Глава 12
Не подготовившись как следует к выбору мира, генератор случайностей выбрал его за меня. Тусклый пыльный мир, свет в котором растворен в непрозрачной атмосфере. Такой контраст между свежим утром в саду и депрессивным желто-коричневым миром, пыльный воздух которого даже вдыхать не хотелось. Для меня стал еще очевиднее тот факт, что на перемещения влияет не только зрительный образ места назначения, но и психологический настрой. Грусть от расставания с родителями закинула меня в мир схожий с моим настроением.
- Дурак. - Произнес я вслух.
- Почему? - Кошка решила, что я корю себя за выбор места.
- Надо было попросить у матери беляшей напечь впрок. Есть уже хочется.
- Да ну тебя. - Засмеялась кошка. - Выводи скорее отсюда, а то моя шерстка забьется пылью.
- Не, я всё, пусть теперь Антош ведет нас или ты, если сможешь.
Моя часть миссии была выполнена, и мне теперь хотелось побыть простым ведомым.
- Я не готова, пусть Антош ведет.
- Ох, ты! - Змей закрутился восьмерками на одном месте. - Так сразу. Мне надо хорошенько подготовиться.
- Может, ты просто не хочешь вести нас к себе? - Поинтересовалась Ляля.
- Почему не хочу? Хочу.
- Тогда веди, пока мы не задохнулись тут.
Ляля ударила ладонями. От рук поднялось облачко пыли.
- Я не специально выбрал этот мир.
- Я поняла, почувствовала твое настроение. Твои родители, милые люди, не могу обещать вам такой же теплый прием с моей стороны. Скорее всего, я жду реакцию, как у вашей кошки на меня. - Ляля ощерилась, выгнула спину и распушила хвост.
- Очень натурально и я сказал бы, сексуально. Надеюсь, царапаться они уже разучились?
- Слава всевидящему, природа забрала у нас когти, иначе из детских лет я выбралась бы в серьезно потрепанной шубке.
- Любила драться?
- Все любили, на то оно и детство.
- Это точно, я только в детстве и дрался, а потом стало страшно. А ты, змей, дрался когда-нибудь?
- Нет. Не видел в этом необходимости. Мои амбиции заключились исключительно в удовлетворении тяги к знаниям.
- Ботан. - Мне это было и так понятно. - А как же тебе хватило смелости того быка, святого отца, схватить за ноги?
- Порыв. Сам не знаю, как решился.
- Смелый ботан.
- Стал смелым, когда выбора не осталось. - Ответил змей. - Я тут подумал недавно, а что было бы, если бы я не был таким..., ну, таким добрым, что, если бы я был негодяем, который решил бы убивать ради развлечения и скрываться в других мирах, где его никто не найдет. Ведь умение ходить через миры может превратить любого слабого человека в абсолютного убийцу. Неужели за этим никто не следит?
- Я тоже задумывалась об этом. Жутко представить, во что может превратить человека понимание своей безнаказанности.
- Не знаю, Вольдемара сатиры гнали по мирам, у него только пятки сверкали..., может, поймали уже.
Мы замолчали на минуту, погрузившись в свои мысли. Отчего-то все они были мрачными. С каждой минутой их становилось все больше, что всерьез напугало меня. Я встряхнулся.
- Опять какой-то это депресняковый мир. Антош, веди нас снова к морю, к пальмам..., - хотел сказать, к бабам, но передумал, - еще пять минут и я начну серьезно задумываться о самоубийстве. Нам с тобой хорошо, мы гладкие, а Ляля вон, уже на шахтера похожа, одни глаза видно.
На самом деле пылью уже успело присыпать и змея. Когда он открыл глаза, показалось, что они светятся.
- Прижмитесь плотнее. - Попросил змей угасающим голосом.
Мы с кошкой сдвинулись с места. От нас поднялась пыль. Не мир, а материализованная тоска. Мне стало еще очевиднее, что умение контролировать чувства одно из условий перемещения между мирами. Хорошие мысли ведут к хорошим мирам.
