Глава 3. Новые знакомства
Дорога к Тенистой Долине — судя по всему, тут это считалось серьёзной транспортной артерией — была не особо широкой, но на удивление приличной. И утоптанная, и укатанная колёсами на кованых ободах, она была вполне проходимой даже зимой. Да, это не по лесу топать, по колено в снегу… Сразу становилась ясна ценность Тенистой Долины для торговли — при минимуме дорог городка не избежать.
Вышли из замка поутру — как раз пошёл лёгкий снежок, так что была надежда, что следы достаточно быстро засыпет, по крайней мере настолько, чтобы они оказались нечитаемыми. Перешли через старый каменный мост и пошли по тропинке.
Поразмышляв, пришли к выводу, что проще остаться в своей одежде — благо ватники очень походили на здешние стёганки, которые надевали под доспехи. Одинаковая одежда давала возможность выдать себя за группу наёмников, специально одевающихся однотипно — что-то подобное, а именно одинаковые накидки, видели и у тех бандитов, что положили в Дубовом Холме. Каски по-походному закрепили на вещмешках, набранную еду и монеты распределили поровну. Длинное оружие завернули в холстину — благо этого добра в замке нашлось довольно много, а вот короткое осталось под рукой. Дробовик забрал себе Сергей, Пашкин ППС и так был довольно компактным, так что без огнестрельного наготове остался только Кирилл — но он с самого начала заявил, что останется с посохом, который, впрочем, тоже завернул в холстину. Стрельба в ближайшее время всё равно не предполагалась, да и патронов осталось откровенно мало.
Витя, помимо нагана, вооружился кнутом надсмотрщиков — немного потренировавшись, он заявил, что детский навык выпаса коров может оказаться очень полезным. Правда, Женя посоветовала слишком уж сильно плеть не демонстрировать: кто знает, может, эта пара огненных кнутов — единственная на всю округу.
Сергей на всякий случай забрал лук волосатого (Женя уточнила, что он тоже оказался волшебным), Пашка прицепил за спину ножны со светящимся мечом. Так и подмывало забрать доспехи Малатона, но слишком уж приметными они оказались, да и Малатон, если верить Азалару, был в городке достаточно известен. А вот плащ, благодаря своей невзрачности, сгодился — его накинула Женя. В чём его волшебная сила — никто не знал, но от ветра защищает — уже хорошо.
Сергей наконец-то воспользовался накидкой Сайлуни, и теперь явно было видно, кто в группе главный — от него аж веяло командирским духом.
Странный волшебный коврик, лиру, доспехи Малатона и еще несколько непонятных волшебных изделий, включая флаконы, прикопали под выворотнем недалеко от того места, где тропа от замка подходила к дороге. Туда же отправилась вторая огненная плеть и пара волшебных шестопёров — пользоваться ими всё равно никто не умел, а с собой такую гору барахла не утащишь.
Перед уходом из замка натащили лошадям побольше сена и воды — с собой животных всё равно не взять, пристрелить — жалко, потом поразмыслили, что в течение нескольких дней в замок так или иначе кто-нибудь заявится. А вот потом дело закрутится… Но, в любом случае, дня два-три в запасе есть — чтобы найти в городе кого-то, кто сможет помочь или хотя бы ответить на вопросы.
Вести себя с другими решили более или менее нагло, но на неприятности не нарываться. На вопрос «откуда вы» — отвечать, что с востока. Мысль принадлежала Пашке — он с ухмылкой заявил, что раз уж фашисты пугали своих обывателей «ордой с востока», пусть и тут пугают так же. Сергей поморщился, но идея была не лучше и не хуже других. С запозданием вспомнилось, что следовало бы проконсультироваться по этому вопросу с Азаларом, но что толку сейчас об этом думать…
Первой целью была гостиница — та самая, со странным скелетным названием. Представлялась она почему-то мрачным приземистым зданием с высохшим черепом над дверью. Во-первых, о других местах для ночлега или более-менее легального житья всё равно было неизвестно, во-вторых — следовало взглянуть на старушку с тяжёлым характером, о которой говорил Азалар.
А вообще-то, после работ по разваливанию подземелья хотелось одного — мыться. Утешало лишь то, что работы оказались не напрасными — уж неизвестно, что там Женечка сделала с порталом, но после того, как обрушили свод двери в комнату с порталом, стены задрожали так, что все опрометью бросились к выходу. Потом, успокоившись, вернулись и обнаружили, что дверь завалена исключительно плотно, по стене зала наискось прошла трещина, а статуя, соседняя с уже обрушенным Джиорданом, свалилась назад, уперевшись в нишу.
Снег скрипел под сапогами. С неба падали снежинки. Шагалось легко.
* * *
Летучая тварь вынырнула из-за кромки леса внезапно. Лес подступал к дороге практически вплотную, поэтому зверь оставался вне поля зрения до последнего момента. Сергей еле удержался, чтобы не скомандовать «Воздух!» — все пятеро так и замерли посреди дороги.
Тварь снизилась и зависла почти над бойцами, поднимая тяжёлыми взмахами кожистых крыльев целый буран из свежевыпавшего снега. Выглядела она отвратительно — одутловатое тело, покрытое шевелящимися отростками, поджатые кривые лапы, вытянутая морда с тупыми маленькими глазками и ртом, похожим на спринцовку… В зверюге не было даже того изящества, что виделось в скелете дракона. Скорее всего, это был тот самый «грязнокрыл», о котором упоминал Азалар.
Человек, сидящий верхом на твари, выглядел вполне обычным и даже довольным жизнью. Он надменно развалился в удобном седле, закреплённом впереди от крыльев, и одной рукой небрежно держал ременные поводья. Другая игра поигрывала жезлом, еще один жезл был заткнут за пояс. Одет человек был в длинный тёплый сиреневый кафтан, но без шапки. Чёрные как смоль волосы заплетены в длинную тонкую косу, доходящую почти до пояса.
— Кто такие? Куда идёте? — голос прогремел как через рупор, хотя ничего подобного в руках у человека не было.
Он же специально снизился над нами, чтобы поднять этот снег и ветер, сообразил Сергей. Хочет показать, кто тут главный. Повезло тебе, парень — нам сейчас невыгодно поднимать шум…
— Наёмники, нужна работа, — заорал он в ответ, подняв голову. — До Тенистой Долины далеко?
Летун ни капли не удивился.
— Скоро дойдёшь, — прогремел он. — Вести себя тихо, мы следим за вами!
Он рванул удила, тварь спикировала, чуть не коснувшись отряда брюхом — все инстинктивно пригнулись — и, взмыв, ушла обратно за кромку леса. Обдало облаком зловония.
— Тьфу ты, ну и гадость, — выругался Пашка.
— Кто говорил, что тут нет авиации? — поинтересовалась Женя.
— Я, ну и что? — буркнул Кирилл. Поправил зачехлённую СВТ за плечом.
— Ну что, со знакомством, — пробормотал Сергей. — Судя по всему, это патрульный. Азалар вроде говорил, что их четверо?
— Азалар видел четверых, — уточнила Женя. — В реальности их может быть больше.
— И он ничего не заподозрил, — вставил Витя.
— А может, передаст кому следует, — задумчиво протянул Сергей. — Ладно, топаем дальше. И смотрим внимательно. Раскрываться нежелательно, тут врагов наверняка будет слишком много…
Летун не соврал — лес закончился буквально через полчаса, и перед бойцами раскинулась низина. Дорога почти прямо уходила вперёд, слева расстилались поля, а впереди высилась невысокая лысая гора — вполне возможно, та самая, что видел с постамента Кирилл. Пологая, поросшая редкими кустиками растительности и обрывистая с той стороны, что смотрела на деревню, она чем-то напоминала колоссальный череп, вросший в землю тысячелетия назад.
— Старый череп, — пробормотала Женя.
Да, название гостиницы сразу заиграло новыми красками — название горы напрашивалось само собой, а значит, отсюда получила своё название и гостиница.
У подножия горы в два ряда выстроились дома — как ни странно, тут были и двух-, и даже трёхэтажные. Вряд ли это городок — скорее уж, действительно, деревня, но по здешним меркам — кто его знает… Деревьев было довольно много — сейчас голых, в полном соответствии с сезоном, хотя и хвойных встречалось немало.
Бойцы потихоньку двинулись вниз по дороге.
Справа из-за деревьев выплыло величественное деревянное сооружение на каменном фундаменте — три здания, расположенные в форме полукруга, открытого к лесу, соединённые колоннадами, обильно увитыми плющом, в эту зимнюю пору выглядевшим как проволока. Вокруг разбит сад, в котором, впрочем, довольно много ломаных деревьев. Несколько человек в шерстяных плащах занимались как раз тем, что опиливали ломаные ветки.
Утоптанные дорожки разошлись направо и налево, вдали просматривались заснеженные поля, справа за лесом вырисовывалась невысокая гряда, поросшая лесом. На одном из полей виднелся палаточный лагерь. Стали попадаться люди — чаще всего это были вооружённые личности. Некоторые были одеты кто во что горазд и вооружены так, что посрамили бы и разбойников с картинок в детских книжках. Другие были одеты в подобие чёрной униформы, на их плащах красовался чёрно-жёлтый символ, который бойцы особо не разглядывали, чтобы не слишком пялиться. Первые явно были наёмниками — а точнее, простыми бандитами, вторые, скорее всего, принадлежали к той самой оккупационной армии Жентарима. Да, точно — вон над лагерем реет знамя с таким же рисунком, и на трёхэтажном доме такое, и вон ещё одно — на вершине каменной башни поодаль… Теперь можно и рассмотреть — дракон, что-то сжимающий в когтях.
