В 1994 подняли зарплаты и пенсии, отменили карточную систему и провели денежную реформу. На смену так называемых «сум-купонов» пришла полновесная денежная единица под названием «сум». Курс обмена купонов на сумы был 1000 к 1.

По всему городу школота развлекалась тем, что выменивала в магазинах и на рынках купоны крупного достоинства на купюры мелкие. Берешь у родителей купюру в 200 сум-купонов, которая после реформы будет равняться 20 копейкам (копейки назывались «тийин», сейчас их нет в обороте) и меняешь на 200 купюр достоинством в 1 «сум-купон».

Для чего? Гирлянды из них делали самых разных видов, фигурки-оригами складывали. Но чаще всего устраивали конфетти-шоу. Забирались на крыши домов и швыряли вниз. Поштучно и целыми пачками.

Зачем? Даже не могу точно сказать. К этим бумажкам все испытывали лютую ненависть. Видимо подсознательно они ассоциировались с тем кошмаром, с той нищетой, которую пришлось всем пережить. Они даже на настоящие деньги не были похожи. По виду – натуральные фантики. Народ их презрительно называл «сум-тампоны».

И вот они остались в прошлом. Цены на рынках и магазинах устаканились, стали более-менее вменяемыми. Торговля оживилась, открылись магазины иностранной электроники. Появилась иллюзия некоего возрождения.

Мама в том году вылечилась, прошла курсы бухгалтеров и устроилась на новую работу. Жить и правда стало тогда полегче. Были случаи возвращения ранее уехавших и переезда в Ташкент народа из других республик Средней Азии. В 1994 Ташкент ненадолго превратился в эдакий островок стабильности. Никто тогда не знал, что через несколько лет эта красивая сказка закончится, но тогда народ хоть немного перевел дух.

Магазины с забугорной электроникой производили неизгладимое впечатление. Огромные телевизоры, здоровенные стереосистемы, спутниковое телевидение на подростка действовали, словно магнит. После уроков с приятелями частенько шли купить на карманные деньги пирожки на базаре, потом переходили дорогу и шли на ярмарку, в магазины с электроникой. Часами мы, как зачарованные, смотрели клипы канала MTV по самому большому телевизору. В душе, наверняка, каждый мечтал о таком, но это было чем-то из области ненаучной фантастики. Слишком дорого, дороже нашей квартиры, по тогдашним сумасбродным ценам.

Квартиры стоили 1—5 тысяч долларов. В области еще дешевле. Там порой денег с продажи квартиры не хватало на приобретение контейнера для перевозки вещей. Например, в соседнем городе Ахангаране однушку можно было купить за 200$. Многие квартиры оказались заброшенными, владельцы не смогли найти покупателей и уехали.

Если в Ташкенте хоть как-то жизнь наладилась тогда, то в провинции была беспросветная тьма. Из регионов потянулись работяги, готовые пахать от зари до зари за тарелку плова и лепешку. Они с самого утра выстраивались возле Алайского базара и ждали, когда их кто-нибудь наймет на работу. На них устраивали милицейские облавы, время от времени, а они все равно ехали и ехали в столицу, ибо другой надежды на заработок просто не было. Позже они массово поедут в Россию и Казахстан. Сейчас они известны как гастарбайтеры, тогда мы их называли по-узбекски – мардикеры.

Наш двор залили асфальтом и превратили в парковку. В футбол больше не поиграешь, половина друзей разъехалась в другие страны. Мне кажется, что уже тогда со дворов Ташкента исчезли прежние игры детворы и подростков. Наверно это вина и нашего поколения, что не передали ребятам помладше свои игры. Нас тогда увлекли видеоигры. До Ташкента добралась игровая приставка Dendy.

Реклама Dendy по телевизору была очень назойливой. До сих пор помню рекламный слоган «Денди, Денди, мы все любим Денди! Денди – играют все!». Приставки у меня не было, ходил играть к другу. Часами резались в танчики после уроков. Вот ведь… я уже и забыл почти, что сам в юности был геймером. Как давно это было.

Появились и стали популярными всякие «быстрорастворимые напитки». Invite, который «просто добавь воды», Yupi – «самый лучший и самый вкусный», Zuko – «вкус девяти фруктов». Как мы это пили, подумать страшно. Там такая лютая химия, что оторопь берет. А ведь пили, да много пили, особенно летом. И ведь выжили, не добила нас эта отрава. Мама, правда, однажды этой гадостью отравилась. Пришлось скорую вызывать и капельницу ставить.