Змей загудел как трансформатор, готовый «дать дуба» в любую минуту. Через минуту, сам не заметив как, я пристроился к этому вою. В следующий мир мы переместились с большим трудом, пролезли как разъевшийся Винни-Пух в тесную кроличью нору. Вдохнув свежего чистого воздуха, я сразу почувствовал благоприятные изменения. Тягостные мысли сами растворились в чистой атмосфере.
Змей сделал, как его просили, солнце, зелень и вода. Если не вспоминать его предыдущие эксперименты, не держать в уме какую-нибудь подлянку, то можно было сказать, что он совершил качественный скачок. Этот мир выглядел идеально. И самое главное, в нем не ощущалось присутствие цивилизации. Впрочем, что можно было ожидать от конченого интроверта и социопата, которым был Антош.
Мы с Лялей, не сговариваясь, бросились в воду, оставив одежду на берегу. Вода в реке просвечивала до самого дна. Я поплавал с открытыми глазами и не удержался, чтобы не схватить кошку за хвост. Ляля выдернула его из моих рук. Я всплыл на поверхность, смеясь и отплевываясь от воды одновременно.
- Ничего смешного, Жорж. - Укорила меня кошка. - У нас не принято хвататься за хвост. Эта часть тела слишком интимная, чтобы ее трогали чужие.
- Прости, у нас все интимное прячется в трусы. Больше не буду. Или буду, когда такое время настанет.
Зрачки у Ляли сузились в щелочки. Я не понял сразу, что она задумала. Вдруг, она резко, я бы сказал молниеносно, нырнула и сдернула с меня трусы. Меня окатила волна стыда. Еще бы, вода была холодной, чтобы демонстрировать мое видовое превосходство. Прежде, чем Ляля всплыла, показались пузыри воздуха. Видно, смеяться она начала уже в воде. Точно, она показалась над водой, заливаясь смехом.
Мне стало неловко. Женщины везде одинаковые. За одну секунду могут превратить любого алфа-самца в закоплексованного мужчинку, зацикленного на размерах своего пениса.
- Мы квиты. - Сквозь смех произнесла Ляля. - А что ты такой красный?
- А то, что вы перегнули палку мадам.
- Там не было никакой палки. - Кошка не поняла моих языковых инсинуаций.
- Это у вас все прикрыто мехом, можно и голышом ходить, а у нас все наружу, поэтому прикрываемся одеждой. После этого, ты просто обязана на мне жениться.
- Не, после этого я передумала. - Кошка брызнула мне в лицо струей воды.
- Ах, вот как! - Я брызнул в нее еще сильнее. Уж этому я научился в детстве.
Между нами завязалась водная потасовка. Змей смотрел на нас и не мог взять в толк, что в этом может быть забавного.
Мы выбрались на берег, заливаясь смехом. Хорошая встряска после посещения пыльного угнетающего мира. Змей лежал на песке, отсвечивая полированной чешуей. На его не эмоциональном неподвижном лице, тем не менее, отчетливо читалось блаженство. Я ждал от него новых подковырок насчет наших млекопитающих отношений, готовых, по его мнению, перерасти во что-то большее. Однако, Антош молчал.
- Уснул? - Спросил я его, плюхнувшись рядом на большой зеленый лист местного растения, похожего на лопух.
- Задумался. - Лениво ответил змей.
- Видно, о приятном?
- Обо всем сразу.
- Везет. Я умею думать одновременно только об одном. У меня однозадачный процессор, с последовательным обдумыванием.
- Это расплата за социальную адаптацию. - Произнес змей.
- Поясни.
- Ну, я заметил, что люди, не склонные к размышлениям, проще организуются в социум.
- Ты хочешь сказать, что дураки больше склонны собираться в кучки?
- Я не хотел тебя обидеть своими наблюдениями, Жорж. У меня есть теория, что природа просто собирает их, чтобы вместе они представляли собой сборный образ умного человека.
