Глава 21
Величественный кафедральный собор стоял на центральной площади Гнездовска. Рядом расположились невысокие белые домики епископского подворья. Виктор и Анна ждали окончания службы в небольшом скверике рядом неподалеку, стоя за разросшейся акацией.
Оба были уверены, что некромант где-то здесь. И убийца Олега с Анжеем, так красиво подставивший Альград (а не ради этого ли всё затевалось?) тоже неподалеку.
План был, с одной стороны, достаточно прост — а с другой казался жуткой авантюрой. Но другого варианта в имеющихся обстоятельствах им придумать не удалось. Виктор собирался любым способом навязаться в охрану фрайин Ингрид. Анна уверяла, что некромант не выдержит. Кинется. И, скорее всего, постарается достать сестру Альградского конунга — слишком многое на нее здесь завязано.
Значит, нужно быть рядом.
— Как насчет небольшой провокации? — задумчиво спросила Анна, когда они обсуждали дальнейшие действия. — Маньяк начал убивать после встречи со мной. Может быть, повторим? Сегодня у князя бал, меня туда даже пригласили — магов всегда рады видеть. Сделаю довольную физиономию обожравшегося некроманта, буду во все стороны силой светиться — вдруг да клюнет?
Виктор не стал возражать.
В храме шла воскресная литургия. Все княжеские гости должны были на ней присутствовать, и некромант — не исключение. Как, ехидно хмыкнув, пояснила Анна — "Он что, не человек? Это мертвому некроманту в церкви плохо и неуютно, живые прекрасно могут быть в храме. Правда, после причастия полдня колдовать не получается — но это ведь нам только на руку?"
Звуки службы в скверик почти не доносились, можно было расслышать только хор. Слова разобрать не получалось, голоса сливались в единую светлую песню, но Виктор, как и многие прихожане, прекрасно помнил чин литургии.
"Тело Христово приимите, Источника Безсмертнаго вкусите…" — угадал следователь в пении.
Причастие. Служба почти завершена.
Виктор перекрестился на купол собора.
— Что ж ты на литургию не пошел? Мне-то, возможно, колдовать придется, а ты вполне мог бы постоять с благородными господами.
В голосе магички послышался легкий намек на что-то не совсем уместное. Или ты, Виктор, уже везде намеки видишь? Конечно, воскресные службы — веками освященное место для флирта, что бы там ни говорили ревнители морали. Встретиться глазами, свечу передать, просто рядом постоять… Тьфу, пропасть!
— Я в другой приход хожу, — возможно, излишне грубо бросил он.
— А, ну да… — многозначительно протянула Анна.
Следователь демонстративно отвернулся и стал мысленно повторять за церковным хором:
"Да исполнятся устá наша хваления Твоего, Господи, яко да поем славу Твою…"
Наверное, стоило бы зайти в собор, послушать гнездовского епископа. Но как же это сложно, когда ты — ни там, ни тут, ни дворянин, ни простой стражник! Нет уж, лучше в сторонке постоять.
Да и для дела так полезнее.
Виктор сейчас был между "сегодня" и "вчера", следователь в дворянском камзоле, гётский рыцарь в гнездовской страже… Хотелось молча спросить у Того, кому сейчас пел хор в храме — кто я? Зачем? Чего же Ты от меня хочешь?
"Сам разберёшься", — качались от легкого ветерка цветы на клумбе.
"Отставить сопли", — ахнул колокол собора.
Под праздничный перезвон колоколов из храма выходили прихожане. Первым из полутьмы собора шагнул князь Николай Гнездовский, а за ним, в траурной мантилье, опираясь на руку брата — фрайин Ингрид.
Ну что, давай. Вперед.
Сейчас главное — не дать некроманту добраться до фрайин. И не важно, что конунг обеспечит безопасность сестры куда лучше бывшего рыцаря. Ты должен ее охранять. Значит, охраняем. А то, что тебе этого хочется гораздо сильнее, чем чего бы то ни было на свете…
Об этом с исповедником поговорим. Потом.
Все, вперед.
Почему ты все еще стоишь, как вкопанный?
Благородные господа с приближенными выходили из храма друг за другом — властители Заозерья, участники бесконечной шахматной партии, политики, интриганы, временные союзники и вечные противники…
Банка с пауками.
Точнее — дерьмовая банка с пауками.
Виктор, почему ты не спешишь оказаться там, на ступенях кафедрального собора, с ними?
Почему даже серо-синий взгляд фрайин — недостаточная причина для того, чтобы сделать шаг? Ты ведь сам родом из знати, ты понимаешь мельчайшие оттенки их взглядов и жестов, это твоя стая, давай!
