь народ сказали, что никогда еще не случалось им видеть, чтобы рыцарь являл такие чудеса доблести. Ибо, как рассказывается во французской Книге, он одолел чуть не всех из тех пятисот рыцарей и ни один его противник не удержался в седле.

Тогда и сам рыцарь Навон предложил сэру Ламораку посостязаться с ним в рыцарских забавах, ибо, сказал он, никогда еще, он не видел, чтобы рыцарь за один день столько успел.

— Охотно, — сказал сэр Ламорак. — Я как могу позабавлюсь с вами, но только я уже выбился из сил и получил много ударов.

С тем схватились они оба за копья, но сэр Навон не стал мериться силами с сэром Ламораком, а поразил в голову его коня, и тот рухнул замертво. Тогда сэр Ламорак вышел против него пеш, перетянул наперед щит, обнажил меч, и начался тут отчаянный пеший бой. Но сэр Ламорак уже сильно устал и задыхался, и стал он шаг за шагом уклоняться и отступать.

— Ну, друг, — говорит сэр Навон, — попридержи свой меч. Я окажу тебе сейчас милость, какой никогда еще не оказывал рыцарям, ибо я видел сегодня твою благородную рыцарскую доблесть. А потому отступи в сторону, а я узнаю, не вызовется ли кто из твоих товарищей сразиться со мною.

Услышал это сэр Тристрам и говорит:

— Сэр Навон, ссудите меня конем и крепкими доспехами, и я приму ваш вызов.

— Добро, друг, — отвечал сэр Навон. — Ступай вон к тому шатру, облачись там в лучшие, какие найдешь, доспехи, и я тогда позабавлюсь с тобою предивной игрой.

А сэр Тристрам говорит:

— Смотрите только не посрамитесь в игре, а не то как бы еще я не научил вас новым забавам.

— Хорошо сказано, — отозвался сэр Навон.

И вот когда сэр Тристрам облачился в лучшие, какие выбрал, доспехи, с добрым щитом и мечом, он изготовился к пешему бою:

— Ибо вижу я, что сэр Навон не терпит копейных ударов и всякий раз спешит убить под рыцарем коня.

— Ну, друг, — говорит сэр Навон, — давай-ка позабавимся!

Долго рубились они в пешем бою, наступая, уклоняясь, разя с маху ребром и коля острием, и все без передышки. Но вот наконец спрашивает у него сэр Навон, как же его имя.

— Сэр, — он отвечает, — мое имя — сэр Тристрам Лионский, я рыцарь из Корнуэлла, что под королем Марком.

— А! Милости просим! — сказал сэр Навон. — Ведь изо всех рыцарей я всего более желал сразиться с тобою да еще с сэром Ланселотом.

И снова они ринулись яростно друг на друга, но в конце концов сэр Тристрам все же зарубил сэра Навона. А тогда подскочил он сразу же к его сыну и отсек и ему голову долой.

Тут объявили все жители острова, что теперь желают держать свои владения в долине Серваж от сэра Тристрама.

— Нет, этому не бывать, — отвечал сэр Тристрам, — ибо вот здесь находится славный рыцарь сэр Ламорак, пусть он вместо меня будет владеть этим островом, ведь он свершил сегодня великие бранные подвиги.

— Нет, и этому не бывать, — сказал сэр Ламорак. — Я не согласен бьцгь владыкой этой страны, ибо я не заслужил этого так, как вы. А потому передайте ее кому хотите, я же ее не возьму.

— Ну что ж, — сказал сэр Тристрам, — раз ни вы, ни я ее не берем, отдадим тогда ее тому, кто меньше этого заслуживает.

— Сэр, поступайте как знаете, ибо дарить — ваше право, а я бы ее не взял, даже если бы заслуживал.

И вот с общего согласия отдали остров сэру Сегвариду. Он их поблагодарил; и так стал сэр Сегварид владеть тем островом и правил там с честью. Он освободил всех узников и установил в долине добрые порядки. А потом он возвратился в Корнуэлл и рассказал королю Марку и Прекрасной Изольде о том, как сэр Тристрам поставил его владеть островом Серваж. И он разгласил по всему Корнуэллу о подвигах этих двух рыцарей, так что стало это известно повсюду. Но велико было горе Изольды Прекрасной, когда она услышала, что с сэром Тристрамом была там Изольда Белорукая.

А теперь обратимся мы к сэру Ламораку, который держал путь ко двору короля Артура.

Сэр Тристрам и его жена и сэр Кэхидин сели на корабль и уплыли назад в Бретань, к королю Хоуэллу, где их встретили с превеликой радостью. И когда там услышали об их приключениях, все восхитились его благородству и доблести.

А сэр Ламорак, расставшись с сэром Тристрамом, поехал по лесу и выехал прямо к отшельничьей обители. Увидел его отшельник и спрашивает, откуда он к нему прибыл.

— Сэр, я приехал вон из той долины.

