ГЛАВА 24

Тьма и Сумерки, как это могло случиться? Почему это произошло?!

— Герцогиня Мирия Клариан выбилась из основных рядов армии и поскакала через ряды наших зомби на свой страх и риск, — мрачно ответил Глейн, неуверенно обнажая меч.

Кажется, последний вопрос я задала вслух. А командир стражи, храбрый мужчина, все это время прикрывавший наши тылы, теперь не знал, как ему быть. Как поднять оружие на женщину, которую прежде клялся защищать. На родную сестру Герхарда Айриса, принцессу Альденора.

А еще — на любовницу своего родного брата и мою мать. Но вряд ли это кому-нибудь известно.

— И все это ради того, чтоб убить Рейва? — выдавила я, с трудом помогая Глейну удерживать некроманта на ногах.

Король мертвых потерял сознание, и я на себе смогла ощутить, насколько он тяжелый. Хотелось пошутить — мол, по нему и не скажешь, что даже вдвоем его трудно удержать. Мол, интересно, это из-за мышц или тщательно спрятанного под рубашкой жирка? Хотелось говорить что угодно, лишь бы не думать о сквозной ране в его груди. Неужели всего каких-нибудь полчаса назад, когда умирала я, он испытывал такие же чувства? Проклятье, Рейв, у меня нет еще одного виала крови!

— Ничего, с ним все будет в порядке, — бубнила я себе под нос. — Все будет в порядке, правда?

— Конечно, — твердо кивнул Глейн, перехватывая Рейва поудобнее. — Нам только надо донести его до замка. А там лекари и друиды сделают свое дело. — Он натянуто усмехнулся. — И не такие раны залечивали. У меня однажды знаете что…

— Хватит болтать! — рявкнула герцогиня. — Никто из вас троих не покинет этого поля!

Я посмотрела по сторонам и внезапно осознала происходящее. Вокруг дралась за нас бесчисленная армия зомби. Отовсюду доносились их сумеречное рычание, вой и скрежет зубов. Было слышно, как лязгают когти по доспехам врагов. Все это происходило в какой-нибудь паре десятков метров. Но здесь, рядом, не было никого, кто мог бы помочь. Только я, бесчувственный Рейв и Глейн против вооруженной воительницы и пятерки стражей, молчаливо стоящих за ее спиной.

— Они просто убьют нас, и битва закончится, — шепнула я Глейну, заставив того еще сильнее нахмуриться.

А потом я бросила взгляд на Рейва, которому подставила свое плечо. Его голова упала на грудь, густые черные волосы закрыли лицо. Казалось, что он уснул. Только наконечник стрелы, торчащий из груди, был красноречивее слов.

Слезы начали наворачиваться на глаза. Я на миг опустила веки. За ними тут же вспыхнул веселый и любящий взгляд некроманта, обращенный ко мне всего пару минут назад.

Целую вечность назад.

Сегодня впервые за долгое время я наконец увидела в нем того Рейва, что приходил ко мне по ночам. Словно он соединился со своей доброй, светлой половиной. Словно снова стал тем беззаботным и веселым мужчиной, с которым я ночевала в медвежьей берлоге, покупала наряды в лучшем магазине Ихордаррина и который учил меня верховой езде на шельмугре. Как будто и впрямь его предложение жениться что-то изменило. Но что именно?

— Добейте их, — приказала герцогиня в эту минуту. — Добейте всех троих!

Я стиснула челюсти, прогоняя предательские слезы. Сейчас не до истерик. Времени предаваться унынию тоже нет.

— Как же так? — выдавила через силу. — Вы же моя…

Слова застревали в глотке и больно ранили, как скорлупа каштана.

— Мать? — выплюнула Мирия, заставляя Глейна рядом удивленно переводить взгляд с меня на нее и обратно. — Какая ты дочь мне? По твоей милости умер брат! Твой мерзкий любовник убил моего Герхарда!!!

Столько яда было в ее голосе, но я все же слышала за ним боль. Она любила его. Своего брата и короля.

— Это вышло случайно, — попыталась оправдаться я, одновременно отвлекая ее внимание.

— Продолжайте, — шепнул Глейн, склонив голову. — Ворота открываются, скоро здесь будет подмога.

— Рейв не убивал его величество, это сделал призрак, — говорила я, надеясь, что слуги матери не станут так быстро претворять ее приказ в жизнь. Они и впрямь стояли неподвижно, будто ожидая окончания разговора.

Герцогиня фыркнула:

— Какая чушь! Эридан с самого начала планировал переворот. И ты, тварь, была на его стороне. Нужно было придушить тебя еще в младенчестве, как Гер и говорил!

— Но… — Я не нашлась, что ответить. Подавилась собственным дыханием.

— «Но, но…» — передразнила она, а затем, повернувшись к своим охранникам, рявкнула: — Чего встали? А ну, убейте их!

В этот момент Глейн дернулся и начал отпускать Рейва, перехватывая меч покрепче.

— Госпожа Вальбур, идите в сторону крепости, я постараюсь их отвлечь. Оставьте его темнейшество здесь. С ним вам не дойти.

В голосе его было столько отчаяния и мрачной решимости, что меня вдруг проняло до костей осознание: если я сейчас уйду, они все умрут. И Глейн, и Рейв. А без Рейва мне нет больше жизни. Он — моя жизнь.

— Нет, — жестко ответила я, осторожно укладывая некроманта на траву — без чьей-либо помощи мне все равно было его не удержать. — Я не уйду.