- Не знаю, по-моему, сто дураков так и останутся сотней дураков. Им просто нужна поддержка единомышленников, чтобы чувствовать себя уверенно в непонятной среде. А умному человеку достаточно быть наедине с самим собой, чтобы ощущать себя полноценным. Скажи, Антош, мы тебя не тяготим с Лялей?
- Нет, как ты мог такое подумать.
- Значит, ты не клинический умник.
- И не один из вас. Я - протон, ядро молекулы, а вы - электроны. Между нами притяжение из-за разной полярности зарядов.
- Вижу, Антош, думать для тебя, как для нас купаться. Когда уже начнутся миры, кишащие... людьми?
Змей ответил не сразу.
- Знаете, я не могу вам обещать, что вас встретят так же тепло, как твои родители, Жорж.
- Ну, да, вы же хладнокровные. - Я похлопал змея по теплой чешуе.
- Ты, что, хочешь сказать, что не познакомишь нас со своим миром? - Удивилась кошка.
- Если вы не обидитесь, то я был бы рад обойтись без этой процедуры. Что вам с того, что вы не узнаете моих родственников? Наверняка, мы для вас будем все на одно лицо?
- Антош, думаешь, я пойду мериться к тебе своими родственниками? Мне просто любопытно, какую цивилизацию построил твой народ. Мне покоя не дает мысль, как же вы управляете механизмами, как у вас выглядят города, как вы обедаете, в конце концов.
- Да? - Змей заглянул мне в глаза.
- Мне тоже интересно, Антош. Так же интересно, как показать вам свой мир. - Ляля пушила шерстку, чтобы она скорее сохла. - Придется взять из дома расческу. Я стала похожа на водяную крысу.
- Так, что, Антош, хватит мазаться, веди нас в свои пенаты, мы обещаем выдержать всё.
- Ну, ладно. Не могу сказать, что я постиг всю суть перемещений, поэтому приготовьтесь к долгой дороге. Все готовы? - Змей посмотрел на еще не обсохшую кошку.
- Веди, по дороге обсохну.
Скрепленные змеем, по привычке, сложившейся естественным путем, мы отправились по мирам, напоминающим Антошу его родной. Через десять одинаковых миров, я понял, что мне они напоминают скалистые земли жаркой Греции или Ближний Восток. Много камней, солнца и чахлой растительности, приспособившейся к такому климату. Все миры казались мне одинаковыми, однако змей умел увидеть в них что-то отличающееся от его родного.
Несколько раз мы попадали на местных жителей, причем были такие, которых я отнес к переходной форме между человеком и змеей. У них были руки и внешность, причудливо сочетающая черты пресмыкающихся и млекопитающих. Кстати, это был единственный случай, когда мы встретили технику.
- Антош, тебе не кажется, что ты слишком много фантазируешь, вместо того, чтобы сконцентрироваться на том, каков твой мир на самом деле и себе самом? - Пока я был единственным человеком из нашей троицы, кто смог это сделать.
- Я стараюсь, но мысли неподвластны мне полностью. Часть их думается самостоятельно.
- А ты попробуй вспомнить настолько яркий эпизод из жизни, чтобы он получил сильный эмоциональный отклик, замещающий прочие мысли. - Предложил я.
- Я попытаюсь.
Змей загудел. Миры зачастили перед нами со скоростью проносящегося состава. День, ночь, звезды, спутники, облака, тучи, дожди, ветра, самые настоящие пылевые бури. Антош резко тормознул. В этом мире смеркалось, теплое солнце уходило за горизонт. Камни охотно отдавали накопленный за день жар.
- Не получается. - Змей выглядел расстроенным. - Не мое это. Моя фантазия работает лучше, чем когнитивные способности. Я могу только выдумывать миры, которых никогда не видел.
- Антош, не превращайся в плаксу. - Посоветовала кошка. - Это нам не поможет.
- Оставьте меня в покое! - В голосе змея послышались истерические нотки. - Идите дальше без меня.