— Дивно мне это слышать, — сказал отшельник, — ибо за последние двадцать лет не случалось такого, чтобы рыцарь, попавший в здешние края, не был убит, свирепо изранен или же обращен в бедного пленника. -

— Сэр, с этими злыми обычаями покончено навсегда, — отвечал сэр Ламорак, — ибо сэр Тристрам убил вашего владыку сэра Навона и его сына.

Отшельник обрадовался, и все его братья тоже, ибо, по его словам, другого такого тирана никогда не было среди христиан.

— Стало быть, — сказал отшельник, — это богатая долина станет теперь держанием от сэра Тристрама.

Наутро сэр Ламорак с ним простился и поскакал своей дорогой. Вот едет он и по пути видит, как один рыцарь бьется против четверых. Одинокий рыцарь защищался доблестно, но под конец они все же выбили его из седла. Тогда сэр Ламорак встал между ним и ими и спросил, зачем хотят они убить этого одинокого рыцаря, ибо это позорно, когда четверо нападают на одного.

— Так знай же, — отвечали они, — что он — предатель.

— Это вы так говорите, — сказал сэр Ламорак. — А вот когда я выслушаю его, тогда увидим, скажу ли я то же, что и вы.

— Сэр, — молвил сэр Ламорак, — что ответите вы на это? Неужели не оправдаетесь и не докажете, что обвинены ложно?

— Сэр, я могу оправдаться и словом и дел ом, и я готов доказать мою правоту сильнейшему из них в честном бою один на один.

Тут они заговорили разом все четверо:

— Мы не станем подвергать себя смертельной опасности. Но знайте, заступись за него сейчас даже сам король Артур, не в его власти было бы спасти ему жизнь.

— Ну, это уж вы слишком расхвастались, — сказал сэр Ламорак. — Много есть таких, кто говорит за спиной у человека больше, чем осмелится сказать ему в лицо. Я же в ответ на эти ваши слова объявляю вам, что я — из самых простых рыцарей Артурова двора, и, во славу моего господина, теперь держитесь: я, вам всем на страх, сейчас этого рыцаря отобью!

Тут они все вчетвером набросились на сэра Ламорака, но он двумя ударами уложил двоих, и тогда остальные двое бежали. Сэр же Ламорак обратился к тому рыцарю, помог ему встать, подсадил на коня и спрашивает, как его имя.

— Сэр, мое имя — сэр Фролл с Внешних Островов.

И он поехал вместе с сэром Ламораком и сопровождал его дальше в пути. Вот едут они и видят: скачет им навстречу статный рыцарь, весь в белом.

— А! — воскликнул сэр Фролл, — с этим рыцарем у меня недавно был поединок, и он выбил меня из седла, поэтому я сейчас с ним сражусь.

— Нет, вы с ним не сразитесь, — сказал сэр Ламорак, — если послушаете моего совета. Сначала расскажите мне, в чем ваша ссора и кто кого вызвал на бой: он вас или вы его?

— Конечно, — отвечал сэр Фролл, — это я его вызвал.

— Сэр, тогда мой вам совет: оставьте его и больше его не задевайте, ибо, судя по виду, он — рыцарь доблестный и шутить не станет. Сдается мне, что он из рыцарей Круглого Стола.

— Ну и что ж! Я ему все равно спуску не дам! — отвечал сэр Фролл.

И он окликнул рыцаря и сказал:

— Сэр рыцарь! Готовьтесь к поединку!

— В том нет нужды, — отвечал белый рыцарь, — ибо я не расположен ни к шутливым речам, ни к копейным забавам.

Наставили они копья, и белый рыцарь опрокинул сэра Фролла на землю, а сам поскакал не спеша своей дорогой. Поехал вслед за ним сэр Ламорак, нагнал его и спрашивает, как его имя. — Ибо сдается мне, вы из дружины рыцарей Круглого Стола. — Сэр, я отвечу вам, но на том условии, что вы никому не скажете моего имени и, кроме того, назовете мне свое.

— Сэр, мое имя — сэр Ламорак Уэльский.

— А мое имя — сэр Ланселот Озерный.

Тут они обрадовались оба, отложили мечи и сердечно поцеловались.

— Сэр, — сказал сэр Ламорак, — с вашего изволения, я готов служить вам.

— Упаси Бог, сэр, чтобы столь высокородный рыцарь служил мне, — сказал сэр Ланселот и добавил: — Я выехал на подвиг, который должен свершить в одиночку.

— Тогда да пошлет вам Господь удачи! — сказал сэр Ламорак.

И с тем они расстались. Сэр Ламорак возвратился к сэру Фроллу и опять подсадил его на коня.

— Сэр, кто таков тот рыцарь? — спрашивает сэр Фролл.

— Сэр, вам этого не узнать, да и не ваше это дело.

— Вы весьма нелюбезны, — сказал сэр Фролл, — и потому я дружбу с вами расторгаю.