Могу ошибаться, но примерно в то же время на прилавках появилась знаменитые «бомж-пакеты», они же «лапша быстрого приготовления» а-ля «Доширак». Вряд ли в Ташкенте был именно «Доширак». скорее всего более дешевые аналоги. С каким-то термоядерным соусом, который целиком разводить было чревато, до того он остро-кислый был. Лапша вообще, не пойми из чего, труха какая-то. Но мы это ели! После голодных лет даже этой бурде были рады. Она казалась вкусной, а после этого мы еще удивляемся, откуда у нашего поколения столько болезней…

Относительная стабилизация в экономике привела к появлению на рынке не только адовых ядовитых денатуратов от фирмы «Рога и копыта», но и продукции всемирно известных брендов. Их реклама с зубными пастами, шампунями, одеколонами, чипсами, жвачками и прочим ширпотребом крутилась на ТВ с утра до ночи.

Рекламы было очень много, смотришь фильм по телевизору и через каждые 10 минут пятиминутные блоки рекламы. В голове каша из обрывков фильма и рекламных слоганов: про «толстый-толстый слой шоколада» и «райское наслаждение» шоколадных батончиков, про Распутина, который нам подмигивает с бутылки водки, про Сережу, который тоже любит «Мамбу», про заморский маргарин и хлеб, которые «созданы друг для друга», про прокладки с крылышками и подгузники, в которых «сухо и комфортно» и про то, что «имидж – ничто, жажда – все».

На этом фоне абсолютно наивно и убого смотрелась реклама местной продукции. Из всей местной рекламы запомнились донельзя наивные, такие по-советски теплые, ламповые ролики шампуня «Лимончики». Тогда они вызывали смех, смотрелись чудовищно нищенски и убого на фоне дорогущей гламурной рекламы от крутых брендов. А сейчас, спустя столько лет я бы предпочел этот шампунь, со смешным и детским названием. Потому что, он еще делался по советским ГОСТам из натурального сырья.

Через несколько месяцев эта реклама пропала. Шампунь тоже исчез с прилавков. То ли завод закрылся, то ли был продан кому-то и сменил ассортимент. А через несколько лет в Узбекистане отменили свободную конвертацию валют, иностранный бизнес массово потянулся в сторону Казахстана и иллюзии возрождения не стало. Народ снова начал затягивать пояса.

Ваучеров и Чубайса в Узбекистане не было, приватизация проходила без шумихи и ажиотажа. Пирамиды, типа «МММ», обошли Ташкент стороной, но наши родственники в России тогда крупно влетели, решив стать «не халявщиками, а партнерами». Пятнадцать лет назад они еще хранили «ценные» бумаги проходимца Мавроди, на что-то надеялись. Сейчас, думаю, уже выкинули на помойку эти фантики.

История с МММ была отражением эпохи наивных надежд, циничной наживы на этой надежде и отчаяния обманутых мечтателей. Миллионы человек отнесли последние гроши в лапы шарлатана. И ведь не скажешь, что не предупреждали. День за днем выходили программы, в которых легковерным гражданам на пальцах объясняли, что не может быть таких дивидендов, что это надувательство чистой воды, финансовая «пирамида». Но тщетно, массами овладела мечта легкого заработка: вложил сегодня тысячу, завтра забрал миллион.

Да, можно кивать на разнузданную рекламную кампанию по телевизору. Тогда действительно с утра до ночи крутили рекламу АО МММ. Во всех программах, сериалах, фильмах по несколько минут Леня Голубков и Ко расписывали прелести инвестирования в бумажки с портретом Мавроди. Помню, как во время трансляций чемпионата мира по футболу, половину экрана занимал трехбуквенный логотип.

Но дело-то не только в рекламе, дело еще в жажде наживы, которая затуманила разум. Последнюю рубашку продавали ради заветных бумажек. Многие знали, что это афера и все равно несли свои кровные денежки в кассу пирамиды. В расчете на авось, что они успеют продать акции на пике, до закрытия лавочки. Кое-кто успел и наварился, а большинству не повезло – прикрылась лавочка.

