Глава тридцать шестая. Зели

После шестидневного путешествия по жаркой пустыне роскошные леса в долине реки Гомбе радуют глаз. Холмистая земля полна жизни, деревья вокруг размером с ахэре. Лунный свет пробивается сквозь листву, освещая путь, когда мы петляем среди этих гигантов, следуя за изгибами реки. Тихий шум воды звучит у меня в ушах как песня, нежная, словно шепот океана.

– Тут так спокойно, – шепчет Амари.

– Знаю. Чувствую себя почти как дома.

Закрываю глаза и наслаждаюсь журчанием реки, позволяя ей наполнить меня покоем. Я слышала его по утрам, когда рыбачила с папой. Мы уходили далеко в море, и мне казалось, это – наш собственный мир. Только там я чувствовала себя в безопасности. Даже стражники не могли до нас добраться.

Погружаюсь в воспоминания и расслабляюсь. Целые недели я не могла себе этого позволить. С артефактами и мечом Инана за спиной каждая секунда казалась если не украденной, то взятой взаймы. У нас не хватало предметов для ритуала, и умереть было куда проще, чем раздобыть их. Но сейчас они в наших руках: свиток, солнечный камень и костяной кинжал. Теперь я чувствую не просто облегчение. До векового солнцестояния еще шесть дней, так что, думаю, мы сможем победить.

– Как считаете, о нас сложат легенды? – спрашивает Амари.

– Они просто обязаны, – фыркает Тзайн. – После всего навоза, который мы разгребли, пытаясь вернуть магию, им лучше посвятить нам целый праздник.

– С чего начнется эта история? – Амари кусает нижнюю губу. – Как ее назовут? Призвавшие магию? Спасители магии и реликвий?

– Не звучит. – Я морщу нос и облокачиваюсь на мягкую спину Найлы. – Эти названия не пройдут испытания временем.

– А если что-то более простое? – предлагает Тзайн. – Принцесса и рыбак?

– Похоже на любовную историю.

Я закатываю глаза, чувствуя, как Амари улыбается. Не сомневаюсь, что если повернусь, увижу Тзайна с такой же улыбкой.

– Действительно, именно так и звучит, – передразниваю я. – Но это не точно. Может, если вы хотите настоящей страсти, ее стоит назвать «Принцесса и игрок в агбон»?

Амари резко поворачивается ко мне, ее щеки горят.

– Я не имела в виду… То есть… – лепечет она, но вовремя замолкает, чтобы не сказать лишнего.

Тзайн окидывает меня взглядом, впрочем, беззлобным. Когда мы достигаем берега Гомбе, мысли возвращаются к этой парочке: не знаю, бесит ли меня то, как они вздрагивают от каждой моей насмешки, или, наоборот, умиляет.

– Боги, вот это мощь! – Я соскальзываю по хвосту Найлы, спрыгиваю на землю и спускаюсь по большим гладким валунам к илистому берегу. Поток петляет в сердце леса, огибая бревна и огромные стволы. Я опускаюсь прямо в ил и пью из ладони, вспоминая, как горело в пустыне горло. Ледяная вода так освежает после жары джунглей, что хочется погрузить в нее голову.

– Зел, у нас нет времени, – торопит Тзайн. – Впереди еще будет вода. Нужно идти.

– Знаю. Всего глоточек. Пусть Найла отдохнет.

Я глажу рог леонэры и зарываюсь лицом ей в шею, смеясь, когда она трется об меня мордой. Ей тоже не нравилась пустыня. После того как мы миновали пески, она прибавила шагу.

– Только ради Найлы, – сдается Тзайн. – Не из-за тебя.

Он спрыгивает и, наклонившись к реке, аккуратно наполняет фляжки. Мои губы непроизвольно растягиваются в улыбке. Прекрасная возможность. Я не смогу устоять.

– О боги! – восклицаю я, указывая куда-то пальцем. – Что это?

– Где?..

Брат теряет бдительность, и я толкаю его. Тзайн вскрикивает и падает в воду, подняв тучу брызг. Амари ахает, когда он выныривает из воды, весь мокрый, с зубами, стучащими от холода. Тзайн встречается со мной взглядом, и его губы искривляются в коварной улыбке.

– Ты – труп.

– Сперва поймай!

Тзайн бросается вперед и, прежде чем я успеваю убежать, хватает за ногу. Я визжу, когда он утаскивает меня под воду. Она такая холодная, что колет кожу, как деревянные иголки Мамы Агбы.

