Римлянин по имени Валентий был настоятелем моего монастыря и моим духовным отцом, а перед этим он возглавлял святую обитель в области Валерии. Однажды свирепые лонгобарды ворвались в его монастырь и, как он мне сам рассказывал, повесили на дереве двоих монахов, которых братья в тот же день предали земле.

2. С наступлением вечера над этим местом души повешенных начали петь громко и ясно, так что убийцы, услышав голоса мучеников, страшно удивились и испугались. Их голоса также слышали находившиеся там пленные, ставшие свидетелями псалмопения убиенных. Всемогущий Бог устроил так, чтобы все пребывающие во плоти своими ушами услышали пение душ и узнали о их спасении.

3. Я узнал об этом из рассказов благочестивых мужей, которые раньше находились в том монастыре.

4. Они рассказали, что во времена лонгобардов в области, называемой Сура, настоятель монастыря по имени Суран раздал все монастырское достояние пленным и беженцам, пострадавшим от ломбардских грабежей. Он раздал обездоленным и свою и монастырскую одежду, запасы продовольствия, словом, все монастырское имущество.

5. Вскоре после этого пришли лонгобарды. Они схватили настоятеля и потребовали от него золото. Он сказал, что у него больше ничего не осталось. Тогда они отвели его на ближайшую гору в густой лес без конца и края.

6. В это время там как раз в дупле дерева прятался человек, бежаший из плена. Возле этого дерева лонгобард заколол мечом славного мученика. От падения его тела содрогнулась гора и лес. Земля как бы вскрикнула — не в силах вынести величия его святости.

7. В Марсийской области был диакон весьма достопочтенной жизни. Ломбарды схватили его, и один из них отсек ему голову мечом. Когда тело его упало на землю, в убийцу вселился злой дух и поверг его на землю. Тем самым всем было показано: кто убивает Божьего человека, тот предает себя во власть Божьего врага.

8. Петр: Скажи, пожалуйста, почему всемогущий Бог попускает убийство святых и потом Сам прославляет их после смерти?

9. Григорий: Если в Писании сказано: «Праведник, если и рановременно умрет, будет в покое» (Прем. 4, 7), то не будет ли от этого вред для избранных, избравших стремление к вечной жизни, если они иногда умирают горькою смертью?

10. Может быть, и у них иногда бывает прегрешение, хотя бы и незначительное, которому и надлежало быть очищенным такой смертью. Потому и случается, что преступники при жизни получают власть над праведниками, но после смерти тем суровее их ждет возмездие, чем больше жестокости они проявляют. Так убийце, которому попущена была расправа над вышеупомянутым достопочтенным диаконом, при жизни не удалось порадоваться смертью праведника (ибо он стал бесноватым).

11. То же подтверждает и Священное Писание. Муж, посланный в Самарию, оказал неповиновение Богу (ел в дороге), и был умерщвлен за это львом. Но далее сказано: «Осел же и лев стояли подле тела; лев не съел тела и не изломал осла. И поднял пророк тело человека Божия» (3 Цар. 13, 28). Отсюда видно, что грех неповиновения был полностью очищен смертью: тот же самый лев, который осмелился умертвить его живого, не решился коснуться его мертвого. Лев получил позволение умертвить, но не получил позволения пожрать труп, потому что тот, который был виновен при жизни, после наказания и смерти уже перестал быть виновным. Посему и лев, прежде отнявший жизнь у грешника, охранял потом останки его как праведника.

12. Бывает часто, что души праведников, когда должны отделиться от тела, сильно робеют и боятся смерти. Я слышал об одном святом муже, что, будучи при смерти, он боялся страшно. А после смерти явился своим ученикам в белых одеждах, показав, в какой великой славе он пребывает. Поэтому мы и говорим, что, если у них были прегрешения, то страхом смерти они совершенно очистились от них.

Когда арестованный святой Стефан сидел в тюрьме Претории и беседовал с другими заключенными преподобными отцами о душеполезных и спасительных вещах, вдруг в темницу ворвались, словно дикие звери, те, кто хотели угодить тирану. Они повалили святого на землю, избили его, надели ему на ноги цепи, чтобы не смог бежать, и повели по главной улице. Мучители толкали его в спину, били палками, бросали в него камни, чтобы он как можно больше претерпел страданий и унижений.

