Глава сорок девятая. Амари
Резкий удар раздается в воздухе.
Дыхание спирает, когда я вижу, как кулак Кваме врезается в челюсть Тзайна.
Его голова безвольно падает на грудь, окровавленная, вся в синяках от побоев. Свежая кровь заливает Тзайну глаза, сводя на нет все лечение Зу.
Кваме оборачивается ко мне и хватает за подбородок:
– Кто еще знает, что вы здесь? Где остальные солдаты?
Несмотря на ярость в глазах, голос у него сдавленный, глухой от отчаянья. Как будто пытки причиняют ему не меньше боли, чем нам.
– Нет никаких солдат. Найди девушку-мага, что путешествует с нами, – она подтвердит каждое мое слово!
Кваме закрывает глаза и глубоко вздыхает. На несколько секунд он застывает, и я начинаю дрожать от напряжения.
– Те, что явились в Варри, были похожи на тебя. – Он вынимает из-за пояса костяной кинжал. – Даже звучали, как ты.
– Кваме, пожалуйста…
Он вонзает кинжал в ногу Тзайна. Не знаю, кто из нас двоих кричит громче.
– Если ты злишься, ударь меня! – Я бьюсь о ствол, тщетно пытаясь порвать веревку. Лучше бы Кваме ранил меня. – Ударь меня. Рань меня.
Будто ножом по сердцу, бьет образ Бинты, который возникает передо мной. Она тоже страдала из-за меня.
Кваме бьет Тзайна в бедро, снова и снова, я опять кричу, а глаза слепнут от слез. Трясущейся рукой он вытаскивает кинжал из раны. Дрожь усиливается, когда он подносит острие к груди Тзайна.
– Твой последний шанс.
– Мы вам не враги! – кричу я. – Стражники в Варри убили и наших близких!
– Ложь. – Голос Кваме обрывается. Он справляется с дрожью и отводит лезвие назад. – Те стражники – ваши люди. Ваши близкие…
Полотнище у входа распахивается. Фолаке вбегает внутрь, едва не врезаясь в Кваме.
– На нас напали!
Тот мрачнеет:
– Ее солдаты?
– Не знаю. Думаю, среди них маг!
Он сует в руку Фолаке костяной кинжал и выбегает из шатра.
– Кваме…
– Оставайся тут! – кричит он в ответ.
Фолаке оборачивается и смотрит на нас. Видит мои слезы и кровь, бегущую по ноге Тзайна. Подносит ладонь ко рту, роняет кинжал в грязь, а затем выбегает.
– Тзайн? – зову я. Он сжимает зубы и прислоняется к корню дерева. Пятна крови проступают на штанах. Он медленно моргает, хотя заплывшие от ударов глаза почти не открываются.
– Ты в порядке?
Слезы обжигают глаза. Избитый и раненый, он все еще беспокоится обо мне.
– Нужно убираться отсюда.
С удвоенной силой натягиваю веревки, связывающие запястья. Раздается треск. Они начинают поддаваться. Веревка врезается в кожу, но грудь сдавливает от другой боли.
Как будто я снова во дворце, в золотой клетке. Нужно было бороться так же, как сейчас. Если бы мне хватило смелости, Бинта была бы жива.
Стиснув зубы, я упираюсь каблуками в землю, а носками в ствол дерева. Хрипя, изо всех сил тянусь вперед.
– Амари, – раздается слабый голос Тзайна. Он потерял столько крови.
Щепки врезаются в подошвы туфель, но я тянусь вперед все сильней.
Борись, Амари. Голос отца звучит в моей голове, но не его поддержка мне нужна.
Будь храброй, Амари, ласково говорит Бинта.
Будь леонэрой.
Я кричу от боли, и этот звук, который исходит из горла, похож на рык. Снаружи звенит голос Фолаке. Полотнище над входом поднимается…
Веревка, связывавшая меня, рвется, и я падаю вперед, в грязь лицом. Фолаке бежит к костяному кинжалу, но я вскакиваю на ноги и бросаюсь на нее, сбивая с ног. Она вскрикивает и хватает костяной кинжал, но мой удар приходится ей точно в горло. Фолаке начинает задыхаться, и я бью локтем в живот.
Кинжал выпадает у нее из руки. Я хватаю его, это прикосновение наполняет меня трепетом и небывалой энергией.
Бей, Амари.
Лицо отца снова встает передо мной. Жестокое. Беспощадное.
Вот о чем я тебя предупреждал. Если не будешь сражаться, эти мухи погубят нас.
Но, глядя на Фолаке, я представляю боль Кваме. Страх, от которого опускаются плечики Зу. Горе, которое заставил их пережить отец. Представляю невинные жизни, которые забрал король.
Я не стану такой, как он.
Маги мне не враги.
Отбрасываю кинжал и с размаха бью кулаком в челюсть Фолаке. Ее голова безвольно падает. Она теряет сознание.
Я вскакиваю и кинжалом разрезаю веревки на запястьях Тзайна. Освободив его, накладываю жгут на раненое бедро.
– Уходи. – Тзайн пытается меня оттолкнуть, но он слишком слаб. – У тебя мало времени.
Его кожа липкая и красная. Когда я затягиваю веревки, поток крови из раны ослабевает. Все его силы уходят на то, чтобы оставаться в сознании. Ему нужна помощь.
Я выглядываю из шатра. Люди, забыв про маски, бегут по полю, все тонет в хаосе. Хотя границ лагеря не видно, есть шанс смешаться с толпой.
Ломаю ветку и возвращаюсь в шатер, чтобы вложить импровизированную трость в правую руку Тзайна. Левую кладу себе на плечо, стараясь не упасть под его весом.
– Амари, нет! – кривится Тзайн. Его дыхание слабое и прерывистое.
– Тихо, – огрызаюсь. – Я тебя не брошу.
Опираясь на меня и на трость для сохранения равновесия, Тзайн идет, перекладывая весь вес на здоровую ногу. Добираемся до выхода из шатра и останавливаемся передохнуть.
– Мы не умрем здесь.
Я не позволю.