– Боги, – задыхаюсь я.

– Оно того стоило? – смеется Тзайн.

– Ты попался впервые за много лет, так что отвечу: да.

Амари спрыгивает с Найлы и хихикает, качая головой:

– Вы двое такие забавные.

Улыбка Тзайна становится озорной:

– Мы – команда, Амари. Может, и тебе пора присоединиться?

– Совершенно исключено. – Амари пятится, но у нее нет шансов. Тзайн выпрыгивает из реки, словно оришанский водный питон. Она успевает отбежать на несколько метров, но брат догоняет ее. Я улыбаюсь, глядя, как она визжит и хохочет, на сто ладов умоляя не делать этого, но Тзайн все равно закидывает ее на плечо.

– Я не умею плавать.

– Там не очень глубоко, – смеется он.

– Я – принцесса.

– Разве принцессы не купаются?

– У меня свиток! – Она вынимает его из-за пояса, напоминая Тзайну о нашем плане – не держать все реликвии в одном месте. Он несет костяной кинжал, Амари – свиток, а я – солнечный камень.

– Неплохая попытка. – Тзайн выхватывает пергамент у нее из рук и кладет его под седло Найлы. – А теперь, ваше высочество, вас ждет королевское омовение.

– Тзайн, нет!

Амари визжит так громко, что с деревьев разлетаются птицы. Мы с братом заходимся смехом, глядя, как она падает в воду и барахтается, хотя там совсем не глубоко.

– Не смешно! – Амари дрожит, но не может сдержать улыбку. – Ты за это заплатишь.

Тзайн кланяется:

– Окажите мне честь.

Новая улыбка расцветает у меня на губах. Она согревает меня даже на берегу ледяной реки. Брат давно так не дурачился. Амари изо всех сил старается его утопить, хотя даже в мокрой одежде весит вполовину меньше. Тзайн подначивает ее, крича от воображаемой боли, притворяясь, что она может выиграть.

В один миг река исчезает.

И деревья.

И Найла.

И Тзайн.

Все вокруг начинает кружиться, и знакомая сила уносит меня прочь.

Когда вращение прекращается, я чувствую, как тростники щекочут ноги. Прохладный воздух наполняет легкие. В какой-то момент я понимаю, что оказалась во сне принца, но через секунду снова возвращаюсь в реальный мир.

Я задыхаюсь, держась за сердце, но понемногу начинаю ощущать холодную воду, омывающую ноги. Хотя видение длилось всего мгновение, оно было сильным, гораздо ярче, чем прежде. Меня охватывает дрожь: я видела Инана не только во сне.

Он рядом.

– Уходим.

Тзайн и Амари смеются слишком громко, чтобы меня услышать. Он вновь поднимает ее, угрожая кинуть в реку.

– Хватит. – Я брызгаю в них водой. – Надо уходить. Здесь небезопасно!

– О чем ты? – хихикает Амари.

– Это Инан, – вырывается у меня. – Он бли…

Слова застревают в горле. Шум становится все отчетливее. Мы поворачиваемся на звук, мерный и гулкий. Сначала я не могу понять, что это, но потом узнаю ровную поступь лап. Когда они минуют излучину, я вижу то, чего боялась: пришпорив пантэнера, к нам несется Инан.

От испуга ноги наливаются свинцом. Я спешу к берегу, Тзайн и Амари борются с волнами. Вода, что недавно радовала, теперь замедляет движения. Какие же мы дураки. Как можно быть такими наивными? Едва мы позволили себе расслабиться, как Инан нас настиг.

Но как он миновал пропасть в Шандомбле? Как узнал, куда мы идем? Даже если он как-то узнал о нас в Ибеджи, мы ушли из этого ада шесть ночей назад.

Я подбегаю к Найле и взбираюсь в седло, крепко сжимая поводья. Тзайн и Амари садятся за мной. Но прежде, чем подстегнуть леонэру, я оборачиваюсь… Что же я упустила?

Где солдаты, сопровождавшие его раньше? Куда исчез адмирал, которая убила Лекана? Пережив нападение сентаро, Инан вряд ли стал бы действовать без поддержки.

Тем не менее стражники не показываются. Маленький принц уязвим. Он один.

Я могу вызвать его на бой. Опускаю поводья, приказав Найле стоять на месте.

– Что ты делаешь? – кричит Тзайн.

– Я справлюсь.

– Зели, нет!

