До 11–12 лет дети хотят быть с родителями и нуждаются в этом. Но потом социальная потребность в контакте со сверстниками и другими взрослыми обретает все больше значения. Это не значит, что семья становится для них менее важной – просто они больше времени проводят с друзьями. Острые социальные потребности порождают новые вопросы о границах и бросают вызов ряду устаревших норм в семье.

Может ли ваш ребенок поужинать у друга или ему положено возвращаться домой к ужину? Может ли он играть с другом всю субботу или должен провести часть времени с семьей? Подобные вопросы становятся первым испытанием для личной ответственности ребенка вне дома. Это также первая возможность для родителей увидеть, правильно ли они воспитывали детей.

В этом возрасте мне, как и многим моим ровесникам, чьи родители настаивали на постоянном контроле, пришлось вести двойную жизнь. Одну ее сторону они знали, а другая оставалась для них тайной. Это было захватывающим опытом, за который приходилось платить дорогую цену: мы научились лгать, скрывать правду и быть безответственными. Нам было стыдно за себя. Естественно, наши отношения с родителями портились. Хуже того, двойственность вошла в нашу личность, мешая нам в дальнейшем быть ответственными партнерами и родителями.

У современных детей больше свободы и они меньше готовы терпеть ложь и злоупотребление властью. Эти два фактора создают высокие требования к процессу принятия решений.

Раньше родители устанавливали для детей «комендантский час». Если ребенок был недоволен, он либо смирялся, либо приходил домой поздно и получал наказание. Сегодня родителям гораздо труднее устанавливать границы в одностороннем порядке. Они знают, что если скажут: «Тебе это не разрешается», а ребенок ответит: «Я имею право это делать», в семье начнется борьба за власть. Двусторонние переговоры, в которых каждая сторона принимает всерьез потребности и границы другой, избавляют от деструктивных конфликтов. Такие родители меньше думают о разрешении или отказе, чем о взаимном уважении. Чтобы создать благополучную семью, нужно фокусироваться на диалоге, а не на «разрешениях».