Глава 13

Сержанты в Управе на Виктора больше не глазели. В страже слухи расползаются почти так же быстро, как и в княжеском замке — так что все местные сплетники были в курсе, что "Малыш под прикрытием работает, среди блаародных! Видали, красавЕц какой?" — этот негромкий разговор Виктор услышал краем уха, поднимаясь на второй этаж, к кабинету шефа.

Силин полулежал в кресле, закинув ноги на стол. На животе шефа вольготно развалился полосатый котенок — подросток очень простецкого вида, с симпатичным белыми пятнышками — "носочками" на передних лапках. Шеф почесывал котенку шею, котенок громко урчал и запускал когти в жесткое золотое шитье парадного мундира. На полу в углу кабинета стояла до блеска вылизанная тарелочка.

— Кроты достали, — вместо приветствия сообщил Горностай, продолжая чесать котенка. — Причем кроты во всех смыслах — и нехорошие люди, которые болтают, с кем не надо, и мерзкие земляные твари, поедающие огород. Жена какую-то невероятную полянскую свеклу посадила, так эти гады сожрали почти всю. А виноват некромант, паскуда. Я из-за него теперь тоже святынями обвешен, так что амулетик, который мышей и кротов гонял, сдох. Жена в бешенстве, поутру мне полмозга выела… Выхожу я, значит, из княжеского парка, печалюсь о своей трагической судьбе и перспективе разборок с безопасностью — а тут этот сидит. Тощий, голодный и орет. Ну, думаю, вот и немножко счастья мне, горемыке — хоть проблему огорода решу. Хоть где-то кротов повыведу.

— Симпатичный… — только и сумел выговорить Виктор, обалдев от такого зрелища, — как назовете?

— Муськой, — отрезал шеф, мгновенно превратившись из задумчивого балагура в жесткого начальника. Он пересадил котенка на стол и пружинисто встал с кресла. Котенок тут же поддел лапкой короткий карандашик, лежавший на краю, скинул его на пол и азартно погнался за добычей.

— Муська со своими кротами разберется, а нам с тобой нужно выловить остальную шушеру, — бросил Силин через плечо, прохаживаясь по кабинету. — Слухи по Гнездовску еще не расползлись, но сегодня вечером, край — завтра, я уверен, на всех лавочках бабки под лузганье семечек будут судачить про некроманта. Со слов какой-нибудь замковой кухарки, которой рассказала служанка, слышавшая от поломойки… Накрылась вся твоя конспирация. При таком количестве посвященных шило в мешке не утаить. Так что готовься отбиваться от шустрых газетных писак.

— В морду можно? — деловым тоном поинтересовался Виктор.

— Можно. Но без свидетелей. Или с такими, кто скажет, что он сам три раза споткнулся.

— Понял. Шеф, насчет ссадины. Олег мог, конечно, поцарапаться где угодно. Но такие следы я видел на мертвых часовых, снятых гётскими егерями.

— Это распространенный прием, — шеф потер переносицу.

Виктор без приглашения уселся к столу совещаний. Попробовал придать лицу опечаленное выражение — как же, дело не закрыто, горевать надо… не получилось, несмотря на всю проснувшуюся было придворную выучку.

— Так очень удобно сворачивать шею, — Силин встал напротив Виктора. — Тут все довольно просто, — объяснил он, — одна рука на подбородок, вторая — на затылок, чуть приподнять, чтобы позвонки не так плотно друг в друга входили — и резко повернуть.

Виктору показалось, что он слышит, как хрустнула шея воображаемой жертвы шефа.

— И не лыбься ты, тут плакать надо!

— Извините, — Виктор перестал пытаться изобразить печаль. — Вы согласны с моим выводом?

— Мастер Николас еще выдаст экспертное заключение, но, сдается мне, о скамейку Олега приложили затылком уже мертвого.

— Что напрочь меняет суть дела, — завершил его мысль Виктор. — Кто-то хочет повесить на альградского секретаря убийство трех человек.

— Кристально мыслишь. Кто-то, имеющий опыт диверсионных операций.

— Или выживания в бандитской среде? — поинтересовался Виктор.

— Тоже вариант, — кивнул шеф, хитро ухмыльнувшись. — В любом случае, с растяпой-некромантом как-то не вяжется, не находишь? Хотя, уж прости, чутье мне говорит, что и бандитами тут не пахнет, а чутью я верю.

"М-да… Виктор посмотрел на шефа, пытаясь представить его в зеленой егерской форме. В фантазиях Виктора она на Горностае сидела, как влитая. — Горностай прекрасно умеет снимать часовых. Коллег по цеху чует за версту. И это армейская выучка, а не школа выживания уличных бандитов. Где ж Вы служили, шеф, до того, как пойти в Стражу?"