Следователь Виктор собирался с духом, чтобы подойти к благородным господам.
Князь Бельский, барон фон Берген изучал высшее общество, прежде чем вступить в разговор. Память об императорских приемах с поклоном подавала своему господину их портреты с пометками на полях.
Князь Николай остановился у ступеней храма, обернулся и величаво, с поклоном, перекрестился. В его движениях были спокойствие и уверенность. Князь держит все под контролем, и горе тому, кто попытается нарушить его планы. Сила и расчет. Он не упустит своего и сумеет что угодно обернуть на пользу княжеству.
Оруженосец Славомир стоял за плечом сюзерена. Не сын, не наследник, всего лишь племянник — но безупречная служба заменит наследное право. Величие можно заработать, и Славомир не упустит свой шанс.
Ингрид и конунг Магнус повторили поклон князя через пару секунд. Отражением друг-друга, одним движением, одним… человеком? Нет. Одним владыкой Альграда.
Молодость и решительность. Они готовы идти до конца. Не считаясь с потерями, не задумываясь о методах и цене.
Герцог Кошица вышел один. Позавчера, над телом своего пажа, он казался убитым горем стариком. Сейчас, при взгляде на статного господина Болеслава, не могло возникнуть даже мысли о старости.
Власть и мощь. Самый влиятельный человек в Заозерье. Кошиц в одиночку способен справиться с любым из соседей, но против объединенной силы Заозерья не выстоит. Вот только герцог ни за что не допустит объединения.
Барон Эзельгарра — немощный старик. Он уже не может ходить сам, его кресло выкатил секретарь, сын и необъявленный наследник Петер. К ним тут же кинулись двое слуг — нести кресло на руках.
Барон в полушаге от гроба, сила, ставшая слабостью. Петер — юность, надежда и неуверенность, прямо сейчас, в эти минуты становящаяся ответственностью и пониманием.
Следом шагнул барон Кроск, председатель торгового союза. Размашистые жесты, почти игра на публику — и тончайший расчет, ожившая бухгалтерская книга. Его оруженосец — порыв, мечтательность и верность.
Все, Виктор, давай. Иди к ним. Пора делать свою работу.
Некроманта арестуем, сорвем гнусную игру протектора, и фрайин Ингрид будет в безопасности.
Самокопание оставь поэтам.
— Здравствуйте, фрайин Ингрид, конунг, — Виктор приветственно поклонился владыкам Альграда (или владыке? им бы кого-нибудь двуглавого на герб!). — Примите мои соболезнования.
— Спасибо, господин следователь, — негромко сказала Ингрид. Ее брат молча ответил на поклон Виктора.
— Простите, что отвлекаю вас, но дело не терпит отлагательств. Мы практически нашли маньяка-некроманта, но нужна ваша помощь.
— Сестра уже обещала вам любое содействие, — кивнул конунг Магнус Альградский, — и я подтверждаю ее слова. Что от нас требуется?
— Понимаю, что моя просьба может быть расценена как бестактность, — Виктор ступил на очень тонкий лед — в империи за такое он мог запросто получить вызов на дуэль. — Я прошу о чести сопровождать фрайин Ингрид. Недолго, всего лишь мы не арестуем убийцу. Я не причиню неудобств, конунг, — продолжил Виктор, — всего лишь буду дополнительной охраной. Ни в коем случае не умаляя достоинств ваших, сударыня, телохранителей.
"Ага, скажи викингу, что его сестру лучше него убережешь, и посмотрим, как долго ты останешься с целыми зубами", — вздохнул про себя следователь.
Ингрид заинтересованно наклонила голову. Магнус удивленно, но вполне доброжелательно хмыкнул.
Кажется, дуэль отменяется? И цирюльник-зубодер без Виктора поскучает?
Альградцы обменялись короткими взглядами. Похоже, в эти пару секунд они успели обсудить просьбу Виктора и принять решение. Виктор дорого дал бы за то, чтобы этот безмолвный диалог прозвучал вслух.
— Правильно ли я понимаю, господин фон Берген, — Магнус сделал едва заметный акцент на приставке "фон", — что ваш душегуб нападет на Ингрид?
— Этого нельзя исключать, — осторожно ответил Виктор.
— И вы, как ответственный за расследование, присмотрите, чтобы моя охрана не оторвала ему голову раньше времени? А то вешать некого будет?
Подтвердить? Откреститься? Оба варианта станут полным провалом. Так что Виктор слегка развел руками.
— Все с вами ясно, — вздохнул Магнус. — Но что ж вы его сейчас не арестуете? Не спасете некроманта от злобных викингов ради торжественного суда и новенькой виселицы?