— Не глупите, госпожа…

— Нет! — рявкнула я, ища хоть что-нибудь, чем можно было бы драться.

Злая ярость пополам с бессилием испаряла кровь в венах, клокотала в груди, желая выплеснуться наружу.

Отомстить за все.

Сперва Герхард, отец. Теперь Мирия. Мать. Никто из них не любил меня и никогда не полюбил бы. Хрустальный замок, который я строила с детства, с грохотом рушился, рассыпая осколки вокруг. Но мне уже было не больно. И не было до них никакого дела. Меня давно ждал другой замок. Твердый, прочный, безопасный. Черный замок Рейва Эридана Кастро-Файрела. Короля Альденора.

В этот момент я поняла, что больше не хочу ратовать за перемирие. Не хочу, чтобы на троне сидел кто-то, кроме моего Рейва, потому что только он заслужил быть настоящим королем. Герхард был плохим правителем, а его сестра — отвратительной принцессой.

В этот момент что-то произошло. Словно тяжелый груз упал с плеч. Словно я освободилась от чего-то темного и неприятного, что преследовало меня слишком долго.

Вот тогда я вдруг почувствовала, что цепь у меня на шее накалилась. Одним резким движением я сорвала ее и с изумлением заметила горящие кровью глазницы маленьких черепов. Они отзывались в такт моему гневу, резонировали с эмоциями, впитывали их и поддерживали. В горячем металле пульсировала сила, которая послушно втекала в мои вены, желая услышать заветный приказ. Выплеснуться магией, превратиться в смертельное заклинание.

А я не знала, что делать. Рейв умирал внизу, на траве, а я представления не имела, как ему помочь, потому что скоро и сама должна была последовать за ним.

Что будет с мертвецами, когда погибнет их создатель? Возможно, здесь начнется еще более кровавый хаос, чем сейчас.

— Рейв… — прошептала я сдавленно, в исступлении сжимая горячую цепь, — за что же ты меня покинул?..

Откуда-то со стороны раздались крики ужаса. Я обернулась назад и увидела, что ворота наконец открылись, а подъемный мост полностью опустился. Теперь по нему медленно выползали наружу толпы измененной нежити. Страшной, сильной, опасной. Даже отсюда было видно, как сверкают голодом их пустые глазницы. Как щелкают в пустоте зубастые рты.

Но мертвецы не спешили нападать. Не было более никого, кто мог бы отдать им приказ.

Меня начала накрывать паника. Я закрыла глаза и медленно, с усилием выдохнула.

Руки дрожали. Цепь в ладони дергалась, еле слышно гремя звеньями.

И вдруг за опущенными веками я увидела нити Тьмы. Сотнями и тысячами они тянулись от Рейва к подчиненной нежити. Дребезжали и натягивались, требуя приказа, который не мог поступить.

Но было еще кое-что. Почти незаметное. Почти невидимое.

Эти нити проникали через анарель Рейва в его браслет и каким-то неведомым образом соединялись с моей цепочкой.

Времени, чтобы обдумать действия, не было. И я просто сделала то, что первое пришло в голову.

Часто бывает так, что в критическую минуту идея, которая приходит вроде бы случайно, оказывается самой верной.

Со мной так и случилось.

Я обратилась к Тьме, чувствуя, как послушно повинуется прежде неподвластное мне сумеречное полотно. И резко втянула силу браслета в собственное сердце.

Магия ураганом ворвалась в тело, оглушая, дезориентируя. Ударила в голову, стянула виски свинцовым обручем, плеснула изнутри раскаленным оловом на ребра.

Кажется, я закричала. Не от боли — от разрывающего изнутри чувства наполненности. Всесильности.

Не знаю, что произошло. Но, похоже, наши с Рейвом источники вдруг объединились, и теперь я чувствовала его так, как никогда прежде…

Впервые в жизни передо мной предстало то, что всегда должен был ощущать некромант.

Сила. Власть. Вседозволенность.

Казалось, я могу свернуть горы. Заставить солнце померкнуть, залить его густой бурлящей Тьмой. Это и правда опьяняло. Не знаю, как Рейв еще не сошел с ума, обладая такой мощью.

Я снова посмотрела на моего некроманта, и сердце заколотилось с удвоенной силой. Увидев стрелу в его груди, я внезапно захотела уничтожить всех живых, кто был на поле. Всех, кто виноват. Мне хотелось пить их кровь и купаться в их страданиях, чтобы они чувствовали то же, что и я.

Чтобы агония стала им вторым именем.

Изо рта снова вырвался крик, когда я сжала виски, пытаясь вырвать эту боль из своей головы и эти желания из своей груди, пока они не разорвали меня изнутри.

И вот тогда-то мертвые и отозвались.

Браслет на руке Рейва и моя цепь-ошейник одновременно вспыхнули. Сотни мертвецов со всех сторон повернули ко мне головы и в ожидании открыли рты.

Когда я увидела тысячи мертвых глаз, глядящих только на меня, сердце в груди на несколько секунд остановилось. А в ушах стояла ватная тишина.

В тот момент я поняла, что могу приказывать мертвым.

Холодная слеза скатилась по моей щеке, даря странное освобождение. Все стало ясно…

Тогда я сделала то, что собирался совершить Рейв, перед тем как стрела пробила ему грудь и забрала его у меня.

Я приказала мертвецам играть ноктюрн, и через несколько десятков минут произошло невозможное.

Война действительно закончилась.