Один исповедник по имени Дионисий, эконом Тирской церкви, был другом святого Пахомия. Он прослышал, что святой Пахомий не разрешает приходящим из других монастырей общаться со своими учениками и велит им находиться в определенном месте за воротами монастыря. Друг, весьма опечаленный этим, пришел к святому и взволнованно сказал:

— Ты неправильно поступаешь, авва, что не ко всем братьям относишься равно.

2. Святой Пахомий дал ему ответ, отмеченный величайшим долготерпением и кротостью:

— Бог весть, что никогда я не хотел огорчить или презреть чью-то душу. Как бы я посмел сейчас такое совершать и раздражать Господа, в немногих словах все об этом сказавшего: «Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25, 40).

3. Прими то, о чем я тебя извещу, отче, — продолжал святой. — Я так решил не для того, чтобы унизить приходящих сюда.

Просто в нашем монастыре много новичков, которые совсем не знают, что такое монашеский образ жизни. Среди них есть просто дети и столь велика их простота, что они не могут даже отличить правое от левого. Поэтому я пришел к тому, что полезнее братьям жить отдельно, а гости будут также находиться отдельно.

4. Такое разделение нужно считать, напротив, честью, оказанной отцам и братьям. В час молитвы мы все вместе, а после этого каждый пребывает в отведенном ему месте и проводит время в безмолвии. А я с Божьей помощью каждому могу услужить в его духовных нуждах.

5. Когда пресвитер Дионисий услышал эти слова, то стал извиняться и кланяться, осознав, что святой Пахомий все совершает по Божией воле. Переживая в себе сладость защитительной речи святого Пахомия, он с радостью отправился к себе.

Брат задал старцу вопрос:

— В наш монастырь приходят люди, как миряне, так и духоносные отцы, и говорят вещи, полезные душе. Я остаюсь с ними, слушаю их и расспрашиваю о тех предметах, которые мне необходимо знать. Одобряешь ли ты это?

2. — Истинный ученик Христа, — ответил старец, — не должен ни в чем проявлять своей власти. Не нужно самому решаться на какое-то дело. Даже если тебе кажется, что ты получаешь пользу от бесед с гостями, ты противопоставляешь себя заповеди, которая велит все совершать по заповеди. Неужели отцы сказали не все, что тебе нужно знать? Если пришли люди и говорят слово, угодное Богу, спроси своего авву со смирением: «Авва, велишь ли ты, чтобы я остался и послушал или чтобы я ушел?» Что он скажет, то и делай, и будет тебе покой. А если тебе нужно спросить о чем-то неотложном монаха или мирянина, сначала спроси у аввы. Если он одобрит, то спрашивай, что хотел. Итак, задавай вопросы только тогда, когда авва скажет тебе: «Спрашивай».

3. — А если, — спросил брат, — у меня нет вопросов, но случится мне с кем-нибудь разговаривать, и он напрямую задаст мне вопрос, как тут велишь действовать?

4. — Когда ты встречаешься с кем-нибудь, ограничивай речь приветствием и скажи: «Помолись за меня, сейчас я должен исполнить поручение», — и иди прочь. А если спросят тебя о чем-либо, если знаешь ответ, скажи кратко и иди, а если не знаешь, скажи «не знаю» и тоже иди. А если вспомнил, что кто-то из соседей или знакомых лучше тебя сможет ответить на вопрос, покажи, как к нему пройти.

5. — А если я буду сидеть или трудиться, а человек ко мне подсядет и заведет разговор, что делать тогда?

6. — Если он увидит тебя просто сидящим и подойдет, попроси у него благословения и сам его благослови, скажи: «Помолись за меня», — и удались. А если он тебя будет удерживать, желая поговорить, скажи ему: «Прости, мне заповедано ни с кем не разговаривать без ведома аввы. Я скажу ему и сделаю так, как он повелит». А если ты трудишься и кто-то придет и сядет рядом, опять же сошлись на ту же самую заповедь аввы и спокойно завершай работу.

7. — А почему тогда авва Исаия велел, поприветствовав брата, спросить его о том, как его дела, а после сидеть рядом с ним молча?

8. — Авва Исаия сказал это старцу, достигшему великих лет жизни и великой меры, — ответил он. — А ученик, во всем точно слушающийся старца и желающий стать истинным монахом, должен хранить себя от всех таких встреч. От них же происходит презрение, расслабленность, неподчинение и ужасающая дерзость. Скажи: «Иоанн об этом ничего не думает». И пусть тебя не коснутся хлопоты кого-либо из пришедших людей.

9. Брат спросил:

— Помысел говорит мне: «Прекрати раз и навсегда все встречи и будешь свободен». А другой помысел говорит: «Прекращай постепенно, чтобы не озадачивать тех, кто тебя знает». Скажи мне, что лучше?

10. — Если сразу прекратишь все встречи, — ответил старец, — не будешь знать забот, а если изволишь понемногу прекращать встречи, то все вокруг начнут недоумевать и размышлять о тебе. Ты дашь каждому предлог сказать: «Раньше он со мной разговаривал, и я буду с ним опять разговаривать». А помысел будет у них подозрительный: «Наверное, он что-то имеет против меня, что перестал со мной разговаривать?» Принимай решение, и Бог прямо направит твои пути.

11. — У меня послушание — в больнице, — сказал брат. — В монастырь приходят немощные, и им нужно больничное лечение. Авва благословил меня снабжать их всем необходимым. Поэтому я вынужден с ними встречаться. Не получится ли так, что тут я поступаю по своей воле?

12. — Итак, — ответил старец, — приходят немощные, потому что им нужно лечение. Если ты говоришь обо всем авве, то ты тут ни при чем. Тебе дано повеление, и ты выполняешь его не по своей воле. Однако нужно быть внимательным, не пользоваться этим как предлогом и не вступать ни с кем в беседы, не встречаться дольше положенного, допуская только самые необходимые слова. Пусть бывает нужно спросить пришедшего о каком-то деле или торговле. Так ты, бывало, не только о необходимом спрашивал, но растягивал беседу так, что дальше некуда. Смотри, не давай повода злой воле. Храни это и обретешь покой.

Брат! Господь поставил тебя пастырем. Не вводи в паству хищных волков, а то ничего не останется от паствы, и будешь подсуден за это Первопастырю. Отдаляй от овец своих всякое, что таит в себе не пользу, а вред и погибель.