— Значит, либо это не серия, и убийц двое, — вместо неуместного вопроса сказал Виктор, — либо, убивая Верку и Юрку, он старательно косил под неумёху, а с Олегом и Анжеем надо было торопиться. Вот черт, нам бы досье Безопасности на этих секретарей-пажей… Всё ведь на них сходится!

— Надейся… — хмыкнул Силин, — Может, тебе еще луну с неба? Вина красного да бабу… И не сверкай тут на меня глазами, мне твой рыцарский роман до звезды. Кстати, попробуй у дамы сердца поклянчить материалы. Альград разработку ближайших прихвостней владетельных господ ведет не менее старательно, чем любое другое государство. А она тебе, вроде как, обещала полное содействие.

— Шеф! — очень серьезно заявил Виктор, — в мой адрес говорите что угодно, но о благородной даме, прошу Вас, только по делу.

Горностай ехидно хмыкнул, но промолчал.

— С содействием как-то не очень получается, — продолжил следователь исключительно деловым тоном, — комнату Олега нам обыскать не дали, сами, говорят, справимся, если чего интересного найдем — расскажем. И от трупа его меня конунг оттер лично. Сюзерен, имеет право. Мол, господин Траут был в гостайну посвящен, так что по карманам его рыться вам, страже Гнездовской, нельзя. И ведь достал что-то у покойника из рукава, знать бы, что… А во-вторых — мы все-таки Гнездовские, не лучше ли обратиться к своему князю?

Силин фыркнул.

— Отвечу с конца. Потому что это, друг мой, сейчас наша самая большая проблема. Я не уверен, нужен ли князю настоящий убийца.

Виктор мрачно вспомнил: "Дерьмовая банка с пауками".

— Ты пойми, это ведь большая политика. Если альградский парнишка, на котором, кстати, держалась чуть ли не вся их "новая экономика", окажется маньяком-убийцей, при правильной подаче это запросто похоронит большинство его идей. Объявить независимость полянского Межевья идеей психопата — и привет. Нет больше автономии. Я не знаю, что там князь про это думает, но вполне может предположить такой вариант.

— Князю плевать, что в его собственном парке кто-то убил двух гостей?

— Не знаю, — очень серьезно повторил шеф. — Может быть, вероятная выгода перевесит княжескую гордость. Я не благородный, мне трудно предположить, как это работает. Ты бы что решил, будь ты владетельным бароном?

Виктор задумался. Когда на одной чаше весов — возможные волнения среди Гнездовских полевиков, которые тоже могут захотеть независимости, а на другой — четыре трупа?

— Вы правы, шеф. Вполне логичный ход — всех собак свесить на Альград, а с убийцей разобраться по-тихому…

— Вот и я об этом. Но, имей в виду, я тебе пока что никаких указаний не давал, — хитро улыбнулся Горностай. — Дело у тебя, ведешь его ты, что наворотишь-нарасследуешь — все твоё. Против воли князя мы, ясное дело, не пойдем — но землю носом рой, а найди мне этого козла. Или тихонько, или громко и под фанфары, но его надо вздернуть. И важно, чтобы нашли его мы, а не безопасность.

— Есть.

— А насчет содействия от Альграда, ты не разочаровывайся раньше времени, — добавил шеф, — Мало ли какие секреты своей госпожи хранил секретарь? А тут ты, с грязными сапожищами. К тому же, они сейчас первые заинтересованы в результате поисков, так что рискну предположить, что сами придут. Постарайся извлечь из этого максимум пользы для дела.

Виктор кивнул.

— Всё, пора мне домой, предъявлять любимой супруге спасение от кротов. — Силин достал из ящика стола небольшую папку, — вот тебе результаты работы парней со знакомыми сторожа. Завтра к восьми утра предъявишь мне выводы и дальнейший план расследования на утверждение. И не жмись. Нужны будут люди — дам тебе людей. Нужны будут ресурсы — будут тебе ресурсы. Сейчас важна скорость.

— Есть. Шеф, еще один вопрос. Барон Эзельгарра с нами сотрудничать отказался наотрез, а в частной беседе заявил: "пусть Гнездовские со своими некромантами разберутся". У нас что, есть некроманты кроме Анны Мальцевой?

— Что ж мы, имперцы какие? — устало ответил Силин. — Обладание магическими способностями в Гнездовском княжестве не является составом преступления. Так что, пока маг не ведет незаконной деятельности — никаких проблем. Вот только дипломированный черный маг на всю столицу сейчас один, и это наш эксперт. И про ее дополнительную квалификацию пока не в курсе даже князь… М-да, любопытная история, какая зараза протрепалась. Кроты, чтоб им!

