Глава двенадцатая
Громовой Утес

Сильвана Ветрокрылая возлежала на дубленой шкуре в большом шатре на Вершине Духов. Рядом сидел Натанос. Сидеть на земле, скрестив ноги, ему было явно неудобно, но если уж ей не позволялось сесть в кресло или встать, то и ему она поблажек делать не собиралась. Кроме Натаноса, ее сопровождал эльф крови, маг по имени Арандис Солнечный Жар – чтобы она смогла быстро удалиться, если здесь станет слишком уж уныло или где-то еще возникнут срочные дела. Он чопорно замер слева от Сильваны и, судя по выражению лица, предпочел бы оказаться где угодно, только не здесь. Справа стояла одна из следопытов, Синдия. В сравнении с ее неподвижностью Арандис мог бы показаться сущим живчиком.

– Как я устала от барабанного боя, – шепнула Сильвана, склонившись к уху Натаноса.

Для нее этот звук был неразрывно связан со «старой Ордой»: по-видимому, орки, тролли и, конечно же, таурены с радостью били в барабаны в любое время дня и ночи и по любому поводу. К счастью, на сей раз это был не оглушительный гром орочьих боевых барабанов, но тихая, мерная дробь, под которую верховный друид Хамуул Рунический Тотем все бубнил и бубнил о «трагедии в Силитусе».

Сама Сильвана не усматривала в случившемся совершенно ничего трагического. По ее мнению, обезумевший титан, вонзивший в мир меч, был просто даром судьбы. Открытие Галливикса она хранила в секрете – до тех пор, пока не разберется, как надлежащим образом применить сей странный материал к наибольшей для Орды выгоде. По словам Галливикса, его подручные должны были «позаботиться» и об этом.

К тому же – ну, что особенного имелось в Силитусе, кроме гигантских жуков да Сумеречных сектантов? Без тех и других мир станет только лучше. Но вот таурены – народ, давший Орде первых друидов и потерявший в Силитусе нескольких членов Круга Кенария, – были просто потрясены этакой утратой.

Дабы почтить и ублаготворить их встревоженных духов, Сильвана снисходительно высидела ритуал до конца. А теперь выслушивала (и, по всей видимости, должна была одобрить) планы отправки в Силитус, на разведку, нового отряда шаманов и друидов – и все только потому, что Хамуулу Руническому Тотему привиделся страшный сон.

– Духи плакали, – говорил Хамуул, – и гибли, защищая земли Силитуса, и теперь обитает там только смерть. Смерть и боль. Мы не вправе подвести нашу Мать-Землю. Мы должны воссоздать оплот Кенария.

За Сильваной пристально наблюдал Бейн. Порой ей думалось, что лучше б уж он послушался веления своего большого, полного сострадания сердца и увел тауренов в Альянс. Однако презрение к тауренской мягкости не отменяло надобности в них. Пока Бейн остается верен – а до сих пор он в трудную минуту еще ни разу не подводил, – Сильвана будет использовать его и его народ на благо Орды.

Рядом с Бейном стоял и представитель троллей, престарелый мастер Гадрин. Беседовать с ним Сильвана тоже не планировала. Но сейчас у троллей царило безвластие, а ведь они – народ хаотичный и непредсказуемый. Только теперь, с великим запозданием, Сильвана осознала, насколько спокойным и уравновешенным был Вол’джин. Когда вождем Орды был он, со стороны казалось, что управлять ею легче легкого… Троллям тоже непременно потребуется нанести визит и оценить тех, кого они предложат на роль лидера.

Тем временем Рунический Тотем закончил воззвание к вождю. Теперь все смотрели на нее – все эти мохнатые, рогатые головы, как одна, повернулись к ней.

Пока Сильвана обдумывала ответ, к Бейну подбежал один из его скороходов, Перит Штормовое Копыто. Тяжко отдуваясь, он склонился к вождю и что-то прошептал ему на ухо. Бейн слегка приподнял брови, взмахнул хвостом и спросил о чем-то на таурахэ. В ответ скороход кивнул. Теперь все смотрели только на лидера тауренов.