Миновали двухэтажный дом, похожий на склад, с какой-то вывеской, и массивный каменный колодец с деревянным воротом, у которого стояла группа перешёптывающихся женщин, с опаской проводившая отряд испуганными взглядами. Впрочем, в большинстве своём на бойцов никто внимания не обращал — видимо, к обилию вооружённых людей (да и не только людей — навстречу довольно часто попадались сородичи Малатона, полуорки) самого разного вида все давно привыкли. Жентилары ходили с гордо поднятыми головами, всем своим видом демонстрируя, что наёмники — сброд, и от Жениного внимания не ускользнуло, что наёмники зло поглядывают вслед солдатам. Взаимопониманием тут и не пахло.
Между колодцем и трёхэтажным зданием с флагом возвышался стенд — огромный, на массивных деревянных столбах. Обилие вывешенных на него листовок и объявлений говорило само за себя — информационная доска, не иначе. Почти в самом центре красовался рисунок — грубо, но узнаваемо намалёванный Азалар, и внизу цифры — 2000. Да, парень был прав — ему сюда идти смысла не было, раз уж за голову назначили награду. У доски топтались три полуорка-наёмника, жестикулируя и тыкая в портрет, а рядом тихонько переговаривались два солдата, брезгливо поглядывая на полуорков. Сергей вскользь подумал, что, возможно, объявления могли бы дать ответы на кое-какие вопросы, но что толку об этом думать при неумении читать…
Над дверью трёхэтажного здания висела вывеска — кружка, кровать и силуэт горы, в котором без проблем угадывалась та, что возвышалась над домами. Была, конечно, и надпись — столь же непонятная, как и остальные.
— Похоже, мы пришли, — тихонько сказал Пашка. — Зуб даю, это и есть «Старый череп»…
* * *
Прямо за дверьми оказался обеденный зал — ничего похожего на прихожую не было. Видимо, сравнительно тёплые зимы не приучали здешних жителей беречь тепло.
Несмотря на первую половину дня, тут было достаточно людно. Стоял гвалт, пахло кухней и перегаром.
Оглядевшись, Сергей заметил свободный столик слева, почти у самой стены — это было кстати. Протолкались к нему и расселись — Сергей и Женя лицом к залу, остальным пришлось сесть спиной. Одного стула не хватило, и Пашка взял массивный табурет от соседнего стола, за которым с отсутствующим видом сидела старушка неопределённого возраста с растрёпанной копной седых волос, перед ней стояла кружка как минимум на литр, судя по виду — с пивом.
Сергей с интересом осматривал зал. Бывать в подобных заведениях ему, конечно, не приходилось. На привычную рабочую столовую это место походило мало — в первую очередь антуражем, конечно, да и подобного ора в столовых слышать не приходилось.
Очень быстро сложилось ощущение, что обеденный зал видел лучшие времена — деревянные стены были тщательно выскоблены, но на полу скопилось немало грязи — видимо, большинство посетителей ног не вытирали. Часть стёкол в окнах были выбиты и заколочены свежими на вид дощечками. Стульев не хватало, у многих из них отломаны спинки, из-за чего стулья превратились в табуреты.
Ничего похожего на столовское окно раздачи Сергей не заметил, хотя за многими столами ели. Впрочем, больше подходило бы «жрали» и «пили» — на большинстве столов стояли батареи огромных кружек, вилок почти нигде не было, многие из посетителей ели грубыми деревянными ложками, ножами и руками.
Женя толкнула Сергея в бок — а, вот оно что: меж столами прошёл человек лет сорока в замызганном переднике, грохнул на один из столов блюдо с каким-то жарким, судя по запаху. Проскользнув к стене, скрылся за дверью.
Солдат в зале видно не было — в основном наёмники самого разного облика. За столиком правее сидели трое, увешанные оружием, перед ними на столе громоздились кружки и блюдо с горой костей. За столом напротив расположился помятого вида старик с характерным сизым носом и с традиционно огромной кружкой пива, который смотрел прямо перед собой и что-то бубнил себе под нос. Напротив него сидела девушка в мужской походной одежде, с остриженными ниже ушей волосами и необычными миндалевидными глазами, и слушала это пьяное бормотание на удивление внимательно. Чуть дальше расселись два вонючих полуорка, бросали игральные кости, возили по столу кучки монет и орали друг на друга… Жизнь шла своим чередом.
Сергей собрал волю в кулак и, когда человек в переднике в очередной раз проходил мимо, на этот раз с гроздью пивных кружек, грубо окликнул его:
— Эй, ты! Есть чего пожрать?
Человек, ничуть не удивившись и не оскорбившись, кивнул и вернулся через несколько секунд, отнеся кружки по назначению.
— Жаркое, — коротко сказал он. — Оленина. Капуста, репа. Пиво.
— Молоко есть? — поинтересовалась Женя.
— Да, — ничуть не смутился человек. — Сколько?
— Три молока, два пива, — сориентировался Сергей. Хотелось попросить воды, но, во-первых, нельзя было сильно выделяться, во-вторых — вспомнилось где-то читанное, что в средневековье потому и пили много вина и пива, что вода была слишком загрязнена нечистотами. Ну его, лучше не рисковать… — И жаркое давай с капустой. Сколько денег?
— Десять серебром, — буркнул разносчик, уходя.
— Хм, а мы богаты, оказывается, — вполголоса сказал Кирилл, потянувшись в карман за серебряной мелочью.
— Не свети деньгами, — сквозь зубы прошипел Пашка. — Чувствую, тут как на Хитровом рынке — на ходу подмётки отрежут…
Кирилл кивнул и вынул совсем немного. Накрыл ладонью. Сергей неторопливо отсчитал еще пять, зажав их в кулаке.
Показалось, или старуха за соседним столиком прислушивалась к их разговору? Нет, она прихлебывала из пивной кружки, устремив взгляд куда-то в пустоту.
Разносчик довольно быстро вернулся с подносом, поставил на стол деревянное блюдо, две огромные кружки с битыми краями и три глиняных стакана поменьше — с молоком. Кирилл подвинул ему отсчитанные монеты… и увидел на лице разносчика откровенное удивление. Тем не менее, монеты он сгрёб в карман, перед этим оглянувшись на полуорков за столом сбоку — но те были увлечены игрой.
— Погоди, любезный, — протянул Сергей с откровенно уголовными нотками. — Тут комнаты есть? — и он показал монету.
Разносчик кивнул:
— Есть одна.
Сергей показал еще одну монету, впрочем, не выпуская её из руки.
— Есть две. Утром освободили. Рядом. Девять серебром в день за каждую. Сейчас скажу, чтобы прибрали.
Сергей разжал кулак и, загораживая от орков монеты раскрытой ладонью, отодвинул руку. Разносчик, благодарно кивнув, тут же накрыл их своей лапищей.
— Сейчас принесу ключи. Деньги вперёд. И… погодите, не пейте пиво, — и удалился прежде, чем Сергей успел удивиться.
Он вернулся через полминуты, неся ещё две кружки. Они были, в отличие от принесённых раньше, целы и полны до краёв, с шапкой белоснежной пены.
— Плохое пиво выпьют орки, — шепнул он. — Для тех, кто платит, есть хорошее, — и удалился, забрав оббитые кружки.
— Во как, — вполголоса сказал Пашка. — Другие что, вообще не платят?
— Не удивлюсь, — тихо сказал Сергей. — Или платят какими-нибудь… оккупационными марками, которые цены почти не имеют.
— Он мог назвать цену выше, чем надо, рассчитывая, что заплатим меньше, — негромко предположила Женя.
— Может, и так… Ёлки, как бы не проколоться… Ну что — поедим, пока есть возможность? — Сергей достал из-за голенища ложку. — Смотрим, слушаем. Кому пиво, кому молоко?
Пиво досталось ему и Пашке, остальные предпочли молоко. Пиво оказалось очень неплохим, хотя довольно резким по сравнению с привычным «жигулёвским». Молоко — явно козье, причём парное — конечно, в мирное время на любителя, но сейчас все пили с удовольствием.
Мясо было довольно жёстким, но капуста — неплохой. Конечно, после вчерашней сытной похлёбки все были не слишком голодны, но от горячего никто не отказался. Да и за едой проще было не выделяться среди других.
Впрочем, другие посетители этой забегаловки на бойцов особого внимания не обращали — так, посмотрели вскользь. Даже молоко вместо пива внимания не привлекло — народ явно подобрался нелюбопытный.
Неопрятный старик за соседним столом с видом старого алкоголика тянул кружку за кружкой, не пьянея, разве что взгляд был совершенно отсутствующий — но, впрочем, он и до этого был такой же. Девушка в мужской одежде, сидевшая напротив, тоже потягивала из кружки и слушала, хотя что было интересного в пьяном бормотании — решительно непонятно.