— Простите, конунг, но я не могу это обсуждать. — На этот раз Виктору пришлось ответить вслух.
Сильный порыв ветра сорвал с клена у них над головами несколько листьев и бросил к ногам фрайин. С веток взлетела стая грачей. Кружево траурной мантильи Ингрид рванулось прозрачно-черным крылом, она аккуратно придержала легкую ткань…
— Я буду рада вашему обществу, — завершая разговор, кивнула Ингрид Виктору, — я как раз говорила брату, что хочу отправиться осмотреть Спасский монастырь. Вы сопроводите меня, господин фон Берген?
По уму — надо бы отправить ее в замок, для безопасности. Но до вечера некромант, скорее всего, не сможет колдовать, кто бы он ни был. Улицы Гнездовска наводнены стражей, и в форме, и под видом обывателей. До Спасского монастыря минут пять-десять езды, и все по центральной гнездовской аллее, идущей от замка к собору и от собора к монастырю. Угроза минимальна.
К тому же, кто он такой, чтобы запрещать благородной даме посетить монастырь? А ну как Ингрид будет настаивать, и получится бессмысленная перепалка?
— Почту за честь, фрайин, — поклонился ей Виктор.
— В таком случае — не смею возражать, — чуть улыбнулся Магнус. — Доверяю вам самое дорогое.
Пожал руку Виктору и быстро направился к карете князя.
служанка-телохранитель стояла поодаль. Пожалуй, если маньяк сдуру попробует напасть на Ингрид, его действительно придется спасать от этой валькирии.
— Пойдемте? — Ингрид взяла Виктора под руку, — Магнус оставил мне экипаж, но я предпочту прогуляться. Здесь ведь недалеко?
— Не слишком, сударыня. Но, возможно, скоро будет дождь.
— Ничего, — улыбнулась она, посмотрев прямо в глаза Виктору, — как-нибудь не растаем.
"Вы — конечно, — с пугающей откровенностью сказал следователь сам себе, — а вот я в себе не так уверен…"
Позже этот день станет двумя сухими строчками протокола и глухим молчанием Виктора на вопрос шефа: "так чем вы там на самом деле занимались, господин следователь?"
Горностай в итоге махнет рукой, а в памяти Виктора останется россыпь драгоценных бусин — слов, взглядов, дождя и ветра…
День с легким свежим ароматом ее духов. Солнечные блики на крышах и флюгерах, праздничное сияние куполов Спасского собора, вода Нестрижа переливается зеленоватыми отблесками, под мостом орут лягушки, порыв ветра кидает кружево мантильи в лицо Виктору…
— Постойте, — Ингрид оборачивается, и черное крыло бьется за ее плечами, — хватит траура. Олег был гением, и лучшая память для него — продолжать его дела, а не ходить со скорбным лицом в черной тряпке.
Фрайин быстрым движением достает из прически несколько шпилек, длинные светлые волосы рассыпаются, их треплет ветер. Она выпускает из пальцев ткань, и траурная вуаль несется над речной водой.
— Ты получишь вечную память, парень, — почти беззвучно шепчет она, — а вечной печали ты бы и сам не хотел.
Виктор склоняет голову, отгоняя воспоминания о поднятом магичкой свидетеле.
В нескольких шагах от них молчит валькирия.
— Помянем, — показала Ингрид на ресторанчик за мостом. На ее реснице блестела слезинка, фрайин моргнула, и вот уже нет ни следа слез — только твердый, серо-синий взгляд.
— Но вы же собирались в монастырь? Пристало ли даме…
— Господин фон Берген, вы, видимо, совсем недавно здесь. Это Заозерье, а не чопорная империя. Впрочем, даже там, указом императора Александра, женщины полностью уравнены в правах. Вам напомнить состав имперского кабинета министров? Или вы не поддерживаете эти нововведения?
Она говорила быстро, как будто пыталась за потоком слов скрыть главное: "Вечная память…"
Виктор мысленно плюнул на условности. Хочет поминать — пусть. Ресторан приличный, никаких нежелательных личностей там нет и быть не может, городовой прохаживается у входа…
— Идемте.
— Я его заставляла подкидывать дезинформацию зарубежным коллегам. Олег виртуозно строил из себя дурачка, уставшего от причуд взбалмошной хозяйки. Ныл про проблемы с полевиками, сетовал на сложности имперских контрактов, в пари с ленточкой поучаствовал… Я об этом уже после его смерти узнала. Боялся, наверное… Зря. Я бы его не осудила, Олег все правильно сделал. Простите, мне просто нужно выговориться. Если бы я его не привезла сюда, парень был бы жив.