Но я не оборачиваюсь. Сбрасываю сумку на землю и, спрыгнув со спины своей леонэры, приземляюсь, как кошка. Инан останавливает своего зверя и спешивается следом за мной. Обнажает меч, готовый пролить кровь. Рыча, пантэнер убегает, но принц даже не замечает этого. Его форма покрыта алыми пятнами, в янтарных глазах я читаю отчаянье. Он исхудал. От него, будто жаром, веет усталостью, а взгляд кажется безумным.

Борьба с магией ослабила королевского сына.

– Постой! – Голос Амари дрожит.

Тзайн пытается ее удержать, но она спрыгивает со спины Найлы. Ножки бесшумно скользят по земле. Она осторожно подходит ко мне. Я вижу на ее бледном лице страх, который отравил ей жизнь. Снова вижу девушку, которая схватила меня за руку тогда на рынке. Хрупкую принцессу со шрамом на спине. Но когда она выходит вперед, в ней проступает что-то другое, что-то жесткое, как тогда, в битве на корабле. Когда она приближается к брату, на смену ужасу приходит уверенность.

– Что случилось? – Инан направляет мечь в грудь Амари. Тзайн вскакивает, готовый драться, но я хватаю его за руку.

– Пусть она попробует.

– С дороги! – Голос у Инана грозный, но рука дрожит.

Амари замирает, стоя в играющем на клинке лунном свете.

– Отца здесь нет, – наконец говорит она. – Ты не сделаешь мне больно.

– Ты этого не знаешь.

– Это ты не знаешь. – Голос Амари дрожит. – А я уверена.

Некоторое время Инан молчит. Здесь тихо. Слишком тихо. Амари делает шаг вперед. Затем еще один, на этот раз шире. Когда она кладет ладонь ему на щеку, в янтарных глазах Инана стоят слезы.

– Ты не понимаешь, – хрипит он. – Магия убила ее и уничтожит нас всех.

Ее? Понимает ли Амари, о ком он говорит или нет, похоже, для нее это не главное. Она направляет его клинок вниз, будто укрощает дикого зверя.

Впервые замечаю, какие они разные: у нее круглое лицо, у него – квадратная челюсть. Единственное, что их объединяет, – янтарные глаза и медная кожа.

– Я слышу слова отца, не твои. Мы сами себе хозяева и сами выбираем, что делать.

– Но он прав! – Голос Инана прерывается. – Если не остановить это проклятие, Ориша падет.

Он переводит взгляд на меня, и я сильнее сжимаю посох. Попробуй, хочется сказать мне. Нам надоело бежать.

Амари поворачивает голову Инана к себе, обхватив затылок изящными ладонями.

– Не отец – будущее Ориши, брат, а мы. И мы поступаем правильно. Присоединяйся к нам.

Инан смотрит на Амари, и на секунду я не могу понять, кто передо мной. Безжалостный капитан? Маленький принц? Сломленный маг? В его глазах тоска, желание все забыть. Но затем он поднимает голову, и я вижу в его глазах знакомого мне убийцу.

– Амари! – кричу я.

Инан отталкивает ее и бросается вперед, нацелив меч мне в грудь. Я встаю перед Тзайном, достав посох. Что ж, принцесса пыталась. Теперь моя очередь.

В воздухе слышится звон, когда клинок сталкивается с металлическим посохом. Я пытаюсь перейти в наступление, но пробудившийся в Инане убийца не дает мне этого сделать. Хотя принц истощен, его удары точны и полны ненависти ко мне, узнавшей его тайну. Я отражаю каждый из них и чувствую растущую ярость. Этот монстр сжег мою деревню и виноват в смерти Лекана, он – источник всех наших бед.

Нужно уничтожить его.

– Вижу, ты внял моему совету, – кричу я, сделав кувырок, чтобы уйти от удара. – Белая прядь едва заметна. Сколько краски ты извел на сей раз, маленький принц?

Я бью, целясь посохом прямо в череп, чтобы не искалечить, а убить его. Я устала от этих танцев. Устала, что он стоит у меня на пути.

Он пригибается, уходя от удара, и делает выпад, пытаясь ранить меня в живот. Вновь раздается лязг – от столкновения нашего оружия.

– Тебе не выиграть, – шепчу я, крепче сжимая посох руками, дрожащими от напряжения. – Убив меня, ты не изменишь своей природы.

– Неважно. – Инан отпрыгивает назад, готовясь ударить снова. – Если ты умрешь, магия тоже исчезнет.

Он с криком подскакивает ко мне и замахивается мечом.