— Поступайте как вам угодно, хотя благодаря мне вы сберегли прекраснейший цветок в вашем венце.

И с тем они разъехались.

А дня через два или три подъехал сэр Ламорак к ручью и увидел там спящего рыцаря, дама же его сидела рядом и бодрствовала, Но в это самое время скакал той дорогой сэр Гавейн, он схватил даму, посадил ее на коня позади своего оруженосца и поехал дальше.

Тот рыцарь пустился за ним в погоню и его окликает:

— Эй, рыцарь, поворачивай коня!

— Что вам от меня надобно? — спрашивает сэр Гавейн. — Я племянник короля Артура.

— Сэр, за это я готов отпустить вас подобру-поздорову, только пусть эта дама останется со мной.

Но сэр Гавейн повернул коня и поскакал с копьем наперевес против защитника дамы. Однако тот рыцарь мощным ударом выбил его из седла и даму снова забрал себе.

Все это видел сэр Ламорак, и он сказал себе так:

— Если я не отомщу за своего товарища, он опозорит меня при дворе короля Артура. — И сэр Ламорак предложил тому рыцарю поединок.

— Сэр, я готов, — отвечал тот.

Вот сшиблись они со всей мощью, и сэр Ламорак пронзил его копьем с левого бока до правого, так что тот упал мертвый.

Тогда дама поехала к брату своего рыцаря, носившему имя сэр Белианс Надменный, что жил оттуда неподалеку. Она поведала ему о гибели его брата.

— Увы! — молвил он, — я отомщу!

И он облачился в доспехи, сел на коня и в недолгом времени нагнал сэра Ламорака. Он крикнул ему:

— Оборотись, сэр рыцарь, и забудь и думать про эту даму, ибо тебе со мною предстоят еще новые забавы: будем биться с тобою не на жизнь, а на смерть, ибо ты убил моего брата сэра Фролла, доброго рыцаря, каким тебе никогда не бывать!

— Сказать-то всякое можно, — отвечал сэр Ламорак, — но сегодня в честном поединке я выказал себя лучшим рыцарем, нежели он.

И вот ринулись они друг на друга, сшиблись и оба рухнули наземь, и тогда перетянули они наперед щиты, обнажили мечи, и два часа длился у них богатырский могучий бой. Под конец спрашивает сэр Белианс, как его имя.

— Сэр, мое имя — сэр Ламорак Уэльский.

— Ах, — сказал сэр Белианс, — ты и есть тот самый человек, кого я пуще всех ненавижу, ибо, спасая твою жизнь; я погубил моих сыновей, а теперь ты еще убил моего брата сэра Фролла. — Увы! Разве могу я примириться с тобой? Так защищайся же! Сегодня ты умрешь, тут уж ничего ни поделать, ни поправить нельзя.

— Увы! — молвил сэр Ламорак, — я должен был бы признать вас, ведь вы — тот самый человек, кто сделал мне добра больше всех на свете.

И с тем опустился сэр Ламорак на колени и стал просить у него прошения.

— Вставай! — отвечал сэр Белианс, — не то я зарублю тебя на этом самом месте коленопреклоненного!

— В том нет нужды, — сказал сэр Ламорак, — ведь я сдаюсь вам, и не от страха перед вами и вашей мощью, а из-за доброты вашей, которая не позволяет мне с вами сражаться. Поэтому прошу вас, во имя Господа и рыцарской чести, простите мне все, чем я вас обидел!

— Увы! — воскликнул сэр Белианс. — Подымись с колен, а иначе я зарублю тебя безо всякой пощады!

И снова завязался меж ними бой, они наносили один другому раны, так что вся земля была окровавлена, где они рубились. Но вот наконец сэр Белианс отступил назад и тихонько присел на пригорок, ибо он был совсем обескровлен и обессилел и не мог уже больше стоять на ногах.

Тут закинул сэр Ламорак свой щит за спину, подошел к нему и спрашивает:

— Ну, как дела?

— Хорошо, — отвечает сэр Белианс.

— Так-то, сэр, и все же я окажу вам милосердие в ваш трудный час.

— Ах, рыцарь, — говорит сэр Белианс сэру Ламораку, — ты просто глупец. Будь ты у меня в руках, как я сейчас в руках у тебя, я бы тебя убил. Но благородство твое и доброта столь велики, что мне ничего не остается, как только забыть все то зло, какое я на тебя держал.

И сэр Ламорак опустился перед ним на колени, отстегнул прежде его забрало, а потом свое, и они поцеловались, плача обильными слезами. Пеле того сэр Ламорак отвел сэра Белианса в монашескую обитель, что была там поблизости, и не покинул его, покуда он совсем не поправился. И они поклялись, что никогда больше не станут биться друг против друга.

После этого сэр Ламорак отправился в путь и прибыл ко двору короля Артура.

Здесь кончается повесть о сэре Ламораке и сэре Тристраме и начинается повесть о славном рыцаре по прозванию сэр Лакот Мальтелье Худая Одежка.