- Что, долгая дорога уже закончилась? - Напомнила ему кошка.
- Отстаньте. Знаете, почему я не могу настроиться? - Змей продолжил, не дождавшись ответа. - Потому что вы ждете от меня результата. Я не могу собраться, когда от меня ждут. Я привык все делать в одиночку. Мне нужно полное уединение, чтобы обдумать.
- Ясно. - Я понял, что змей говорит правду. Хладнокровному социопату-интраверту на самом деле могло понадобиться уединение для достижения результата. Отчасти, я и сам был таким, особенно в школьные времена. - Иди. Где тебя ждать и сколько?
- Не знаю, мне все равно.
- Давайте у реки. - Предложила кошка. - Мне там показалось уютно и безопасно.
- Я согласен. - Ответил змей.
- Тогда мы с Лялей сгоняем куда-нибудь за едой и будем ждать тебя.
- Договорились.
Змей сделал короткое движение и исчез.
- Хороший человек, но местами невыносимый. - Произнесла кошка, глядя на пустое место, где только что находился Антош.
- Он слишком озабочен тем, что о нем подумают. Ему всегда было комфортно только в своем мирке, а тут бесконечное количество миров и два товарища, которые от него чего-то ждут.
- Он вернется? - С сомнением спросила Ляля.
- Как пить дать. Это как приступ ностальгии, хочешь чего-то из приятных воспоминаний о былом, а как получишь, вроде и не надо уже, и не дает таких ощущений, которых ждешь.
- Надеюсь. Без него у нас будет ощущение неполного комплекта.
- Согласен. Куда пойдем? Нет, что ты хочешь съесть?
- Жирную курочку, приготовленную на огне, со специями внутри.
- О, мадам знает толк в извращениях. Седлай меня, мы отправляемся на поиски курочки.
- Тьфу на тебя. Не порти аппетит. И скажи мне, мы будем ловить добычу сами, или же придем на готовенькое.
- Я выбираю второй вариант. Что-то мне лень гоняться за курами.
- Жареная курица обязательно будет чьей-то. Ты собираешься воровать?
- Нет. Мне совесть не позволит воровать еду. Неужели ты думаешь, что при бесконечном количестве миров нельзя найти хотя бы один с ничейной жареной курочкой?
- Думаю, нет. Если курочку жарили, значит, хотели съесть.
- Но умерли раньше от отравления грибами, к примеру.
Ляля засмеялась, широко раскрыв рот. Ей был к лицу такой смех. Было в нем что-то первобытно-заразительное. Возможно, мощные клыки, сохраненные природой.
- Что? - Кошка заметила мой пристальный взгляд.
- Красиво хохочешь, но, как говорится, хорошо хохочет тот, кто хохочет последним. Я угощу тебя ничейной жареной курочкой. Хватайся, я покажу тебе, что моя фантазия ничуть не хуже, чем у змея.
Ляля вцепилась мне в руку. Я закрыл глаза и начал представлять себе птичью тушку, жареную на вертеле. Генератор миров, с которым я выходил на связь через сознание, принялся перебирать варианты. Как и предсказывала кошка, найти бесхозную курочку оказалось проблематично. Я не сдавался и попробовал представить себе миры, в которых происходили разные вещи, заставляющие оставить еду без присмотра. Например, извержение вулкана. Такие варианты были, но я не готов был рисковать своей и кошачьей жизнью, ради куска еды.
После нескольких минут поиска, мне удалось зацепиться за подходящий вариант. Я увидел плот из грубо отесанных бревен, неподвижно стоявший в центре озера. По середине плота стоял вертел с насаженной на него птичьей тушкой. Под ней лежали дрова, а рядом находился их запас. Этот вариант мне показался подходящим.
Ляля была удивлена, когда оказалась на плоту.
- Неожиданно? - Спросил я ее. - И курочка есть, и претендентов на нее нету.
- А где же они?
- Утонули, наверно. - Пошутил я.
- Ужас. - Ляля живо представила себе эту картину. - Смотри, здесь стоят сети.