Ой, сколько тогда было шуму… Казалось, что вот-вот и разгневанные вкладчики пойдут на штурм Думы, правительства и Кремля. Обошлось, народного бунта не случилось, но еще долго стояли пикеты на Охотном Ряду с требованием выпустить на свободу Мавроди и возобновить деятельность МММ.

В Ташкенте. в это же время, происходили события иного плана. Однажды, по утру, горожане обнаружили, что с улиц исчезли цыгане. Вчера они были везде и всюду, собирали милостыню с автомобилистов на светофорах, с прихожан в церквях и мечетях, с посетителей кладбищ, больниц. поликлиник. Гадали, ворожили, продавали «дутое золото» и траву. Все они в одночасье исчезли.

Цыгане в Ташкенте были как европейские, так и местные. Европейских было мало, они давно осели и большая их часть вела образ жизни, мало чем отличающийся от жизни остальных этнических меньшинств. Милостыней, гаданием, ворожбой и сомнительной торговлей занимались, преимущественно, цыгане среднеазиатские, так называемые «люля». Они гораздо темнее европейских, по виду больше напоминают афганцев или иранцев. Люля относят себя к мусульманам, но узбеки их на дух не переносят, за мусульман не считают вовсе.

Однажды стал свидетелем такой сценки: переполненный трамвай, жара, духота. Заходит в трамвай женщина-люля средних лет, видит, что все сидячие места заняты и начинает выискивать кого бы согнать с сиденья. Находит взглядом девушку европейской внешности и подходит к ней, вереща на весь трамвай что-то про «урус» – русских, «кафир» – неверный, немусульманин и еще что-то про мусульман.

Как мне потом объяснили пассажиры-узбеки, цыганка кричала про то, что «неверные русские заняли все места, мешают жить нам – мусульманам, их надо выгнать» и тому подобное. Да только не учла она, что времена изменились, на дворе стоял не 1989 год – националистический угар у большинства узбеков прошел, многие с ненавистью вспоминали «Бирлик» и жалели о развале Союза. Национализм в ту пору был, ой как не популярен, а тут больную тему подняла цыганка-люля.

Надо было видеть, что в этот момент началось в трамвае. Словами сложно описать. Узбеки (и мужчины, и женщины) как по команде вскочили и набросились на цыганку. Ей кричали, что узбеки и русские живут в мире и нечего людей провоцировать. Мол, сами разберемся, с кем нам дружить и враждовать, без посторонних советов обойдемся. Другие кричали, что люля – не мусульмане и никогда ими не были. Дело закончилось тем, что провокаторше расцарапали лицо, вырвали клок волос, надавали тумаков и вышвырнули из трамвая со всем барахлом.

У меня дар речи пропал. Подобного развития событий я просто не ожидал. Памятны были события недавних лет, когда подобные провокаторы разжигали ненависть между русскими и узбеками, приводившую к взаимному мордобою. А тут такое… Непривычно, удивительно.

Позднее я понял, что дело было не столько в симпатиях к русским, сколько в ярой антипатии к цыганам. Просто одно наложилось на другое и вызвало взрывную реакцию. Мало того, что люля вели паразитический образ жизни и по мнению узбеков позорили всех мусульман, так еще вздумали играть на почве национализма и религии, а к религии на Востоке отношение трепетное.

Будь на месте цыганки кто-то, кого узбеки точно считают мусульманами, у истории мог бы быть совершенно иной финал – девушку согнали бы с сиденья. Независимо от того, русская эта девушка или узбечка. По причине того, что старшим надо место уступать. Хотя чего скрывать, в первую очередь сгоняли русскую молодежь, а затем уже свою. Всякое бывало.

Но, что-то я отвлекся, пора вернуться к истории с исчезновением цыган-люля из города. Историю мне поведал человек, работавший в ташкентском ГУВД и во вранье не замеченный. Верить в правдивость истории или нет, решайте сами.

Рассказ с его слов: к середине 1994 года в районе аэропорта сформировался целый цыганский городок. Землю они заняли самозахватом, никаких документов на дома и землю не было и быть не могло. Так же самовольно они врезались в городские коммуникации и подвели к своим домам.

При этом, люля в городе вели себя с каждым днем все наглей, чем вызывали явное раздражение остальных национальностей. Все знали, что они держат рынок героина. Популярности им это не прибавляло, зато денег прибавляло немало. Дома в городке люля были капитальные, в несколько этажей.