Бейн расправил плечи и серьезно заговорил:

– Мне только что сообщили, что к нам идет гость. Он хочет поговорить с тобой, вождь, о том, что случилось в Силитусе.

Сильвана слегка напряглась, но внешне осталась совершенно спокойна.

– Кто же этот гость?

– Магни Бронзобород, – после недолгого молчания ответил Бейн. – Вестник Азерот. Он просит тебя прислать к нему мага: для подъема на лифте он слишком тяжел.

Собравшиеся зашумели. Сильвана молча переглянулась с Натаносом. Мысли понеслись в голове со скоростью тысячи лиг в секунду. Магни не мог сказать ничего такого, что она рада была бы слышать. Он был защитником мира, защитником Азерота, глубокие трещины в коем прямо сейчас, в эту минуту, несли на поверхность небывалые сокровища. Магни нужно было помешать, вот только как?

Нет, помешать ему Сильвана не могла. Могла разве что попробовать свести ущерб к минимуму.

– Я знаю, Магни Бронзобород больше не дворф, – заговорила она. – Но некогда был дворфом. И тебе, верховный вождь, несомненно, будет неловко, а то и откровенно неприятно официально принимать бывшего лидера одной из рас Альянса. Я понимаю это и избавлю тебя от раздумий, как тут поступить. Я – вождь Орды. Все, что он хочет сказать, он может сказать мне наедине.

Бейн с фырканьем раздул ноздри.

– Но я думал, ты, вождь, лучше всех на свете понимаешь, как телесное превращение может менять убеждения и взгляды. Когда-то ты была членом Альянса. Теперь возглавляешь Орду. А Магни… теперь он даже не существо из плоти и крови.

В его ответе не было ничего оскорбительного, и все же эти слова отчего-то причиняли боль. Однако логика их была безупречна.

– Что ж, если ты, верховный вождь, считаешь, что это безопасно, так и быть.

Но таурены с троллями продолжали вопросительно взирать на нее, и Сильвана с запозданием поняла: от нее ждут предложения воспользоваться помощью ее мага. На миг поджав губы, она повернулась к Арандису.

– Не сопроводишь ли ты Перита туда, где ждет нас Вестник Азерот?

– Конечно, вождь, – с готовностью ответил маг.

В неловком ожидании открытия портала Сильвана лихорадочно размышляла над тем, как лучше повести неизбежный разговор.

Наконец из портала, сверкая мириадами граней алмазного тела в свете костра, выступил Магни, и Бейн тепло приветствовал его:

– Твой приход – великая честь для нас, Вестник Азерот.

– Да, великая честь, – немедля вмешалась Сильвана. – Мне передали, ты просишь о встрече со мной.

Магни кивнул, отвечая на приветствие Бейна, расправил плечи, повернулся к Сильване и ткнул алмазным пальцем в ее сторону.

– Точно, – ответил он, – и скажу многое. Во-первых, спровадь подальше своих зеленых коротышек. В Силитусе и без них худо, а с ними – хуже некуда.

Это было вполне ожидаемо.

– Они проводят разведку, – спокойно и мягко сказала Сильвана.

– Не тут-то было! Они шуруют, ковыряются в земле, и Азерот это не нравится. Она должна исцелиться, а иначе умрет.

Все, затаив дыхание, выслушали весть о том, что Азерот страдает, мучается, медленно умирает от страшной боли. Что сама кровь мира сочится на поверхность, и эта кровь таит в себе невообразимую силу.

Последнее Сильвана знала и без Бронзоборода, а вот первое внушало нешуточную тревогу.

– Мы должны помочь ей, – с дрожью в голосе подытожил Магни, и на сей раз Сильвана не стала поправлять гостя. Его откровение меняло все.

– Безусловно, должны, – согласилась она. – Надеюсь, ты поговоришь об этом и с Альянсом?

– Уже сделано, – ответил Магни, явно в надежде успокоить ее. – И молодой Андуин, и Лига исследователей, и Круг Кенария, и Служители Земли вскоре отправят в Силитус свои отряды.