Кошка потянула за веревку, которую я не сразу заметил. Из воды показалась сеть, плетенная из толстой пеньки. Рыба в ней имелась и била хвостами.
- А где же рыбаки? И почему они решили приготовить не рыбу, а птицу?
Сомнения Ляли показались мне логичными, однако я вспомнил любимую поговорку деда:
- Хороша уха из колхозного петуха. Может, у них рыба в печенках сидит, описторхоза опять же боятся.
- Ладно, начнем готовить, а там видно будет.
- Обожаю, когда мы с тобой сходимся взглядами.
Хозяева плота, несмотря на то, что судьба их была нам неизвестна, оказались людьми сообразительными и оставили сухой мох для разжигания огня. Я взял у Ляли ее огниво и высек искры. Мох быстро занялся. Полноценный огонь разгорелся через минуту. Приятный запах дыма и готовящегося мяса разнесся по поверхности озера.
В этом мире еще было раннее утро. Приятная прохлада от воды и тепло от костра создавали неповторимое чувство сопричастности к этому месту. Вокруг плота иногда била серебристыми хвостами рыба, словно приветствуя нас.
- Жорж, здесь так мило. Я никогда не задумывалась, но теперь знаю, что хотела бы иметь плавучий домик посередине спокойного озера.
- Не вопрос, как решишь поселиться, скажи, я тебе живо представлю домик на озере и книжку про Зверобоя в подарок дам.
- Хотелось думать, что к тому времени я и сама смогу ходить по мирам, как ты.
- Зачем? У тебя есть такой талантливый проходимец, как я?
- За едой смотри, прижарил уже, проходимец.
Действительно, запахло горелым. Я провернул тушку на пол-оборота. Черное пятно подгоревшей шкурки испортило общий румяный вид блюда.
- Ничего, я люблю поджаренное. - Это была моя вина, за то, что я проморгал и вовремя не перевернул тушку.
Неожиданно со стороны берега раздался неясный шум, похожий на крики возмущенных обезьян. Из прибрежных кустов выскочила ватага голых людей, угрожающе машущих предметами в руках в нашу сторону. Один из них раскрутил что-то над головой и запустил в нас темным предметом. Он не долетел метров трех и шумно плюхнулся в воду.
- А вот и хозяева плота. - Догадался я.
- Они что, вплавь сюда добираются?
Нет, не в вплавь. Голые мужики вытянули из кустов лодку, похожую на пирогу и полезли в нее, не прекращая орать.
- Эй, неандертальцы, на этом озере действует конвенция Монтрё! Ваше нахождение здесь противозаконно! Вернитесь на берег, иначе мы обратимся в международный суд!
Мой крик слегка утихомирил обиженных владельцев плота. Они замолкли и удивленно уставились на нас.
- Жорж, я боюсь, если мы не поспешим, то вместо этой курицы сами окажемся на вертеле. - Кошка прижалась ко мне, как напуганное животное.
Еще один предмет, запущенный первобытной пращей упал рядом с плотом. На этот раз гораздо ближе. Думаю, в нас метали камни.
- Так курица еще не готова.
- Черт с ней, пойдем, огурцов поедим или бананов.
- Конечно, на бананах ты долго протянешь. Берем вертел и сваливаем отсюда. А чтобы эти австралопитеки на нас не обижались, оставлю им сувенир.
Я вынул из рюкзака небольшой складной нож, добытый на складе «челомедов». Раскрыл лезвие и положил на бревна.
- Вроде и не кража, а принудительный обмен.
- Жорж, бежим, иначе я прыгну в воду и поплыву сама.
Пирога с людьми осилила половину пути до плота. Я уже мог четко видеть черты их лиц. Они действительно походили на первобытного человека. Покатый лоб, глубокопосаженные глаза, выпирающие челюсти. Жаль, у меня не было фотоаппарата. Отличная получилась бы иллюстрация для учебника истории. «Неандерталец» на носу лодки поднялся и прицелился в нас предметом, похожим на каменный топор. Учитывая его первобытную силу можно было предположить, что он осилит забросить его на пятидесятиметровое расстояние.