К этому-то городку однажды ночью подогнали целый полк солдат с бронетехникой и грузовиками. Оцепили каждый дом и по очереди навещали хозяев. Двери выламывали, где двери не поддавались, их выносили с помощью БТР. Затем в дом заходил представитель городской администрации в сопровождении солдат и зачитывал хозяину дома список нарушений: незаконный захват земли, незаконное строительство дома, незаконное подключение к коммуникациям. Вот вам штраф за одно, второе, третье и счет за пользование светом, водой за весь предыдущий период, с указанием месяца и года строительства дома. Оказалось, что власти пристально следили за городком и фиксировали каждое нарушение, но до поры до времени не вмешивались.

Сумма штрафов и коммунальных счетов была космической по тем временам, но для обитателей этих вилл вполне подъемной. Могли заплатить. просто не захотели. При обыске потом найдут тайники с деньгами. С большими деньгами.

Я не знаю, на что они надеялись. Просто наглость, самоуверенность, хуцпа (как говорят в Одессе), надежда на покровительство больших чинов или еще что, но с деньгами граждане расставаться не захотели. Заплатили требуемую сумму, от силы, процентов 5—10 обитателей поселка. Остальные отказались.

Те, кто заплатили остались в своих домах и тут же получили документы на землю, на дом и разрешения на подключение к городским коммуникациям. Остальных выволокли из домов на улицу, где их поджидали грузовики. Погрузка была недолгой: лезешь сам или закинем как мешок с картошкой. Осмелился спорить – прикладом под дых и лети в грузовик, соколик.

Выгрузили их на северном вокзале, где уже стояли под парами поезда отправляющиеся в Россию, Казахстан, Украину. Под конвоем их отвели к поездам, рассадили по вагонам и сопроводили до границы с Казахстаном. В паспортах поставили отметки о запрете на въезд в пределы республики.

Городок под аэропортом был не единственным, который подвергся выселению и депортации. В итоге, за одну единственную ночь количество цыган в Ташкенте сократилось до уровня статистической погрешности. Зато их прибавилось в тех республиках, куда следовали поезда. В том числе, в России.

Еще раз повторяю, верить в правдивость этой истории или нет, дело каждого. Вполне может оказаться, что она, по-большей части, выдумка. Я в тех событиях не участвовал, своими глазами депортацию цыган не видел. Но есть два факта, с которыми не поспоришь:

а) Цыгане практически полностью исчезли с улиц Ташкента

б) Люля появились в России

Доказательства второго факта мне встречались довольно часто, табор цыган-люля обитает неподалеку от меня, в паре десятков километров. Его обитатели приходили ко мне оформлять документы на землю и дома в местной деревеньке. В паспортах (в графе «Место рождения») указаны: Ташкент, Ташкентская область и еще пара областей Узбекистана. Мир тесен, как говорится…

В том же году, или годом позже, сейчас уже не вспомню точно, я заговорил по-английски. Случилось это совершенно неожиданно и заслуги учителей в этом процессе не было абсолютно никакой. В школе я точно не мог научиться говорить на английском языке по той причине, что с 5 по 7 класс постоянно болел. Оценки мне ставили за те пару-тройку занятий в четверти, на которых я присутствовал.

Когда начались голодные времена, я простыл, а потом долго не мог встать на ноги. Подхватил в одной из детских больниц астмоидный компонент, врачи подозревали коклюш. Питание было такое, что дай бог ноги не протянуть, иммунитет упал ниже плинтуса. Сколько меня не пичкали таблетками да уколами, толку не было. В итоге помог народный рецепт, который мама откуда-то узнала. Меня стали отпаивать молоком с топленым салом и медом. Гадость жуткая, но помогла. К концу восьмого класса оклемался, астмоидный компонент как рукой сняло, и много лет я не знал, что такое простуда.

Пока болел, капитально отстал от одноклассников. У меня не было никакого базиса знаний правил русского языка, самых элементарных основ английского, алгебры, физики, химии. Все пришлось наверстывать по ходу дальнейшей учебы, но многое я так и не наверстал.

С английским была форменная беда. Ни в зуб ногой даже чтение, не то, что перевод. Учебный год закончился, началось лето. Планов никаких не было, друзья разъехались отдыхать и я торчал дома. Охранял огород.