Шеф ненадолго замер в кресле, явно о чем-то размышляя. Потом хлопнул ладонями по подлокотникам и резко встал.

— Кис-кис! — медовым голосом позвал Горностай, направляясь к выходу, — Муська, иди сюда, пора домой! Кроты сами себя не поймают!

Котенок выскочил из-за тумбы письменного стола, игриво взмахнув лапками. Силин, не останавливаясь, одним движением подхватил зверька и посадил себе на плечо. Кот вцепился в ткань мундира когтями и гордо покосился на Виктора.

Следователя не покидало стойкое ощущение, что он оказался в дурдоме.

Расследовать надо — но все следственные действия извольте проводить так, чтобы не залезть в чью-нибудь гостайну. Вы нам очень нужны — но обыск делать будем сами. Хорошо хоть труп Олега дали экспертам осмотреть, а не как-нибудь "одним глазком глянуть". Князь поручает дело страже — но совершенно непонятно, какой ему нужен результат. И еще безопасность зубом цыкает, обидевшись на резвость отдельно взятого следователя. Хорошо хоть, инквизиторов не слышно — не видно.

Магичка под прикрытием, преступник — неумелый некромант с навыками снятия часовых, большая политика, приближенные владетельных господ…

И кроты у шефа в огороде, которых будет ловить кот Муська.

Великолепный набор!

Когда Виктор закончил разработку плана дальнейших действий, в небе уже висела огромная луна. Дома ночное светило всегда казалось ему холодным и далеким, а здесь она была желтой, как в самый раз поджаренный блин, и какой-то… уютной, что ли? К ночи луна поднималась выше, постепенно переливаясь из масляного золота в благородное серебро.

Виктор запер в сейф бумаги, зачем-то аккуратно расставил стулья в кабинете, и отправился домой. Идти было недалеко, минут пять, но Виктору, как всегда, когда он возвращался заполночь, показалось, что он оказался в безвременьи. Ночь, тишина и пустота. Едва слышный хруст гравия под сапогами на дорожке около управы. Глухой стук подошв по мощеной мостовой…

Жители Гнездовска давно спали. Патрули стражи ему сейчас не попадались, и единственным, кого Виктор увидел на улице, был тощий черный кот, бежавший по своим делам с зажатой в зубах мышью. Виктор мимолетно ему позавидовал. У кота будет ужин, а вот он явно упустил на сегодня все возможности поесть. Придется ждать до утра. Ну и ладно — не привыкать.

Зато какая ночь! В небе ни облачка, яркие звезды, сладкий запах цветов из палисадников, стрекотание сверчков… Виктор любил ходить по ночному городу. Да и ночные засады любил, хотя не признался бы в этом ни за что (законопатят на дежурства — не отвертишься). Ему казалось, что ночью он чувствует дыхание Гнездовска. Этот город стал для него по-настоящему родным. Служба в Страже, должность следователя, протоколы и задержания — вот жизнь Виктора Бергена. Какой он теперь "фон"? Какой князь Бельский? А Кентавр Гарца (придумают же!) — бред, обрывки памяти о старой сказке.

"Фрайин, посмотрите, как блеск луны сверкает на шпилях…"

Тьфу ты, пропасть!

Какая, к черту, фрайин!

Зеленый шелк, тонкая фарфоровая чашечка в изящной руке, запах духов — и взгляд. Тот самый взгляд глаза в глаза, который будет мерещиться Виктору еще долго.

"До конца дней твоих, следак! Дней, которые ты закончишь с бандитским ножом в брюхе! И похоронят тебя, в лучшем случае, в щелястом, занозистом сосновом гробу, и это если твой труп в Нестриж не булькнут, без отпевания, — мерзко захохотал внутренний голос Виктора, — а она про тебя и не вспомнит! Тоже мне, рыцарь… Погорелого театра ты рыцарь!"

"Заткнись, урод, — оборвал его Виктор, — могу я помечтать?"

Действительно, его чувства к нетитулованной, но правящей даме Альграда — бред сивой кобылы. Причем на княжеский Кубок по скачкам эту бредящую кобылу не пустят, не вышла своей облезлой мордой. Но, как говорят в Аквитоне, и кошка может смотреть на короля…

Добравшись до своей крохотной, неухоженной квартирки, Виктор едва нашел в себе силы умыться, и повалился на кровать.

Засыпая, Виктор чувствовал запах ее духов.