- Жорж! - Страх заставил Лялю метаться.
- Всё, бежим.
Мы схватили вертел. Он жег руки, но я старался не обращать внимания. На ум сразу пришла поляна с речкой. Образ ее еще был свеж, и мне не составило труда, несмотря на приближающиеся угрожающие крики, представить его. Мы вывалились на то же место, еще хранившее на траве следы нашего присутствия вместе с каменным топором, просвистевшем в сантиметре от моего уха.
Топор вонзился в траву.
- Я же тебе говорила, надо спешить. Тебе могло размозжить голову этой штукой. - Ляля тряхнула руками, чуть не выронив вертел.
- Я не думал, что они смогут добросить. Зато теперь у нас есть каменный топор. Я сдам его в музей.
- Смешно. Он не выглядит, как ископаемый.
- Тогда бате подарю в новую машину, чтобы вместо биты возил.
- Ладно, пронесло и слава всевидящему, но в следующий раз, не стоит испытывать судьбу. Обещай мне.
- Обещаю. Пойдем дровишек поищем.
Мы насобирали ветки, оставшиеся от низкорослых кустистых деревьев, растущих вдоль реки, и разожгли огонь. Дым от них поднимался довольно едкий, а угли не образовывались совсем. Кое-как удалось довести курицу до готовности. Несмотря на свой хищный ротовой аппарат, Ляля категорически не принимала сырое мясо.
- Все эти заболевания от сырого мяса, они такие стыдные.
- М-да, глисты нам сейчас не нужны. Пусть лучше наша попа чешется в предчувствии приключений.
- Ты опять?
- Что, опять?
- Портишь аппетит перед едой.
- Как ты с таким воображение еще не научилась ходить по мирам?
- Надо перевести умение ходить по мирам в разряд фобий, тогда мое воображение заработает в полную силу.
- А что если и глисты могут быть разумными? Как-то неудобно получается травить их.
- Жорж, прекрати.
Видимо, воображение Ляли включилось в полную силу. Я не стал ее провоцировать больше. Птица оказалась жестковатой для моих зубов и несоленой. Хорошо, что мне хватило взять из дома пузырек с солью. Я срезал ножом небольшие кусочки, макал их в соль и жевал. Зато Ляля не замечала жесткости мяса, рвала зубами и жевала без всякого дискомфорта. А когда она перекусила крупную бедренную кость зубами, я понял, что мы воспринимаем одну и ту же еду по-разному. Природа еще не успела лишить ее вид наследия диких предков полностью.
После обеда мы полежали немного. Я даже успел задремать. Ляля разбудила меня, предложив помочь ей потренироваться в перемещении по мирам.
- Мы сами же решили, что этому делу не учат. - Напомнил я ей. - Всё, что ты должна знать, это то, что перемещения возможны. Вспомни, как ты смогла отправить панд в другой мир?
- Ну, мне в тот момент казалось, что я имею такое право жить, которое сильнее желания этих сволочей отобрать его у меня. Я ощутила силу, которую питало это убеждение, злость и уверенность, что я могу сама решать, сколько мне жить. Вот. В голове у меня крутилось что-то типа, убирайтесь к черту. После этого они исчезли.
- М-да, прямиком в ад. Не сказать, что они этого не заслужили. Особенно их командир, который расстреливает в любом случае. Даже не знаю, как применить это для собственных перемещений.
- Вот и я не знаю. В отношении себя я не могу испытывать такие же эмоции.
- У меня идея! - Я вскочил на ноги. - Расскажи мне о своем мире подробнее, я буду воображать для перемещения, а ты будешь мне ассистировать.
- Это как?
- Корректировать своим воображением.
- Жорж, вряд ли у тебя получится. Наш мир очень сильно отличается от тех, в которых мы бывали.
- Не беда, постепенно мы приблизимся к тому, в котором ты живешь. Расскажи, какой он.