Открылась дверь, ввалились двое солдат в черных плащах с символикой Жентарима. Огляделись, не увидев свободных мест, один что-то буркнул другому, и они направились к стойке в дальнем углу. Разносчик, едва взглянув, скрылся за дверью, и когда солдаты подошли к стойке, их там уже ждали две кружки с пивом. Один из них ухмыльнулся, бросил монету и снисходительно похлопал разносчика по плечу. Монета была медной — явно недостаточно за две кружки пива.
Фотография.
Да, фотография. Она попала как-то Сергею в руки, когда был взят «язык» — холёный фашист невысоких чинов. Фотография обнаружилась у него в портмоне вместе с недописанным письмом какой-то Алисе. В письме он рассказывал о грязных русских дикарях, рядом с которыми ему приходится служить, а на фотографии он точно так же снисходительно похлопывал по плечу усталого старика без ноги — видимо, собирался вложить снимок в письмо…
Сергей почувствовал, что кулаки сжимаются сами собой.
— Командир, я не буду озираться, но чувствую, что ты увидел фашиста, — вполголоса сказал Пашка. — Давай спокойно, нам только проблем не хватало.
Кулаки медленно разжались. На душе было пакостно — вдобавок ещё из-за того, что окружающие чувствовали в бойцах точно таких же бандитов…
Солдаты довольно быстро выпили пиво и направились к выходу. Старик с соседнего столика вдруг поднял голову:
— Вот они, смотрите на них! — голосу него был старческий, надтреснутый, но громкий. — Ходят как у себя дома…
Ближний из солдат, даже не замедляя шага, на ходу подсёк ногой стул, и старик рухнул на грязный пол. Девушка напротив него сжала кулаки, но не двинулась с места.
Солдаты перекинулись парой слов, захохотали и вышли на улицу.
— Чтоб вам свету белого не видеть, — донеслось с пола. — Отольются вам наши слёзы…
Орки зашевелились, заинтересованно поглядывая на старика, на другом конце зала кто-то привстал…
Решение созрело моментально.
Сергей бросил ложку, встал, сделал знак Кириллу и, как был, со штыком от СВТ в руке, которым только что резал мясо, подошёл к старику. Сгрёб его за шиворот, в два шага оказался у двери в заднюю комнату, потянул за кольцо и грубо втолкнул старика внутрь. Кирилл последовал за ним, мельком успев заметить, что посетители, увидев столь грубое обращение со смутьяном, моментально потеряли к нему интерес.
В подсобке было душно, кухней пахло гораздо сильнее. Из двери высунулся давешний разносчик, увидел нож и сразу скрылся.
— Что ж ты творишь, отец… — пробормотал Сергей, пытаясь поставить старика вертикально.
— Я тебе не отец, скотина, — прошипел тот, и взгляд его не был столь уж пьяным. — Моего старшего сына забрал Бэйн в Смутное Время, двух младших прибрали твои дружки-жентилары. Ты мне заменишь их, наёмная сволочь?
Он попытался замахнуться, но Кирилл перехватил его руку. Старик дёрнулся и обмяк, словно стержень выдернули. Сполз на пол и пьяно, неумело разрыдался.
— Иди проспись, — наклонившись к нему, почти в ухо сказал Сергей. — Тебя убьют — тебе от этого будет легче?
— Я… хочу… к сыновьям… — почти неслышно простонал тот.
Сергей очередным рывком поставил старика на ноги. Тот на сей раз не сопротивлялся. Из кухни опять выглянул разносчик.
— Эй, тут есть другой выход? — окликнул его Сергей. Разносчик молча показал на дверь в конце коридора и так же молча проводил взглядом Сергея, выталкивающего старика на улицу.
На заднем дворе было пусто. Сергей усадил старика на крыльцо и вернулся внутрь. В упор посмотрел на разносчика:
— Смотри, чтобы он не вернулся, хотя бы сегодня.
Разносчик медленно кивнул. Судя по всему, он никак не ожидал такой развязки — скорее уж готовился смывать кровь со стен…
Сергей повернулся, чтобы вернуться в зал… и замер. Прямо ему в лицо смотрел клинок.
Девчонка!
— Где Сулкар? Отвечай, сволочь наёмная!
У Кирилла на лице блуждала странная улыбка. Его финка была обнажена и замерла в непосредственной близости от поясницы девушки. Сергей внимательно рассматривал соперницу. Ростом чуть выше метра семидесяти, чёрные блестящие волосы, в зелёных глазах плещется злость… Да это же не девчонка — парень, вон видно адамово яблоко! Только странный какой-то, очень уж черты тонкие…
— Успокойся! Сулкар на улице. Жив-здоров, — как ни странно, это в разговор вмешался разносчик — похоже, он же и повар.
— Ты уверен, Турко? — процедил черноволосый, не отводя клинка. Он даже не заметил, что рука Сергея легла на курки заткнутого за пояс обреза.
— Не будь я Турко Брим, — буркнул тот. — Парням надо сказать спасибо, иначе старого Ридо разорвали бы прямо в зале.
— Убери железку, дорогой, — почти ласково сказал Сергей, и черноволосый, как ни странно, подчинился. — Иди в зал. Шум не нужен никому.
Кирилл посторонился, убирая нож. Парень попятился и скрылся за дверью, бросив напоследок на Сергея удивлённый взгляд.
— Ох, как мне это не нравится, — покачал головой Кирилл. Сергей пожал плечами (а я-то в восторге прямо!), бросил еще раз взгляд на Брима, который так и застыл в дверях, и вышел в зал.
Вид того, как двое вышли из подсобки, убирая ножи, видимо, вполне удовлетворил то общество, что собралось в зале. Шум, стихший на секунду, возобновился. Сергей успел заметить, что черноволосый не стал возвращаться за столик — вышел на улицу.
— Ну, что там? — тихо спросила Женя.
— Вывели деда, — коротко бросил Сергей. — Совсем плох. Похоже, дети погибли из-за… этих.
Пашка остервенело воткнул финку в остатки жаркого.
— Ключи в дверях, — рядом со столом нарисовался Брим. — Второй этаж, в конце. Охотничий и Апартаменты волшебника.
— Сколько за пять дней? — спросила Женя.
— Семьдесят серебром.
— Не девяносто?
— Семьдесят. За Сулкара спасибо. И… не сейчас. Я зайду.
* * *
Комнаты были в конце коридора второго этажа, куда пришлось подниматься по скрипучей, но крепкой лестнице. Они оказались довольно уютными, хоть и не очень большими — для двоих место есть, троим уже тесновато. Впрочем, это по меркам мирного времени — сейчас и такие показались райским уголком. Одна оформлена в стиле «охотничьего домика» — в Европе такие попадались. Оленья голова на стене, пара деревянных кресел с вытертыми подушками, кровать. Вторая больше походила на рабочий кабинет — кресло всего одно, но зато есть письменный стол с чернильницей и перьями (перьями!) и аж с тремя подсвечниками — правда, вместо свечей одни огарки. Гостиница явно переживала не лучшие времена — впрочем, было даже бельё, и чистое, хоть и довольно ветхое. В углах обоих комнат стояло по паре жаровен, похожих на те, что в замке, у двери — ведро с углём. Было прохладно и душновато.
Окна выходили на торец здания и, что немаловажно, в конце коридора рядом была дверь — судя по всему, пожарный выход. Полезно, когда не знаешь, придут ли за тобой…
В стене, разделяющей комнаты, была дверь, загороженная с одной стороны шкафом, с другой — креслом и запертая с обеих сторона на засовы — возможно, апартаменты когда-то были двухкомнатными. Дверь первым делом открыли, загородив вместо неё вход в Охотничью комнату из коридора — не хватало ещё следить за двумя входами.
Пока шли по коридору, встретилась встрёпанная девушка с тяжёлым деревянным ведром и тряпкой — скорее всего, она убирала комнату. Витя заулыбался во весь рот, но девушка испуганно шарахнулась в сторону — скорее всего, любая встреча с наёмниками тут выливалась в домогательства. Сергей сжал зубы.
Первым зашли в комнату-кабинет, и Женя сразу упала на кровать:
— Ребята… когда мы в последний раз спали в нормальных кроватях?
— Я в госпитале, год назад — буркнул Пашка.
— А я ещё до войны, — задумчиво протянул Кирилл.
— Парни… и девушки, я вас обрадую, — сказал Сергей, вытаскивая из-за пояса обрез. — Нормально поспать нам вряд ли удастся. По крайней мере, сильно бы я на это не рассчитывал. Мы в деревне, которая захвачена врагом, вы не забыли?
— Ну, враги-то не знают, что мы их враги, — Витя бухнулся в кресло и блаженно потянулся. — Гораздо важнее, что тут каждый второй — бандит.
— И не исключено, что могут пожаловать в гости, — подхватил Сергей.
— После того, как вы демонстративно на виду у всех уволокли старика в подсобку, а потом вернулись, убирая ножи? — поморщился Пашка. — Вряд ли.
— Ровно до тех пор, пока не будет ясно, что старик жив, — покачал головой Сергей. — А это выяснится быстро — судя по реакции этого… Брима, старик бузит уже не в первый раз. И ещё интересно — он же сказал, что деньги вперёд. А потом денег не взял — сказал, что зайдёт.
— Хочет кого-то предупредить? — поднял брови Кирилл.