Огород находился сразу за балконом. Те, кто имел квартиры на первом этаже, после заселения поделили придомовую территорию за домом, а территория перед домом была в ведении хозяев квартир с верхних этажей.

Нам досталась территория размером примерно в одну сотку, вроде немного, но у нас там был отличный сад фруктовых деревьев. Сливы и вишни. Вишни были настоящей гордостью, урожай давали отменный, хватало и на консервацию, и так погрызть.

Желающих обобрать наши сливы и вишни хватало, вот и приходилось караулить. Сидишь на оконной раме между залом и балконом, читаешь какую-нибудь книжку и слушаешь, что там в огороде. Услышал подозрительный шорох или чей-то голос – кричишь, отгоняешь непрошенных гостей. Соседские пацаны меня за это сильно невзлюбили, уж очень им понравилась наша вишня. А что делать? Нам она тоже нравилась.

Сидеть в тишине надоедало и я включал телевизор, а по ящику идет очередной американский киношлак с гнусавым переводом. Причем звуковая дорожка на английском слышна чуть ли не лучше, чем дорожка на русском. Сидишь читаешь, краем уха слушаешь страсти-мордасти в двуязычной озвучке.

Урожай вишни и сливы был собран, консервация заготовлена, с друзьями успел вдоволь накупаться в озере, когда они вернулись. Вот и лету конец, пора в школу. Без задней мысли пришел на первый в новом учебном году урок английского и обалдел – я понимаю о чем говорят! Я понимаю что говорит учительница, что читают одноклассники. Я все-все понимаю. Это больше не тот чужой язык, который я ненавидел с самого первого занятия, ломая язык басурманскими межзубными звуками.

Больше того, я сам заговорил. Если раньше весь класс дружно смеялся над моим блеяньем, то теперь я им малину испортил. Вместо ожидаемого эээ… бэээ… мэээ я совершенно спокойно начал читать заданный мне отрывок какого-то текста. Читал, а глаза одноклассников становились все круглее и круглее, кое-кто рты от изумления открыли. Все были в шоке.

Читал я и говорил, разумеется, не по правилам из учебника, а по тому, что усвоил из боевиков. С американским произношением, с американизмами, которые выбешивали учительницу английского. Не «going», а «gonna» и т. д. Но мне было плевать, что ей не нравится «американщина» в моем исполнении. Главное было то, что этот треклятый язык мне наконец-то поддался.

Много лет правила английского для меня будут темой абсолютно недоступной для понимания. Я буду путать времена глаголов, вгоняя преподавателей в ступор. Все их попытки вбить в мою дубовую голову основы основ будут тщетны.

Только много лет спустя я их освою, совершенно случайно наткнувшись на курсы «Полиглот», которые шли по каналу «Культура». Одно занятие и я смог освоить правила, которые мне не давались ни в школе, ни в универе. Оказалось, что ничего сложного в них нет. С тех пор я не раз советовал этот курс своим знакомым, которые хотели подтянуть английский. Им он тоже помог.

Я часто задумывался, а нельзя этот курс как-то использовать в школьной программе? Если он помогает даже таким дубам как я, то почему его не использовать? Хотелось бы знать, что на этот счет думают в министерстве образования.

В России, под конец года, дела пошли совсем в разнос. Новости напоминали триллер: заказные убийства, афера с АВИЗО, захваты заложников, «черный вторник» на бирже. Если годом ранее нам помогали посылками с едой родственники из Сибири, чтобы мы не протянули ноги от наступившей житухи, то теперь мы им посылали гостинцы. У них стало хуже, чем у нас. Дядя и его жена жили на хлебе и воде, зарплату им задерживали уже месяцев пять, если не больше.

Завершался год кровавой Первой чеченской войной. Министр обороны Павел Грачев (по прозвищу «Паша-мерседес») обещал Ельцину все закончить в кратчайшие сроки, а в итоге война растянулась на полтора года и окончилась позором. Снова гибли простые русские парни, а за их спинами мрази в высоких чинах продавали боевикам оружие.

Апофеозом начала войны стал «Новогодний» штурм Грозного. Наспех составленные планы захвата оплота боевиков (по слухам, штурм организовали в спешке, к дню рождения Грачева), плохая организация и обеспечение операции обернулись катастрофой, потерей 131-ой майкопской бригады. Очередными жертвами кровавого ельцинского безвременья.