А вот эта информация была ценной. Магни Бронзобород, некогда правивший Стальгорном, никогда не открыл бы того, что только что сообщил Сильване Вестник Азерот.

– Хорошо, – сказал Бейн. – Мы готовы сделать то же самое.

Не следовало бы ему раскрывать рот, пока вождь не сказал свое слово, но у Сильваны начала рождаться идея.

– Верховный вождь Бейн говорит от имени всех нас. Твои новости и вправду тревожны, Вестник Азерот. Конечно, мы поможем всем, что в наших силах. Более того, об организации помощи со стороны Орды мне бы хотелось попросить тауренов.

Бейн дважды моргнул, но больше ничем не выказал удивления, хотя, несомненно, был удивлен.

– Для нас это честь, – отвечал он, прижимая кулак к сердцу в традиционном тауренском салюте.

– Благодарю тебя за предостережение, Вестник Азерот, – продолжала Сильвана. – Все мы живем в этом бесценном мире. И, как наглядно показали всем нам недавние события, если мы разрушим его, бежать будет некуда.

– Это… очень умно с твоей стороны, – расщедрился на похвалу Магни. – Что ж, ладно. Мое дело еще далеко не кончено. Знаю, членам Орды и Альянса трудно представить, что они – не единственные народы в мире. Но я должен предупредить еще много рас. Все мы, как ты сказала, вождь, живем в этом бесценном мире. Отзови своих гоблинов. Не то – как бы не пришлось нам искать пристанища в совсем новом мире.

На сей счет Сильвана не стала ничего обещать, однако улыбнулась.

– Пожалуйста, позволь нам сберечь тебе время на выполнение этой задачи. Куда Арандису переправить тебя?

– Пожалуй, что в Пустоши, – задумчиво пробормотал Магни. – Нужно предупредить кентавров. Спасибо тебе, душечка.

Это фамильярно-покровительственное обращение возмутило Сильвану до глубины души, однако она сумела сохранить на лице любезную улыбку. В мертвой тишине Арандис сотворил портал в неприветливые бесплодные земли, Магни шагнул в него и исчез.

– Все еще хуже, чем я опасался, – с тяжелым вздохом сказал Хамуул. – Нужно браться за дело как можно скорее. Вождь, нам нужны все, кто прежде работал с Альянсом, и…

– Нет.

Голос Сильваны оборвал его фразу, точно клинок, срубающий голову с плеч.

– Вождь, – спокойно заговорил Бейн, – мы все слышали, что сказал Вестник Азерот. Наш мир тяжело ранен. Неужели мы уже забыли уроки Катаклизма?

Свистнули в воздухе хвосты. Дрогнули, насторожились уши. Тролли опустили взгляды к земле и покачали головами. О, да, Катаклизм помнили все.

– Такое не должно повториться. Не должно.

«Это следовало сделать давным-давно», – подумала Сильвана.

Грациозно поднявшись, она подошла к главе тауренов.

– Мне нужно кое-что сказать тебе наедине, верховный вождь, – промурлыкала она. – Идем, прогуляемся.

Бейн на миг прижал уши, однако кивнул и двинулся вниз по ступеням, начинавшимся у шатра.

Вершины Громового Утеса – Вершина Духов, Вершина Старейшин и Вершина Охотников – были соединены с центральной возвышенностью висячими мостами. Сильвана тихо дивилась искусству строителей. Казавшиеся с виду такими хрупкими и ненадежными, эти мосты легко выдерживали тяжесть нескольких тауренов, пересекавших пропасти одновременно.

Сильвана без колебаний дошла до середины моста. Мост слегка закачался. Отсюда она могла различить неяркое мерцание пещеры Прудов Видений. Перед отбытием следовало нанести туда визит: там располагалась единственная в тауренской столице община Отрекшихся. Кроме этого, следовало навестить и Подгород – встретиться с Советом Покинутых и собственными глазами оценить назревшую угрозу либо убедиться в отсутствии таковой.

– Что ты хотела сказать мне, вождь? – спросил Бейн.

– Счастлив ли здесь мой народ?

Таурен озадаченно склонил голову набок.