— Возможно. Или хочет нам что-то сказать. Или просто не хочет, чтобы деньги считали при всех. Или ещё что-то — вариантов куча. Так что предлагаю пока не расслабляться…
Его прервал осторожный стук в дверь. Сергей вскинул обрез, но почти сразу опустил, спрятав за бедром. Кивнул.
— Открыто, — сказал Пашка, встав с ППСом так, чтобы быть сбоку от двери.
Пригнувшись в дверях, в комнату вошёл Турко Брим. В руках он мял хлебный мякиш. Окинул пятерых взглядом, сделал несколько движений, и мякиш трансформировался во что-то, похожее на миниатюрную арфу — правда, всего с одной струной. Вопросительно посмотрел на Сергея, потом на Кирилла. Те непонимающе переглянулись.
Непонятно, какую реакцию хотел увидеть Брим, но, увидев непонимание, он молча смял хлеб и коротко сказал:
— Деньги.
Сергей сделал знак Вите, тот не торопясь отсчитал семьдесят серебряных монет. Брим, не пересчитывая, убрал их в кожаный кошель. Чуть задержался:
— Надо — могу принести еду сюда. Будет немного дороже.
Сергей согласно кивнул и, когда Брим уже стоял в дверях, сказал:
— Сулкара всё равно убьют.
Брим замер на секунду. Потом сказал:
— Я знаю.
И ушёл, затворив за собой дверь.
Пятеро переглянулись.
— Арфа? — неуверенно спросила Женя.
— Похоже на то, — кивнул Кирилл. — Видел такие на картинках.
— То есть, он явно нас принял за кого-то, — задумчиво протянул Сергей. — Арфа — опознавательный знак… Знать бы, чей.
— Не бандитов, — пробурчал Пашка, глядя в окно. — Иначе бы спросил не таясь.
— Или одни бандиты не любят других — это тоже возможно, — предположил Сергей.
— Ну а что он бычился на нас, когда мы были за столом? — поинтересовался Витя, вертя в руках финку. — А как вы сходили к нему в подсобку — совсем иначе стал смотреть…
— Значит, увидел то, что заставило его задуматься или поменять мнение, — резюмировала Женя. — Милосердие, например.
— Время покажет, — покачал головой Сергей. — Но времени-то и нет… Скоро все узнают, что замок Краг разгромлен. Нам за это время надо найти либо карту, либо того, кто сможет объяснить, что имела в виду Сайлуни, когда говорила про Эсвел. Что там было? «Рвёт Плетение»? Если я правильно понял, это сейчас главная проблема. Причём время не терпит.
— Ага. «За Дробящим Заливом, в логове Алоккайра». - Дополнила Женя. — А вот что это за залив и что за Алоккайр… Залив — значит, где-то недалеко есть море? Логово — то есть речь о каком-то звере? Эх, надо было спросить Азалара… Но он ни о чём подобном не упоминал.
— Ну либо очевидное, что не требует упоминания, либо сам не знал, — пожал плечами Кирилл. — Что гадать-то…
— В общем, так, — Сергей присел на край стола, хлопнул себя по коленям. — Мы с Витяем пойдём, прогуляемся. Поищем лавки — может, что купить или узнать можно. Буквально напротив я видел то ли лавку, то ли склад с вывеской. Витя, ты идёшь с наганом, я с обрезом и луком. Остальное не берём. Пашка, Кирюха, Женя — осмотритесь тут. Комнаты — внимательно, соседи, пути отхода… Контрольное время — два часа. По истечении Пашка главный, решайте по обстоятельствам.
* * *
Двухэтажный дом напротив действительно был похож на лавку — вывеска, приоткрытая дверь… Впрочем, его решили оставить напоследок и сначала пройтись по деревне.
Деревня оказалась не особо большой. Вдоль главной улице, над которой нависал Старый Череп, дома стояли с обеих сторон — в основном небольшие, но половина из них многоэтажные. Деревьев было довольно много — летом наверняка поселение утопало в зелени.
По левой стороне за деревьями открылись обгоревшие руины — было ощущение, что крупное каменное здание взорвали. Руины были припорошены снегом, следов вокруг не просматривалось совершенно. Дорога-улица вышла на пустырь, в конце его по правой стороне от дороги возвышалась маленькая крепость с башней странной, словно перекрученной, как выжимаемое бельё, формы — судя по всему, та самая Кручёная Башня, о которой упоминал Азалар. Перед цитаделью на пустыре слонялись солдаты, и дальше Сергей с Витей не пошли — впереди был виден каменный мост через реку, уходящую за гору, на другом берегу — ещё какая-то крупная постройка. Дальний берег реки довольно густо порос лиственным лесом.
Справа вдали была видна ещё одна невысокая (или далёкая) горная гряда, вокруг расстилались поля — летом наверняка возделанные, но сейчас покрытые снегом. На многих из них стояли палатки военных лагерей — даже по самым скромным подсчётам, солдат тут было не менее полутора тысяч. Даже если предположить, что жителей в деревне и окрестностях было порядка тысячи — ни о каком балансе сил речи не шло, не говоря уж о том, что жителей надо для начала вооружить. И вдохновить на восстание… при котором многие погибнут.
Эта мысль и терзала Сергея, пока они с Витей шагали обратно к центру посёлка.
Поднять восстание… Это может сделать лишь тот, кому верят. Азалар, которого тут, судя по всему, очень хорошо знают — настолько, что враги объявили награду за его голову. Либо тот, кто завоевал доверие своими действиями. Действиями…
Можно партизанской войной начать изматывать армию Жентарима. Но как? Патронов мало — это первое и главное. Против партизан можно бросить карательные отряды — и у них будет преимущество, мы не знаем этих мест. Наконец, можно взять мирных жителей в заложники — почему-то Сергей не сомневался, что жентилары так и сделают. Что мы можем им противопоставить? Только дальность стрельбы — но с демаскировкой, здешнее же оружие стреляет бесшумно. Ну и плотность огня… секунд на десять, пока не закончится диск. При желании можно положить до взвода противника, не имеющего тактики против пулемёта.
Значит, нужны союзники. Но где и как их найти, не зная здешних реалий? Одна надежда — на Азалара. Впрочем, есть ещё те, кого он назвал… но к ним нельзя идти с бухты-барахты.
И надо искать эту чёртову Эсвел (вспомнив чёрта, Сергей мысленно перекрестился — воспоминания из подвала замка были ещё свежими). Если верить Жене, тут всё упирается в то самое Плетение, и его уничтожение будет смерти подобно.
От размышлений Сергея отвлёк Витя — он показывал на ответвление от дороги, уходящее к подножию горы. Можно и сходить…
Эта дорожка, ведущая вдоль небольшого пруда, была не особо широкой и упёрлась в полузасыпанные снегом руины какого-то небольшого (или когда-то башнеподобного) строения. М-да, немало зданий со следами погромов… Хотя тут и обломков не было — одни опалённые остатки фундамента. Не того ли Эльминстера башня? Хотя нет, от башни должны были остаться обширные руины, тут же вообще ничего нет — как ножом срезано.
Место, впрочем, живописное — летом тут наверняка очень красиво.
Из-за руин башни вышли двое в чёрной униформе Жентарима — один подтягивал штаны. Не исключено, что он использовал это уединённое местечко в качестве туалета. Увидев Сергея и Витю, заржал:
— Что, зелёные, тоже интересно, где старый Эльм небо коптил, пока его не угробили? Смотрите, коптите, вам тоже тут недолго осталось…
Второй тоже радостно захохотал, будто была сказана какая-то очень смешная шутка. Наверное, следовало ответить что-то едкое — не исключено, что и солдаты ждали чего-то подобного — но Сергей промолчал. Мысли были заняты другим — «старый Эльм». Скорее всего речь идёт именно об Эльминстере… Что это нам даёт? Да ничего, в общем-то…
Они вернулись на улицу и пошли к складу.
— А солдатня гуляет как у себя дома, — вполголоса сказал Витя.
— Угу, — кивнул Сергей. — Но минимум по двое-трое — скорее всего, боятся получить нож в спину от наёмников…
— Полное взаимопонимание, — согласился Витя. — Заметь — они скорее всего не верят никому… но своим командирам верят. Мы можем проредить их командиров?
— Теоретически, на верхушке Черепа можно найти хорошую точку для снайпера, — подумав, сказал Сергей. — Проблем три — оттуда не скрыться тихо, разведка на тех тварях обнаружит стрелка моментально, ну и мы даже не знаем, чем отличаются внешне командиры от солдат…
— Тю, — махнул рукой Витя. — Тут не униформа, а скорее цвет одежды. Командиры наверняка в более красивом и качественном. Может, в чем-то вообще другом, чтобы выделяться. Ты вспомни сорок первый — сколько наших командиров положили фрицы из-за зелёных шерстяных гимнастёрок и фуражек… У нас есть этот опыт. У них — наверняка ещё нет.
— Вить, не считай себя умнее всех, — прошептал Сергей. — Присматриваемся, потом уже делаем выводы…
* * *
Дверь скрипнула, в темноте над ней звякнул колокольчик.