Так его подвели к главным воротам Претории и остановились как раз перед храмом мученика Феодора. Упав на землю и распростерши руки, Стефан едва смог приподнять голову, чтобы воздать мученику последний поклон. Даже в столь скорбном бедствии боголюбец не мог не показать своего благочестия. Увидев это, один из злодеев по имени Филоматий, охваченный безумной яростью, воскликнул:

— Смотри-ка, непоминающий тоже, наверно, хочет умереть, как мученик.

С этими словами он побежал к неподалеку стоявшим пожарным бочкам и, оторвав доску подлиннее, подскочил к еле волочившему ноги Стефану, изо всех сил ударил его по затылку и убил. Стефан стал мучеником, а изувер — самым омерзительным из всех убийц.

Но, как по большей части и бывает, правосудие не замедлило свершиться. После убийства Филоматий сам вдруг рухнул на землю, сраженный бесовским ударом. Он страшно скрежетал зубами, изрыгал пену, и эта ужасная кара терзала и не оставляла его до самой смерти.

Авва Марк спросил авву Арсения:

— Для чего у некоторых добрых людей душа в предсмертный час отделяется от тела только после великих страданий и многих телесных мучений?

— Чтобы они, как бы здесь осолившись солью (См. Мк. 9, 49), — ответил старец, — (на Небо) отправились очистившимися.

2. В Лавре Ептастома, которая находится в семи стадиях от Лавры святого отца нашего Саввы, жил анахорет чудотворец по имени Иоаннис. У него был ученик, который, видя переживания своего духовного отца за святой город Иерусалим, которому грозило нападение персов, спросил своего старца анахорета Иоанниса, суждено ли городу быть захваченным врагами.

3. Но тот сначала не хотел отвечать:

— Да откуда мне это знать, — сказал он, — ведь я всего лишь грешный человек.

4. Но ученик принялся настойчиво уговаривать его, и старец, в конце концов, заплакал и сквозь слезы произнес:

— Вижу, чадо, что ты с болью спрашиваешь об этом, и потому скажу, что Господь открыл мне. Я пять дней думал о нынешних событиях и вот увидел себя восхищенным прямо к святой Голгофе. Там собрался весь народ и клир, который просил: «Господи, помилуй!». Всмотревшись внимательно, я увидел Господа нашего Иисуса Христа, пригвожденного к Древу, и Пресвятую Богородицу, Владычицу мира, заступающуюся за народ. Но Он отвернулся от народа, сказав: «Не послушаю их, ибо они осквернили жертвенник Мой» (Иез. 9, 7; 15, 11; 23, 38-39).

5. Мы многократно со слезами и стенаниями просили: «Господи, помилуй!». Потом направились в храм святого Константина, всю дорогу умоляя: «Господи, помилуй!». Вместе со всем священством, то есть клиром, я вошел в храм. Потом пошел искать место, где были обретены «Честные Древа» Животворящего Креста, и почувствовал зловоние, проникшее в храм. Рядом со мной оказались два старца, два величественных истинных служителя святости. Я спросил их: «Вы не боитесь Бога, что даже здесь мы не можем молиться от зловония? Откуда этот запах?»

6. Они ответили: «От беззаконий местных клириков». — «И вы не можете очистить это место, чтобы можно было молиться?» — «Поверь, брат, такое не очищается ничем — только огнем».

7. После этих слов старец снова заплакал, затем продолжал:

— Вот что я еще скажу тебе, чадо. Было принято решение меня обезглавить. Я много просил Бога простить меня, и Он мне открыл, что всему надлежит быть. И только Он знает, что Я не проливал ничью кровь.

8. Вскоре после этого разговора варвары напали на монастырь. Ученик от страха убежал, а старец был схвачен и убит.

Когда варвары ушли, ученик вернулся и нашел своего духовного отца мертвым. Он горько заплакал, и, взяв его тело, похоронил рядом со святыми старцами.

9. Как-то братья окружили авву Моисея, который говорил им:

— Сегодня в Скит придут варвары, вставайте и уходите отсюда.

— А ты разве не уходишь, авва? — спросили они.

— Я уже столько лет жду этого дня, дабы исполнилось слово моего Владыки, который сказал: «Все, взявшие меч, мечом погибнут» (Мф. 26, 52).

10. — Мы тоже не уйдем, — воскликнули они, — и погибнем вместе с тобой.

— Мне до этого нет никакого дела. Пусть каждый сам решает, где ему быть.

Братьев было семеро. (Вдруг) он сказал:

— Вот, варвары подошли к воротам. Братья вместе со старцем вышли из монастыря. Их убили. Но один из них спрятался за воротами и увидел, как семь венцов спускаются с неба и увенчивают мучеников.