– По-моему, да, – ответил он. – Они получают все, о чем ни попросят, и кажутся вполне довольными.

– Таурены стали друзьями Отрекшихся, когда их отверг Альянс. За это я всегда буду вам благодарна.

Когда-то Хамуул Рунический Тотем (в эту минуту – заноза в ее боку) сумел доказать, что, обладая свободой воли, Отрекшиеся еще способны искупить вину, исправить то, что натворили после того, как были убиты и порабощены волей Короля-лича. Не кто иной, как он, убедил вождя Тралла, тоже знавшего кое-что о тех, кого все вокруг считают «чудовищами», принять Отрекшихся в Орду. Этого Сильвана не забыла и не забудет никогда.

– Поэтому, – сказала она, повернувшись к Бейну и подняв на него взгляд, – я и смотрела сквозь пальцы на то, как ты ищешь дружбы кое-кого из людей.

– О моем общении с Джайной Праудмур давно известно всем, – напомнил Бейн. – Во время суда над Гаррошем Адским Криком это стало общеизвестным. Она пришла мне на помощь, когда Зловещий Тотем поднял бунт против остальных тауренов. Отчего это тревожит тебя сейчас?

– Это меня ничуть не тревожит. Тревожит другое – а именно твоя переписка с Андуином Ринном. Она продолжается до сих пор. Или ты будешь отрицать это?

Бейн молчал, но внезапный взмах хвостом выдал его с головой. Лгуны из тауренов – хуже некуда.

– Я никогда – ни словом, ни соучастием – не поддерживал ничего, что может пойти во вред Орде, – наконец сказал он.

– Верю, оттого и не вмешивалась до сих пор. Но теперь принц Андуин стал королем Андуином. Теперь он отнюдь не беспомощный прекраснодушный мечтатель. Теперь он – политик. Он может развязать войну. Разве ты на моем месте стал бы потворствовать тайной переписке с одним из королей Альянса?

– Что же ты намерена делать? – с отменным спокойствием спросил Бейн.

– Ничего, – ответила Сильвана, – до тех пор, пока эта связь остается прерванной. И, дабы показать, что не сержусь на то, что некоторые вполне разумно сочли бы изменой, подтверждаю свое предложение возглавить помощь в исцелении Азерот. И более того, – она махнула рукой в сторону входа в пещеру внизу, – поговорю с местными Отрекшимися и спрошу их, чем нам могут помочь Пруды Видения. Мой следопыт, Синдия, останется здесь и будет держать меня в курсе всех ваших успехов.

С этими словами Сильвана повернулась к Бейну спиной. Тот застыл без движения, точно каменное изваяние. Даже хвост его больше не подрагивал.

– Итак, мы поняли друг друга?

– Вполне, вождь. Это все?

– Да. Надеюсь, этот разговор ознаменует начало нового этапа сотрудничества тауренов и Отрекшихся.

Вождь тауренов безмолвной громадой двинулся за ней, и оба вернулись к шатру. Там Сильвана сообщила ожидавшим о том, что ради исцеления мира предлагает тауренам прибегнуть к помощи Отрекшихся из Прудов Видения. Но когда Хамуул заговорил о восстановлении оплота Кенария в Силитусе, один из троллей сказал:

– А что быть с гоблины? Они кишеть там, как мухи. Ты быть убрать их, как говорить Вестник?

– Гоблины, – отвечала Сильвана, – знают о недрах мира больше любой другой расы Орды. Я имела разговор с Галливиксом, и он заверил меня, что его гоблины занимаются разведкой и исследованиями.

Видя, что кое-кто собирается возразить, она поспешила добавить:

– Принц подчиняется непосредственно мне. И в нужное время я сообщу Орде обо всем, что мне удалось узнать.

– Но не Альянсу? – спросил Рунический Тотем.

– Магни уже говорил с Альянсом, – ответила Сильвана, старательно избегая встречаться взглядом с Бейном. – И я абсолютно уверена, что Андуин не будет слать в Оргриммар курьеров с вестями об их последних достижениях. Так отчего же это должна делать я?

– Потому, что сей мир принадлежит нам всем, – тихо сказал Рунический Тотем.