Они сидели за столиком в нише у окна. Посетителей в ресторане почти не было, заведение из дорогих, мастеровые сюда обедать не ходят. А для солидных клиентов рановато.
Охапка ирисов в тонкой высокой вазе казалась поминальным венком. Ингрид потрогала пальцем один из еще не распустившихся цветов — бутон кивнул, соглашаясь.
— Вы не виноваты, — только и смог сказать Виктор. В последние дни ему слишком часто приходилось произносить эти слова.
— Виноват тот, кто его убил. Я знаю, — она снова покачала пальцем цветок, — и планирую присутствовать на его казни.
Виктор промолчал.
Валькирия за соседним столиком, казалось, спала с открытыми глазами. Виктор прекрасно знал эту обманчивую дремоту хороших телохранителей. За окном на козлах кареты с альградскими гербами скучал кучер, следовавший за ними всю дорогу.
Ветер приподнял легкие занавеси на окне, резко потемнело, поднялась дорожная пыль — и тут же ее прибили к земле крупные, тяжелые капли дождя. На Гнездовск налетела очередная гроза.
— Похоже, я не скоро доберусь до монастыря, — без малейшего сожаления отметила Ингрид. — И вы теперь обречены быть моим слушателем…
— Я рад этому.
Черт! Что ты несешь? Совсем забыл о вежливости?
"Я знаю, — молчала Ингрид, отвернувшись к залитой дождем улице, — я же не слепая…"
— Спасибо вам, господин фон Берген. От всей души — спасибо.
Сколько они уже сидят здесь? Час? Полтора?
Дождь хлещет по улицам Гнездовска. Гроза отгремела, только вдалеке еще слышны последние раскаты.
— Мы пытаемся выжить, понимаете? — фрйин Ингрид говорит чуть отстраненно, в сторону. Так делятся горем, а не пытаются в чем-то убедить. — Малейшая ошибка, и от Альграда ничего не останется. Кошицкая провинция в лучшем случае… Это война, а на войне все средства хороши. Вот и приходится врать, выкручиваться, кивать во все стороны…
— Я понимаю.
— Иногда очень хочется стать персонажем рыцарского романа. Думать не надо, ничего делать не надо, сидишь себе в замке, визжишь, видя дракона, и ждешь, пока спасет прекрасный принц. И тебя совершенно не волнуют налоговые ставки, проценты по кредитам и стоимость охраны караванных трактов.
— За вами, фрайин Ингрид, принцы бы в очередь выстроились…
— Не смешно, Ваша Бдительность. Так ведь к следователям обращаются?
— Туше, сударыня, — Виктор развел руками, — А если серьезно — я восхищаюсь вами и вашим братом. Вы пошли против давно сложившейся системы заозерских отношений, стремитесь построить собственный мир…
— Стремимся. Вот только слишком мало людей, разделяющих наши взгляды. Всему Заозерью мы поперек души, еще чуть-чуть — и владетельные господа обязательно придумают повод порвать нас в клочья. А нам даже отбиваться толком нечем, тот же Кошиц нас в одиночку раздавит. Герцога останавливает только союз Альграда с империей — при нападении на нас Александр тут же введет войска. Вот только, как говорят в деревнях, хрен редьки не слаще — будет Альград имперской провинцией, а не кошицкой. Никакой разницы, если задуматься.
Она упрямо тряхнула головой.
"Я просто следователь, — молчал Виктор, — не прекрасный принц с грозным войском, который может спасти ваш Альград. Простите, сударыня, я могу только арестовать убийцу… Я совершенно, абсолютно для вас бесполезен!"
— Я уверена, — продолжила Ингрид, — что Олега убили именно за его работу на благо Альграда. Маньяк-некромант, при всей его кошмарности — просто фон, повод, чтобы устранить одну из ключевых фигур. И Анжей из Кошица пострадал по той же причине — нужно было создать красивую картинку. Вы согласны? Или это тоже тайна следствия?
— Не тайна, — покачал головой Виктор, — у меня была похожая версия.
— Может быть, это совпадение, — Ингрид привычным жестом убрала от лица прядь волос, — но одним из последних предложений Олега был найм имперских эмигрантов для защиты Альграда. Как думаете, хорошая идея? Вы ведь один из них, к тому же — весьма прославленный рыцарь?
Виктор чуть не выругаться. Прославленный рыцарь, конечно… Отставной козы рыцарь, что бы там не говорил кузен Рудольф.
— Насчет моих заслуг — вас обманули. А нанять имперцев прекрасная идея. Большинство из тех, кто уехал из Империи, имеют массу боевого опыта.