- Э, во-первых, мы живем на деревьях.
- В смысле? Строите дома на деревьях?
- Все строим, города, дома, дороги. Мы выращиваем деревья, гигантские деревья, которые являются фундаментом для всего. В процессе роста мы адаптируем их под свои нужды. На нашей планете остается все меньше места, которое не заняли бы деревья, из-за чего очень сильно страдает экология.
- Почему? У нас все наоборот.
- Потому что свет не попадает под корни, там собирается слишком много влаги и происходит заболачивание. Люди, которые вынуждены жить ниже, страдают от удушья, насекомых, мучаются кожными заболеваниями. Одним словом, нас становится слишком много, чтобы планета смогла выдержать.
- Вот это да. Теперь я непреодолимо хочу увидеть своими глазами мир, где деревья портят экологию планеты. У нас ровно все наоборот.
- У вас красиво, светло, хотя пахнет тоже не очень, но ощущение открытого пространства создает чувство свободы. За всю свою жизнь я только два раза поднималась на самый верх, чтобы увидеть небо. У нас довольно сумрачно, а ночью так вообще, полный мрак.
- Даже с твоими двумястами оттенками серого?
- Да какие там оттенки, вообще ничего не видно.
- Ты меня интригуешь. Теперь я хочу увидеть твой мир больше всего на свете. Только у меня вопрос, а вниз грохнуться нельзя?
Ляля рассмеялась.
- Только на одну ветку вниз. Архитекторы и инженеры планируют деревья так, чтобы перемещение по уровням было безопасным. В доме твоих родителей намного опаснее, чем в моем доме.
- Да у нас тоже, насколько я знаю, всего один человек разбился, снег зимой на крыше чистил и сорвался. Не насмерть, правда.
- Я достаточно тебе рассказала, чтобы ты представил?
Я задумался. Попытался представить себе мир, опирающийся на могучие ветки, но моя память, не имеющая представления ни о чем подобном, подсовывала разный самодельный бред, типа плотно стоящих деревьев с большим количеством скворечников и веревочных лестниц, перекинутых между деревьями.
- Не представляется. - Признался я. - Чушь какая-то лезет в голову.
- Я знала, что у тебя не получится. Представь себе, как я была удивлена, увидев твой мир? Я в жизни бы не смогла себе такое представить.
- Честно признаться, я не заметил у тебя такой реакции.
- Просто, я старалась не выглядеть дикой кошкой в твоих глазах.
- У тебя получилось. Батя даже шепнул мне, что если бы у него былая такая кошка, то он, может быть, и не женился бы никогда.
- Он что, тоже решил, что мы с тобой...
- Не, это цитата из мультика, которая пришлась очень кстати. Ты его впечатлила тем, что через пять минут знакомства он перестал воспринимать тебя, как нечеловека.
- Спасибо. Мне тоже понравились твои родители.
- Маман, конечно, сопротивлялась дольше.
- Ой, ну все равно, она такая милая.
- Спасибо. - Мне польстило ее признание. - Так что, как мы будем искать твой мир?
- Выходит, искать все равно придется мне. Попробую погудеть, как Антош, вдруг поможет. Только, ты держи меня за руку, вдруг я попаду в другой мир, откуда не смогу вернуться.
- Конечно, вцеплюсь, как клещ.
Мы легли на траву. Я держал Лялю за руку, а она, подражая змею, пыталась поймать чувство, необходимое для перехода в другой мир. Ее хватило минуть на пять, после чего она уснула.
- Сил нет, как домой хочется. - Пошутил я шепотом.
Я осторожно отпустил ее руку. Кошка не проснулась. От нечего делать искупался в реке, несколько раз сплавав от берега до берега. На той стороне, на песке увидел немаленькие следы животного. Вернулся назад и разжег огонь, чтобы спугнуть обладателя следов. Я наломал мелкие ветки и подбрасывал их в огонь, когда позади меня раздалось:
- Жорж! Я нашел свой мир!