Да, это очень походило на склад — стойки-пиллерсы, поддерживающие потолочные балки, стеллажи вдоль стен, на которых не без некоей системы свалены вещмешки, сложенная одежда, стоят сапоги, на стойке у стены висит несколько мечей, на гвоздях в стенах — мотки верёвок, в бочке стоят незажжённые факелы… Судя про всему, «Товары для путешественников» или что-то похожее… Может, и карта есть? Только вот как о ней спросить?..
На звук колокольчика из смежной комнаты вышел человек. Невысокий, полноватый, небритый, на плечи накинута шерстяная накидка — в магазине прохладно, на голове нелепая шапка, похожая на ночной колпак, какие Сергей видел только в кино. Скользнул взглядом по бойцам — видимо, отметил, что не встречал их раньше.
— Добро пожаловать в «Товары Вереганда», Вереганд — это я, — сказал он скучным голосом без эмоций. — У нас есть всё, что нужно для дальних походов…
— Карта есть? — брякнул Витя.
Сергей был готов прибить его. Или как минимум сильно стукнуть. Но при Вереганде этого делать явно не стоило.
В глазах торговца проснулся интерес.
— Карта? Для чего?
Сергею Вереганд не понравился. Он вообще с неприязнью относился к нэпманам, хотя прекрасно понимал, что тут правила жизни совсем другие, и торговцы-частники являются элементом торговой системы, но себя пересилить не мог. Да и внешне… Бегающие глазки, толстые губы, эта вот небритость… Вереганд производил отталкивающее впечатление — говорить ему правду откровенно не хотелось. Да и тот факт, что он продолжил свою работу при оккупантах, тоже не добавлял ему очков в глазах Сергея.
— Мы не отсюда. Хотим работать на здешнюю власть, но нам нужно получше узнать эти места, — вывернулся Сергей.
Фраза получилась двусмысленной — Сергей не уточнил, какая именно власть имеется в виду, законная или оккупационная. Впрочем, Вереганд, похоже, не обратил на это внимания — его лицо скривилось в ухмылке:
— Не зная броду, не лезут в воду!
Еще секунда — и в стойку рядом с его головой впилась брошенная Витей финка.
— Слышь, тюфяк… Не заговаривайся.
Вереганд застыл. Ситуация была опасной — кто знает, каковы отношения торговца с новой властью? Если сейчас позовёт солдат? Сергей лихорадочно прокручивал варианты и решил, что в случае чего можно обвинить торговца — дескать, тот препятствует тем, кто работает на Жентарим. Хотя, это шум… Ёлки-палки, вот Витя подсобил… дважды.
Паузу прервал сам торговец, расплывшись в виноватой улыбке:
— Прошу простить — разные люди… заходят. Для тех, у кого есть деньги — найдётся и товар.
Витя неторопливо приблизился и выдернул финку из столба. Убрал в ножны.
— Так что про брод? — собрав всё своё ехидство, поинтересовался Сергей — если торговец действительно «поплыл», надо было поддерживать свой образ.
— Я ничего не говорил! — Вереганд поднял ладони — словно сдавался. — И я ничего не хочу знать! Я понял — карта. Тоже хотите найти Азалара?
— Так хочешь знать или не хочешь? — развязно пропел Витя, не убирая руку с рукояти финки.
— Не хочу, не хочу! Просто… все ищут Азалара. Награда же обещана. Но вот вы первые, кто спрашивает карту — другие спрашивают проводника.
— Карта, — твёрдо сказал Сергей. — На которой есть окрестности и дороги. И отмечены места, которые что-то значат. Лучше с расстояниями.
— Приятно видеть людей, которые знают, что хотят… Заходите вечером. Я скажу, возможно ли это. И это будет стоить сотню золотом, не меньше. А может, и больше.
— Витя, вот какого фига, а? — спросил Сергей, когда они вышли из магазина. — Ты сам хоть соображаешь, что натворил?
— На ходу придумал, командир, — пожал плечами Витя. — Зато смотри — сразу заговорили о деле. А сколько бы мы ходили вокруг да около…
Они неторопливо пошли по улице направо, в сторону увитого плющом здания.
— Мерзкий тип, — высказал своё мнение Витя. — Был у нас в деревне похожий, ещё до колхоза. Тоже глазки так же бегали… Даже не кулак — барышник. Зерно давал в долг. Выслали его потом. Всем сразу легче стало…
— Вот и мне он не понравился, — вздохнул Сергей. — А мы его расшевелили…
Встречная пара солдат окинула бойцов взглядом, но почти сразу потеряла интерес. Пожалуй, действительно — тут столько разнообразного народу, что на вновь прибывших внимания не обращают… до поры до времени.
Они подошли к трёхсекционному зданию с колоннадами. Работы в саду ещё шли, двойные двери на центральном здании были приоткрыты. Над дверьми укреплена роза, искусно вырезанная из дерева и вплетённая в плющ настолько эффектно, что казалась растущей из него даже сейчас, когда не было листьев.
Из приоткрытых дверей слышались голоса. Сергей и Витя переглянулись и вошли.
В небольшом зале, без особой роскоши украшенном узором из колосьев и фруктовых ветвей, были преимущественно крестьяне, человек десять — это отлично угадывалось по простой одежде, натруженным мозолистым рукам и лицам с таким загаром, который можно получить лишь после постоянной работы на солнце. Среди них как-то терялась женщина, выглядящая совершенно иначе — в ниспадающем платье желтовато-зелёного цвета и аристократических перчатках выше локтя, с ухоженными чёрными волосами. Роднила её с крестьянами разве что загорелая кожа.
Говорила в основном она. Сергей с Витей прислушались.
— …Всё пройдёт, как проходят времена года. Ведь из года в год мы проживаем и плодородное лето, и суровую зиму. Но никто из вас не сетует на холода, потому что знает — за зимой придёт тёплая весна, и природа стряхнёт с себя снежный покров. Так же в своё время уйдёт и то, что чуждо — как эти солдаты, что разбили лагеря на ваших полях…
Витя толкнул Сергея в бок.
— Слушай, это же проповедь… Зуб даю — это церковь. Смотри, она же говорит им о смирении…
Сергей погрозил пальцем, прислушиваясь.
— …они тоже живые существа, а все живые существа живут по законам природы. Все живые существа смертны… — женщина сделала паузу, — …а природа часто отторгает то, что мешает ей жить. Иногда надо, чтобы и люди приложили к этому силы, но силы должны быть. Потому и не надо тратить силы попусту — нужно набраться сил…
— Любопытная проповедь, — шепнул Сергей. — Интересные вещи говорит…
— А жить нам как, почтенная Гламери? — подал голос один из крестьян. — Корову они увели, свинью зарезали. Одна коза осталась, а как детей растить?
Оп-па. Это что, и есть та Гламери, о которой говорил Азалар? Получается — это храм Чонти?
— Богиня не покинет нас. Чонти есть природа, а природа всегда рядом с нами. Приходите в Дом Плодородия, и мы вместе решим ваши проблемы…
Крестьяне зашумели. Опять заговорили о потоптанных полях, о сломанных деревьях, о забитых коровах… Сергей стиснул зубы: колхозники в освобождённых деревьях рассказывали о фашистах то же самое. Правда, тут, похоже, ещё не додумались до того, чтобы жечь деревни вместе с жителями…
А Гламери хороша. Голос мягкий, обволакивающий, крестьян успокаивает своей проповедью моментально. И странно это смотрится — вроде и говорит, что противиться не надо, и тут же вещает о том, что надо набраться сил, чтобы… чтобы что?
Но не зря же Азалар о ней говорил.
Значит, духовенство… Одета намного лучше крестьян — явная аристократка. Оккупанты её не трогают — ну да, у нас фашисты даже церкви открывали, что были закрыты до войны. А вот священники бывали разные — кто-то своё людям отдавал, а кто-то явно работал на «новую власть»… Интересно, какова вот эта?
«Дом Плодородия»… Богиня… Тут что, бог есть природа?
Крестьяне понемногу расходились. Сергей успел заметить, как Гламери даёт крестьянину — тому, что говорил про козу — несколько медных монет, и тот благодарно склоняет голову. А ведь она, получается, реально помогает им… Интересно, с каких денег? Пожертвования храму? Или храм берёт с кого-то плату за что-то? Как всё сложно…
Гламери прошла мимо, скользнув по бойцам незаинтересованным взглядом — видимо, наёмники сюда периодически забредали. В руке у неё была чаша, в которой болталось немного медных монет. Подойдя к невысокой стойке-кафедре у стены, поставила чашу туда.
Сергей решился. Выудил из кармана три золотых монеты и, подойдя к стойке, украдкой от крестьян, но на глазах у женщины бросил монеты в чашу.
Брови Гламери удивлённо поползли вверх, взгляд стал заинтересованным — видимо, наёмники очень редко жертвовали что-то храму.
— Храни вас Чонти, — промолвила она.
— Азалар просил вам кланяться, — глядя ей прямо в глаза, сказал Сергей.
Глаза женщины на мгновение расширились, и тут же она отвернулась:
— Никто не знает, где Азалар.
— Никто не знает, — эхом отозвался Сергей. — Он сбежал из замка Краг, и где он сейчас — не знает никто.
Гламери обернулась, и Сергей мог бы поклясться, что на её губах проскользнула торжествующая улыбка:
— Ветер не найти в поле… Всё идёт своим чередом.
Отвернувшись, она ушла в заднюю комнату, шурша платьем.