— Спасибо за рекомендацию, — улыбнулась она, — я воспользуюсь вашим советом. Кажется, ливень стихает? Пойдемте?
Свежий, прохладный после дождя воздух вскружил голову. Блестели мокрые камни мостовой, небольшие ручейки текли по ливневым канавкам на обочинах.
Виктор с сожалением отбросил возникшую было мысль — вместе с бывшими соратниками наняться в Альград. Он вряд ли сумел бы внятно объяснить, почему — но чувствовал, что будет только хуже. Гнездовский следователь может мечтать о прекрасной даме Альграда. При невероятной удаче он может даже поговорить с ней.
Стать рядовым наемником, через несколько командиров служащим ее брату? Никогда.
Они шли к монастырю по почти безлюдной аллее. Порыв ветра кинул им в лица капли воды с кленовых листьев, Ингрид со смехом вытерла лоб и рассказала, как однажды, в детстве, поссорившись с братом, плеснула на него водой из вазы с цветами… Виктор вспомнил шуточку кузена Рудольфа с ведром над дверью…
Мир разлетался сотнями осколков отражений в лужицах на мостовой. Не было ни "вчера" ни "сегодня", только стук ее каблуков и его подкованных сапог по мостовой и теплый, ласковый июльский ветер.
— Заозерье слишком зависит от традиций, привычек и личных отношений — поэтому Альград еще существует. Нельзя просто так кинуться на соседа, а мы очень стараемся не дать ни малейшего повода. Это наша единственная защита. Может быть, я вас шокирую, но этот псих, маньяк — некромант сыграл нам на руку. Звучит жутко, но это правда — герцог Кошица сейчас ненавидит его намного сильнее, чем нас. Это ненадолго, скоро все вернется к прежнему раскладу — но хоть что-то. Переговоры хотя бы сдвинулись с мертвой точки. В знак уважения, из-за нашего общего траура Болеслав Кошицкий отказался от части своих претензий. Не было бы счастья…
— Да несчастье помогло, — эхом отозвался Виктор.
— Олег оценил бы эту иронию. Думаю, он бы искренне хохотал.
Виктор совершенно не хотел вспоминать это — но… Тощий труп, обмотанный бинтами. Адский голод в глазах, магичка, обнимающая остывшее тело…
— Упокой, Господи, душу Олега, вашего верного секретаря, фрайин.
Стоп! Идиот. Растекся лужей, романтик чертов!
Если герцог назвал смерти Олега и Анжея их общим трауром, значит, он в курсе, что никакой обоюдной драки не было!
Значит, закрытие дела — не приказ князя, а самодеятельность протектора. И шансы еще есть.
Слава Тебе, Господи!
— Простите, сударыня. Когда Болеслав Кошицкий отказался от претензий?
— Сегодня, с утра. Я была готова к очень жестким переговорам, но он перед началом нашего совещания принес свои извинения за необоснованные подозрения. Видимо, князь Николай ему рассказал о результатах. Спасибо, — мягко улыбнулась она, — что доказали невиновность Олега. У вас ведь уже есть подозреваемый?
— Есть догадки. Пока без весомых доказательств. Я не могу…
— Ничего. Просто мне очень страшно, — она вздохнула и грустно посмотрела Виктору в глаза, — мне так страшно было только в Эзельгарре, много лет назад… Но тогда я боялась бывшего мужа. А сейчас… Я не знаю, кого боюсь. И это хуже всего.
— Мы прикладываем все усилия для обеспечения вашей безопасности.
Валькирия стояла в нескольких шагах от них, Виктор мог поклясться, что она не слышит разговор — но в неуловимом движении плеч телохранителя фрайин отчетливо, издевательски прозвучало: "Ага, вы. Прикладываете. Молодцы".
— Спасибо, — так же тихо ответила Ингрид. — Я прошу вас сопровождать меня на сегодняшнем балу у князя. Слуга-телохранитель в бальной зале — вопиющее нарушение этикета, а мне… Мне действительно очень страшно.
— Почту за честь, — поклонился Виктор.
Светлая мысль "А как же конунг? Зачем вам какой-то следователь, если есть родной брат? И вообще, что вам угрожает при всем благородном собрании?" утонула в совершенно неуместной радости от приглашения. Мало ли, какие дела запланированы на этот вечер у конунга Магнуса? И мало ли, какие мотивы у фрайин…
Главное — он сможет совершенно обоснованно находиться рядом с ней.
Мысленно усмехнувшись собственной наглости, Виктор перестал об этом задумываться.
А зря.