– Возможно, вскоре, в один прекрасный день, это «нам всем» будет означать Орду и только Орду. Ну, а пока что я просто ставлю интересы и благополучие своего народа выше интересов Альянса, уничтожившего Таурахо. Надеюсь, как и вы все.

– Но… – начал было верховный друид.

Сильвана повернулась к нему. Лицо ее оставалось холодным и безмятежным, но глаза загорелись гневным огнем.

– Возрази еще раз, и я этого так не оставлю. Вол’джин и его лоа назвали вождем Орды меня. И я, вождь Орды, решаю, о чем, когда и кому нужно сообщать. Это ясно?

Хамуул прижал уши, но ответил довольно спокойно:

– Да, вождь.

В те времена, когда Парквел Финталлас еще не утратил способности дышать, он был историком. О Лордероне он знал все, что только возможно, и с великой любовью вспоминал дни и годы, прожитые с женой Миной и дочерью Филией в скромном, однако уютном жилище в Столице. Даже сейчас он все еще помнил и запах чернил и пергамента, и как делал выписки из множества древних томов, и золотистый, медвяный свет солнца за окном. И теплый, ровный треск пламени свечей, когда он засиживался за работой заполночь. И как Мина присылала Филию с ужином, когда он был слишком поглощен работой, чтоб выйти к столу. Пока дочь был маленькой, он сажал ее на колени, а когда подросла – приглашал посидеть рядом или порыться в огромной библиотеке, в то время как отец наслаждается превосходной кухней Мины…

Но здесь, в Подгороде, не было ни треска пламени, ни запахов пергамента и чернил, ни отменной еды, с любовью приготовленной мудрой и нежной супругой, ни детей, докучающих уймой вопросов, на которые он так любил отвечать. Только холод, сырость, тошнотворная вонь гнили, да зловещее зеленое мерцание оскверненной реки, пересекавшей подземный некрополь.

Все эти воспоминания были так свежи, что не приносили ему ничего, кроме боли, однако сколь же они были приятны! Возвращаться туда, где протекала их жизнь, Отрекшимся настоятельно не советовали. Теперь их домом был не Лордерон, а Подгород, подобно своим обитателям, более не нуждавшимся во сне, не знавший различий меж днем и ночью.

Раз или два Парквел украдкой пробирался в свой бывший дом и втайне пронес в Подгород несколько книг. Но однажды был пойман и строго отчитан. А книги конфисковали. «Память о человеческой истории нам больше ни к чему, – сказали ему. – Теперь для нас важна только история Подгорода».

С годами, при помощи искателей приключений, он смог раздобыть новые книги и каждой из них дорожил больше всего на свете. Но никакие авантюристы, ищущие золота или славы, не могли вернуть того, что ушло навсегда. Мина либо погибла, либо превратилась в бессловесное чудовище. А Филия, его красавица и умница, осталась человеком и, вероятно, была жива до сих пор. Но, если и так, только ужаснулась бы, увидев, что сталось с любимым папой.

Долгое время Парквел считал, что одинок в тоске о прошлом. Но вот Вельсинда основала Совет Покинутых, чтоб позаботиться о городе в отсутствие Темной Госпожи, и вскоре то, что родилось как насущная необходимость, сделалось – по крайней мере, для Парквела – чем-то гораздо большим. Здесь он обрел чувство товарищества. Здесь он узнал, что вовсе не все довольны бездумным служением. Возможно, Отрекшиеся не были живыми, однако и у них имелись свои нужды, желания и чувства, не находившие удовлетворения.

Вельсинда была уверена, что Сильвана скоро вернется и прислушается к тому, что скажет совет.

Парквел искренне надеялся, что она права, но не на шутку в этом сомневался. Ведь от Сильваны требовалось прекратить принуждать подданных к продолжению жизни против собственной воли, не заставлять неупокоенных отрекаться от прошлого.

Однако, как учит история, наделенные властью не любят идти на уступки, а если и идут, то разве что вынужденно.

И за все годы жизни и посмертия Парквел еще не видел случая, чтобы история ошибалась.