— Ну и разговор, — покачал головой Витя, когда они вышли из храма. — Что ни фраза, то двойной смысл…
— Да, странная женщина, — согласился Сергей. — Но мы, на самом деле, ничего такого сейчас не сказали, никаких выводов не сделать. А она явно знает Азалара и ценит его — видел её глаза? Такое не сыграть, особенно без подготовки.
На улице у магазина народу было больше чем обычно. Слышался хохот наёмников, откровенно ухмылялись солдаты.
Четверо в простой одежде пронесли навстречу тело несчастного Сулкара — одежда его была залита кровью, руки и голова безжизненно свешивались. «Нашли в выгребной яме», — послышалось откуда-то.
Когда Сергей и Витя заходили в «Старый череп», несколько человек от них откровенно шарахнулись…
* * *
— Ну, что там? — жадно спросила Женя.
— Как тебе сказать… — Сергей опустился на стул. — И хорошо, и плохо.
— Один жирный урод обещал нам карту, — сказал Витя. — Если не обманет.
— Парни, вы не торопитесь? — поинтересовался Пашка. — Не рановато ли с жирными уродами откровенничать?
Сергей, глядя в пол, коротко пересказал результаты «прогулки». Отдельно отметил своё впечатление от Вереганда, разговор с Гламери и то, как испуганно смотрели на них люди, увидевшие тело старого Сулкара.
— Дааа, — протянула Женя. — Неважные новости…
— Ну, как сказать, — пожал плечами Кирилл. — Можно развить знакомство с этой Гламери. И к Вереганду можно присмотреться, хотя… вы его так красочно описали, что я о нём и думать не хочу.
— Азалар говорил, что хозяйка гостиницы — какая-то Джаэль, — вставила Женя. — А мы её ещё не видели. Можно спросить у Брима…
— Особенно после того, как убили Сулкара, — подхватил Пашка. — Я так понимаю, это безобидный старик, а если выяснится, что мы подняли на него руку — с нами вообще мало кто разговаривать будет.
— И про арфу непонятно, — добавила Женя.
— Ну не будешь же у всех про арфу расспрашивать, — сказал Сергей. — А то, глядишь, в яме найдут нас… А кого ещё называл Азалар?
— Шаэрл, жена Моурнгрима, правителя, — задумчиво промолвила Женя. — Как я понимаю, она где-то здесь, но не с мужем… А почему не с мужем, кстати?
— Не простила ему предательства? — предположил Кирилл.
— Нет, мальчики, я не об этом… Вы представьте — правитель, аристократ. Фигура приметная. Его жена — тоже. Если она не с ним — почему он её не ищет? Не хочет вернуть?
— Не нужна она ему больше, — пожал плечами Пашка.
— Судя по рассказам Азалара — они оба не молоденькие. Чтобы взрослые люди так разбрасывались супругами, да еще и в этой, как бы её назвать… архаичной культуре… Не верю, — твёрдо сказала Женя. — Что-то тут не так.
— Пока запишем в загадки, — развёл руками Сергей. — Вечером надо сходить к Вереганду — может, и правда с картой что-то выгорит. И можно осторожно расспросить Брима, что известно об убийстве Сулкара…
* * *
К Вереганду пошли Сергей и Женя — вышли сразу, как стемнело, в окно было видно, что на улице зажгли редкие фонари.
Едва торговец вышел из подсобки, Женя, обаятельно улыбаясь, потребовала два десятка свечей, огниво, мыло, бумагу, письменные принадлежности, чернила. Когда Вереганд пошёл собирать товар, переглянулась с Сергеем и кивнула — ей торговец тоже не понравился.
— Это всё? — поинтересовался Вереганд, передав Сергею холщовый мешок с покупками.
— Ещё то, о чём мы говорили днём, — в упор посмотрел на него Сергей.
— Ах да… Я узнал. Карты нет, но есть тот, кто скопирует её для вас. Тенистая долина и окрестности. Карта… — он оглянулся, словно кто-то стоял у него за спиной… — жентаримская, военная, сами понимаете. Две сотни золотом. Половину вперёд.
Сергей понятия не имел, сколько должна стоить карта, но впечатление от торговца подсказывало, что цена завышена раз в десять. Золото, конечно, есть, можно заплатить и вдвое дороже, но…
— Полторы, и деньги при получении карты. Из рук в руки. И договорились.
Глазки Вереганда забегали:
— Я рискую, я должен заплатить человеку, который будет копировать карту…
— А я могу сказать первому же патрулю, что кое-кто торгует ворованными у Жентарима картами, — парировал Сергей.
Торговец ощутимо скис.
— Договорились… Завтра, в это же время.
— А лихо ты его, — улыбнулась Женя, когда они вышли на улицу.
— С волками жить… — поморщился Сергей. — Ладно, давай-ка зайдём к Бриму.
* * *
Повара в зале не оказалось, и Сергей с Женей сразу пошли на кухню. Турко был там, орудуя одновременно ножом и двумя сковородами. Все было в пару, над углями на вертеле жарилась туша какого-то зверя размером с козу.
— Э, сюда нельзя, — начал было он, но потом узнал Сергея и попятился.
— Я знаю, — кивнул Сергей. — Но в зале поговорить не дадут. Кто убил старика?
— Вы, — криво усмехнулся повар, встряхнув сковороду с какими-то травами. — Пол-таверны это видели.
— А на самом деле?
Повар бросил нож на стол и помешал деревянной ложкой в большом горшке:
— А кто его знает… Может, жентиларам попался под руку. Он так и не простил им гибель сыновей… Может, кто-то из пьяных бандитов. А может, ограбить хотели… хотя что с Сулкара взять. — Он схватил нож и ожесточённо потыкал им мясо. — Вам-то что?
— Так, новости узнать хотим, — пробурчал Сергей. Увы, Брим ничуть не пролил света на эту историю…
— И поесть бы нам, — улыбнулась во весь рот Женя. — В комнату. Можно как утром. Пива не надо, а вот родниковой водички бы…
Брим посмотрел на неё исподлобья:
— Родники все в лесу. Колодезная есть. Все пьют. Что ещё?
— Помыться бы нам и бельишко постирать.
— Пришлю девчонку, принесёт воды, бельё отдайте ей. За ночь высохнет.
— Кто этот чернявый, что говорил с Сулкаром? — вклинился Сергей.
— Полуэльф? Не знаю.
Полуэльф???
— А он тебя знает.
— Меня тут все знают, — пожал плечами Брим. — Иногда приходит. Где живёт, как зовут — не знаю.
— Арфа? — наугад спросила Женя.
Брим дёрнулся, как от удара, но стоял спиной, и выражение лица, увы, увидеть не удалось.
— Не знаю, о чём вы. Не мешайте работать. Еду принесут.
* * *
В дверь постучали минут через сорок — испуганная светловолосая девушка (не та, что встретилась вчера) притащила деревянное блюдо с мясом и капустой, кувшин с питьевой водой и краюху хлеба. Втащила откуда-то из коридора деревянный тазик с исходящей паром водой. Удивлённо покосилась на металлические кружки и ложки на письменном столе — ну да, тут-то всё больше деревянные или глиняные…
Обеденного стола в комнате не было, и вместо него сдвинули вместе два массивных табурета. Поставив на них блюдо, девушка испуганно захлопала глазами.
— Сколько? — помогла ей Женя.
— Девять… серебром… — голос девушки дрожал. Сама по себе боится или Брим запугал?
Женя отсчитала десять, протянула девушке — та схватила их и зажала в кулачке, словно не веря.
— Погоди, я не кусаюсь, — Женя улыбнулась. — Как тебя зовут?
— Мелти… Мелти Фланн.
— Мелти, Турко сказал, что можно постирать бельё. Так?
— Д-да… Десять медяков за вещь…
Женя похлопала по стопке «белуг» — нижнего белья, извозюканного и пропотевшего в замке Краг.
— Утром будет готово, — неумело поклонилась девушка. — Это будет… — она зашевелила губами, видимо подсчитывая, — …один серебряный.
— Держи три. Утром принесёшь?
Девушка явно не верила своему счастью:
— Да-да! Всё сделаю!
И, хлопнув дверью, она умчалась с кипой белья.
— Женечка, что это за барские замашки? — недовольно поинтересовался Сергей, садясь на кровать. — Постирай, принеси…
— Серёж, им нужны деньги. И если они и правда хорошие люди — надо дать им возможность их заработать. Особенно если тут с этим проблемы.
— А я согласен с Женей, — привстал Витя. — В любой деревне тебе скажут — незаработанные деньги не принесут счастья. Ну у нас навалом золота, мы можем им отсыпать… но не пойдёт им это впрок. Да и солдаты наверняка отнимут. Вот прогоним этих жентаримцев — там видно будет.
Женя согласно кивнула.
— Развоевался, — пробурчал Пашка. — План-то есть?
— Нету, Паш. Нету… Сначала посмотреть бы карту… и подумать, кого ещё можно расспросить, где этот залив…
* * *
На ночь Жене, не сговариваясь, отдали кровать в Апартаментах волшебника в единоличное пользование. Кровати в Охотничьем хватило на двоих, и одному устроили ложе на полу, собрав ватники и потёртые подушки с кресел. Пятое «спальное место» не делали — один в любом случае должен быть на дежурстве.
Кирилл заступил на дежурство вторым, после полуночи. Проверил наган, бросил взгляд на снаряжённый «дегтярь», стоящий на столе… Дежуривший перед ним Пашка стащил гимнастерку, завалился на пол и моментально уснул.
Неторопливо шли минуты. В окно лился тусклый свет фонаря — никакого света в комнате не оставляли. Глаза привыкли к темноте довольно быстро, и Кирилл с интересом рассматривал интерьер — днём чистили оружие и было как-то не до этого, да и ночь добавила таинственности. Массивные потолочные балки словно давили — здание явно было очень старым, лет сто, не меньше.
Особой тишины не наблюдалось — с улицы периодически доносились пьяные крики, то и дело в коридоре слышалась какая-то возня… Шум из самой таверны почти не слышен — гостиница построена грамотно. Женя спала тихо, из соседней комнаты доносился богатырский храп Пашки.
Внезапно послышалась музыка — негромкая, на пределе слышимости, и очень мелодичная. Это было настолько необычно, что Кирилл аж замер и прислушался — не почудилось ли? Мелодия повторилась, было непонятно, откуда она звучит — показалось, что из коридора, но источнику столь красивой музыки взяться было негде. Пашка, словно в противовес мелодии, выдал носом раскатистую руладу.
Еще несколько мелодичных трелей. Спокойных, убаюкивающих, как колыбельная… Не будь Кирилл взвинчен до предела — ему откровенно захотелось бы зевнуть. Какого чёрта, прости Господи? Только что, до этих звуков, спать не хотелось!
Еще один музыкальный перелив… Кирилл уже стряхнул с себя одуряющую дремоту. В крови бурлил адреналин, наган заткнут за пояс, руки сжимают посох Аумри…
Шорох в замке! Ёлки-палки, и правда что-то происходит! За дверью не слышно ни звука — если там кто и есть, он один, ну максимум двое — даже опытные пластуны создают хоть какой-то шум, если их много, особенно в столь узком месте, как коридор… А замок-то не поддаётся — ещё бы, он не закрыт, вместо него задвинут засов. И тут Кирилл почувствовал, как волосы на голове зашевелились — засов сам медленно пополз в сторону, выходя из гнезда!
Боец лихорадочно соображал. Можно поднять шум, но тогда если за дверью один человек — он наверняка сбежит. Даже если двое — сбегут точно. Кто это может быть? Жентилары или наёмники не стали бы входить тихо — они бы стучали или ломали дверь, хозяева же. Или… нет? Или тот, те, кто за дверью, не хотят привлекать внимания? Так… Дверь откроется внутрь, вправо, то, что за ней — входящий не увидит. Привык он проверять углы, едва войдя? Вот и посмотрим…
Кирилл поудобнее перехватил посох.
Дверь, отворяясь, скрипнула еле слышно. Открылась она на полметра, не больше, и в щель проскользнул… Черные волосы, походная одежда, субтильное, почти девичье сложение… Полуэльф — так, по словам ребят, назвал его Брим!
Черноволосый начал оборачиваться — смотри-ка, приучен проверять опасные места! — и в этот момент на его темечко обрушился удар посоха. Полуэльф рухнул как подкошенный, Кирилл рывком дооткрыл дверь, выглянул, прикрываясь ей же… Больше за дверью никого не было.
Что-что, а вязать узлы Кирилл умел — тем более, верёвка оказалась приторочена к поясу черноволосого. Там же, на поясе, оказалась лира, похожая ну ту, что нашли в замке. Из оружия обнаружился уже виденный короткий меч в ножнах, кинжал у пояса и кинжал за голенищем правого сапога — да, парень неплохо подготовился…
— Взвод, подъём! — вполголоса сказал Кирилл, входя в Охотничью комнату с зажжённой свечой. — У нас гость.
Сергей и Витя вскочили, как подброшенные пружиной, а вот Пашка и Женя, как ни странно, продолжали безмятежно спать.
Витя увидел связанного полуэльфа, полулежащего прислонившись к стене, и глаза его удивлённо расширились. Перевёл взгляд на кресло, придвинутое к двери — засову Кирилл уже не доверял. Взял со стола «дегтярь».
Сергей удивлённо посмотрел на храпящего Пашку, легонько пнул его в бок босой ногой — тот просыпаться и не собирался. Вышел в первую комнату, потрепал по плечу Женечку — та сладко засопела и перевернулась на другой бок. Покачал головой и уставился на черноволосого.
— Музыка была какая-то странная, — пояснил Кирилл. — Как колыбельная. Я чуть не уснул. Не он ли её играл? — боец ткнул концом пояса на лиру. — Похоже, он думал, что мы все уснули. Вошёл без оружия. Но миндальничать с ним я не стал.
— Правильно сделал, — кивнул Сергей. — Сейчас побеседуем с этим… арфистом.
* * *
Сначала хотели полить пленному воды на темечко, но, с учётом зимы, решили поступить более гуманно — набрав полный рот воды, Витя прыснул ему в лицо, словно перед глажкой белья. Сергей добавил ладонями по щекам.
Полуэльф застонал, инстинктивно дёрнул рукой — видимо, чтобы тронуть голову — но рука была плотно притянута к телу, причём впереди — Кирилл решил не рисковать и не вязать руки парня за спиной, там, где их не видно.
— Ну что, арфист, очухался? — ласково поинтересовался Сергей, присев перед пленным на корточки. — Мама с папой не учили стучаться в дверь?
Черноволосый застонал, потряс головой, открыл глаза — поморгал, видимо, пытаясь сфокусировать взгляд. Поморщился. Волосы его сбились, открыв уши — немного оттопыренные и сильно вытянутые вверх, заострённые на концах. Миндалевидные глаза смотрели зло.
— В Тенистой Долине я у себя дома, а не вы, подонки жентаримские, — прошипел он.
Сергей переглянулся с Кириллом и покачал головой. Черноволосый явно сильно не любил оккупантов — это было ясно ещё при первой встрече, но как убедить его, что на сей раз он имеет дело не с врагами?
— Смотри, Кирюх, какой упёртый. Вот что с ним делать, а?
— По морде дать, — буркнул Витя. — И продолжать, пока ребята не проснутся.
— Погоди, Вить, это всегда успеем. Ну что, арфист, есть что сказать по делу?
«Арфистом» Сергей назвал парня чисто машинально — эта лира, музыка, разговор с Бримом об арфе смешались в одну кучу, но сейчас, наблюдая за реакцией полуэльфа, он с удивлением понял, что угодил в уязвимое место — потому что во взгляде черноволосого появилась откровенная тоска:
— Убейте, если знаете, кто я. Ничего не скажу.
Это было уже лучше — мозаика начала складываться. Арфа или «арфисты» явно были символом здешнего «сопротивления», как говорили союзники-французы (на полноценных партизан это не тянуло) — не зря Брим так среагировал на это слово, не зря он слепил из мякиша арфу, когда увидел, что бойцы пытаются помочь Сулкару. Парень явно свой, ну или условно-свой. Только как найти с ним общий язык? С Азаларом было проще — его вытащили из тюрьмы. А этого, наоборот, сами схватили и связали. Но развязывать нельзя — кто знает, что у него на уме? А если…
— А ничего говорить и не надо, — пожал плечами Сергей. Кивнул Кириллу и взял из его рук посох Аумри, показал парню: — Знаешь эту вещь?
И довольно улыбнулся: глаза полуэльфа расширились — посох он явно знал и столь же явно никак не ожидал его увидеть.
— Вижу, что знаешь, — Сергей вернул посох Кириллу. — Как ты думаешь, откуда он у нас?
— Из Долины Шрама, — процедил черноволосый. — Украли и вернулись с ним… Сволочи… люди Лэшана…
Так. Мимо. Судя по всему, он не знает, что при помощи посоха упокоили Сайлуни — скорее всего он решил, что мы связаны с теми, кто в своё время этот посох похитил… Ладно, пробуем дальше…
— То есть, ты не знаешь, что Сайлуни упокоится, если посох вернуть в её гробницу…
Если бы длинноухий получил ещё один удар посохом Аумри по голове — вряд ли он был бы так ошарашен. Скорее всего, он это как раз знал, но никак не думал, что сие известно ещё и неким наёмникам. А ведь судя по тому, что говорили раньше Сайлуни и Азалар — это знает далеко не каждый встречный… Интересный парень, образованный. И удар держит хорошо:
— Таким, как вы, до Сайлуни ползти и ползти…
— Согласен, — кивнул Сергей. — До неё всем, кто в этой комнате, ползти и ползти… — краем глаза он видел, что Кирилл подхватил игру — стоит, сжимая посох, и тот начинает светиться тусклым, скорее ощутимым, чем видимым свечением. — Малатон убит.
— Кто его… — полуэльф отреагировал непроизвольно — слишком уж резко Сергей сменил тему.
— Азалар. — Сергей взял свечу и осветил свою шею, на которой хорошо были видны синяки, оставленные лапищами Малатона. — Если бы не Азалар — я бы с тобой не разговаривал. Вить, у тебя малатонова цацка?
Витя молча вытащил из кармана змеиный амулет Малатона и покачал им на цепочке перед носом у полуэльфа.
Черноволосый замолчал и задумался, глядя то на Сергея, то на амулет в руках Вити, то на посох Кирилла. У Сергея создалось ощущение, что полуэльф тоже видит свечение посоха, подобно тому, как видела его Женя… Эх, жаль, что Женя спит — она бы быстро его разговорила.
— Кто убил старого Сулкара? — наконец спросил длинноухий.
— Не знаем, — пожал плечами Сергей. — Кто угодно — судя по всему, он на всех углах кричал, что жентиларов надо давить…
— Так и есть… — полуэльф поёрзал, устраиваясь поудобнее. Освободиться он уже не пытался. — Я тут три дня, три дня осматриваюсь. Старый Ридо каждый день вёл себя одинаково — наливался дешёвым вином и начинал ругать жентиларов… Вчера его вывели вы, позавчера Турко, два дня назад трое наёмников вышвырнули его за дверь…
— А ты его откуда знаешь? — поинтересовался Кирилл.
— Ночую у него в сарае. В гостинице не было комнат. Вам повезло, две сразу… Да и лишний раз на виду у всех крутиться не хотелось…
— Что ж полез-то, а? — буркнул Кирилл. — А если б я тебя насмерть приголубил?
— Не выдержал, — поморщился длинноухий. — Считай, на глазах Сулкара убили… а до этого спасли. Музыка не подействовала. Странно. Впервые такое вижу, она и тех, кто серьёзнее вас, с ног валила.
— Кстати о музыке, — вклинился Сергей. — Ребята проснутся? Если нет — разговор с тобой будет другим.
— Проснутся, — проворчал полуэльф. — Это простое усыпление, на час, не больше.
— А что мог ошибиться — не подумал? — Сергей начал закипать. — Перерезал бы нас во сне — потом спал бы спокойно?
— Никто бы вас не резал, — хладнокровно парировал черноволосый. — Требовалось перетрясти ваши вещи и записи. Глупость сделал, невидимость не подготовил заранее…
О как! «Невидимость». Чем дальше, тем интереснее… Интересно, что он ещё знает и умеет?
— Кто вы? — наконец не выдержал полуэльф. — Не Арфисты, точно. Но и не Жентарим. Лунные Звёзды Келбена? Или из Миф Драннора?
Миф Драннор… Город эльфов, о котором говорил Азалар. Получается, оттуда тоже могли сюда кого-то прислать? Что за «Лунные Звёзды Келбена»? Келбен — это имя или название? Одни вопросы…
— Отряд «Искра», — отрезал Сергей. Почему-то первым, что пришло ему в голову, было именно название операции по прорыву блокады Ленинграда, изощряться и придумывать что-то ещё не хотелось, а объяснять правду придётся довольно долго. — По зову сердца и просьбе Сайлуни.
Получилось высокопарно — на лице Вити явно читалось желание хихикнуть — но полуэльфа, похоже, проняло.
— Сайлуни исчезла, — сказал он.
— Сайлуни мертва, — покачал головой Сергей. — Совсем, парень. Прости. Ты знаешь, что происходит с Плетением?
— Его рвут. Мы не знаем, кто и как. Я прибыл сюда, чтобы понять, что происходит. Недавно такое происходило в Кормире — успели помешать в последний момент. Приказы отдавала какая-то Эсвел — нашли письмо…
— Эсвел?
Вот это поворот… Получается, эта зараза уже где-то отметилась — причём, похоже, с тем же самым…
— Кирюх, развяжи его… кроме ног. Побеседуем.
* * *
Полуэльф представился как Вилем Старк. Отцом его был кормирский наёмник, работавший в основном на дворян, матерью — эльфийка, с которой он познакомился в путешествиях. Родители погибли семнадцать лет назад, в период Смутного Времени. По словам Старка, сейчас ему около сорока, хотя выглядел он лет на двадцать максимум. Сергей не стал заострять внимания на этом факте, хотя поставил себе заметку, что надо бы узнать побольше об этих самых эльфах, а заодно и о Смутном Времени — тем более, его уже упоминал Сулкар.
Кормир, Лесное Королевство, раскинулся в нескольких днях пути на юго-запад от Тенистой Долины. Королевство не так давно довольно серьёзно пострадало от демона-дракона (ещё не легче — подумал Кирилл), король погиб, и сейчас в стране правил малолетний принц при регенте.
В небольшом кормирском городке Велун довольно быстро отстроили храм, посвящённый Мистре, покровительнице магии (Сергей уже начал понимать, что творится тут натуральное многобожие, если не сказать язычество). Шум поднял один из путешествующих жрецов той самой Мистры — он заявил, что храм не то, чем кажется, что там властвуют тёмные силы и так далее. Жреца подняли на смех, но ситуацией заинтересовались Арфисты — вольная полусекретная организация, раскинувшая свои ветви от трущоб до королевских дворцов и башен волшебников (Вилем проговорился, что пропавший Эльминстер тоже был Арфистом). Силами группы авантюристов, нанятых Арфистами, заговор был раскрыт — как оказалось, храму покровительствовала Шар, богиня ночи (выяснилось, что именно её называли «Леди Потерь»), и целью обосновавшейся там группы жрецов было похищение волшебников. Одурманенных людей вывозили на одно из болот, коих вокруг Кормира было немало, и приносили в жертву в чёрном ритуале, целью которого был разрыв Плетения.
По словам Вилема, результатом ритуала, который успешно удалось прервать, должна была стать зона «мёртвой магии» — то есть территории, где магия не действует вообще. Полуэльф явно что-то недоговаривал, но Сергей решил не прессовать его — расскажет, пусть и не сразу.
Сам Вилем, по его словам, в этом рейде не участвовал, но в рядах Арфистов история получила довольно широкую огласку. Поэтому, когда выяснилось, что в Тенистой Долине наблюдаются эффекты разрыва Плетения, он сам вызвался на разведку и прибыл сюда три дня назад.
Женя проснулась как раз когда Вилем рассказывал о «мёртвой магии», и, почти не удивившись, подсела к столу, жадно ловя каждое слово. Пашка продолжал храпеть.
— Кто именно тебя послал — наверное, нет смысла спрашивать? — поинтересовался Сергей, когда Старк замолк.
— Нет, — покачал головой полуэльф. — Арфисты — этого достаточно. Я не могу доверять вам полностью. Я и так рассказал слишком много.
— Ну, как я понимаю, ты не сказал ничего такого, что не было бы известно хотя бы десятерым, верно? — ехидно поинтересовался Витя, чистя под ногтями кончиком финки. — Серёга, как думаешь — ему можно верить?
— Я верю, — вдруг сказала Женя.
Все обернулись к ней.
— Сон я видела странный, — пояснила девушка. — Не сейчас, ещё в замке. Там я… не знаю, как объяснить… видела Плетение. И видела что-то, что его рвёт, какую-то пустоту, то ли шар, то ли чёрную дыру…
— С пурпурной каймой? — вдруг спросил Старк. Женя аж вздрогнула:
— Да!
Полуэльф даже привстал:
— А что ты ещё видела — можешь сказать?
Сергей открыл было рот, но Женя его опередила:
— Звёзды… полукругом… И Плетение словно выливалось из них…
— Вот так? — Вилем снял что-то с шеи и положил на стол рядом со свечой. Убрал руку.
Медальон, цветом похож на серебряный. Работа довольно тонкая. Круг с красной эмалевой каймой, в верхнем полукружии — семь звёзд. А снизу, словно выливаясь из пространства меж ними — красная то ли река, то ли лента, изображённая той же эмалью.
В точности та картина, которую видела Женя, когда во сне её крутануло перед падением в дыру.
Девушка собралась, пытаясь увидеть привычное голубое свечение… и аж зажмурилась — медальон ослепительно сверкнул.
— Ч…что это? — еле выговорила она.
Полуэльф смотрел на неё с нескрываемым интересом, как и бойцы — но, такое ощущение, Старк точно знал, отчего зажмурилась Женя.
— Это святой символ Мистры, — сказал он. — Освящённый в Серебряной Луне. Такие носят жрецы Мистры… и те, кто почитают Мистру, как я. Ты пыталась обнаружить в нём магию? Проверить, светится ли он голубым?
— Да, — пробормотала поражённая Женя. Она почему-то была уверена, что способность видеть волшебство доступна только ей — но, оказывается, тут этот приём отлично известен!
— Простенькое заклинание, — кивнул Вилем. — Большинство волшебников начинает своё обучение именно с него. Хотя одно то, что ты, судя по всему, проделала это простым усилием воли, не промолвив ни слова и не шевельнув даже пальцем — очень интересно…
Девушка была в замешательстве. Сергей, Витя и Кирилл сидели, разинув рты. А полуэльф, кажется, даже забыл, что ноги его до сих пор связаны.
— Так вот, — продолжал он, — такие символы отзываются на обнаружение магии обычной слабенькой аурой — они не волшебные, они просто освящены. Жрецы используют их для фокусировки своих заклинаний, тех, что помощнее… Для других они — просто безделушки. Но ты, судя по всему, увидела не свечение, а яркую вспышку?
Женя молча кивнула. Слов не было.
— С тобой говорит сама Мистра, — подытожил Старк. — Иначе ты не отреагировала бы так на её святой символ. — Он встал, покачнулся, схватился за стол. Склонил голову. — Веди меня. Я твой.
